Я зашагал вперед, оглядываясь по сторонам. Кроссовки проваливались совсем чуть-чуть. Куда бы я ни посмотрел, передо мной растянулся чей-то дачный участок – идеальный, ухоженный, как в рекламе загородной недвижимости. Домик из свежего дерева, баня с новенькой крышей, садовые деревья, укрытые легким слоем снега, стояли смирно, как солдаты. Все выглядело так, будто все здесь построили совсем недавно – ни намека на старость, никаких запустений.

Взгляд скользнул по этому идеальному пейзажу, и в голове невольно возник образ моей дачи: старой, облезлой, выглядевшей ветераном после многих битв. И вот что странно: страха не было. Наоборот, было ощущение, что я каким-то немыслимым образом угодил внутрь новогоднего шара.

Поднялся на крыльцо домика и заглянул в окно предбанника. Иней рисовал узоры на стекле. Внутри ничего особенного. Шкаф, вешалка. Дача как дача. Поднял кулак и, поразмыслив с миг, постучал в дверь. Ожидаемо, никто не открыл. Затем я позаглядывал в окна дачи, но ничего не рассмотрел, так как занавески скрывали мир по ту сторону стекла.

Огляделся еще раз. Тишина. Но воздух… Таким воздухом можно было бесконечно дышать. Легкий, как в горах. Странно. Очень странно. Еще на снегу не было совершенно ничьих следом. Кроме моих.

Я обошел угол дома и увидел на стене белую табличку. «Еловая, 27». У меня внутри все оборвалось. Это был адрес моей дачи. Только это не моя дача. Или все-таки моя? Все здесь очень странно…

Встав в центре участка, осмотрелся. Все вокруг казалось до боли знакомым, но в то же время абсолютно чужим. Вот баня – будто близнец моей, только слишком новая, свеженькая, без следов времени. Даже стояла точно там же. Но сарай… Его у меня не было. На его месте у меня дача. А вместо того дома у меня малина растет.

Мой взгляд скользнул к ели. В памяти всплыла картина: да, у меня тоже была ель, только гораздо больше, раскидистее, метров пятнадцать в высоту. А эта крохотная, всего метра полтора, будто еще ребенок, которого принесли в этот мир.

Взглянул на соседский участок. Да, там все выглядело точно так же, как у моего соседа. Только вот как-то чересчур ново, как будто дом и заборы построены пару лет назад.

– Что за черт, – прошептал я, ощутив холодок, пробегающий вдоль спины.

Я достал из кармана телефон – сети не было. Сделал несколько снимков: баня, дом, сарай, участок. Ель тоже не забыл сфотографировать. Когда вернусь обратно, внимательно рассмотрю все кадры, может, найду какую-то зацепку.

Вернувшись к дому, я осторожно отворил калитку и вышел на улицу. Передо мной простирался ровный слой снега – ни следа, ни единого намека не движение машин. Странно. В моем мире здесь уже давно бы кто-то проехал, оставив колеи. Я двинулся по улице, решив провести небольшую разведку. Долго задерживаться не хотел – холод сковывал тело, пробираясь под ветровку все сильнее. Сделав фотографию улицы, сунул телефон обратно в карман и, обняв плечи руками, двинулся вперед.

«Дойду до первого перекрестка и сразу назад», – решил я про себя, понимая, что замерзаю. Возвращение к порталу казалось самым разумным вариантом в этой ситуации, но любопытство грызло меня изнутри.

Улица казалась до боли знакомой. Почти те же дома, только все выглядели чересчур свежо. Вот, например, дом, точь-в-точь как у Петрова, моего соседа. На оконных рамах – новая синяя краска, стены побелены недавно. На крыше, как и у Петрова, указатель ветра в виде Бабы-яги на метле. Помню, Петров как-то рассказывал, что эта фигурка с советских времен, и каждый раз смеялся, называя ее тещей. Я остановился, пристально смотря на Бабу-ягу. Здесь она была выкрашена в яркий синий цвет, а у Петрова давно покрылась ржавчиной, была поеденная времен и дождями.

Решив не задерживаться, я двинулся дальше и тут заметил еще одну странность, которая повторялась на каждом участке, как дежавю. Заборы. Они здесь все деревянные, простые и новые, аккуратные, почти игрушечные. У нас на улице почти все уже давно сменили ограждения на профнастил – надежнее, практичнее.

«Что это за чертовщина?» – подумал я, шаг за шагом пробираясь вперед по этой странной улице, пытаясь найти хоть что-то, что объяснит происходящее.

Я остановился на перекрестке и огляделся. Откуда-то тянуло дымком, словно кто-то растапливал печь или баню. На соседской улице стояла серая «копейка», то есть «Жигули», но выглядевшая слишком прилично, будто ее только что выкатили из гаража какого-то педантичного коллекционера. Она сразу привлекла мое внимание. Номерной знак бросался в глаза: «Ш4619КК». Номера казались странными, словно пришли из другого времени.

