– Это все неважно! Я хочу спать и планировала лечь вот прям сейчас, – продолжаю врать на ходу, – а вы мешаете. Завтра не удивляйтесь, что я опоздала…

– Так я за тем и приехал, – Чеширский делает уверенный шаг вперед, заставляя меня отпрыгнуть, – чтобы проверить ваш будильник, Ирина Всеволодовна. Чтобы не дай бог не разрядился. У нас, конечно, завтра занятий нет, но было бы некрасиво так подставлять Петра Валерьича…

– Он сам постоянно опаздывает, – фыркаю, отступая к стене.

– Ему восемьдесят, думаю, можно простить, – улыбка Чеширского становится еще шире и опаснее.

Каким-то непостижимым образом Мирон уже внутри. Он стоит в моей прихожей, заполняя собой все пространство.

В дверной проем просовывается голова парня-курьера. Да чтоб тебя! Опоздал на пять минут, а теперь моя квартира в осаде. Вернее, крепость уже почти пала…

– Пиццу заказывали? – устало спрашивает, небрежно жуя жвачку.

Его взгляд цепляется за меня. За мои голые плечи, ноги, полотенце, которое вдруг кажется смехотворно маленьким. Глаза курьера вспыхивают нескрываемым интересом.

– Заказывали, сколько с меня? – Чеширский резко разворачивается, заслоняя меня своими широкими плечами.

– Оплачено, – гундит тот.

– Отлично. До свидания, – Мирон почти выхватывает у него картонную коробку и решительно захлопывает дверь прямо перед носом ошарашенного курьера.

– А чаевые? – хмурюсь, потом машу рукой. – Хотя, черт с ним, из-за его опоздания. Ты… ой, пардоньте, вы тут что делаете?

– Я все равно был бы тут, Ирина Всеволодовна, – в голосе Чеширского слышится торжество, он сбрасывает ботинки и без приглашения направляется на кухню, – вы переехали? Неплохая квартирка.

Так, быстро выгнать его не получится. Что же делать?! Мать честная! Ныряю обратно в ванную и хватаю Катькин банный халат. Он мягкий, пушистый и пахнет ее любимым гелем для душа.

Ого! Да я в нем тону! Прекрасно! Завязываю пояс намертво и выхожу с видом неприступной крепости. Чеширский сидит за кухонным столом, как у себя дома. Развалился. Весь такой… такой уверенный в себе и чертовски привлекательный.

Сглатываю ком в горле.

– Вам лучше уйти, Мирон Генрихович, – складываю руки на груди, стараясь, чтобы голос звучал твердо, – я собиралась спать.

– А это – он указывает взглядом на дымящуюся пиццу с салями, – на ночь кушаете? Опасно для фигуры.

Мужчина встает, и каждое его движение наполнено хищной грацией. Чеширский подходит ко мне, и мое сердце снова бросается в галоп. И эти предательские бабочки в животе порхают, словно с ума сошли! ФУ, ИРА!

– Вас мой режим питания не касается, – фыркаю, отступая, пока не упираюсь спиной в косяк двери, – подите прочь!

– Бока отрастите, Ирина Всеволодовна, – голос Мирона становится ниже, бархатным и опасным, а ладони ложатся на мою талию поверх толстой ткани халата, – и попу… испортите.

– У меня быстрый обмен веществ. А если не прекратите домогаться, я в полицию пойду… – голос звучит все тише с каждым словом.

– Уже было… не прокатит, Ирина Всеволодовна, – его взгляд становится диким, одержимым.

Пробую выскользнуть, но сильные руки сжимают меня слишком крепко. Все тело откликается на это прикосновение постыдной, горячей волной, затуманивающей разум. Но где-то в глубине еще тлеют угольки здравого смысла.

– Не знаю, что там у вас с кем было, но я…

– Это ты мне расскажи, что там у меня было, – хрипит Мирон, и его дыхание опаляет мою кожу, – ты ведь лучше знаешь, Иришка…

– Вы фамильярничаете, Мирон Генрихович, – шепчу, глядя на его губы, и машинально, нервно облизываю свои.

Он замирает. Смотрит, завороженный, как я увлажняю сначала нижнюю губу, затем верхнюю.

Слишком близко! СЛИШКОМ! ОПАСНОСТЬ!

В голове визжит сирена, но тело отказывается слушать.

