Аю Кувагаки: Кислый привкус смерти

くわがきあゆ

レモンと殺人鬼

Original Japanese edition published by Takarajimasha, Inc.

Russian translation rights arranged with Takarajimasha, Inc. Through YOUBOOK AGENCY, CHINA

Перевод с японского Гуровой Александры

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

Copyright © 2023 くわがきあゆ / Ayu Kuwagaki.

© А. Гурова, перевод, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

* * *

Часть 1. Крепко схватить бьющееся в агонии тельце и нанести удар

Глава 1

Комната Кобаяси Хины напоминала промерзшую одиночную камеру в разгар зимы.

Я сделала первый шаг внутрь, и зубы тут же застучали. Холод пробирал до костей, и казалось, что сам позвоночник превратился в сосульку. Причиной тому послужило не только произошедшее в последние дни резкое понижение температуры воздуха. Целых два месяца в этой комнате никто не жил, а потому, думается, помещение полностью выстыло.

Но проблема была еще и в психологическом состоянии: мне предстояло разобрать вещи, оставшиеся от погибшей сестры.

Я поставила на пол пустую коробку. Пыль, скопившаяся за прошедшие месяцы, поднялась было в воздух, но вскоре снова бессильно опустилась на пол.

Мне показалось, что комната, лишившись хозяйки, навевала ощущение болезненной опустошенности. Хотя, наверное, она всегда была такой… Несмотря на то что это был мой первый визит в жилище Хины, я никак не могла отделаться от странного ощущения, возникшего внутри. Почему? Да потому, что эта комната была очень похожа на мою собственную.

Я еще раз окинула взглядом пустующую однушку. Минимум мебели и стандартный набор повседневных вещей. И даже эти бытовые мелочи, судя по цвету и дизайну, выбирались, исходя из практических соображений. Однако дело было не в каких-то особых убеждениях хозяйки – у нее просто не было денег. Так выглядел бы любой дом, большинство предметов в котором куплены в хозяйственном супермаркете или магазине товаров по сто иен.

Опустившись на колени перед кроватью, я огляделась: сбоку были разложены книги, тетради, небольшие игрушки – интересно, найдется ли среди этих вещей что-то, что я смогу оставить себе на память о Хине? В ящике под кроватью, похоже, хранилась одежда. Наверное, стоит собрать все его содержимое и отнести в секонд-хенд. Хотя для начала нужно просто разложить все по картонным коробкам.

Сообщение о смерти сестры я получила несколько дней назад, передали его полицейские, и, к моему ужасу, смерть эта не была естественной.

Ее тело нашли брошенным в горах, а личность установили по ДНК. Так как других родственников у Хины не было, полицейские связалась со мной. Я примчалась в участок, но меня попросили лишь опознать ее вещи, не позволив посмотреть на тело сестры. Как мне сказали, с момента трагедии прошло довольно много времени, из-за чего труп уже сильно разложился.

Причину ее смерти полицейские мне не назвали. Лишь потом из новостей я узнала, что ее закололи холодным оружием, нанеся больше десяти ударов по всему телу, и что преступника до сих пор ищут.

Что же случилось с сестрой? Кто мог с ней это сделать? У меня не было на этот счет ни единой догадки, сколько бы я ни размышляла о произошедшем.

Разобрав вещи в изголовье кровати, я приступила к ящику. Среди вещей мне попался знакомый топ карминово-красного цвета. Именно он был на Хине во время нашей последней встречи около четырех месяцев назад.

После окончания школы нам удавалось видеться всего несколько раз в год. Обе мы жили в провинциальном городке Кайто, расположенном в регионе Канто, но работали так много, что планы у нас совпадали крайне редко. Мы поддерживали связь по электронной почте и СМС, а когда удавалось встретиться, обычно ужинали в семейном ресторанчике у станции. Там были дешевые еда и напитки, а еще разрешалось оставаться надолго.

Вот и четыре месяца назад мы ужинали в той же кафешке. Ковыряя безвкусные котлеты и спагетти с каким-то уж слишком красным соусом, мы рассказывали друг другу про свою жизнь.

