– А может, – она прищурилась и ткнула меня пальцем в грудь, – мне стоит им рассказать о твоём даре? Чтобы графиня перестала нахваливать жалкого бастарда своей подруге? А то ты, как я посмотрю, губищу уже раскатал на Анну. Да только тебе ничего не светит, усёк? Куда тебе тягаться с Валентином! Ни рожи, ни кожи.

– Тебе не кажется, что это не твоё дело? – я так же прищурился, смотря на неё. – Без тебя как-нибудь разберусь, сестрёнка.

– Неделю даю тебе. Руки чешутся уже набить твою наглую рожу и душу отвести.

– Уговор был на месяц, – хмыкнул я.

– Я передумала.

– Какая ты непостоянная, сестрёнка.

– Ещё раз назовёшь меня «сестрёнкой», ублюдок, и твой язык узнает, на что способен настоящий дар! – её шёпот обжигал своей яростью.

Ладонь, толкнувшая меня в грудь, на секунду вспыхнула синевой – ровно настолько, чтобы я почувствовал, как промёрзла насквозь рубашка. Вот ведь сука…

Я ощутил этот неприятный холодок, который перехватил дыхание. Даже не хотелось думать, что было бы, не находись я сейчас под влиянием усиления от своего дара.

Она не стала любоваться моей реакцией, вместо этого развернулась и направилась к поместью. Вот ведь дурная девка. Я даже начал злорадствовать, предвкушая момент, когда она всё узнает.

Марфа поджидала меня у лестницы, переминаясь с ноги на ногу. Её передник был испачкан мукой – значит, старик искал меня уже после того, как отправил служанку помогать на кухню. Неспроста, что-то срочное, видимо.

– Алексей Платонович, – обратилась она ко мне. – Аркадий Петрович просил вас по возвращению зайти в кабинет.

– Хорошо, – кивнул я и сразу же направился к нему.

Постучался и тут же заглянул:

– Звали?

Старик сидел, сгорбившись и облокотившись на стол. Одной рукой поддерживал голову за висок, а во второй находился трясущийся листок. Холодов тут же положил бумагу и выпрямился, словно радуясь моему приходу.

– Проходи! – махнул он рукой. – Присаживайся.

– Что-то случилось? – разместился я напротив него и посмотрел с недоумением.

– Не то, чтобы что-то новое, – он недовольно поморщился. – Мне нужно съездить в Тулу на неделю. Забрать документы Марии, заодно решить ещё кое-какие личные вопросы. Всё откладывал, но тянуть уже некуда. Платон Борисович опять звонил и отчитал меня. Ты до этого лежал в больнице, потом тебе требовался уход…

– Уход? – не понял я.

– Я так говорил, – улыбнулся он. – Не суть. Ты вроде парень надёжный, уже восстановился после ранения. Недавно прекрасно показал себя на боях, удивил так удивил. Я ведь могу положиться на тебя?

Он смолк, выжидающе смотря на меня.

– Разумеется, – тут же выпрямился я. – Вы можете рассчитывать на меня.

– Это хорошо, – закивал он. – Тебе нужно позаботиться о Марии, чтобы она ненароком глупостей не наделала. Мало ли, вдруг опять этот негодяй Виктор объявится. Я уже не знаю, чего ожидать от графского выкормыша, будь он неладен.

Холодов опять поморщился, махнув рукой, после чего задумался на пару секунд. Затем выдвинул нижний ящик стола и достал визитную карточку с золотым тиснением. Потрогал уголок с такой улыбкой, будто это величайшая ценность, и только тогда протянул мне.

– Держи. Это контакт моего старого боевого товарища, барона Плетнёва, Антона Александровича. Он начальник полиции города Козлова. Если Мария пропадёт, он поможет найти её по маячку в телефоне. Не переживай, я его о тебе предупредил. Но это на крайний случай, – он поднял указательный палец. – Антон человек занятой, лучше его лишний раз не дёргать. А ещё, он не любит, когда его называют бароном. Обращайся к нему «товарищ полковник», это сразу расположит его к тебе.

– Хорошо, – улыбнулся я.

Иногда Холодов рассказывал об армии, что все они там братья и товарищи, без титулов. Да и ранги лишь в прямом бою, а не в мирной жизни. В любом случае, мне было приятно получить такой крутой контакт. Кроме того, меня радовало, как вовремя старик решил покинуть Козлов.

