– Я не намекаю, а говорю прямо. И не общие средства, а те, что заработал лично я. Спа-салоны, дорогие рестораны, небольшие поездки за город в крутые отели. В общем, вряд ли твой Рыбаков способен на то, чтобы выделить из семейного бюджета такие суммы. А ты вряд ли настолько слепа, чтобы этого не заметить.

Нет, у меня это категорически не укладывалось в голове. Саша, который представал в рассказе Демьяна каким-то альфонсом… Этого просто не может быть.

Может, у моего мужа есть брат-близнец, о котором мы ничего не знали? Только так можно объяснить происходящее, которое способно ввести в ступор и больше – ничего.

– Ты сейчас хочешь, чтобы я промолчала относительно того, что о них знаю? Мне нужно сделать вид, будто для меня его измена – это тайна, покрытая мраком? – уточнила, не особо понимая дальнейший ход действий.

Вышеградский кивнул и ответил:

– Умная девочка. Да, пока я хочу, чтобы ты притворилась, будто не в курсе. Для Карины важны мои деньги и место в обществе, которое она занимает. Я собираюсь лишить её и того, и другого. А дальше пусть они с твоим мужем сходятся и живут счастливо.

Он усмехнулся зло, глаза Демьяна почернели.

– Только вряд ли она будет рада, когда ты получишь развод и алименты на содержание. И очень быстро любовь Карины испарится.

Наверное, по-хорошему мне нужно было поступить следующим образом – отправить Вышеградского прочь, созвониться с мужем и сказать, что я приеду к нему на работу. А потом отправиться к Саше на разговор и выложить, что всё знаю. Но я почему-то не торопилась так поступать.

Что мне это даст? Во-первых, подставлю Демьяна, у которого уже есть кое-какие планы на то, как поступить дальше. Во-вторых, приду в итоге к тому же, о чём говорил мой бывший муж.

Мы с Рыбаковым разведёмся, в этом нет никаких сомнений. Ну и получу я всё те же алименты на содержание, да и всё…

– Что ты подразумевал под тем, что мы с тобой снова сойдёмся? – спросила у Дема, чувствуя себя откровенно глупо.

У слов Вышеградского не было какого-то двойного значения, так что мои уточнения, наверное, звучали и впрямь неумно. Но я хотела понимать, что именно имел в виду Дем.

– Я хочу тебя вернуть, Мира. Снова называть своей женой, растить вместе твоего ребёнка… – начал Демьян, но я сразу же не выдержала:

– Зачем это нужно такому человеку как ты? – перебила откровения Вышеградского.

– Какому – такому? – не понял он, нахмурившись.

– Лакомому кусочку для любой женщины, – пояснила терпеливо. – Ты хорош собой, богат, успешен и без пяти минут одинок. На тебя очередь выстроится сразу, как получишь следующее свидетельство о разводе.

Демьян слушал меня внимательно, только на губах его заиграла кривоватая улыбка, в которой веселья не было ни на грамм.

– Столько комплиментов разом я не получал никогда, Мирослава, – произнёс Вышеградский, отвечая вовсе не на то, о чём я ему говорила.

Он задумчиво посмотрел на меня, разве что пальцами по столу не побарабанил, подбирая слова для ответа. И, наконец, произнёс:

– У меня было немного времени, чтобы всё это обдумать. Я анализировал наши с тобой отношения. Брак, который был весьма неплохим, согласись? И пришёл к выводу, что мы сглупили, когда расстались. Видит бог, я тебя не просто любил… Я тебя обожал. Но был тогда не настолько взрослым и осознанным, как сейчас. И воспринял твой страх перед проблемами как личную обиду. А сейчас всё иначе, Мира. Я могу дать тебе многое. И это будет взаимным, ведь такую жену, как ты, ещё поискать. Наши отношения в любом случае будут выгодными всем сторонам. Это отличная идея, малыш…

Он назвал меня так, как и раньше, от чего внутри появилось желание закрыться. Но прежде, чем я бы поняла, о чём спрашиваю, с губ моих сорвался ещё один совершенно немудрый вопрос:

– А как же любовь?

Это уточнение ввело Вышеградского в состояние тотального непонимания. Он посмотрел на меня с удивлением, которое даже не стал прятать, после чего переспросил:

– Любовь?

