Кристофер Нолан. Архитектор реальности. От «Тарантеллы» до «Довода» (страница 2)
Можно спросить: чем научно-фантастический триллер с рассуждениями о путешествиях во времени способен заинтересовать зрителей, желающих отвлечься от мук периода траура и паранойи? Ответом на этот вопрос, похоже, служит имя автора. В Warner прекрасно понимают, что имени Кристофера Нолана достаточно для возрождения индустрии, переживающей тяжелые времена. Всего за несколько десятилетий этот высокий блондин, который всегда стремится выполнить свою работу хорошо, зарекомендовал себя как режиссер, признанный коллегами, критиками и зрителями.
Понятие «авторское кино» часто ассоциируется с «теорией авторского кино», которая появилась в 1955 году в колонках журнала Cahiers du cinéma, написанных Жан-Люком Годаром и Франсуа Трюффо.
В коллективном бессознательном она обычно противопоставляется блокбастеру[1]. С одной стороны, есть фильмы, создание которых зависит исключительно от доброй воли придумавших и снявших их художников, а с другой – фильмы, созданные мастерами по заказу студий с целью собрать максимальную прибыль. Однако Нолан постепенно сделал себе репутацию, оказавшись как раз между двумя полюсами этой дихотомии: кино, зрелищное и увлекательное, но несущее на себе все более узнаваемую печать автора, карьера которого всегда балансировала между различными пластами творческого процесса, в частности при совместной работе с его братом Джонатаном. Сегодня Нолан – это известное имя. Вокруг него сложилось целое лексическое и тематическое поле: определенное отношение ко времени и пространству, персонажи и диалоги, порой выхолощенные до уровня простой функциональности, сценарии, часто основанные на хай-концепте[2], переприсвоении произведений и кодах, питающих его кино…
Таким образом, гибридное понятие авторского блокбастера демократизировалось, и Нолан наконец-то извлек пользу из колоссальных бюджетов, выделяемых студиями на создание все более и более авторских произведений: фильм «Интерстеллар» обошелся более чем в 160 миллионов долларов, а «Довод» стоил более 200 миллионов.
Картография произведения
Трансформация произошла не за столь уж короткий промежуток времени. Карьера Нолана и на сегодняшний день представляет собой художественное путешествие, отмеченное поиском стиля. Его эксперименты начались в конце 1980-х годов и достигли кульминации в 2010 году со съемками фильма «Начало», оригинального творения со всеми фирменными элементами авторского кино, но проданного – и воспринятого публикой – как настоящий блокбастер. Нолан начинал с простого концептуального кино, отличающегося тщательным техническим исполнением и желанием сделать кадры столь же отточенными, сколь и эффектными, – с таких короткометражных фильмов, как «Тарантелла» (1989) и «Жук-скакун» (1997), и продолжил в том же духе, перейдя к полнометражным картинам.
Именно обратившись к жанру триллера, он наконец-то воплотил в жизнь свои исследования, сняв «Преследование» (1998), а затем «Мементо» (2000). Первыми двумя художественными фильмами режиссер оставил свой след в искусстве и заложил основы стиля, который в дальнейшем сделал его творцом, столь же обожаемым, сколь и ненавидимым. Его сюжеты сдержанны, но всегда сложны и увлекательны благодаря повествованию, основанному на системных принципах, обычно ассоциирующихся с седьмым искусством: съемка с плеча, обратная съемка[3], фокусировка на определенных психологически неустойчивых персонажах, используемых для одурачивания зрителей, и многое другое. Зарекомендовав себя как режиссер триллеров в традициях Альфреда Хичкока, Брайана Де Пальмы и Дэвида Финчера, Нолан первыми двумя фильмами заложил будущее кредо его карьеры: работы, центральной темой которой является Кино с большой буквы К.
Жан-Люк Годар и Франсуа Трюффо на съемках фильма «451 градус по Фаренгейту», 1966 г.