– Я знаю, что тебя не удержать, так что вот деньги на взнос за участие в боях. Машина подъедет за тобой как обычно, к одиннадцати, не пропусти. А вот здесь, – он встал с кресла и открыл одну из дверок книжного шкафа, и рядом с бутылками алкоголя я заметил знакомые склянки, – зелья. Пользуйся. Ключ наверху.

Вот так подготовка!

Но и это оказалось еще не всё. Старик так же дал мне ещё инструкции на кое-какие возможные непредвиденные ситуации. Мы пообщались минут десять, прежде чем я задал немаловажный вопрос:

– А когда вы уезжаете?

– Завтра после ужина. В ночь. Марии лучше об этом не знать. Утром слуги расскажут, если она спросит, – добавил он. – Акулину и остальных я предупредил.

– Не переживайте так, Аркадий Петрович, – улыбнулся я. – Всё будет хорошо, вот увидите! Вы можете на меня рассчитывать.

– Очень на это надеюсь, юноша.

Довольный, я направился к себе. Оставалось переодеться и спуститься к ужину. Вечерняя боевая подготовка сегодня перенесена на более позднее время, так что я ещё успею помедитировать после еды. А потом хотелось бы показать Марии, кто чей дар прочувствует на самом деле во время совместной тренировки.

Глава 4

Мария была прямая, как рельса. Что в прошлый раз, что сейчас, она бросалась на меня, пытаясь задавить грубой силой.

Уклоняясь и парируя, я уходил, дожидаясь, пока она запыхается. А потом перешёл к быстрым прямым ударам на средней дистанции.

Теперь уже сама девушка начала отступать, на её лице читалось отчаяние вперемешку со злобой. Я понимал: ещё немного, и она перейдёт черту. Хотя, чего ещё ожидать от подобных ей? Им не ведома честь, правила – не для них. Без постороннего вмешательства они не в состоянии понять, кто они на самом деле. Как же иногда утомительно быть главным героем…

Наигравшись, я ударил снизу вверх ей в челюсть. Завершающая точка, так сказать. Мария сделала три шага назад и «взорвалась» гневом. Как ожидаемо!

Вновь сблизившись с ней, я воззвал к дару, а затем замахнулся сверху вниз, будто нависая над ней. И не ошибся: в глазах сестры мелькнул страх, а потом ладони озарило едва заметное сияние, и в меня полетели четыре небольшие сосульки.

Я «пыхнул» жаром так, что они испарились в полёте, а Мария зажмурилась и отвернулась. Моя ладонь легла ей на макушку. Я скривил губы в усмешке:

– Ты проиграла, сестрёнка.

В этот момент прозвучал голос:

– Мария!

Она вздрогнула, словно от удара. На траву опустилась, не сопротивляясь – колени подогнулись сами собой. Холодов шёл к нам быстрым шагом, хмурый, с прищуром.

Я убрал ладонь и отступил на несколько шагов, сложив руки за спиной. Учитель остановился рядом с ней.

– Сколько раз тебе повторять? – устало сокрушался Холодов. – Мы проводим тренировку по рукопашному бою! Никакой магии! Я ведь говорил! Только начинаешь проигрывать, как тянешься к дару, как к соломинке спасительной. Но твой источник не всегда будет полон, ты должна уметь постоять за себя в любых обстоятельствах. И сейчас не полноценный бой, а тре-ни-ров-ка! – выделил он последнее слово, растягивая его, словно перед ним неразумное дитя. – Здесь нет смысла использовать все средства. Мы отрабатываем технику, а не выясняем, кто сильнее.

– Я не проигрывала, – пробубнила она, не поднимая головы.

Повисло недолгое молчание. Слышно было, как от тёплого вечернего ветерка шелестят листья на деревьях.

– Тогда почему нарушила правило? – его голос стал холоднее. – Почему потянулась к магии?

Мне тоже было интересно, что она выдумает, так что я остался стоять недалеко.

Мария медлила. Она сжала руки в кулаки, и заговорила негромко, но в голосе звучала дрожь:

– Потому что… Потому что я не могу проиграть ему. Я сильнее его, слышите? – чуть повысив голос, она посмотрела на Холодова. Сложно было не заметить её искреннюю ненависть. – У меня чистый родовой дар. Сильный дар. И я старше. Как я могу проиграть подобному ничтожеству? Ошибке рода, в котором ни капли стужи нет?!

