Сборник мини-романов (страница 7)
Я разменял четвертый десяток, а женщину свою так и не нашел.
Все были не те, все было не то.
Выставочная кукла‑балерина – слишком вся из себя, слишком требовательная, слишком уж не домашняя… И… ну не было у меня к ней настоящего чувства, как ни старался. Только плотские желания – и не более.
Бизнес‑вумен – ухоженная, умная. Хоть в театр, хоть на прием в качестве заместителя Ярского по охранной части агентства.
И вроде ни денег ей от меня не нужно было, ни недвижимости… Отношения четко строились на равных.
Но не сложилось. Все равно разошлись.
Домашняя, милая, трогательная дочка одного из заказчиков. Юрист. Утонченная, интересная. Не красивая, но очень эффектная.
Мы расстались неделю назад.
Ну не мое, я просто не мог и дальше морочить девчонке голову.
Я искренне полагал, что та, юношеская, романтическая влюбленность в молодую преподавательницу прошла – давно уже и бесследно…
Шел к хирургу получить заключение…
А теперь стою, пялюсь на Олесю Ильгизовну и… ноги немеют, язык отнимается, хочется улыбнуться, как полный дебил. Хочется ей так много сказать.
Это ж надо! Сколько на душе накипело! Наболело… накопилось… за годы…
Хочется признаться – как я любил и как до сих пор ее помню.
Хочется ее взгляда – лучистого, ясного, светлого.
Улыбки, с которой она всегда начинала занятие.
Хочется услышать ее голос – мелодичный, мягкий, певучий.
А Олеся Ильгизовна, как назло, как будто совершенно не изменилась.
Высокий лоб без единой морщинки, огромные – немного грустные, янтарные глаза, пышная коса – прямо, как помню, и фигурка… такая, что у любого мужика крышу сносит при одном взгляде.
Она не набрала ни килограмма.
Перед глазами прокручиваются кадры – словно опять в молодость вернулся…
***
Аудитория для компьютерных лабораторных работ – стулья, мониторы, суровая и немного усталая лаборантка.
Входит и оглядывается прелестная девушка…
Глазищи громадные, миндалевидные.
Губки бантиком, как выражаются.
И фигурка, что надо: талия, бедра, грудь – все, как у статуэтки.
Лосины и длинная туника ничего не скрывают.
Она задерживается в дверях, и мне словно дышать нечем.
Сердце бухает, а в голове эйфория, пьяный туман.
Я собираюсь подойти к ней, познакомиться, представиться…
И тут Марат из нашей группы спрашивает у лаборантки:
– А где преподаватель? Уже пара должна начаться. Пора бы прийти…
– Так вот же! Ваш преподаватель по физике – Олеся Ильгизовна!
Лаборантка указывает… на мою незнакомку.
Я машинально сажусь за первый подвернувшийся компьютер.
В ушах шумит, воздуха не хватает, пальцы едва попадают по клавишам…
***
– Давайте уйдем… Нафига мы тут ждем? Она опаздывает уже на двенадцать минут! – балагурит Федька – наш главный заводила и забияка. Остальные поддерживают.
– Да! Сколько можно ждать! Айда чего перекусим перед другой парой!
– Реально! Народ! Давайте, расходимся!
– Стоп! – кричу я, и все оборачиваются в мою сторону. Я – староста, и за мной последнее слово. К тому же, меня здесь почти все уважают. И не потому, что отец – богатый, а я – отчасти мажор, скорее потому, что я всегда помогу, поддержу. Палочка выручалочка для большинства. – Мы будем ждать Олесю Ильгизовну. А кто уйдет – мне больше не друг.
Действует.
Девушки, парни остаются.
И… словно по волшебству в коридоре появляется гибкая фигурка преподавательницы.
Она спешит, идет, красиво покачивая бедрами… Вся такая грациозная, статная…
И у меня в груди ураган, фокус зрения такой узкий, что вокруг вообще больше ничего не вижу.
А она запыхалась и от этого еще красивей – щеки румяные, губы тоже – яркие‑яркие.
