Андрей Снегов: Клон. Школа

Глава 1

Дорога от Внешней Стены до Школы Джамперов заняла почти неделю. Семь дней грохота колес повозок по каменным плитам Имперского тракта, семь ночей под открытым небом, семь рассветов, встреченных с болью во всем теле. Караван торговцев, к которому я примкнул у ворот, двигался со скоростью смертельно раненой лошади. Старые трексы с трудом тащили перегруженные фургоны, останавливаясь каждые несколько часов для отдыха.

Я не раз вспоминал полет на драконе – как мы преодолели то же расстояние за считанные часы, свободно паря над пустыней, и призвал бы его снова, если бы не стражники у Стены. Они атаковали драка сразу после приземления десятками арбалетных болтов, стрелами луков и копьями. Он едва унес крылья, оставив меня перед воротами. Я воспользовался суматохой и затерялся в толпе страждущих попасть за Стену – беженцев, торговцев и искателей лучшей доли.

Найти школу не составило труда. О ней знали все – от нищих у ворот до богатых купцов. Школа Джамперов? Три дня пути на север по главному тракту, потом сверни на восток у Расколотого камня. Не промахнешься – она единственное зеленое пятно в степи на много миль вокруг.

И они были правы. Школа выделялась на фоне выжженной солнцем степи как изумруд на грубой, пожелтевшей мешковине. Откуда бралась вода для всей этой зелени? Подземные источники? Древняя магия? В любом случае это была безумная расточительность!

Школа Джамперов напоминала пятизвездочный курорт, построенный в степи. После недели изнурительного путешествия в душной повозке, после бесконечных миль выжженной солнцем дороги, это место казалось миражом, материализовавшимся из пыльной дымки. А после месяца, проведенного в пустыне, зелень резала глаз своей неправдоподобной яркостью. Трава была такой сочной, что казалась искусственной, а листья деревьев блестели, словно покрытые лаком.

Воздух пах влагой и свежескошенной травой – запахи, которые я почти забыл. В нем не было ни песчаной пыли, ни сухости пустыни, ни вони немытых тел. Это был запах цивилизации, запах места, где люди могли позволить себе роскошь поливать газоны посреди выжженной солнцем степи.

По всему периметру довольно большой территории непрерывной цепочкой тянулись одноэтажные каменные здания. Покатые крыши с загнутыми вверх краями напоминали китайские пагоды – странный архитектурный выбор для мира, где о Китае никто не слышал. Низкие окна защищали массивные кованые решетки, а деревянные двери усиливали металлические накладки, исчерченные царапинами и вмятинами.

Школа явно пережила не одну осаду, и эти шрамы на стенах были молчаливым свидетельством кровавых времен. Ранним утром она казалась вымершей. Ни души на дорожках, ни звука из окон зданий. Только птицы щебетали в кронах деревьев – серый птахи, похожие на земных воробьев и попугаев одновременно.

Территория школы напоминала огромный парк, каким мог бы быть Центральный парк Нью-Йорка, если бы его проектировали одержимые симметрией математики. Узкие дорожки, вымощенные белым камнем, расходились от центральной площади идеальными лучами, соединяя многочисленные здания в единую геометрическую композицию.

Самая широкая дорожка вела к круглому трехэтажному сооружению в центре комплекса. Оно напоминало уменьшенную копию римского Колизея – те же арки, те же ярусы, та же монументальность. Только вместо травертина здесь использовали местный серый гранит, а вместо статуй императоров в нишах стояли фигуры Джамперов с мечами в руках.

Меня сопровождали два молчаливых джампера, одетые в одинаковые серые туники. Они появились у ворот школы, словно из воздуха, и без слов дали понять, что я должен следовать за ними. Теперь парни шли в шаге впереди меня, безмолвные как тени. Я чувствовал исходящую от них ауру силы, хотя моя Сфера все еще спала.

Мы вошли в здание через массивные двустворчатые двери. Дерево было темным, почти черным от времени, покрытым резьбой такой тонкой работы, что хотелось остановиться и рассмотреть каждую деталь. Но мои провожатые не замедлили шаг, и я последовал за ними.

