Надежда Соколова: Не зли ведьму, дракон!

Глава 1

                Котел, старинный, медный, до блеска натертый моей же волшебной тряпицей – куском бархата, пропитанного лунным светом и ладаном, – весело бурлил темно-синей жидкостью. Она пахла полынью, ночными фиалками и чем-то неуловимо электрическим – будто перед грозой, когда воздух трещит от напряжения. Каждый пузырек, лопаясь, выпускал мелкую искорку, которая гасли с легким шипением, оставляя в воздухе мимолетный запах озона. Я помешивала состав длинной ложкой из орехового дерева, почерневшего от времени и сотен зелий, отсчитывая ритмичные круги – строго по солнцу, для активации. Двадцать один круг, ни больше, ни меньше. Приворотное зелье удалось на славу. Секрет был не только в точном рецепте из гримуара прабабки Аглаи, страницы которого пахли яблоком, корицей и тайной, но и в лунных ягодах, собранных на прошлой неделе в заповедном лесу за городом, в ту единственную ночь, когда они наливаются синим светом и становятся мягкими, как шелк. Сейчас доварится, когда жидкость сменит цвет с индиго на густой, почти черный сапфир, разолью во флакончики, и на продажу. С руками оторвут, причем в обоих мирах.

Я удовлетворенно улыбнулась, смахивая со лба прядь рыжих волос, посеребренных не годами, а случайным всплеском эликсира молодости пару лет назад, отчего они отливали, как мех лисы в лунную ночь. Ведьма то ли в десятом, то ли в двенадцатом поколении (мои прабабушки до сих пор спорят на этот счет, устраивая на семейных сборищах настоящие магические дуэли на эфемерных полях, где вместо молний сверкают едкие замечания о неверном толковании рун), я знала и любила свое дело. Моя мастерская, она же кухня, была местом силы: полки, гнущиеся под книгами в потрепанных кожаных переплетах, корешки которых были испещрены загадочными тиснеными символами; банки с сушеными кореньями, крыльями бабочек и мерцающим порошком драконьей чешуи; аккуратные этикетки на латыни и привычном для меня русском алфавите, где «Belladonna» соседствовала с «Беладонна, не трогать!». Над плитой висели связки сушеных трав, отчего воздух был постоянно напоен ароматами шалфея, чабреца и чего-то горьковатого, безымянного. На дубовом столе, исчерченном давними порезами от ритуальных ножей, мирно стояла кофемашина, а рядом в медной ступке дремлющим солнцем сверкал кусок настоящего янтаря с заточенной внутри мушкой. На подоконнике сушился пучок зверобоя, перевязанный красной нитью, а рядом мирно заряжался на солнце айфон в чехле с защитным орнаментом, вышитым серебряной нитью.

Мой бизнес процветал. И этому способствовали не только местные магические амулеты, которые я отгружала бородатым гномам-дистрибьюторам раз в полнолуние на глухой лесной поляне (они предпочитали расчет золотым песком или изумрудной пылью, но в последнее время стали благосклонны и к криптовалюте), но и земная реклама. Мой сайт «Ведьмины штучки» с милым, будто ручной работы, дизайном и блогом о «натуральной косметике ручной работы» был в топе поиска. Я вела разные соцсети, где удачно обыгрывала образ эко-девушки и арт-дизайнера, а хвалебные отзывы о «невероятно действенных ароматах, меняющих жизнь» сами лились рекой – ведь зелья и правда работали, просто люди предпочитали верить в силу эфирных масел и позитивного мышления. Я жила на два мира и не стеснялась в каждом из них использовать свои плюсы. Утром могла торговаться с лешим, пахнущим мхом и стариной, по поводу стоимости сушеной мандрагоры, внимательно слушая его скрипучий голос, в котором шелестели листья, а после обеда – встречаться с курьером в яркой униформе, подписывая акты изящной шариковой ручкой, или закупать партию стильных стеклянных флаконов на оптовом складе, виртуозно сбивая цену. В одном мире у меня был магический посох из ясеня, с трещиной, где хранилась молния одного очень неприятного грозового фронта, в другом – премиальная банковская карта с кэшбэком. И оба этих инструмента я ценила примерно одинаково.

Меня звали Ирина Олеговна Харнарская, мне было тридцать четыре года в переводе на земное летоисчисление. Высокая, симпатичная, как и положено ведьме, с зелеными глазами цвета молодой листвы, в которых иногда, при сильном увлечении или вспышке гнева, вспыхивали золотые искорки – наследственный признак рода. В Дартисе, магическом мире, я носила платья, в основном длинные и почти полностью закрытые – из плотного бархата цвета ночного неба, тонкой льняной парчи, вытканной с серебряными нитями-защитами, или темного шелка, шелестящего, как крылья летучей мыши. Это была не просто скромность, а разумная предосторожность: складки ткани идеально скрывали карманы с травяными мешочками, а длинные рукава – браслеты-обереги, холодное прикосновение которых к коже было постоянным напоминанием о бдительности. На Земле же я красовалась в идеально сидящих брючных костюмах, элегантных топах, дерзких мини-юбках… Да в чем угодно! Там я могла позволить себе быть легкой и открытой, ведь главные мои инструменты – телефон с заряженными под все нужды приложениями и банковская карта – помещались в небольшую сумочку от известного дизайнера, купленную, впрочем, со скидкой, потому что на нее была наведена легкая чара привлекательности для продавцов.

