Колбаски. Копчёные. Пряные. Их запах настигает нас за десяток метров от входа в столовую. Скупо киваю всем, кого представляет мне Кир. Его знание языка слишком поверхностное, но он умеет здороваться без акцента. И с серьезной миной встречать всё поступающее. А ещё хмурить брови. И смотреть так, что собеседник волей не волей сам отвернется, прекратит нежелаемый им разговор. Я же прислушиваюсь. Запоминаю. Спасибо бабуле за тягу к гуманитарным наукам и языкам! Если бы ни она, не знать мне разговорного немецкого и английского. С первым я, кстати, справляюсь лучше. Истинные мужчины не должны быстро балаболить! Именно на немецком я слушаю их жёсткость и размеренность в удовольствие. А американцев, просто терпеливо выслушиваю.

Наш стол завален невообразимым количеством разнообразных закусок. Слюнки текут при одном взгляде на всё это многообразие. С давних лет(вернее с момента законного подтверждения о наличии сына у Великого и Всемогущего от бывшей жены), немецкая и швейцарская кухня по праву в моих фаворитах. Засранец давно вырос, а моё появление в доме его отчима сократилось до минимума. Теперь Марк и сам способен прилететь в другую страну или обсудить всё по телефону с родным отцом. Я лишь корректирую эти встречи и бронирую необходимые билеты. А раньше мне приходилось выступать нейтралитетом между двумя акулами, что готовы не просто перегрызть друг другу глотки за этого мальчика. Любой из них сожрал бы соперника целиком. И даже не поперхнулся. Но психологический портрет Марка после развода «родителей» итак желал лучшего. А когда его уведомили о том, что родной папа-швейцарец не является его биологическим отцом… Всеволоду пришлось приложить много усилий для того, чтобы вообще после начать общаться с этим пацаном. А мне ещё больше… Ведь яблочко от яблоньки… Порой кажется, что сын способен переплюнуть Всемогущего в его бесстрашии, дурости и упорстве! Кому терпеть заскоки обоих…? Вопрос риторический.

Первыми людей в форме замечает Кир. Его фирменный прищур сложно с чем-то перепутать. Он постоянно сканирует местность и всегда точно знает расположение запасных дверей, охраны и калибр патронов в пистолете у них за пазухой.

– Это нормально? – задаю тихо, наблюдая за приближением с дежурной улыбкой.

– Нет, – процеживает сквозь сомкнутые свои.

– Значит молчи, – командую, не опуская уголки губ.

Кратко приветствую полицейских. Сухо прошу не начинать разговор в присутствии подчинённых. Предлагаю им выйти на воздух. Нехотя соглашаются. По лицам заметно: они жаждут огласки. При этом, даме всё-таки уступили. Бросаю на Кира многозначительный взгляд и выхожу первой. Не останавливаюсь у входа, а ухожу вглубь. Метров на пятьдесят. И уже после заявляю о готовности выслушать всё поступающее.

Речь длится дольше, чем я ожидаю. Стараюсь не перебивать. Кривлюсь от режущей хрипотцы тяжёлого голоса. Отвлекает. Слишком многое. От того, чтобы уловить нужную суть.

Но и без переводчика ясно одно: мы их заботим, но не так сильно как Всеволод. Вернее, начальник охраны Баженова В. А – Кирилл Леонидович Левицкий. Тот, под чьим именем проживает здесь сукин сын, подкинувший нам не маленькие проблемы.

– Как я могла упустить из вида эти два обстоятельства… ? – бурчу себе под нос, кусая в досаде губы.

– Да что вообще происходит? Что они говорят? – нервно вскрикивает Кир, которому надоело молча и безучастно стоять рядом. – Юлька, бл*дь! Давай уже переводи!

– Я не… , – вывожу дрожащими губами, сбиваясь с мысли. Дышу через раз. С каждой фразой текст становится жёстче и чище. Понимаю. Но противлюсь этому. – Многочисленные… Крайне… Да, блин! Состояние…

– Ты о чём вообще?

