Несмотря на то, что они были хорошими приятелями и партнёрами по преступлению, Феликс едва знал Уилла. Он, видимо, магнитом притягивал к себе самых скрытных людей, потому что назвать это обычным совпадением язык не поворачивался. Феликс мог лишь с уверенностью сказать, что друг был блистательным игроком в футбол, любил пиццу с ананасами и йоркширский чай практически больше всего на свете, а ещё просто жил и дышал адреналином. Уилл напоминал стереотипного «плохого парня» из американских подростковых фильмов: гонял на мотоцикле, в любое время года ходил в кожаной куртке и солнечных очках (даже ночью. Сколько бы Феликс ни говорил ему о том, как нелепо это выглядело, Уилл всегда отмахивался. Якобы это прибавляло ему «некой загадочности и шарма»), курил, как паровоз, часто пропадал в клубах, возвращаясь только под утро, или сам устраивал масштабные вечеринки. Феликс догадывался, что таким образом друг пытался бежать от чего-то, – вероятно, от какой-то глубокой обиды или детской травмы – однако любые попытки выяснить подробности всегда пресекались на корню. Он и сам рассказывал о своём прошлом лишь в общих чертах, продолжая многое держать в секрете, поэтому вынуждать Уилла делиться собственными «демонами» не мог. Феликс уважал обозначенные границы, поддерживал, как мог, выручал из передряг, всегда был на его стороне и взамен получал то же самое. Уилл стал ему не просто наставником или другом. Он стал ему братом. Занял место, которое Феликс прежде не замечал, потому что упрямо и тоскливо смотрел лишь на те, что априори не должны были пустовать. А потом, как и другие, Уилл его покинул тоже. Только всё ощущалось по-другому. Потому что три года назад Феликс впервые потерял того, кого знал. И это оказалось намного больнее зияющей дыры от неведения.

Феликс бы продолжил закрываться от воспоминаний об Уилле, но появление Стэна пробило брешь в сдерживающей их плотине. В машине он не проронил ни слова, однако, к счастью, его никто и не пытался разговорить: Маршал думал о чём-то своём, Александр слушал музыку, а Джонсон… Джонсон всегда молчал. Вернувшись в особняк, Феликс тут же спрятался в своей комнате и включил какой-то боевик, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей, но совсем скоро осознал, что совершенно не следил за сюжетом и в конце концов поднял белый флаг. Может, это было знаком. Ему уже, наверное, давно пора было начать двигаться дальше, наконец смирившись со смертью друга, и перестать тешить себя пустыми надеждами. Зачем Уиллу прятаться? Он не говорил о каких-то планах на побег или серьёзных проблемах. А он бы точно сказал об этом. Они с самого начала договорились такое не скрывать. В тот день Уилл просто отправился на дело с каким-то другим сообщником и больше не вернулся. Если бы его задержали, он бы вышел на связь с Феликсом: они заранее разработали неплохой план по спасению как раз на такой случай. Однако прошло уже три года, но никаких подтверждений тому, что Уилл был жив и здоров, так и не поступило. Следовательно, здесь напрашивался лишь один вывод. Сколько бы Феликс ни отнекивался, сколько бы ни находил причин для отчаянной веры в обратное, он давно должен был признать очевидное.

Уилла больше нет.

Феликс резко втянул воздух в лёгкие и покачал головой. Он отказывался в это верить. Уилл умел выживать намного лучше него, и раз сам Феликс ещё был в порядке (по крайней мере, физическом), значит, друг тоже пока находился на земле, а не под ней. Ведь что такое три года? Если другого выхода не оставалось, люди, бывало, скрывались всю жизнь. Изменить имя и внешность в воровских реалиях было проще простого. Наверняка Уилл откуда-то наблюдал за ним и смеялся над тем, что он его до сих пор не вычислил.

Феликс нервно усмехнулся, поражаясь самому себе. Оставаться наедине с собственными мыслями ему было точно противопоказано. Срочно следовало с кем-то поговорить. Желательно, с кем-то адекватным и в здравом уме, а не с такой же, как у него, склонностью к самообману.