– Серьезно, как же я хочу уволиться с этой работы, – говорила мне Хина. – Требуют много, сверхурочной работы тоже полно… В последнее время даже пообедать времени нет – надо обходить клиентов. А как возвращаюсь в офис – обязательно кто-нибудь из старших докопается. То подводка у меня слишком жирная, то каблуки им, ишь ты, тонкие – всегда найдут к чему прицепиться. Достали уже!

Она работала страховым агентом.

– У меня на прошлой работе примерно так же было, – ответила я.

– Но сейчас-то тебе легче живется, так?

– Ну, по сравнению с той фирмой – да, только вот денег теперь впритык.

– Вот-вот! – Хина многозначительно подняла руку с зажатой в ней вилкой. – Вот как прикажете жить на такую мизерную зарплату?! Работаешь, работаешь, а ничего толком купить не можешь! Я вот, например, хотела бы заказать парфе, а приходится обходиться вот этим…

Она сердито ткнула кончиком вилки в стакан с колой, взятый в баре.

Я прекрасно понимала ее чувства, ведь и сама отказалась от стейка и заказала котлету только потому, что она была на сто иен дешевле. Мы, конечно, не показывали друг другу кошельки, но, думаю, особой разницы в их содержимом не было.

Хина, словно прочитав мои мысли, вздохнула:

– Правда, кроме тебя, мне и пожаловаться некому.

На самом деле у сестры были коллеги-ровесницы, но все они жили с родителями, а потому использовали зарплату по своему усмотрению, как карманные деньги.

– Хорошо им живется… А мне тут каждый месяц приходится думать, как выкручиваться. – От одной мысли живот болит.

– И новую работу искать некогда…

– Вот-вот! Еще и смотрят так свысока – мол, раз есть время высказывать недовольство, то лучше потрать его на обучение и строй карьеру, ага.

– И у меня в прошлой компании тоже такой любитель читать нотации был. Дядька все время ворчал, что нечего молодежи делать на такой нестабильной работе.

– Жесть!..

Мы увлеченно обсуждали разных неприятных коллег, попивая безалкогольные напитки.

– И как так вышло? – в конце нашего разговора, опустив голову, спросила Хина, делая глоток кофе. Лицо ее в этот момент резко изменилось, и на щеки легла тень серо-коричневого цвета. – Мы же не лентяи, работаем, ничего плохого вроде не делаем… Но наши усилия не приносят результата. Работа тяжелая, денег нет… Даже любимого больше нет… Мир несправедлив.

Хина вдруг подняла глаза, словно кто-то потянул за ниточки.

– А ведь раньше я была так счастлива…

Я молча кивнула. Это была наша обычная встреча – мы, как всегда, жаловались друг другу на жизнь.

Но в конце встречи поведение сестры вызвало в моей душе непривычное беспокойство: дело было после того, как мы расплатились и покинули кафе.

До станции мы шли по ночной улице, окруженной деревьями, между которыми то тут, то там проглядывали уличные фонари. Хина казалась мне необычно молчаливой. Когда мы собирались прощаться у турникетов на станции, она вдруг тихо произнесла:

– Говорят, Сагами вышел.

Слова сестры пронзили меня, как пуля, и я замерла на месте. Несколько мгновений я не могла даже дышать.

– Что значит «вышел»? – наконец спросила я внезапно охрипшим голосом.

– То и значит.

– Не может быть… Он же всего лет десять отсидел…

– Ровно десять и есть. – Глаза Хины потемнели. – Всего десять лет. И все!

– Не может быть… – От шока я смогла только повторить свою недавнюю реплику.

– Он теперь сможет жить, как захочет! А у нас так ничего и не поменялось…

Мы так и стояли на одном месте, будто сливаясь с деревьями, молча смотрели друг другу в глаза и обе знали, что сейчас думаем об одном и том же. Ночной воздух вдруг потяжелел, а окружающая тишина, казалось, проникала в душу. Мы стояли неподвижно, пока не затекли ноги.

