Если бы он застал принцессу врасплох, она бы смутилась и прикрылась или оделась. Она же ведёт себя так, будто происходящее в порядке вещей.

В любом случае открывающийся вид хорошо отвлекал от неприятных ощущений. Мелен даже не заметил, как Валерианелла закончила накладывать заклинания и принялась обрабатывать поджившие корочки какой-то местной пахучей мазью. Затем налепила на кожу липкие квадраты самоклеющихся бинтов и обошла его по кругу, выискивая другие раны и невзначай касаясь то плеч, то спины, от чего Мелену окончательно стало не по себе.

– Благодарю, – пробасил он, спешно натягивая рваную окровавленную рубашку, когда она закончила. – Вы сказали, что ждали меня.

– Если будешь выкать, я ни на один твой вопрос не отвечу, – она перевела на него искрящиеся радостью ярко-зелёные глаза. – А их у тебя наверняка много.

Как Мелен мог сразу не узнать в девушке одну из Лоарелей? Не сказать, что она сильно похожа на своего брата, принца Трезана, но нечто общее определённо есть, даже не считая королевской печати. Цвет глаз, ямочка на подбородке, рисунок губ.

Пока Мелен прикидывал, что делать со всей обрушившейся на него информацией, принцесса вскипятила чайник, отлепила шматок недожаренного теста со стены, отмыла пятно и навела порядок. Заботливо поставила перед ним тарелку со стопкой ещё тёплых лепёшек, несколько баночек с мёдом и разным вареньем, а потом налила ароматного чая.

– Ешь блины. Ты, наверное, голодный.

– Спасибо.

Голод был последней из проблем Мелена, но он послушно начал есть, потому что это не требовало от него ровным счётом никаких когнитивных усилий и позволяло молчать, спешно анализируя вводные данные.

А ситуация получалась на удивление паршивая.

Он оказался лицом к лицу с тем самым заданием, которое надеялся никогда не выполнить, а заодно перед сложнейшим выбором.

Принцессу однозначно требовалось вернуть в Довар, вопрос только в том, кому её отдать – нортам или лоарельцам.

Будучи нортом, Мелен был связан с малой родиной обязательствами и той искренней любовью, которую нельзя внушить, с ней можно только вырасти. Он беззаветно обожал горы, ценил прохладное северное лето и привык видеть перед глазами заснеженные пики, резко контрастирующие с изумрудными лугами огромной долины, в которой располагалась Нортбранна.

Однако восемь с половиной лет назад, в разгар поисков пропавшей принцессы, он принял решение переехать в столицу, на юг. Мучился от жары, долго привыкал к местной еде и обычаям. И цель у всего этого поначалу была лишь одна – держать руку на пульсе и доставить принцессу к Йе́ннекам, если такая возможность представится, в чём он торжественно поклялся жизнью.

Йеннеки – один из источников неутихающего брожения, происходящего на Севере. Активно поддерживают революционные настроения, оставаясь при этом в тени. Они даже не являются официальными наместниками, да и в прошлом редко когда представители этой семьи занимали кабинет префекта – эта роль отводилась Норталям, Скорникам или Дискарам.

Восемь лет назад Мелен специально выбрал работу в подразделении СИБа, не задействованном непосредственно в поисках, иначе его кандидатура вызвала бы слишком много подозрений. Тогда он был убеждённым сепаратистом и искренне желал независимости для некогда покорённой Нортбранны, хотя взгляды свои старался не выпячивать. Многие норты в тот год перебрались в южные города Империи, чтобы инфильтрироваться в разные властные структуры.

Но сейчас… Мелен стал старше, местами поумнел, местами набил ментальных шишек о факты. Завоевание Нортбранны больше не казалось ему огромной несправедливостью, превратившись в логичную закономерность – полтора века назад Лоарельская Империя была более сильным и технически развитым соперником. Исход противостояния небольшой горной страны и могущественной державы очевиден для любого здравомыслящего человека. Норты допустили ряд серьёзных дипломатических ошибок, которые и вылились в короткую проигранную ими войну.