– Нет, я просто беру свое, – Чеширский переходит на низкий, горловой рык и пытается наклониться для поцелуя, но я в последний момент уворачиваюсь, и его губы лишь опаляют кожу у моего виска.

– Тут нет ничего вашего. Кажется, вы ошиблись городом, страной и девушкой! – выплевываю, пытаясь вырваться.

– Ничем я не ошибся, – Мирон одной рукой обхватывает мое лицо, большим пальцем грубо проводит по моей нижней губе. – Ты моя. Была ей и будешь… моя клубничная девочка. Всегда.

Что же делать?! Что делать?! Еще миг и я сдамся! Тело под халатом пылает от возбуждения, ноги подкашиваются. И если Чеширский прямо сейчас прижмет меня к стене и по-настоящему поцелует, я… я растаю.

Я предам саму себя.

Но тут…

Глава 6

Мирон

Раздается звонок в дверь…

Черт! Кого черт принес в такой момент?! Иришка уже на грани, почти сдалась. Я уже чувствовал сладкий вкус победы. Этот ее клубничный аромат, свежий и сладкий, по которому сходил с ума все эти три долгих года…

– Откройте, полиция! – доносится из-за двери, ломая все возбуждение.

– Ириша! – следом раздается пронзительный голос пожилой женщины. – ОТКРОЙ! ТЕБЯ ТАМ НАСИЛУЮТ? Подай нам знак! ИРА!

Ира поднимает на меня широко раскрытые, испуганные глаза. Поджимает губки.

– Отойди… – слабо отталкивает меня, ее голос дрожит, – уезжай, Мирон… пожалуйста! Уйди.

– Я приехал поговорить, – чувствую, как накатывает волна растерянности и досады. План рушится на глазах.

Ира сейчас выглядит уязвимой и хрупкой. Обнимает себя руками, будто пытаясь согреться или защититься. От меня?

– ПОЛИЦИЯ! – снова оглушительный звонок, затем громкий, настойчивый стук в дверь.

– Уходи! – Ира пулей выскальзывает в коридор, хватает мои ботинки и с силой швыряет их в меня. – Нам не о чем говорить, Чеширский! Три года молчал, а теперь твои оправдания мне неинтересны! Свали! Немедленно!

Она дрожащими пальцами поворачивает замки, рывком открывает дверь и буквально выталкивает меня из квартиры.

И вот я оказываюсь на холодной лестничной площадке перед тремя суровыми мужчинами в форме и одной злобной бабкой. Пока неясно, кто из этой четверки представляет большую опасность.

– К девушке пристаешь? Хулиганишь? – самый здоровенный складывает ручищи на груди. – Сержант полиции Сидоров, проедем в отделение! Будем разбираться.

– Вы не так все поняли, – стараюсь сохранять ледяное спокойствие, хотя внутри все кипит от ярости и разочарования, – все было по взаимному согласию, то есть, если честно, ничего еще не было, но намерения были самые что ни на есть согласные… как-то так…

– Ууу! Будете знать, как к нашим девочкам приставать! Мне ее отец-то наказал за ней приглядывать! – бабка грозит мне костлявым пальцем. – Чтобы шпана разная не шарахалась! А ты вон какой… с виду как уголовник!

Я?! Уголовник?!

В общем, спустя час я сижу в отделении за решеткой в дежурной комнате и жду своего старого друга, а по совместительству адвоката, Вадика. Он приезжает на своем «Мерседесе» быстро и после непродолжительных разборок меня отпускают.

– Чеширский, ну ты чего натворил-то? – Вадик хохочет, когда мы заходим в унылое круглосуточное кафе напротив.

Рассказываю ему все, с самого начала.

– Реально? – он выгибает бровь. – И после того, как она тебя так подставила, слила отцу, ты бегаешь к ней домой, как мальчишка, и терпишь такие унижения? Мирон, я не узнаю тебя. Ты ж никогда не был подкаблучником, не вешался на первую встречную.

– С ней все иначе, Вадь, – устало вздыхаю, отодвигая недопитый стакан с холодным кофе. – Она не унижает. Ира… она не понимает чего-то. Или недоговаривает. Она отталкивает меня, но я чувствую, что это не от ненависти.

Друг закатывает глаза, его выражение лица красноречиво говорит: «Опять ты за свое».

А я в это время судорожно хватаюсь за обрывки воспоминаний о том, что было до рокового дня рождения Иришки…

И почему-то все ведет к одной точке. К ее троюродной сестре Лене.

