– Надеюсь, о чём-то прекрасном, иначе я обижусь, – Татьяна наклонилась вперёд и посмотрела на Анну, подмигнув той. Ведь она сидела прямо у окна, и могло казаться, что я любовался ей, а не видом на улицу.

– Однозначно о чём-то очень хорошем, – улыбнулся я, придавая себе загадочности.

Ага, о вчерашнем бое я думал. О Драконе и Ирбисе, пытался постфактум проанализировать произошедшее. Всё же я победил обоих, и этот факт грел мне душу.

– Надеюсь, не о чём-то, а о ком-то, – хихикнула Татьяна, поправляя лямки своего летнего сарафана. – Так, о чём это я? Ах да! Все розы в саду распустились, представляете? Даже те, которым еще не пришёл срок! Было так красиво! Даже Валентин удивился и похвалил меня. В своей манере, конечно, – не могла не отметить она.

Первое проявление дара… Тема интересная, но для меня скользкая. Ведь подобного у Алексея, по сути, не было. Сначала лицо отца, когда артефакт показал слабый дар чужеродной стихии, а потом и невозможность призвать её. Лишь жалкие искры, несмотря на все старания. А ведь должно было получиться само, как было у Татьяны!

– А ты какие цветы любишь?

– Пионы, – Анна удивлённо посмотрела на графиню. – Ты ведь и так…

– Слышал? – Рожинова ткнула меня в бок, отвлекая от чужих воспоминаний.

– Пионы? Слышал, – ответил я ей, не понимая, к чему она это сказала вообще.

– А я люблю белые орхидеи, – заявила Мария. – Они мне напоминают снег. А ещё они возвышенные и воздушные. Запах чем-то на ванильное мороженое похож.

– А как твой дар первый раз себя проявил? – обратилась к ней Татьяна.

Сестра встрепенулась так, будто только и ждала этого вопроса. В памяти всплыл замороженный фонтан. Лёд сломался, и вода продолжила течь. А ещё аплодисменты и похвала родителей. Это было тем ещё контрастом с Алексеем, неудивительно, что он ощущал себя обделённым.

Пока Мария рассказывала про фонтан, я гадал, как долго смогу продержаться, не выдавая стихию. Удастся ли обойтись нейтральной магией? Если мне дадут право выбора оружия, то будет здорово – в рукопашном бою этого Михаила я наверняка уделаю. Вряд ли граф с завышенным самомнением умеет драться, его наверняка учили только фехтованию, а оно – моя слабая сторона.

– Мой дар не такой сильный, – смутилась Анна, когда к ней обратились. – Отец попросил меня прорастить семечко. Это была комнатная фиалка. Но… у меня силы закончились до того, как она зацвела. Лишь бутон сформировался.

– У тебя хотя бы выросло что нужно, – язвительно ухмыльнулась Виктория. – Мои растения получаются с мутациями.

– Но это ведь тоже уникальный дар! – не согласилась с ней Теплицкая.

– К сожалению, мой контроль процессов оставляет желать лучшего, – Вика покачала головой. – Мне вообще растения не нравятся. Хорош из меня друид.

Девушка криво усмехнулась.

– Научишься ещё, – уверенно заявила Татьяна. – К тому же, тебе не обязательно становиться растениеводом. Будь боевиком!

– Я этот факультет и хочу выбрать, как основной. Осталось только отца упросить. Он считает, что не женское это дело – рисковать жизнью в бою.

– Уговорим, не переживай, – Татьяна перехватила её запястье, прежде чем Виктория успела спрятать руки, а потом перевела на меня взгляд: – И долго ты молчать будешь? Как твой дар проявился?

М-да, а я надеялся, что удастся избегать этого разговора до последнего.

– А никак, – хмыкнула Мария, заметив мою заминку. – Его дар слишком слабый.

Я поймал себя на том, что кручу в пальцах бумажную салфетку – край уже обуглился, оставляя чёрные следы на подушечках. Чёрт… Я быстро скомкал ее, сунув в карман. Потом осторожно огляделся, но вроде бы никто не заметил моего промаха. Слишком много энергии во мне скопилось от гнева Марии, стихия так и рвалась наружу. Не хватало ещё, чтобы сейчас перед подругами случился такой вот наглядный всплеск дара.