Однако на данный момент расстановка сил изменилась: Разлом значительно ослабил Лоарельскую Империю. Боевые маги несут службу у Блокады, и перекинуть войска в другое место – слишком рискованный шаг, а нынешний император, Пеннар Первый, – мужик осторожный, дальновидный и умный. Возможно, он предпочтёт не устраивать гражданскую войну, а даровать Нортбранне столь вожделенную независимость в обмен на свою обожаемую дочь и соблюдение некоторых договорённостей.

Если Мелен вернёт дочку императору, то станет героем для лоарельцев и предателем для нортов, однако долго не проживёт – нарушенная клятва не позволит, а горячие северные парни рано или поздно встретят в тихом переулке. Возможно, это будут его собственные братья, потому что семья при таком раскладе наверняка от него отвернётся.

Если же Мелен доставит принцессу в Нортбранну, то станет героем для нортов и предателем для лоарельцев, а также причиной волнений, которые могут вылиться во что угодно. Прожить после этого долго тоже вряд ли получится – Пеннар Первый такой политической эквилибристики не простит и устранит его при первой же возможности, скорее всего, вместе со всей семьёй – в назидание другим.

Итого в сухом остатке у Мелена на руках крайне тенуозная ситуация, или, как сказал бы дед, – фунт дерьма копчёного из козла печёного.

Стараясь сохранять невозмутимость и держать в узде противоречивые эмоции, он посмотрел на лучащуюся счастьем и ничего не подозревающую принцессу, порадовавшись тому, что понятия не имеет, как открыть межмировой портал обратно в Довар. Значит, есть время поразмыслить и попытаться найти хоть какую-то лазейку, а также наконец определиться с тем, на какую сторону он встанет в полуторавековой борьбе за независимость Нортбранны.

А принцессе… он искренне сочувствовал. Не повезло девчонке родиться столь важной фигурой в чужих политических играх. Одно утешение – большинству она нужна живой.

О том, что не просто так её держали здесь, на маяке, он успел догадаться, тяжело вздохнул и наконец попросил:

– Ну, рассказывай, кто тебя похитил и зачем.

Иллюстрация: Мелен Роделлек

Третья неприятность, произошедшая из-за слишком глубокого декольте

Тридцать шестое юнэля 1135-го года (Двадцать пятое сентября 2025-го года). После полуночи

Принцесса Валерианелла Лоарельская

Мелен сидел напротив, такой близкий и при этом такой далёкий – неожиданно недоверчивый, сдержанный и смотрящий на меня совсем иначе, чем в снах.

Глаза цвета стали, две ранние морщинки между светлыми бровями, суровая линия нижней челюсти – очень мужественное лицо, так хорошо знакомое мне и в то же время чуть иное. Пожалуй, даже более привлекательное в реальности – взгляда не отвести. Как и от тренированного тела – идеально сложенного и покрытого на груди, животе и руках густым золотистым ворсом, мягким и приятным на ощупь.

И голос! Я знала этот голос – то низкий и рокочущий, как далёкий гром, то обволакивающий слух мягким кашемиром.

Мне до дрожи хотелось обнять и гладить широченные плечи, изучать ладонями перекатывающиеся под кожей мышцы, зарыться пальцами в коротко стриженные соломенные кудри, но я ограничилась лишь лёгкими прикосновениями, когда залечивала его раны.

Боялась отпугнуть или показаться слишком навязчивой. И стеснялась. Для него это наша первая встреча, не стоит слишком сильно напирать, поэтому я изо всех сил старалась скрыть и радость, и неловкость, и волнение – всё же передо мной сидел мой спаситель и будущий муж.

Но не могла же я накинуться на него со словами «Мелен, я твоя навеки!»

Или могла?

Он ждал ответа на свой вопрос, вот только я не хотела шокировать его вот так сразу, поэтому предложила:

– Хочешь ещё чая? Или, может, чего-то посущественнее? У меня есть уха из камбалы, это местная рыба, очень вкусная.