Тяжело вздохнув, Феликс достал из кармана бумажку со слегка размазавшимся номером и решил, что прошло уже достаточно времени для того, чтобы написать Джемме. Он тут же отложил карты в сторону и потянулся к лежащему под подушкой телефону, мысленно составляя будущее сообщение, которое бы не было слишком эмоциональным, но при этом не казалось холодным и незаинтересованным. Остановившись на том, что простого приветствия для начала будет вполне достаточно, Феликс добавил номер в свои контакты и открыл чат. Чтобы не успеть струсить, он быстро напечатал сообщение и с бешено стучащим сердцем нажал «Отправить», мгновенно отбрасывая телефон подальше от себя. Уведомление о пришедшем ответе поступило почти сразу же, и Феликс был не уверен, стоило ли считать это хорошим знаком. В голове зароились сомнения. Что если это был неловкий жест вежливости, и она не ожидала, что он ей и вправду напишет, и сейчас вместе со Стэном смеялась из-за его наивности? А вдруг она дала ему чей-то чужой номер?

Нет, Джемма явно не была настолько жестока. Она казалась вполне искренней, когда извинялась за то, что не пришла, и когда просила его написать ей. У него не было веских причин сомневаться в ней и её мотивах.

Отмахнувшись от глупых мыслей, Феликс разблокировал телефон и уже приготовился прочитать ответ, как в его комнату без спроса ворвался Маршал.

– Я могу войти? – для галочки поинтересовался он и, не дожидаясь ответа, вальяжной походкой прошествовал к письменному столу. Сев в рядом стоящее кресло, он вновь обратился к Феликсу: – Чем занимаешься?

– Эм… Да так, всяким, – промямлил Феликс, выходя из ступора. – Стучаться не учили?

– В своём доме не стучусь. Привыкай.

– А, ну конечно. Чего это я. Выдумал какие-то личные границы. Забылся, глупый.

– Сегодня в больнице ты говорил с девушкой… – Маршал совершенно невозмутимо задал следующий вопрос. Вероятно тот, который его, в первую очередь, и интересовал. – Это была та студентка, которую ты фотографировал?

Феликс недоумённо нахмурился, не зная, что ему следовало ответить. Зачем Маршалу вдруг понадобилась эта информация? Захотел иметь ещё один рычаг давления? Или это было притворство, и он уже и так всё знал?

Окончательно запутавшись, Феликс нерешительно кивнул.

– Да, это была она.

– Всё-таки подружился с ней?

Феликс окинул Маршала подозрительным взглядом. Неожиданная заинтересованность Джеммой не могла не вызвать у него определённых опасений.

– Что-то вроде того, – как можно более расплывчато ответил он, не спеша раскрывать деталей.

Маршал поджал губы, но всё же кивнул, видимо, решив не допытываться до сути их отношений. Которых, вообще-то, пока и не было, поэтому Феликс даже и не соврал. Он ещё сам не понимал, что конкретно связывало их с Джеммой, так что объяснить это другим людям не мог и подавно (да даже если бы и мог, никогда бы не стал обсуждать с Маршалом свою личную жизнь).

– Что она делала в больнице? Болеет?

– Почему тебя вдруг это так заинтересовало? – больше не желая ему подыгрывать, огрызнулся Феликс.

Блэйк, к его огромному удивлению, тут же замешкался.

– Я просто боюсь, что она может тебе помешать, – Маршал постучал пальцами по подлокотнику кресла, явно чего-то недоговаривая. – Сейчас ты прежде всего должен быть сосредоточен на том, чтобы изменить свою жизнь. Мне кажется, она отвлекает тебя от основной цели.

– Подожди-подожди, – перебил его Феликс. – Я не думал, что эта, как ты выразился, «основная цель» должна лишать меня моих собственных решений и выбора. Я имею право заводить новые знакомства, – он сделал небольшую паузу и нахмурился уже по другой причине. – И с чего ты вдруг решил, что Джемма мне помешает? Ты её даже не знаешь, не будь таким предвзятым. Может, она наоборот уже оказывает на меня положительное влияние.

– Да? Ты поэтому так сильно расстроился, когда она не пришла на свидание, что не смог сфокусироваться на деле и чуть не оказался за решёткой? – неожиданно съязвил Блэйк, прожигая Феликса едким взглядом. Да как он смел так разговаривать?

Феликс чуть было не начал оправдываться, но застыл, не выдав и звука: слова встали поперёк горла от вмиг заполонившей его тревоги.

– Откуда ты знаешь про свидание? – повысив голос, потребовал он ответа. – Ты всё это время следил за мной?!

– Ты и сам знаешь, – с напускной невозмутимостью ответил Маршал. – Или это не ты подслушивал мой разговор по телефону сегодня?

