– Твой отец богат, и это нормально, – заявил я, ковыряя в зубах зубочисткой и откинувшись на стуле. – Быть богатым – не стыдно, если богатства достались человеку в награду за честные труды, а не нажиты преступным путем. Когда-то я пообещал своей семье вытащить их из деревни во что-то подобное, – обвел рукой окружающее пространство. – И поэтому я притащил тебя в Гонконг. Путь будет долгим, но я пройду его до самого конца. Не парься, Ли.

– Я не парюсь, – покраснев, соврал друг. – Просто такого я и сам не ожидал.

– Пошли в бассейне поваляемся – плавать после еды вредно, но мы и не станем, – улыбнулся я.

– Идем, – смиренно кивнул он.

Комплексует, и ладно бы из-за лишнего веса. Прав он – даже я более аутентичный китаец, чем он. По пути к бассейну я зашел в комнату, не без удивления обнаружив там аккуратно сложенные плавательные трусы моего размера и еще одно полотенце. Бдит Макисиг, на опережение работает. Уважаю! Натянув очень приятную – дорогие, видимо – ткань на чресла, я накинул на плечи полотенце и взял со стола сережку.

Дождавшись Ли в коридоре, я с улыбкой протянул ему украшение:

– А отец-то у тебя ого-го! Сколько ему лет?

Смутившись, друг взял сережку, положил на кромку стоящего здесь горшка с пальмой и ответил:

– Шестьдесят три.

Крепок!

– Надеюсь, Небеса будут столь же благосклонны к нашим нефритовым стержням, – хохотнул я, и мы пошли «откисать» в бассейне, проторчав там до самой темноты, которая позволила получить эстетическое удовольствие от приятной подсветки на дне.

Сменив повязки на руках и засыпая под едва слышимые благодаря толстым стеклопакетам звуки мегаполиса, я уже привычно думал о деньгах. Сильно мне их не хватает – нормальная ракетка от Head, Babolat, Wilsonили Yonex это долларов триста, а мне нужно минимум две. В идеале – пять-шесть с разной натяжкой и из разных материалов. А еще нужна нормальная обувь, а не «стритвирные» кеды. Призовые, которые вообще-то еще нужно выиграть, это тысяча триста долларов. Придется осётра урезать, ограничившись одной ракеткой и обувью – она сейчас как ни странно важнее. Хочу ASICS. Еще не помешала бы кепка – не всегда высотки будут милосердно оберегать мои глаза от солнца. И напульсники на запястья – нужно их беречь, впереди долгая карьера. Покрутив руками, я поморщился – нужно начинать делать упражнения. Крестьянское тело на удивление тренированное и выносливое, но мне теперь нужны совсем другие мышцы, полевыми работами не раскачанные. И силовой тренажер для пальцев рук бы не помешал.

Захотелось начать биться головой о стену – так много всего нужно, и так мало денег! Не звонить же бабушке в самом деле. А тем более нельзя просить у Ли, даже в долг – он-то с радостью в меня проинвестирует, но на этом дружбу можно будет сворачивать, потому что получится уже совсем не то. Ладно, как говорят в России – «всё будет, но не сразу».

Утро выдалось пасмурным – ночью прошел короткий ливень, оставив за собой парящий сырой жарой воздух. До корта мы добирались с комфортом – на той же машине с тем же водителем. Друг широко улыбался, и не легкий завтрак тому виной, а другое:

– Вчера перед сном я запостил видео с турнира на свою страницу, – показал он мне экран айфона. – Смотри, двадцать тысяч просмотров благодаря тому, что я отметил на нем тебя. Почти все просмотры обеспечил твой френдлист, и там еще остался запас тысяч в тридцать. А какие комментарии – зайди, почитай!

Этим по пути к корту я и занимался:

«Покажи им, Ван!»

«Клевая пробежка до сетки – как она называется, кстати?»

«Ну и рожа у этого ляовая! Он небось думал, что китайцы не умеют играть в теннис!»

«Это какой-то турнир? Есть ссылка на онлайн-трансляцию?»

«Какой красавчик!» – а вот и девочки подтянулись, что весьма приятно.

«Гонконг, да? Подстилки капиталистов!».