– Хорошо, давай уху. А рассказывать почему не хочешь? – вкрадчиво спросил он, потирая подбородок, слегка заросший светлой щетиной.

Я растерялась от такой проницательности, впрочем, увиливать не стала:

– Это не самые приятные воспоминания и несколько болезненная для меня тема. Я обязательно всё расскажу тебе, но торопиться некуда. Давай я сначала накормлю тебя и покажу маяк?

– Договорились, – после паузы согласился он. – Ты живёшь на острове одна?

– Да, – мягко ответила я, завороженно следя за тем, как его сильные пальцы спускаются к шее, а потом задумчиво почёсывают грудь.

Неожиданно волосатую грудь, которая в видениях почему-то не фигурировала, но я всегда знала, что реальность будет отличаться от снов, поэтому просто нежно улыбнулась своему герою и будущему спасителю.

– Одна?

– Сначала мы жили здесь с Олеанной. Это моя гувернантка, которую наняли похитители. Олеанна, разумеется, ничего не знала об их планах и о том, кого ей предстоит учить, и уж тем более не давала согласия на перемещение в другой мир. Но ни её, ни меня никто не спрашивал, – начала я рассказ, ставя уху греться на плиту.

Кто бы что ни говорил, а готовить я научилась отменно, и сейчас собиралась сначала накормить Мелена до состояния благодушия, а уже потом вываливать на него подробности своего заточения.

То, что придуманный мною план возвращения в Довар Мелену не понравится, я знала заранее, но он был единственным шансом на успех, поэтому стоило как-то аккуратно подготовить будущего мужа. И при этом не вешаться ему на шею, что оказалось самым сложным. И хотя штормило меня на десять баллов, я со сдержанной улыбкой подала к столу не себя, а сухарики и миску с квашеной капустой.

Неправильно мы, конечно, с блинов начали, но уж как вышло, так вышло.

– Когда нас с Олеанной порталом перетащили в другой мир и доставили сюда, на маяк, в лодке, мы дико испугались. Однако тогда мы ещё не знали всей правды, поэтому считали, что вокруг друзья. Нам сказали, что в Лоарельской Империи случился государственный переворот, отца и ближайших родственников убили, а меня смогли эвакуировать и спрятать здесь, – почти не дрогнувшим голосом пояснила я.

– Никакого переворота не было, – нахмурился Мелен. – Твои родственники живы.

– Я знаю. В четырнадцать у меня начались первые вещие сны, и тогда мы с Олеанной многое выяснили, а до этого жили на маяке добровольными узницами и даже благодарили похитителей за проявления заботы – топливо, продукты, одежду, книги. Оказалось, что содержать нас в этом мире не так уж дорого – здесь высоко ценятся золото, алмазы и бриллианты, которые не так сложно приобрести в Доваре, ведь там больше в ходу эвклазы и кевредовые сплавы, проводящие магию. Прости, ты это и так знаешь… – я растерялась, сбилась с мысли, а потом обхватила себя обеими руками, почувствовав неуверенность.

– Ничего страшного, мне интересно выслушать твою историю со всеми подробностями, даже теми, которые ты считаешь ненужными, – низким, успокаивающим голосом подбодрил он, и я окончательно растаяла в бесконечной любви к будущему мужу.

Ну разве он не чудо?

– Олеанна занималась моим образованием, но, естественно, на лоарельском. Языка мы не знали, и это служило дополнительным сдерживающим фактором: даже если бы мы встретили местных, то просто не смогли бы с ними объясниться. Кроме того, похитители внушили нам, что мужчины здесь очень опасны и с лёгкостью могут избить или изнасиловать, поэтому в первый год, когда на наш остров высадились какие-то случайные путешественники, мы просто заперлись изнутри и тряслись от страха, пока они не уплыли.

Выключила конфорку и налила Мелену большую порцию ухи, щедро сдобрив её консервированными сливками и добавив немного сушёной зелени для вкуса. Аромат по кухонному этажу поплыл такой, что мой герой с наслаждением принюхался и принялся за еду, пока я села напротив и продолжила рассказ.