Смущенно произносит:
– Простите, я опоздала… Приношу свои извинения.
– Все нормально. Мы вас ждали, – говорю я за всю группу и пропускаю преподавательницу в лекционную.
***
…Последние фразы экзаменационной темы срываются с языка.
Олеся улыбается, хвалит:
– А ты большой молодец, Тагир. Ставлю заслуженную пятерку. Знаешь на пять с плюсом, не ожидала.
Я весь для нее сейчас, весь ради нее.
И ее похвала – самое важное в моей жизни.
Вот только потом я получаю на руки зачетку, и – все, мы больше никак с ней не связаны.
Стою, медлю.
Она вскидывает изящную черную бровь – неожиданную для рыже‑светлой шатенки.
– Ты что? Что‑то хочешь спросить?
Стою, молчу у всех на глазах.
Да, хочу. Я так много хочу от нее, словами не передать.
Но говорить этого при остальных нельзя.
Я двигаюсь к выходу, оборачиваюсь, чтобы заметить, как Олеся уже принимает экзамен у другого студента…
***
…И вот эта встреча в клинике, спустя годы…
Я приближаюсь на неверных ногах, сажусь рядом с ней… Просто внаглую…
Я ведь еще никогда так близко с ней не был.
На лекциях нас разделяла социальная стена – она – препод, а я – лишь студент.
Потом… потом я ее – и вовсе не видел.
Теперь же чувствую – прямо поплыл.
Нога уже не болит, ничего не ноет после хорошенькой драки.
И хотя я Олеси совсем не касаюсь, но ощущения прямо зашкаливают. Бок горит, в голове – плывет сладкий туман.
Она поглядывает искоса, и, по‑моему, не узнает.
Ну да, я здорово изменился.
Стал крепче и старше. В отличие от нее, у меня морщинки на лбу, и в уголках глаз.
Это ее лицо все такое же: гладкое, восхитительное. Нет, правда! Никаких изменений!
Сколько ей лет?
Ну ведь точно больше сорока должно быть уже!
А возраст только во взгляде и мелькает.
И еще там какая‑то грусть. Не та, что я помню из своей юности. Другая – какая‑то тяжелая, глубокая…
Олеся теребит ворот, и я замечаю след синяка на длинной шее.
Ну, если ее кто‑то избил… покалечу так, что неделю не встанет. И пусть молится, что вообще жив остался.
Она продолжает посматривать и – прямо видно – понимает, что мы знакомы, но все‑таки не узнает меня окончательно.
– Все нормально, – широко улыбаюсь, рисуясь, расправляя широкие плечи. – Вы, наверное, меня не узнали?
Она неожиданно отвечает улыбкой – такой же светлой и чудесной, как я запомнил.
И в груди тесно, в голове куча слов, комплиментов. В животе пресловутые бабочки.
Я уж думал – в моем‑то возрасте они вообще никогда не проявляются.
Это же для юношей, для подростков.
Но… я словно опять студент возле нее.
Мда… Ни черта я ее не забыл.
И не думал, и, похоже, не собирался…
Она чуть тушуется и кажется еще более милой в этой своей наивной растерянности.
– Не то, чтобы не узнала… Я как будто вас где‑то видела. Но вот где…
– Я изменился, возможно, довольно‑таки сильно, – уголки губ сами собой растягивают мою улыбку до невозможности. – Я – Тагир Рахматуллин. Помните такого?
Она смеется – звонко, заливисто.
– Вот уж не предполагала, что встречу тут своего бывшего студента.
Смотрит на мою ногу.
– Бандитская пуля, – шучу. – Правда. Я работаю начальником отдела телохранителей в агентстве, которое занимается расследованиями и охраной. Ну вот, защищали свидетеля по важному делу… Бандитская пуля и прилетела…
Она чуть напугана, округляет глаза.
– Все нормально?
– Да, ерунда! – отмахиваюсь. – А у вас что? Кто‑то душил?
Она вдруг перестает улыбаться и закрывается. Я прямо вижу – словно стена внезапно падает между нами.