В отличие от с виду непринуждённого Маршала, Феликс просто кипел от ярости.

– Конечно, подслушивал, ведь он касался меня! Я имею право знать, что происходит! Как и имею право на личное пространство! Для чего тогда нужен Александр, если за мной вечно наблюдает кто-то ещё? Даже когда я об этом, чёрт возьми, не догадываюсь!

– Это обычная мера предосторожности, Феликс. Не кипятись, – продолжая сохранять раздражающее спокойствие, попытался утихомирить его Маршал. – Мне не хотелось рисковать. Благодаря этому я мог удостовериться, что с тобой всё в порядке.

Феликс едва не лопнул от возмущения. Он просто не мог поверить в то, что слышал. Что он вообще выслушивал все эти бредовые объяснения, когда давным-давно должен был бежать отсюда куда подальше.

– Это всё равно не давало тебе права следить за мной. Это статья, в курсе? Ты больной человек, Маршал. Тебе надо лечиться.

Вот теперь ему стало по-настоящему страшно. Во что же он ввязался?

Феликс бегло осмотрел комнату на наличие хоть какого-то предмета, которым (в крайнем случае) можно было бы вырубить Маршала, но ничего подходящего не нашёл. Если ситуация вдруг станет неуправляемой, ему придётся руководствоваться кулаками.

– Феликс, послушай, – Блэйк выпустил усталый вздох и сжал переносицу своими худыми вытянутыми пальцами. – Я понимаю, что ты злишься или, вероятно, боишься, но я правда хочу тебе помочь.

Феликс намеренно пропустил его слова мимо ушей и колко спросил:

– Этим ты и занимаешься, да? Находишь людей, следишь за ними, даёшь глупую надежду и убиваешь?

– Да что за пургу ты несёшь, Феликс?! Я не убийца! – мгновенно взорвался Маршал, подрываясь с кресла. За всё время их разговора это была первая искренняя эмоция, которую он проявил, но всё же сумел довольно быстро взять её под контроль. Понизив голос, он продолжил: – Да, я далеко не святой человек. Я обманывал людей, я пользовался ими, отбирал у них имущество, предавал их. Но я никогда никого не убивал и переходить эту грань не собираюсь. Я хочу стать лучше.

– Значит, этот проект… – Феликс помедлил, – он что-то вроде твоего искупления?

– Да. Можно выразиться и так.

– Ты только что признался, что обманывал людей и предавал их, и хочешь, чтобы я после этого тебе доверял? Я, конечно, бываю дураком, но не настолько.

– Ты мне и до этого не доверял, – фыркнул Маршал. – Я просто решил быть честным. Не притворяться тем, кем не являюсь.

– То есть, я могу сейчас задать тебе любой вопрос, и ты скажешь правду? – подозрительно сощурившись, зацепился за возможность копнуть глубже Феликс, на что Маршал лишь отрицательно помотал головой.

– Ага, разбежался. Я уже достаточно рассказал. Большего знать тебе не нужно, – разбил его надежды Маршал и, прежде чем Феликс успел как-то на это возразить, быстро перевёл тему: – Давай всё-таки вернёмся к Джемме.

– Ты даже имя её знаешь?

Маршал тяжело вздохнул так, словно дать ответ на этот вопрос было равносильно прохождению девяти кругов ада Данте, и кивнул.

– Мера предосторожности.

– Сталкинг, – тут же поправил его Феликс, и Маршал, к своей чести, не стал с ним спорить.

– Называй, как хочешь. Меня в любом случае интересует другое.

– Я не вижу смысла возвращаться к этой теме. Я не перестану с ней общаться только потому, что ты печёшься за свой проект. Джемма мне никак не мешает, и у меня нет серьёзных причин сомневаться в ней и её искренности.

– Ты уверен, что доверять малознакомой девушке – хорошая идея? – будто ничего не услышав, всё не успокаивался Блэйк. – Как она объяснила то, что не пришла на свидание?

– Из-за семейных проблем, – взвесив все за и против, в конце концов сдался Феликс, избегая личных подробностей. Сначала он собирался просто проигнорировать любые вопросы про Джемму и закрыть эту тему, но в последнюю секунду всё же захотел доказать Маршалу его неправоту.

– Тогда она же могла хотя бы предупредить тебя, что не придёт. Проявить банальную порядочность, – продолжил свою атаку Маршал, но Феликса было не переубедить.