Наконец Хина пробормотала себе под нос:

– Почему…

Сейчас, стоя в опустевшей комнате сестры, я невольно вспомнила эти ее слова:

– Ну почему, за что нам это все?..

На глазах навернулись слезы. Карминовый топ в руках весь покрылся глубокими складками.

Глава 2

Я прошла минут пятнадцать вниз по пологому склону от ближайшей станции «Университет» и оказалась перед каменными воротами.

Название учебного заведения на обветренных камнях было уже почти нечитаемым. Это был небольшой частный вуз с менее чем двумя тысячами студентов, но в нашем городке он считался весьма престижным учебным заведением.

Войдя, я сразу же поздоровалась с охранником:

– Доброе утро!

– Доброе утро, – ответили мне из-за стекла.

Мужчина, по возрасту годившийся мне в отцы, улыбался. Мимо нас один за другим проходили люди. На охранника они даже не смотрели – шагали мимо, и лица их радостно сияли в лучах утреннего солнца. Они, мои ровесники, почему-то казались мне какими-то совершенно иными существами. Я была менее привлекательна внешне и одевалась совсем просто, но больше всего нас отличало даже не это. Мы находились в совершенно разном положении. Они наслаждались молодостью, учась в университете, тогда как я работала там, чтобы прокормить себя.

Мое финансовое положение было настолько плачевным, что я едва смогла закончить старшую школу, так что о поступлении в университет не могло быть и речи. Полноценную работу найти тоже не получилось, так что мне пришлось обратиться в кадровое агентство и искать работу через него. По условиям договора с агентством, место работы меняется в обязательном порядке раз в полгода-год. Нельзя было отказываться от того, что тебе предложили, или пытаться выбрать, но мне повезло. В этот университет, куда мечтают попасть почти все местные старшеклассники, я устроилась по воле случая.

Работать не всегда было просто: среди здешних студентов встречались и мои бывшие одноклассники. Каждый день, трудясь за стареньким компьютером, я невольно обращала внимание на то, как они беспечно веселились с друзьями, одетые и причесанные, кому как нравится.

Впрочем, нельзя было сказать, что моя работа приносила одно лишь уныние.

Вытащив из шкафчика сменную обувь и переобувшись, я зашла в офис, на ходу обмениваясь приветствиями с коллегами, которые пришли чуть раньше, и первым делом направилась к столу нашего руководителя.

Сегодня был первый рабочий день после похорон Хины, организация которых полностью легла на мои плечи. Узнав о смерти сестры, я сразу же попросила начальство в университете предоставить мне недельный оплачиваемый отпуск, так как в нашем агентстве отпуск в связи с потерей близкого родственника не предусмотрен.

Подойдя к столу, за которым руководитель пил кофе, я слегка склонила голову, извиняясь:

– Прошу прощения за доставленные неудобства.

Он отрицательно покачал головой и даже выразил соболезнования в связи с моей утратой. Похоже, он не злился из-за моего внезапного вынужденного отсутствия. А еще, кажется, никто не знает, что на самом деле моя сестра стала жертвой убийства. Кобаяси – фамилия распространенная, так что, даже услышав о трагедии в новостном эфире, коллеги могли попросту не связать ее со мной.

Я с облегчением вернулась к своему рабочему месту. Как ни странно, там не было горы скопившихся за время моего отсутствия документов.

– Нелегко тебе пришлось, Кобаяси, – услышала я чей-то голос и, посмотрев за спину, увидела повернувшего ко мне свое кресло Кануму Коити.

Он числился в том же кадровом агентстве, что и я, да и по возрасту мы близки. Наши с ним отношения напоминали то подобие приятельства, что возникает между коллегами, при котором они временами делятся друг с другом рассказами о своей жизни. Он, как и чуть раньше наш руководитель, выразил мне соболезнования, а потом вдруг сказал совершенно серьезно:

– Не перегружай себя. Если есть что-то, с чем я могу помочь, – говори, помогу.