Родители, сильные маги старой закалки, на Земле вели совсем иную жизнь. Отец, Олег Харнарский, был успешным бизнесменом в сфере логистики, что, как он шутил, поправляя часы, показывающие время в пяти мирах, идеально наложилось на его талант к пространственным порталам и умению сокращать путь там, где его, в принципе, быть не может. Мать, Елена, блистала на сцене как танцовщица современного балета, ее магией были пластика и грация, заставлявшие зал замирать, – она могла одним движением руки заставить поверить в полет без всяких проволок. Они никогда не были против моей двойной жизни. Напротив, считали это эволюцией.

«Зачем скрываться в тени, когда можно управлять обоими мирами? – говаривал отец, наливая себе кофе из турки, которая сама знала, когда нужно снять пенку. – Главное – не забывай, где какая маска уместна, а где можно наконец снять обе и быть просто собой».

А мама, разминаясь у станка, отражавшего не только ее гибкую фигуру, но и мерцающий силуэт ее феи-наперсницы, добавляла: «И помни, дочка, что настоящее волшебство – это быть уместной везде, не теряя своего вкуса. Ни в зельях, ни в жизни». Их поддержка была тем прочным, невидимым фундаментом, на котором я и строила свой процветающий, такой необычный бизнес между мирами. А в углу кухни, на полке, рядом с пыльным томом «Проклятия для начинающих», стояла фотография в деревянной раме: я, лет десяти, с отцом на плечах и мамой, обнимающей нас обоих, на фоне обычной земной березы, в листву которой была вплетена едва заметная серебряная нить истинного места силы. Мой самый сильный оберег.

Глава 2

И все было бы хорошо, если бы не один дракон! Лорд Ричард Горрт Дортанас! Умник, решивший, что может командовать ведьмой! Старше меня лет на десять-пятнадцать, что для дракона – сущая молодость, едва вышедший из подросткового возраста.

Это был не просто красавчик с прекрасной родословной, ведущей начало от самих горных королей. Он был воплощением дортнасовского высокомерия: высокий, с волосами цвета воронова крыла, холодными глазами цвета стального скального сланца и профилем, который, казалось, был высечен на монетах его собственного клана. Носил он всегда безупречные, строгие камзолы с высоким воротником, а его плащ никогда, слышите, никогда не покрывался пылью дорог – должно быть, он парил над землей в облике дракона, а приземлялся уже в безукоризненном виде.

Он то и дело наведывался ко мне с так называемыми «инспекциями», всегда без предупреждения. Я чувствовала его приближение по специфическому давлению в воздухе – как перед грозой, но с привкусом пепла и старого камня. Он появлялся на пороге моей мастерской, вежливо, но без тепла поклонялся и запускал свою излюбленную фразу: «Мадам Харнарская, я вынужден произвести плановую проверку в рамках соблюдения Дортнасского эдикта о запрете темных практик».

И начиналось! Он проверял, не занимаюсь ли я чем-нибудь недопустимым, вроде поднятия из могил мертвецов! Как будто я на некроманта училась, а не на ведьму-травницу с дипломом Академии Светлых Наук! Он скептически рассматривал мои закваски из лютика, принюхивался к сушеным мандрагорам (которые, конечно, визжали при его приближении – мерзкие предатели), и особенно тщательно изучал котел с темно-синим зельем.

«И что это, если не попытка поработить чужую волю?» – спрашивал он, указывая на бурлящую жидкость перстнем с фамильным обсидианом.

«Это, ваша светлость, средство для усиления романтического настроения и придания блеска волосам. Двойного назначения. Клиентки его просто обожают», – парировала я, улыбаясь до боли в скулах.

Он хмурился, явно не веря, но придраться было не к чему – в моих гримуарах и конспектах не было ни единой темной руны. Только рецепты, каталоги и маркетинговые планы. И это, кажется, бесило его больше всего. Драконий ум отказывался понимать, как можно быть столь могущественной и тратить силы на розничную торговлю.

Вот и теперь я почувствовала его приближение к моему дому. В воздухе запахло палёной каменной пылью и сухим, раскалённым ветром с вершин. Давление изменилось – стало тяжелее дышать, как перед вспышкой молнии. Я раздражённо цокнула языком, прерывая на полуслове заклинание консервации зелья, и щелкнула пальцами.

По комнате прокатилась невидимая волна. Айфон с подоконника, дизайнерская чашка с недопитым капучино, блокнот с расчётами маркетинговой кампании – всё это растворилось в воздухе, уплыв в аккуратный пространственный карман, который я ласково называла «шкафчиком для скелетов». На столе вместо ноутбука материализовался увесистый том «Травника Древних Рун», страницы сами собой раскрылись на разделе о лютиках. Из динамика, спрятанного в потолочной балке, зазвучала тихая, меланхолическая мелодия арфы.

Дверь открылась без стука. В проёме, залитый сзади сероватым светом предгрозового Дартиса, стоял он. Лорд Ричард Горрт Дортанас. Его стальные глаза мгновенно, с хищной внимательностью скользнули по комнате, будто сканируя каждую пылинку на предмет изменений.

– Мадам Харнарская, – произнёс он. Его голос был низким, бархатным, но в нём всегда слышался лёгкий скрежет камня о камень.

– Ваша светлость. Какой неожиданный визит, – ответила я, не вставая со стула у камина, где только что якобы изучала фолиант. Сложила руки на книге, демонстрируя полнейшую невозмутимость. На мне было моё самое невинное длинное платье из тёмно-зелёного бархата с высоким воротом.

Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Если вам понравилась книга, то вы можете
ПОЛУЧИТЬ ПОЛНУЮ ВЕРСИЮ
и продолжить чтение, поддержав автора. Оплатили, но не знаете что делать дальше? Реклама. ООО ЛИТРЕС, ИНН 7719571260