– Привет! – раздается ее писклявый голос за спиной, когда я выхожу из комнаты Иришки накануне ее дня рождения.

Мне безумно тяжело сдерживаться. Ира так прекрасна, так возбуждена предстоящим праздником, что я едва не перешагнул черту. Поэтому почти выбежал оттуда, чтобы глотнуть воздуха и чуть остыть.

Сестра Иры – полная ее противоположность. Типичная серая мышка.

Серо-русые, жидкие волосы собраны в тонкий хвост. Одевалась она всегда простенько, бесцветно. Худенькая, угловатая, совершенно лишенная той магнетической женственности, что была в Ире.

Но Ира в ней души не чает, считает лучшей подругой, так что я тоже отношусь к ней вполне лояльно.

– Здравствуй, Лена, – сдержанно, но с вежливой улыбкой здороваюсь, – ты чего-то хотела?

– Вы встречаетесь с моей сестрой? – бросает в лоб.

Черт! Неужели подглядывала? Лена приехала к ним в дом три дня назад, на предстоящий день рождения Иры. Будет большой, шумный фуршет, а поздно вечером я планировал пригласить свою малышку в заранее забронированный номер. И сделать ее своей. Навсегда.

– Это личное, Лена, – мягко, но твердо отвечаю, складывая руки на груди, – ты прости, но наши с Ирой отношения касаются только нас двоих.

– Я все понимаю, Мирон, но вы взрослый, состоявшийся мужчина, – она прищуривается, – а моя сестра очень молода и наивна. И я боюсь за нее.

– Напрасно боишься, – коротко отрезаю, стараясь сохранять спокойствие. – Мне пора.

Но девчонка резко преграждает мне путь в коридоре. Упирает свои тонкие, костлявые руки в бока.

– Ну что еще? – начинаю терять терпение. Ее настойчивость раздражает.

– Ира сказала, что завтра у вас с ней назначена тайная встреча. Где? Дайте мне адрес!

– С чего это вдруг? – мои брови непроизвольно ползут вверх. – Ты с ума сошла?

– Ради Иры, конечно! Я хочу быть уверена, что моя сестра в полной безопасности. Это очень важно! Но если об этом узнает ее отец…

– Ты что, шантажируешь меня? – во мне начинает закипать злость.

– Нет! Ни в коем случае! – она заламывает руки. – Просто он может обо всем узнать… Лучше уж я буду в курсе и смогу помочь Иришке незаметно сбежать с фуршета. Потому что к ней обязательно будут вопросы. А если вы дадите мне адрес отеля и номер комнаты, я буду спокойна за сестру и смогу помочь ей исполнить ее заветную мечту. Она же так вас любит!

– Ты же понимаешь, на что все это похоже? – настаивает Вадик, возвращая меня в реальность. – Эта девчонка просто тобой поиграла, а потом решила дать заднюю. Натрепала отцу с три короба, насчет тебя, но он оказался порядочным мужиком и не стал затевать скандал, а просто сослал тебя подальше, в Лондон… А ты тут сидишь и убиваешься.

С Вадей спорить бесполезно. У него за плечами два токсичных брака. Я бы сказал, что он сам, как магнит, притягивает женщин, не созданных для семьи и верности. Его первая жена – блогерша-миллионщица.

Она жила в мире гламурных тусовок и в итоге изменила ему с каким-то «коллегой по цеху». Вторая амбициозная студентка из провинции, пытающаяся любой ценой «пробиться» в столице. В итоге друг собственными руками вытаскивал ее из постели какого-то седого продюсера…

– Не лезь в это, дружище, – расплачиваюсь за кофе и встаю. – Спасибо, что вытащил.

К сожалению, Вадим никогда не поймет меня. Потому что он не знал Иру тогда. И не видит ее сейчас. Я видел ее сегодняшний взгляд. Там не только гнев, но и боль, растерянность. Она словно раскрылась на короткий миг, показала свою уязвимость, но потом снова захлопнулась, как раковина.

Мне нужно больше информации. Нужно докопаться до сути.

Почему она заявила отцу, что я чуть ли не насильник? И почему мне нужно в другой город? В какой именно? Вызываю такси и еду домой, в свою стерильную, пустую квартиру. За время работы в Англии я не только пил и страдал. Я еще и много работал. Копил деньги. Теперь я востребованный эксперт, социолог с именем.

Делаю аналитические проекты для администрации президента и крупных корпораций. В деньгах не нуждаюсь.