Внутри было прохладно и сумрачно после яркого утреннего солнца. Глаза долго привыкали к полумраку, и первые секунды я шел почти вслепую, ориентируясь на звук шагов впереди. Постепенно проступили детали интерьера, и я едва сдержал присвист удивления.

После подземных пещер поселка и убогих лачуг у Внешней Стены это место казалось дворцом. Широкий коридор был выложен полированным мрамором, в котором отражались наши фигуры. Стены украшали гобелены – сцены битв, охоты и каких-то церемоний. Массивные деревянные балки на потолке были покрыты искусной резьбой, изображающей переплетающихся драков и хулдов. В нишах стояли канделябры из кованого железа, хотя сейчас свечи не горели – свет проникал через узкие окна под потолком.

Все это великолепие напомнило мне британских замки, передачи о которых я смотрел на Netflix. Та же помпезность, та же демонстрация богатства и власти. Только здесь не было портретов предков – вместо них на стенах висело оружие. Мечи, копья, алебарды, какие-то странные изогнутые клинки, о назначении которых я мог только гадать.

Мы прошли через еще одни двери – обычного размера, но не менее впечатляющие, с бронзовыми накладками в виде голов рычащих драков, и оказались в круглом зале. Это место было почти точной копией зала собраний в поселке, только в десять раз больше и в сто раз роскошнее.

В центре располагалась арена, окруженная амфитеатром из каменных скамей. Но если в поселке это были грубо отесанные камни, то здесь – полированный мрамор с подлокотниками и спинками. Арена была вымощена серым гранитом, отполированным до зеркального блеска. На нем виднелись следы от ударов – царапины, вмятины, даже несколько темных пятен, подозрительно похожих на въевшуюся кровь.

По периметру зала возвышались мраморные статуи – обнаженные юноши в героических позах. Их мускулистые руки поддерживали каменный купол, а лица выражали спокойную решимость. Каждая статуя была произведением искусства, достойным лучших музеев Земли. Интересно, кто их создал? И почему все фигуры были обнажены? Культ тела, как в Древней Греции?

У входа на арену стоял старик. Первое, что бросалось в глаза – его осанка. Прямая как струна спина, широко развернутые плечи, высоко поднятая голова. Таких стариков я видел на Земле – бывшие военные, которые даже в восемьдесят лет сохраняли выправку кадрового офицера.

Седые волосы были коротко острижены, открывая высокий лоб, изборожденный морщинами. Больше всего поражали глаза – тесно-серые, как две капли ртути, смотрящие с такой проницательностью, что хотелось отвести взгляд.

На нем была простая белая туника без украшений, подпоясанная широким кожаным поясом. На поясе висели несколько металлических цилиндров – размером с фонарик, матово поблескивающих в свете, проникающем через высокие окна под куполом. Что-то в них казалось знакомым, но я не мог понять, что именно.

Старик сделал едва заметный жест рукой – просто поднял два пальца и опустил – и я понял, что должен остановиться. Мои сопровождающие отошли в стороны и синхронно сделали шаг назад, как хорошо отлаженные механизмы, получившие команду.

– Приведите сюда Терра, – сказал старик, и его голос оказался неожиданно мягким, почти бархатным – совсем не таким, какой я ожидал услышать от сурового наставника. – Если не ошибаюсь, он недавно лишился напарника. Самое время предоставить ему нового.

Один из моих провожатых развернулся и вышел из зала бесшумно, как кошка. Второй остался, встав у двери в позе часового – руки за спиной, взгляд устремлен в пустоту. Идеальный солдат.

Старик подошел ближе, и я почувствовал исходящую от него силу. Не угрозу, а именно силу – спокойную и уверенную. Рядом с ней моя непробужденная Сфера ощущалась как искра рядом с костром.

– Как тебя зовут, джампер? – спросил старик, и его серые глаза буквально впились в мои.

– Лекс, – ответил я и поклонился, вспомнив уроки этикета, преподанные мне Бертом.