При съемках «Бессонницы» 2002 года, ремейка одноименного фильма Эрика Шёлдбьерга (1997), и «Престижа» 2006 года по роману Кристофера Приста Нолан экранизировал два произведения, которые соответствовали его стремлению к режиссуре и экспериментам. Более того, в этих историях он разработал особый подход к триллеру, включив в него элементы других жанров, что впоследствии стало неотъемлемой частью его фирменного стиля. Например, в «Бессоннице» он предпочел не показывать в явном виде убийство, лежащее в основе сюжета, как это было в оригинальном фильме. Как и многие другие режиссеры, он использовал работы, созданные до него, чтобы подчеркнуть собственное своеобразие и сделать свои картины уникальными, но не довольствовался простым заимствованием тем и стилей повествования, чтобы сформировать свой авторский стиль. Снимая таких актеров, как Робин Уильямс, Хилари Суонк, Аль Пачино, Скарлетт Йоханссон, Кристиан Бэйл и Хью Джекман, Нолан прочно утвердился в Голливуде и сформировал небольшую труппу актеров, любимых как зрителями, так и критиками. Путь к авторскому блокбастеру вырисовывался медленно, но верно.
Но если его по достоинству оценили киноманы, то признание широкой публики режиссер окончательно завоюет, воскресив на большом экране мифического персонажа Бэтмена, созданного Бобом Кейном и Биллом Фингером в 1939 году на страницах Detective Comics. Крестоносец в плаще не появлялся в кинотеатрах со времен фильма «Бэтмен и Робин» Джоэла Шумахера, вышедшего в 1997 году. Прощайте, надувные доспехи, яркие цвета прожекторов и комичный юмор: Бэтмен превращается в Темного рыцаря и становится гораздо более правдоподобным в исполнении Кристиана Бэйла. Реалистичный стиль Нолана был применен в трилогии «Темный рыцарь» (2005–2012), в то время как лицензия DC Comics всегда фокусировалась на сказочном, даже фантастическом аспекте, сначала в причудливых сказках Тима Бертона в 1989 и 1992 годах и позже в странных визуальных трактовках Шумахера в 1995 и 1997 годах.
Каждый из этих трех режиссеров навязал Бэтмену свой собственный стиль, но Нолан остается наиболее верным первоисточнику, буквально адаптируя некоторые из великих историй комиксов: «Бэтмен: Год первый» Фрэнка Миллера для фильма «Бэтмен: Начало», «Бэтмен. Долгий Хэллоуин» Джефа Лоэба для «Темного рыцаря» и «Падение рыцаря» для фильма «Темный рыцарь: Возрождение легенды». Показывая нам свой личный образ этой вселенной, Нолан в то же время предстает как художник, который не стесняется опираться на предыдущие работы франшизы. Это делает его экранизации постмодернистскими: он не отказывается от прошлого, но отдает ему дань уважения, создавая нечто новое.
Именно между второй и третьей частями трилогии, посвященной мстителю в маске из Готэм-Сити, Нолан наконец-то воплотил в жизнь проект, который готовился несколько лет и требовал серьезных, можно сказать, ударных усилий от режиссера, уже полностью утвердившегося в американском кинематографе, заявив о себе фильмом «Начало» (2010). Этот полнометражный фильм с международным актерским составом стал настоящей вехой, фундаментальным шагом в фильмографии художника. Перестав быть просто режиссером триллеров или реалистичных супергеройских зарисовок, он обрел статус опытного автора, предложив свое научно-фантастическое видение фильма о грабеже, отмеченное смешением жанров, которое теперь станет его фирменной чертой. Помимо метафизических вопросов и способа написания сюжета с диалогами и действиями персонажей, служащими более широкому дискурсу, Нолан в фильме «Начало» предлагает размышления о мечтах, реальности, видимости и иллюзиях. В логическом продолжении – картине «Престиж» – он также ставит вопросы о кино и прежде всего о том, что значит быть кинорежиссером. Другими словами, обязательно ли он должен быть фокусником в стиле Жоржа Мельеса[4]