Последний коммент открыл ящик Пандоры, и под видео воцарился его величество Политический Срач, в котором очень чужеродно смотрелись комментарии с поддержкой меня любимого. Пролайкав со своего аккаунта с соточку комментариев – приоритет отдавался конечно же девочкам, я не забыл проявить гражданскую сознательность, лайкнув десяток комментариев политических – тех, где не призывали к массовым казням гонконгцев, а рассуждали о происках западных империалистов. Я не радикал, а просто люблю Китай и Партию.

На этом путь завершился, и мы отправились на корт.

– Спасибо, Ван, – неожиданно поблагодарил Ли.

Настраивающийся на игру я – сегодня всего один матч, и хорошо, а то руки болят – не сразу понял, что он имеет ввиду:

– За что?

Уперев от смущения глаза в асфальт, друг ответил:

– За три с половиной тысячи друзей во френдлисте, за лайки с комментариями, за то, что позвал меня с собой, за экологические продукты там, в Цинхуа…

Я с трудом подавил смешок – ох уж эти «экологические продукты»!

– …И вообще – за всё, – закончил Ли, лицо которого к этому моменту стало не отличить от помидора с нашего деревенского огорода.

– За дружбу не благодарят, – улыбнулся я ему. – Мне с тобой весело, а тебе – со мной. Зачем что-то еще? Но раз так хочешь – спасибо и тебе, один в Цинхуа и здесь я бы впал в депрессию и разнылся как девчонка!

– Ты-то? – хохотнул Ли.

– А что я? Я же не железный! – хохотнул я в ответ.

На трибунах оказалось раза в два больше народу, чем вчера. Верно это было и для балконов. Обрастаю фанатами! Что ж, по возможности немного покрасуюсь, оно и для видео полезно. Глядишь, и обломится какой-нибудь рекламный контракт. Хотя бы так сказать «бартер» – вы мне шмотки, а я так уж и быть их надену, если качество подходящее будет.

По расписанию я играл третьим. Гудящие руки и желание поберечь ракетку перевесили любовь к тренировкам в реальных условиях, поэтому соперник-швед был обыгран всухую, к огромной радости трибун и жителей окружающих домов. Увы, «покрасоваться» сознательно не получилось, потому что сама судьба заставила подошву моих «Вансиков» лопнуть от совсем неподходящим им нагрузок, и за пару подач до выигранной игры мне пришлось взять тайм-аут. Повезло – как раз нечетный гейм впереди, и за отведенные регламентом полторы минуты я успел перемотать горе-кед пластырем, который взял с собой для перевязки рук и подмотки ручки ракетки.

– Отличный хайлайт! – прокомментировал Ли, когда я вернулся на трибуну с победой.

Хорошо, что ночевку и «трансфер» предоставляет старший Хуэй, потому что иначе пришлось бы оставить в Гонконге все мои деньги, а так можно позволить себе кроссовочки.

– Не знаешь, где здесь какой-нибудь рынок с отборной китайской обувью юаней по двадцать? – спросил я друга.

Глава 6

На рынок мы не пошли – отыскали на карте в смартфоне торговый центр с обувным аутлетом. Мой размер ноги для Китая не слишком привычный, поэтому я питал вполне оправданные надежды что-нибудь найти.

– Слушай, если у тебя проблемы с деньгами, я мог бы подарить тебе нормальную обувь, – предложил Ли, когда мы ехали в машине.

– К нормальной обуви я не привык, – улыбнулся я. – Видишь, как «Вансы» убил, а я в них и месяца не отходил. Благодаря тебе и твоему отцу мне не надо платить за жилье, еду и транспорт, а значит получится купить нормальные кроссовки – ты уже сделал для меня очень много, и я за это благодарен, Ли.

Пацан или принял мою отмазку про неумение ходить в нормальной обуви за чистую монету, либо сделал вид, чтобы не обижать мою гордость. В любом случае результат достигнут.

– Давай сфотографируем перемотанный кед, – предложил он. – За твоим участием в турнире следит много людей – запостим фотографию с ни о чем не говорящей надписью, и до появления видео все будут лихорадочно обновлять страничку и сыпать догадками.

– Офигенная идея! – оценил я.

Ли попросил водителя остановиться, мы вышли во влажную жару, друг вручил мне айфон, я сел на лавочку и сфотографировал свою ногу в «залатанном» кеде с разных ракурсов, чтобы запостить сразу коллаж – так же прикольнее.

«Сегодня меня постигла утрата» – такую подпись мы сочли подходящей. «Попёрло» сразу – такое ощущение, что людям вообще нефиг делать, кроме как отслеживать посты на моей страничке.