В принципе, сестра ведь никогда не видела, как я могу использовать огонь и какой у меня контроль. Даже Аркадий Петрович, по сути, этого не знал. Он мог наблюдать лишь крохи, в бою я никогда не высвобождал свою силу на полную. Но я и просил заранее не говорить о своём даре, на что Мария лишь язвительно заметила, что это правильно – нечего позориться и давать повод ненужным разговорам.

– Говоришь так, будто он даже стакан воды не может заморозить, – укоризненно заметила Рожинова.

Мария на это лишь рассмеялась:

– Ты не представляешь, насколько близка к истине!

Похоже, Татьяна поняла намёк и не стала раскручивать болезненную тему.

– Хорошо, что первый поток общий, – сказала она. – Будем сидеть все вместе, да?

– Тогда я в центре, – нагло улыбнулся я, на что Мария недовольно фыркнула.

– В центре сидит ядро компании, и это явно не ты, – заявила она. – Уверена, в центре будет Татьяна.

– Ну почему же? – Рожинова улыбнулась, посмотрев на меня как кошка на сметану, аж мурашки по спине пробежали. Так как она сидела рядом, а с другой стороны Анна, то она обняла меня за локоть. – Он один парень среди нашего цветника, так что уступлю место. Ты ведь не против, Анна?

– Да мне без разницы, – рассеянно ответила она.

– А вот я поддерживаю! – заявила Виктория, и сидящая рядом с ней Мария покосилась на девушку, как на идиотку.

Похоже, кому-то так не нравится, что я в центре внимания, что аж свербит. Мне ли не знать, когда так и накрывает теплом от гнева сестрички?

– Надеюсь, граф Огнев отделает тебя по полной программе, что месяц не сможешь ходить в академию, – сказала она тихо, но услышали ее все.

– Я уже договорилась со старыми знакомыми, – Татьяна отпустила мой локоть и отпила из кружки чай. Все взгляды устремились на неё. – Пара недель, и у меня будут записи всех дуэлей Михаила.

– Спасибо, – искренне поблагодарил я.

– Будто ему это поможет, – не унималась Мария. – Если только кулаками попытается его забить.

Она засмеялась.

– Ты о чём? – удивилась Татьяна.

– Кулаками он машет чуть лучше, чем мечом, – отмахнулась сестра. – В любом случае, дохлый номер. Ему не победить.

– Помнится, последний раз я тебя уделал, причём тогда был слаб после ранения, – искривил я губы в подобии улыбки.

Вот ведь тупая, никак своё положение не поймёт.

– Да то случайность была! – Мария вспыхнула и швырнула смятую салфетку на стол. – Если бы не Аркадий Петрович, я бы тебя раскатала по площадке!

– В мечтах своих, сестрёнка.

– Не ссорьтесь, – громко и властно сказала Рожинова. Она улыбалась, акцентируя внимание на несерьёзности спора, с чем я был с ней согласен. – Вы ведь семья.

Кто бы говорил, конечно. Сама-то при мне брата своего подкалывала. Хотя, я пока не совсем понял, что у них за отношения.

– И когда вы только успели? И пары недель не прошло, как Алексея ранили! – возмутилась Рожинова. – Это ведь опасно!

Я лишь улыбнулся в ответ, так как этой ночью дрался на арене и уложил двоих. Есть чем гордиться!

– Да на нём все как на собаке заживает, – отмахнулась Мария. – Учитывая, сколько Аркадий Петрович заливает в него зелий исцеляющих. Одни растраты!

– Ты тренируешься до таких серьёзных ран? – удивилась Татьяна, посмотрев на меня.

– Не всегда, но приходится, – пожал я плечами. – Тренирую выносливость и привыкаю к боли.

Слукавил немного, но не суть. От моих слов Мария закипала.

– Просто ты настолько слаб, что не выносишь тренировок, только ранишься постоянно!

– Да? – усмехнулся я и выпустил всю накопившуюся от её гнева энергию. Она снова начала переполнять меня и давить, даря эйфорию и делая полупьяным.

Воздух дрогнул, будто над раскалённым асфальтом. Ложки на столе зазвенели сами по себе, как и чашки с напитками. Лёд в моём стакане с холодным чаем треснул.