Как будто к нашему возрасту и опыту за плечами в целом стоило забыть данное слово, приравняв его к архаизму.

– Ну да. Такая штука, которую ты испытываешь, ну или испытывал, по отношению к Карине. А я – по отношению к Саше. И которая имелась у нас с тобой, но уже прошла. Думаешь, что можно просто обойтись без неё, сойдясь только ради того ребёнка, который к тебе никакого отношения не имеет?

Я запоздало сообразила относительно того, что сейчас меня ударило под дых. Сколько вместе Саша и Карина? Он сошёлся с нею, уже зная, что станет отцом? Или это случилось до того, как я забеременела?

Ужас… Просто кошмар! Потому что как ни ответь на этот вопрос, это будет в любом случае убийственно.

Представить, что Рыбаков знал о моей беременности и всё равно пошёл трахать на стороне чужую жену… А у нас ведь с ним всё было в постели хорошо до победного…

– Как ты узнал про их роман и сколько они уже встречаются? – выдохнула я, не дождавшись ответа от Демьяна.

Сейчас вообще его пояснения относительно моих уточнений показались ненужными. Потому что меня захватило такими эмоциями, что я даже дышать перестала.

– Почувствовал, что у нас с Кариной что-то не так. Потом увидел, как она переписывается с кем-то… Не придал бы этому значения, но жена вела себя странно. Банальная история о том, как человек скрывается и боится, что его поймают на месте преступления…

Он горько усмехнулся и продолжил после небольшой паузы:

– Это не в моих правилах, но я нанял человека, который за ней присматривал. И тот выдал мне целое досье, потому что за пределами дома Каро уже не особо играла в таинственность. Они вместе с твоим мужем устраивали себе милые маленькие каникулы. Пока я работал, как проклятый, потому что мне уже очень хотелось детей…

Он замолчал, но я так и не получила ответа на свой вопрос: как давно эти двое вместе?

– Сколько по времени они встречаются, Дем? – прохрипела я, и Вышеградский меня ошарашил:

– С полгода, Мира. Я просто носил рога слишком долго до момента, когда узнал о связи своей жены с твоим мужем.

Всё, мой приговор прозвучал, вот только в голове совершенно не укладывался ещё и то момент, зачем Саша согласился на то, чтобы я вынашивала его ребёнка, если он на момент зачатия уже был по уши влюблён в другую?

А ведь он реально испытывал к ней чувства. Это было очень заметно, если судить по тем видео, зрительницей которых я стала совсем недавно.

– Я не понимаю… Ничего не понимаю! – всплеснула руками и уставилась на Демьяна.

Только наличие Вышеградского и осознание, что мы с бывшим мужем находимся в одной лодке, сейчас давало мне хоть какие-то моральные силы. Но когда он уйдёт, что случится рано или поздно, меня же просто размажет тонким слоем по пространству!

– Он хотел этого ребёнка! Он сделал всё, чтобы малыш получился у нас, пусть и не сразу… Да, нам пришлось предпринять несколько попыток, но он ведь мог просто сказать мне, что пока стоит отложить родительство! Соврать, что нам нужно повременить…

В голове моей царил настоящий кавардак. А Дем смотрел на меня и казалось, что во взгляде его сквозит ещё и жалость. Ну нет уж! Если он предлагает мне помощь, я хочу думать, что это вовсе не из-за того, насколько убогой я выгляжу в его глазах.

– Малыш, тебе совершенно не нужно думать о причинах тех поступков, которые совершают другие люди. Даже если эти самые люди нам казались очень и очень близкими. Чужая душа – потёмки.

Он поднялся из-за стола, и у меня в душе родилось сиюминутное и похожее на инстинкт желание остановить Вышеградского, сказать, чтобы он не уходил. Но это было тоже глупо – не станет же Демьян сидеть возле меня цепным псом до момента, пока домой не вернётся Саша?

– Мира, послушай меня прежде, чем я уеду, – попросил бывший муж, и я впилась в его лицо взором.