«А надо было покупать оригинальные «Вансы»» – это какой-то чудак, не верящий в то, что Его Величество Бренд может порваться. Бан.

«Ты что, отпинал соперника? Как неспортивно!».

«Вот она, вся суть дорогущей обуви – она рвется так же, как и любая другая».

«Так ты выиграл или проиграл?».

«Лучше сфотографируй себя полностью, красавчик». Ой, девочки, ну хватит – я же смущаюсь!

Неплохо скоротав время чтением комментариев, мы добрались до торгового центра, прошлись по первому этажу, миновали фудкорт на втором и вошли в аутлет на третьем. Да, уважаемые продавцы, у меня на ноге перемотанный пластырем кед, и вы в полном праве как бы невзначай следить за тем, чтобы я ничего не спер. Так, «Асиксы»… Да что так дорого?! Кто кроме меня в Китае сорок четвертый размер носит?! Семьдесят долларов, блин! Жаль, но придется искать что-то попроще.

Заметив, что я не тороплюсь уходить от вожделенной обувки, Ли предпринял новую попытку:

– Давай купим, Ван. Не подумай, что я хвастаюсь, но мне правда это совсем ничего не будет стоить. Ты не любишь быть в долгу, но разве ты не кормил меня настоящей экологичной едой последние дни и не собрался делать так дальше? Она всяко стоит дороже кроссовок!

– Прости, – с улыбкой покачал я головой. – Пожалуйста, не обижайся и пойми правильно – я хочу заработать деньги сам. По крайней мере – первые свои деньги. Старт для меня важнее всего, а ты и так очень много для меня делаешь. Позволь мне немного пострадать сейчас, чтобы в будущем, когда разбогатею, я мог рассказывать окружающим истории о том, как много страданий и лишений перенес – это добавит мне фанатов.

Ли от отмазки немного офигел, но не обиделся, явив на лице отражение мысли в духе «странные они, эти китайцы».

Миновав стеллажи с другими «буржуйскими» брендами, мы добрались до залежей отечественной обувки. ANTA… Вроде ничего такие, приглядимся внимательнее. Эти заточены под баскетбол, а я очень неудачно решил с этой игры соскочить туда, где все зависит только от меня. Как эгоистично и не по-китайски, Ван! Еще баскетбол, баскетбол, баскетбол… А эти вроде ничего – похожи на «Асиксы», стоят всего четырнадцать баксов и размер как будто мой. Что ж, примерим. Сидят неплохо. Попрыгаем. И впрямь неплохо! Разбег, резкая остановка… Да не переживайте, уважаемые продавцы, товар выдержал нагрузку.

– Берем! – вынес я вердикт, убрал обновку в коробку, и мы пошли на кассу.

Обменяв кроссовки на гонконгские доллары – ох уж это «одна страна, две системы» – мы пошли к выходу, даруя продавцам облегчение на лицах. Наконец-то подозрительный нищеброд свалил, унося в коробке порванные «Вансы». Не выкидывать же – они вообще-то дорогущие, и я их по возвращении в Цинхуа аккуратно заклею, чтобы неспешно бродить по кампусу.

На фудкорте Ли тоскливо посмотрел на блинную, поделившись приятным воспоминанием из детства:

– Бабушка водила меня в музыкальную школу, и после нее мы каждый раз заходили в блинную.

По тебе заметно, ага.

– Давай я дома блинов пожарю, по секретному бабушкиному рецепту, – решил я сэкономить деньги.

– А ты умеешь? – разохотился Ли.

– А чего там уметь? – пожал я плечами и перевел тему. – А на чем ты играл?

– На баяне, – удивил ответом друг и раздраженно поморщился. – Пустая трата времени, никогда мне не нравилось, но бабушка считала, что образованный человек обязательно должен ходить в музыкальную школу, а отцу на мои желания всегда было плевать.

– Мой чуть не запихнул меня в аграрный колледж и хотел, чтобы я стал деревенским старостой, – для приличия поругал отца и я.

– Взрослые странные – вечно пытаются засунуть детей туда, где им не место, – горячо поддержал меня Ли.

– Хотят как лучше, но забывают о том, что «лучше для них» не всегда то же самое, что «лучше для детей», – покивал я.

Ругая старшее поколение, мы вернулись в машину и снова зарылись в смартфон. Ажиотаж в комментариях набирал обороты, и это замотивировало Ли приняться за монтаж видео.