Молчит…
И я почему‑то наобум, глупо шучу, чтобы хоть немного растопить лед:
– Муж случайно принял за Дездемону?
Шутка не выходит – Олеся смотрит и в глазах слезы.
Затем:
– Я не хочу об этом. Давайте поговорим о чем‑то другом.
И я вспыхиваю, будто свеча.
Да плевать на все! Я столько лет держал в себе чувства, желания. Столько лет искал ей замену. А эта тварь, ее муж, еще и руку на нее, оказывается, поднял.
Убью. Нет, правда. Убью.
– Убью его… – рычу я.
Она потрясенно изгибает правую бровь.
– Олеся… – меня вдруг прорывает. Казалось – все, что на душе накопилось, хлынуло наружу. И я не могу больше ничего сдерживать. Она рядом – такая же красивая и восхитительная, как я ее помню. Она сидит прямо бок о бок. Маленькая и обиженная той сволочью, что посмел поднять на нее руку. У меня просто уже тормоза перегорают. И… я леплю. – А знаете, я вас любил… Влюбился в вас с первого взгляда.
– Убью… люблю… – она смотрит и щурится. А затем произносит: – Тагир… Оставьте мне, пожалуйста, свою визитную карточку. Вдруг пригодится.
И я понимаю, что неспроста она сейчас просит об этом. Явно с мужем разбираться боится.
Протягиваю черную, матовую визитку, кладу в ее маленькую прохладную ладошку, на минуту аж залипаю на ее тонкие, изящные кисти и пальчики – как у ребенка.
При этом ногти у Олеси без маникюра, но аккуратной и красивой естественной формы.
Наши руки соприкасаются, и у меня буквально ток по всему телу. Будто опять гормональная буря, подростковый возраст и все такое.
Я весь на эмоциях, на желаниях.
Одно касание – кожа к коже – и связных мыслей просто не остается, а прохлада ее пальчиков – да…
У меня, кажется, сносит крышу.
– Я могу прямо отсюда поехать с вами к вам домой, – говорю Олесе очень спокойно. – Поверьте, по части выставить плохого мужа за дверь у меня давно уже черный пояс. Наше агентство и на этом специализируется.
– Я‑а‑а… подумаю… – Олеся колеблется.
И столько вопросов – во взгляде, в этих омутах – ее карих глазах…
– Олеся Мерешкина, заходите! – внезапно зовут ее из кабинета.
Она встает… и уходит за дверь.
Оказывается, предыдущие пациенты давным‑давно уже куда‑то ушли.
А я даже и не заметил.
Вообще не просек – когда их пригласили в кабинет, и когда отпустили. Возможно, отправили в операционную, чтобы обработать, зашить…
Олеся выходит, и меня приглашают.
Рокировка. И совершенно не в тему.
Я оборачиваюсь, чтобы попросить ее подождать, предложить потом подвезти.
Не успел! Мать твою! Не успел!
А ведь хотел, я ведь думал об этом.
Однако Олеся стремительно движется к выходу.
Даже голову в мою сторону не поворачивает.
– Олеся! – кричу я. – Олеся!
Имя эхом взмывает к высокому потолку и осыпается на меня конфетти несбывшихся надежд…
Я еще чего‑то жду, медлю.
Забыв о том, что пригласили к врачу, о том, что встал слишком резко – и ногу аж дернуло, прострелило сверху донизу.
Я весь ухожу в одну мысль, одно понимание – она уходит!
Уходит! Уходит!
Гремит в голове.
– Да заходите уже, молодой человек! – возмущается медсестра. – Врач вас ждет. Чего вы застряли? Чего тут забыли?
Олеся даже и не думает оборачиваться. Вся ушла в себя – плечи расправлены, шаги –быстрые, широкие и решительные… Знаю я эту походку – так двигаются к непростой, но важной для себя цели, сквозь препятствия и вражеские посты.
Я вздыхаю и захожу в кабинет, чтобы выслушать стандартные фразы.
И так знаю, что все скоро пройдет. И так знаю, что ранение не опасное.
Витамины, антибиотик, для профилактики – и достаточно.