Сидела, глядя снизу-вверх, и ощущала себя в этот момент особенно уязвимой. А Вышеградский какое-то время молчал, после чего заговорил:

– Принимать решение только тебе. И если сегодня, когда Рыбаков вернётся домой, ты решишь, что молчать не сможешь – право твоё. Но ты у меня девочка разумная. Я тебе говорю уже сейчас – я весь твой. В полном твоём распоряжении, если выберешь нас в будущем. Я сделаю всё, чтобы ты ни в чём не нуждалась. В моей любви – тоже. Просто чувствам между нами нужно дать второй шанс и время. А сейчас я ухожу. Сообщи мне о своём решении перед тем, как я узнаю его результат от Карины. Ведь в любом случае по её поведению пойму всё…

Он сцепил челюсти, очевидно, начиная погружаться в эмоции. И вышел прочь почти в то же мгновение, лишь только перед этим наклонился и оставил у меня на виске лёгкий поцелуй. А когда за Демьяном закрылась дверь, меня и впрямь стало потряхивать так, что показалось, будто я растворяюсь в пространстве.

Пришлось взять себя в руки, тем более, что у меня имелось в запасе несколько часов на то, чтобы прийти в себя хоть отчасти.

Правда, немногим позже от Саши пришло сообщение. Совершенно буднично и обыденно он спросил в мессенджере:

«Проснулась? Как твои дела?»

И мне в этот момент чертовски захотелось вывалить на него всё, что у меня имелось на сердце.

Однако стоило взять контроль над чувствами…

Я повертела в руках телефон, гадая, не окажется ли сегодня Рыбаков вместо работы в объятиях жены Вышеградского. Нет, не стоит об этом думать, а то так недалеко до настолько острых переживаний, что они навредят моему ребёнку.

«Да, проснулась, позавтракала. Всё отлично. Ты во сколько приедешь?»

Он прочитал, но не спешил отвечать, и раньше я бы просто отложила мобильник и занялась своими делами. Однако теперь перед глазами стояла картина того, как Саша обсуждает с Кариной планы на сегодня, а когда они их составляют сообща, он отвечает мне.

«Как и обычно, Мир. Что-то случилось?»

Вот он – тот самый момент, когда я или могла сказать ему, дескать да, случилось, ну а после вылить на голову мужу всю информацию, которой располагала, или же промолчать. И я выбрала второе.

«Нет. Всё в порядке :)) просто с мамой немного по магазинам пройдёмся».

«Отличного дня».

«И тебе».

У меня сердце застучало, потому что эта переписка вдруг показалась такой наигранной, фальшивой, неприятной.

С обеих сторон.

Я пробежала взглядом, как мы общались раньше – всё ровно то же самое, что и сегодня. Только теперь, через призму новых знаний, я воспринимала всё совершенно иначе…

Отложив телефон, я растёрла лицо ладонями. Итак, мой выбор, кажется, был сделан. Не факт, что при встрече с Рыбаковым я не решу поступить иначе, но сейчас всё пусть будет так…

Позвонив матери и условившись встретиться с нею в торговом центре, я начала собираться. И поймала себя на понимании, что в воздухе, кажется, разлит аромат парфюма Вышеградского.

Странно, но именно это осознание придало мне сил. Ведь Дем был прав – я обязана думать прежде всего о ребёнке.

Значит, все мысли отныне сосредоточены исключительно на моей беременности…

***

– Саша мне изменяет.

Три слова, которые я произнесла, когда мы устроились на обед в фудкорте торгового центра, прозвучали так обыденно, что я в ответ получила сначала кивок, а затем мама выпучила глаза и посмотрела на меня, как на идиотку.

Хорошо, что мы уже доели, и она как раз прикончила капучино, иначе не миновать было бы конфуза.

– Что-о-о? – выдохнула мама, продолжая смотреть на меня так, словно я вот-вот должна была превратиться в какого-нибудь гремлина из фильма ужасов.

– Вот так вот, – пожала плечами в ответ. – У меня утром был Вышеградский. Представь себе – Рыбаков трахается с его женой.

Наверное, стоило не так открыто говорить, выдавая матери новости прямо в лоб, но я не могла иначе. Думать о чувствах кого бы то ни было не особо получалось, когда у самой внутри просто война и немцы.

– Мирусь… Сегодня не первое апреля, – выдавила из себя мама.