– Я – наставник Илар, – старик слегка склонил голову в ответ. Движение было исполнено такого достоинства, что мой поклон показался неуклюжим реверансом школьника. – Готов ли ты пройти вступительные испытания прямо сейчас?

Вопрос застал меня врасплох. Я ожидал долгих формальностей, заполнения каких-то бумаг, может быть, медицинского осмотра. Но не немедленного испытания.

– Готов! – ответил я, постаравшись вложить в голос больше уверенности, чем чувствовал.

Илар изучал меня долгим, оценивающим взглядом. В его глазах сменялись эмоции – любопытство, сомнение, сожаление. Наконец он заговорил, и теперь в его голосе звучала усталость человека, слишком много раз произносившего одни и те же слова.

– Ты выбрал сложный и опасный путь. Служба Империи – это не приключение, не способ разбогатеть или прославиться. Это пожизненное обязательство, от которого нельзя отказаться, когда надоест. Многие приходят сюда в поисках силы и власти, но находят только смерть. Если ты откажешься от испытания сейчас, никто об этом не узнает. Ты просто выйдешь за ворота школы и растворишься среди миллионов подданных Волда. Это не трусость – это разумный выбор. Подумай еще раз, прежде чем сделать шаг, который определит твою судьбу навсегда. Дороги назад не будет!

В его словах не было угрозы. Наоборот – искреннее желание предостеречь, уберечь от опрометчивого решения. Сколько молодых джамперов он видел за свою жизнь? Сколько из них погибли, так и не закончив обучение?

Но у меня не было выбора. Образы мертвого поселка вспыхнули перед глазами – изуродованное тело Бет, Орд со сломанным копьем в руке, Берт в луже собственной крови. Все они погибли из-за меня. И я не мог, не имел права просто уйти и жить мирной жизнью, пока их убийцы разгуливают на свободе.

– Боюсь, что выбора у меня нет, – ответил я, глядя Илару в глаза.

– Молодости часто свойственна горячность, о которой мы сожалеем в зрелые годы, – покачал головой старик, и его губы сжались в тонкую линию. – Но я вижу в твоих глазах нечто большее, чем юношеский максимализм. Боль? Жажду мести? Что привело тебя сюда, мальчик?

Я молчал. Не мог же я рассказать про сетлов, про то, что они охотятся за мной персонально. Про то, что я – тот самый Избранный из пророчества. К тому же я не был уверен, что гадалка сказала правду.

– Не хочешь говорить – твое право, – Илар пожал плечами. – У каждого джампера есть своя история, и большинство предпочитает держать ее при себе. Что ж, ты принял решение, и я умываю руки. Все, что случится дальше, будет на твоей совести.

Он подошел еще ближе, двигаясь с удивительной для его возраста легкостью. Старые кости? Как бы не так. Этот старик мог дать фору многим молодым. В его движениях читалась отточенная годами тренировок практичность – ни одного лишнего жеста, ни одного потраченного впустую усилия.

Илар достал из-за пояса знакомый прибор – тот самый компас с кристаллом, который я видел в пещере Берта. Открыл изящную крышку и направил на меня. Кристалл вспыхнул бледно-голубым светом и тут же погас.

– Интересно, – пробормотал старик, пристально глядя мне в глаза. – Очень интересно. Сфера спит, но потенциал…

Он убрал компас и неожиданно схватил меня за подбородок. Пальцы были сухими и жесткими, как старое дерево. Он повернул мою голову влево, затем вправо, изучая шрам.

– Я дал тебе возможность выбрать свободу, но ты ею не воспользовался, – сказал он задумчиво. – Не помню твоего лица, хотя… Кого-то ты мне напоминаешь. Что-то в чертах, в форме скул… Впрочем, неважно. Это боевая рана?

– Нет, – я покачал головой, стараясь высвободить лицо из его мертвой хватки. – В пустыне на меня напал крок. Спасли торговцы – я едва выжил…

– Крок? И ты остался жив? – в голосе Илара появился искренний интерес. – Впечатляет. Большинство джамперов не переживает встречи с пустынными хищниками. Обращаться с мечом ты умеешь?