Анна испуганно отпрянула от меня, Татьяна нахмурилась и выпрямилась. Я увидел, как по её оголённым рукам побежали мурашки. Даже Мария наконец замолчала, она прикусила нижнюю губу и опустила взгляд.

Только теперь я задумался: для них это выглядело как внезапная волна удушья или как будто кто-то выдернул пробку, выпуская в зал всю накопленную за день силу?

– Это было… показательно, – Татьяна передёрнула плечами, – но лучше так в общественных местах не делать. Обычным людям сложно переносить концентрацию маны.

Она покосилась на немногочисленных людей в кафешке, которые начали спешно собираться и уходить, избегая смотреть на нас. Работники зала тоже будто испарились. Вскоре мы остались совершенно одни в помещении. Мне даже неловко стало.

– Не подумал.

– Когда ты вообще последний раз думал? – пробормотала хмурая Мария.

– Не знаете, как это обычные люди воспринимают? – поинтересовался я.

– Да как и маги, – пожала плечами Татьяна. – Давление ментальное, только для них это ещё болезненнее ощущение. Насколько помню, бывали случаи, когда слабое сердце не выдерживало, до инфаркта доходило.

– Верно, надо быть аккуратнее, – подала голос Виктория, внимательно смотря на меня. – Могут подать в суд, если будет нанесён тяжкий вред здоровью. И придётся платить компенсацию.

– Если выиграют дело, – хмыкнула Мария.

В зал вышел официант, словно спасительную соломинку придерживая пальцами замысловатый кулон – защита от случайных магических всплесков? Он начал быстро собирать посуду с освободившихся столов, избегая смотреть в нашу сторону. Ещё одна официантка так же поспешно вытерла столешницы.

Когда через несколько минут вошли новые посетители, они замерли на пару секунд. Словно что-то обдумав, заняли места у дальней стены, бросая на нашу компанию быстрые взгляды. Обычная реакция на одарённых аристократов: не приближаться, но и не показывать страха. Как стая шакалов вокруг львов – прекрасная аналогия.

Нужно взять на вооружение этот приём, чтобы давить зарвавшихся оппонентов. Прежде я не задумывался, как сырая мана влияет на простых людей.

– Вот, а ты говорила, что он слабый, – тем временем продолжала разговор Татьяна, не обращая внимание на новые лица.

– Показушник, – фыркнула сестра.

– А ты сама так можешь? – беззлобно засмеялась Рожинова. – Я вот не рискну, а то истощение словлю. Алексей, похоже, у тебя большой источник. Ты полон перспектив! Да, Анна?

– Одни перспективы, – та демонстративно закатила глаза.

– Это хорошо, что ты понимаешь, – улыбнулась графиня, подмигнув ей.

Пальцы Марии сжались в кулаки, которые она поспешила спрятать под стол, а по моей спине пробежала знакомая волна тепла – её гнев снова наполнял меня энергией.

– Лишь бы не обжёгся на этом, – она посмотрела на меня будто с угрозой.

И что не так с этой девушкой?

– Не злись так, сестрёнка, не ворую я твоих подруг, – сказал я, смеясь, остальных мои слова тоже рассмешили.

– Верно, ты ведь всё равно скоро уедешь, а нам учиться вместе, – заметила Татьяна. – Кстати, когда?

– Не знаю, – буркнула Мария.

Я не спешил рассказывать ей такие новости – не дурак ведь. Представляю, какой вой она поднимет, когда Аркадий Петрович соизволит поставить её в известность. Наверное, он и сам оттягивает момент истины, предчувствуя развязку.

Наши посиделки продлились ещё около часа, а потом мы направились в парк. Мне было комфортно среди девушек – вот оно, преимущество единственного парня в компании. Если бы ещё не недовольная рожа сестры, вообще было бы шикарно.

Когда мы вернулись домой, до ужина оставалось полчаса. Стоило нам миновать калитку, как Мария преградила мне дорогу и, поставив руки в боки, начала сверлить злобным взглядом.

– Что? – не понял я.

– Я хочу спарринг, немедленно! Жалкий ты показушник! Что ты вообще устроил в кафе?

– А сама? – хмыкнул я. – Это даже не смешно. Если вы подруги, это не значит, что они твоя собственность. Они живые люди и могут сами выбирать, с кем им общаться. Злиться на подобное – показатель скудоумия.