Она поднялась на ноги и отряхнула колени. Старик продолжал стоять с каменным лицом, холодно смотря на неё.

– Это невозможно! – громко заявила она. – Я сильная! Я вторая в рейтинге на своём потоке! А он? Он только огонь свой пробудил меньше месяца назад! – ткнула она в меня пальцем, не смотря в мою сторону. – Так скажите мне, как я могу проиграть? Я достойнее его! Я…

Она повернувшись ко мне, будто готова была взглядом сжечь дотла. Или заморозить.

– Как ты вообще смеешь смотреть на меня свысока? Я должна стать главой рода! – она ударила себя в грудь кулаком. – Я! Я истинное воплощение стужи! Ты всю жизнь был ничтожеством, инициация лишний раз доказала очевидное. Искорке огня никогда не быть главой рода, в основе которого холод и лёд. Никогда!

Вот это у неё знатно пригорело, конечно. Обидно, наверное, быть старшей в семье, иметь сильный дар и заодно смотреть на младшего брата, являющегося официальным наследником. И совершенно не подходящего на эту высокую должность, по её мнению. Вот только… Все её претензии относились по большей части к прошлому Алексею, я же совсем другой человек. Будь она чуточку умнее, уже бы поняла, что ситуация изменилась. Почти как Катя…

Я вздрогнул, вспомнив сестру. Как давно это было? Всё это время я не вспоминал ни её, ни мать. Ни, тем более, отчима. Та жизнь осталась где-то далеко, будто и вовсе не моя. Здесь я другой. Здесь у меня перспективы куда весомее, чем в прежнем мире.

– Я спрашивал не про твои чувства, – строго сказал Холодов. – Я спрашивал, почему ты нарушила правило.

Мария отвернулась, стиснув зубы.

Я сделал шаг вперёд:

– Да, почему? Если не потому, что начала проигрывать?

– Нет! – выкрикнула она, будто я ударил её. – Я просто… Просто в настоящем бою я бы тебя уничтожила! Ни один аристократ не дерётся кулаками! Это смешно! А в магии – там я сильнее!

– То есть, ты признаёшь, что в рукопашном бое слабее меня? – улыбнулся я.

– Нет! – возмутилась она. – Ты… ты просто тренируешься по своим правилам! Это не настоящий бой!

– Мария! – вновь вмешался Холодов. – Достаточно.

Она сжала губы и опустила взгляд, чтобы скрыть подкатывающие слёзы.

– Не признавать очевидного – путь в бездну, – тихо сказал старик. – И уж точно не путь наследника.

– Но это нечестно! – начала она откровенно жаловаться. – Я сильнее, я! Я во всём лучше него, это же очевидно! Почему вы не позволяете нам магический спарринг?

– Потому что ты уже больше года владеешь магией, – хмуро заметил Холодов. – В специальном учебном заведении под руководством специалистов изучала и тренировала свой дар. Ты неофит первой звезды. А Алексей? Пять месяцев, как его дар открылся, меньше месяца, как он познал пламя. И ты смеешь что-то говорить о честности?

– Но… Но…

– Алексей, ты свободен, – обратился ко мне старик. – На сегодня тренировка окончена. А мне ещё стоит поговорить с Марией о её поведении.

Я просто развернулся и ушёл. Ещё предстояло помедитировать и подготовиться ко сну. Все тренировки на завтра остаются в силе, не стоит забывать об этом. Ну а Мария – она ещё своё получит. Я доведу начатое до конца.

На следующее утро сестра была хмурее тучи. В фехтовании я ей уступал, она это знала, но не было ни намёка на злорадство и желание отомстить. Видимо, разговор с Холодовым был продуктивным. И как это ему удалось, интересно?

Разминка прошла обыденно: пять кругов вокруг поместья, растяжка и базовый комплекс взмахов тренировочным клинком. Так как я обещал не использовать магию, наше оружие было деревянным.

Наконец, Аркадий Петрович поставил нас напротив друг друга. Я уж было подумал, что он не решится на такой шаг.

Мария была полна уверенности в себе. Её стойка идеальна, держит меч чётко и устойчиво, не делает лишних движений. Взгляд холодный, сосредоточенный.

Я же чуть согнул ноги в коленях, чтобы в любой момент иметь возможность отпрыгнуть в сторону.