– Сама не знаю! – вспыхиваю яростью, не желая складывать всё воедино. Не хочу! Ну, пожалуйста! – Я не учила подобное и вырываю обрывки фраз из малознакомого диалекта! – уже кричу на Кирилла. На полицейских нельзя. А хотелось бы заявить, что они несут полный бред! – Их интересует наша… , – путаюсь в мыслях и языках. – Принадлежность. Необходимо сдать паспорта и открыть доступ к файлам камер наружного наблюдения. Им требуется от тебя письменное разрешение для охраны. А далее нам… Чёрт, Кир… , – едва не оседаю от настигшего осознания. Чужая страна. Чужие законы. И мне грозит подписка о невыезде? Как объяснить это, не вдаваясь в причины, лучшему адвокату Северной столицы, что по совместительству является моим мужем? Широко распахиваю глаза, ошарашенно смотря на коллегу. – Похоже нам требуется адвокат.

– Нам?! – задаётся побледневший Кир. Ни разу не видела его таким. Наверное и он меня… Выпаливаю нервно смеясь:

– И нам, милый друг тоже!

– Мужу будешь звонить?

– Упаси тебя Господи от того, чтобы он узнал, во что я по вашей вине влипла! Набери Каца, – командую суше. Старый еврей не любит немцев, да и они его тоже, но… – Этот быстро прилетит и разрулит по месту. У него в международном праве опыт пошире.

– Уверена… ? – уточняет непривычно перетаптываясь на месте.

– Только в том, что это полный пи*дец. И у тебя теперь вполне может появиться судимость.

_______________________________

2.События описаны в романе "Replay"

Не болтай лишнего

– Лисовская-

Призываю себя к спокойствию. Продолжаю вести диалог с полицейскими, отвлекая их от отсутствия Кира. Всеволод задержан и отправлен в участок. Собираясь сюда, к подобному развитию событий я точно была не готова!

Выясняю детали. Идиот на КПП так же, как и все остальные, не имел понятия кто есть кто. Для него Кир – это Всеволод и прямо наоборот. В итоге получается, что именно я стала виновницей произошедшего. Рукой судьбы, направила неповинную девчонку в лапы обезумевшего зверя. Парень с КПП в точности выполнил всё по моей указке: отправил журналистку на разговор к «Киру». И только спустя достаточный период времени, пустил приехавшую по вызову проститутку. Именно последняя и вызвала полицию. Именно с её слов мы знаем детали ситуации. Именно ей я обязана тем, что Всеволод не разошелся ещё более, и вместо тяжёлых увечий, мы имеем нанесение телесных повреждений средней тяжести, а так же инкриминируемое ему изнасилование. Пострадавшая доставлена в клинику. Проститутка даёт официальные показания в участке. Кир выцепляет нашего адвоката по телефону. Всеволод за решеткой, ожидает теста на наркотики. Бл*дь, день удался!

Ставлю на рапорте свою подпись. Отношу Киру, советуя подчеркнуть максимально похожей с владельцем. Решили сыграть с судьбой? Получайте! Мы с ним, на данном этапе, числимся в списках свидетелей. Нам необходимо сотрудничать со следствием, если мы не хотим шума и огласки. А мы, естественно, её не хотим.

Первое, что я делаю: звоню спецам, которые смогут помочь проверить и подтереть все необходимые базы. Отпечатки Сэнсэя не должны проходить где-то ещё. Их снимут в участке. Тут же они и останутся. Станут отпечатками Кира. И пусть после только попробует после засветиться со своими реальными!

Далее блокирую прессу. Ничего из произошедшего здесь не должно никуда просочиться. Под моим контролем десятки программистов и чистильщиков. Всё направлены на блокировку и удаление любого поступающего контента. Весь компромат только в моих руках. Флешка на которой Кир предоставил видео с периметра самоочищается после очередного просмотра. А оригиналы уже, должным образом стёрты. При копировании. Случайно. Естественно.

Третьим пунктом на сегодня выступает тот, кто по жизни для меня всегда первый: мне грозит звонок мужу и частичное покаяние. Для полного не время и не место. Если узнает детали происходящего, то непременно сорвётся. А присутствие здесь лучшего адвоката Северной, (что не слишком лояльно относится к моему непосредственному руководителю)… Лишь усугубит ситуацию. Или запорет её на корню.

Тяжело вздыхаю, понимая, что никогда не врала мужу. А сейчас, начинаю что-то скрывать…

«От обмана до измены – один шаг».

Именно так уверяет Великий и Всемогущий. Я не обманываю. Просто утаиваю. Пока.

– Коть, я здесь задержусь ненадолго, – голос не скрывает грусти, круговертью захватившей сознание. У нас с Киром впереди куча работы, чтобы свести на нет произошедшую ситуацию. И я понятия не имею как это сделать. И как смотреть в глаза девчонке, к которой собираюсь отправиться после посещения участка. По описанию полицейского она не такая уж юная, как подумалось раньше. Ей почти тридцать два. Карьеристка. Не замужем. Её внешность и репутация далеки от того, чтобы принять с виду за проститутку. Скорее наоборот. С фотографий, что нам показали с Киром, в камеру смотрит сама простота и наивность. Блондинка со светлой кожей; с испуганным взглядом, в котором одновременно застыли боль и тоска.

– Возникли непредвиденные обстоятельства, – рапортую мужу с грустной улыбкой. Слушает и не перебивает, а я прошу его мягко: – Воспользуйся ситуацией: отдохни от меня хорошенько. Когда ещё тебе представится такая возможность?

– Карамелька, ты же помнишь о том, что я всегда жду тебя дома? – родной голос согревает теплом, присущим лишь ему одному. Обволакивает бесперебойным доверием.

– Помню, – подтверждаю кивая. Он не видит, но мне это надо. Захожусь, как китайский болванчик. Оглашаю заветное «да» на всё, что даже ещё им не озвучено.

– И про то, что наш дом – это мы с тобой, а не что – то материальное, тоже помнишь?²

– Да, Коть, – шепчу в ещё большей досаде. Вместо того чтобы находиться там, где должна, я обязана решать чужие проблемы. Несомненно – это моя работа, но… В этот раз Всеволод зашёл слишком далеко и порядком перегнул палку.

– Я люблю тебя, – доносится сквозь динамик.

– Я тебе верю, – парирую абсолютно бездумно. Моя в него всегда выше и глубже любви. Он – мой мир, в котором кручусь на своей орбите. И никто другой не способен стать большим.

– Звони и прилетай в любое время.

Прощаюсь и вытираю на щеках слёзы. Гормональная терапия не прошла даром. Я стала ещё более эмоциональной. И, в довесок, совсем плаксивая.

– Кац будет к ночи, – заявляет Кир, приобнимая меня за плечи. – Соберись, Юль. Нам нужно в участок и в больницу к этой журналистке. Если её надоумят раздуть скандал… Нет, мы её показания по – любому купим, но…

Не договаривает. Да этого и не нужно. Мы с ним давно интуитивно понимаем друг друга. Десять лет работы бок о бок. Поэтому лишь киваю и Кир, так же в обнимку, ведёт меня на стоянку. К неприлично дорогому и броскому автомобилю. Усаживает на пассажирское. Сам уходит за руль. Включает подборку любимой музыки и топит на газ.

У участка мы оказываемся раньше, чем я успеваю осмотреться по сторонам или запомнить дорогу. Серое трехэтажное здание кажется неприятным и мрачным. В него не то, что заходить не хочется. Возникает желание и вовсе обойти его стороной.

– Не болтай лишнего, – прошу Кира. – И, пожалуйста, не свети лишний раз документами. Отпечатки тоже желательно приберечь для себя. В случае чего, топишь за то, что мы ждём приезда нашего адвоката. Нам законодательно разрешается не свидетельствовать против Всеволода. Вернее, против твоего начальника охраны, уважаемый господин Баженов.

– Ясно, – сдержанно кивает, не обращая внимание на выпад, и помогает мне выйти.

– Не забывай, чью роль ты играешь, – повторно напоминаю между делом. – Всеволод бы не позволил себя надолго задерживать и чрезмерно опрашивать!

– Не нуди, – фыркает недовольно. – Я два месяца в этой шкуре и пока никто о подмене не догадался. Паспорт чистый. Всё сделано официально.

– Кирочка, я уже хочу домой, – поджимаю губы, а после выпаливаю на выдохе: – Это я её к нему послала! Вернее к тебе. Приказала охраннику на КПП задержать на часок, чтобы была не такая смелая. А потом ты меня так ошарашил… да и Сэнсэй не лучше…

– Юлька, выкрутимся, не ссы, – прижимает к себе и целует в щеку. По-дружески. Как обычно. – Хуже ещё не было, но когда-то надо повышать ставки!

– Ты расскажешь ему? – искривляю губы, предвкушая расплату.