Подойдя ближе, я заглянул в салон. Все внутри было в идеальном состоянии – почти как новое. Руль, сиденья, даже приборная панель выглядела так, будто машина только что сошла с конвейера завода. Я хмыкнул, пытаясь осмыслить увиденное. Взглянул на дом, стоявший рядом. К калитке по снегу тянулись следы. Мелькнула мысль позвать хозяина и пристать к нему с вопросами, но что-то во мне моментально отмело эту идею. Не знаю почему, но мне казалось, что это приведет к чему-то нехорошему, к тому, чего мне лучше не знать.

Оглядевшись по сторонам, я достал телефон и сделал снимок «копейки». Потом, поежившись от холода, заметил, что пальцы ног уже начали замерзать, и решил больше не задерживаться. Пора возвращаться к порталу.

«Что за странные дела творятся…» – пронеслось в голове, пока я быстрым шагом направлялся обратно.

Закрыв калитку за собой, я замер на месте и оглядел участок. В этот момент меня осенила догадка, настолько внезапная и дикая, что я тут же отмахнулся от нее, посчитав абсурдной. Однако мысль вернулась, не давая покоя. Я хмыкнул, словно в ответ самому себе. Тут мой взгляд упал на ржавый гвоздь, лежащий на подоконнике. И мне в голову пришла совсем нелепая идея. Хотя, подумав, я решил, что в нынешней ситуации это не так уж и глупо, просто своего рода эксперимент.

Взяв гвоздь, я пошел в сарай за лопатой. Вернувшись к ели, я огляделся, проверяя, не смотрит ли кто. Чувствовал себя так, словно готовлюсь к какому-то тайному ритуалу. Абсурд! Я собирался вбить ржавый гвоздь в ствол ели. В здравом ли я уме? Сомневаюсь. Но вся эта ситуация давно вышла за пределы здравого смысла.

Стук лопаты о гвоздь разносился по участку. Каждый удар эхом отдавался в моих ушах. Когда гвоздь был вбит до самой шляпки, я быстренько вернул лопату на место в сарай. Теперь осталось одно – вернуться через портал. Я поднялся наверх. Одна только мысль о том, чтобы снова шагнуть в него, оказаться в этом черном, вязком нечто, заставила меня вздрогнуть. Но выбора не было. Набрав полные легкие воздуха, я пересилил свой страх и шагнул в портал, готовясь к тому, что снова окажусь в странном месте…

Опять темнота. Снова это вязкое, как болотная тина, ощущение – и на этот раз сильнее. Я застрял. Тело буквально прилипло к этому черному студню. Наклонившись вперед, я напрягся так, что заложило уши, мышцы заболели, но я пробивался через это тягучее препятствие, как будто от этого зависела моя жизнь. А ведь так и было. В какой-то момент портал сдался, как животное, выпустившее свою добычу, и выплюнул меня на пол чердака.

Я рухнул с глухим стуком, почувствовав, как грубо стесал подбородок. Хорошо хоть рот был закрыт, иначе бы язык себе откусил. Поднявшись на локоть, я оглянулся на портал, ожидая увидеть там… Кого? Или что? Ничего. Портал остался таким же пустым и загадочным. Но ощущение, будто что-то или кто-то наблюдает, не покидало меня.

Я вытер кровь с подбородка и бросил взгляд на Юру. Он все еще спал как младенец, даже не подозревая, в каком месте я только что побывал. Я оперся спиной на стропила и достал сигарету. Чиркнул спичкой о коробок, и табачный дым заполнил воздух чердака. Я сидел так минут пять, погруженный в странную смесь облегчения и пустоты, как после затяжного секса, когда сознание медленно возвращается в реальность.

Докурив, я затушил сигарету о пол, сжал в кулаке окурок и, наконец поднявшись, медленно направился к выходу. Бросил взгляд на Юру и застыл на месте. В голове мелькнула мысль: а не разбудить ли его и не спустить вниз? Но тут же осекся. Какая, к черту, разница? Когда он проснется, вряд ли поймет, как оказался на чердаке. И, если честно, не думаю, что будет помнить про портал. Да и вообще, зачем его будить? Пусть спит.

Спустившись вниз, я повесил ветровку на крючок и вернулся к столу, но садиться не стал. Взгляд мой сразу же метнулся к ели, возвышающейся над участком, как старый молчаливый стражник. Гвоздь. Я должен найти этот треклятый гвоздь.

Пару минут я ломал голову, как лучше это сделать, а потом направился к даче. Спустя несколько минут я сидел на древнем диване и раскручивал колонку старого магнитофона. Он был здесь, чтобы мы могли слушать музыку на посиделках, но, честно говоря, толку от него было мало. Из двух колонок жива была одна, и именно ту, что сдохла, я теперь разбирал, методично выкручивая шурупы.

Наконец вытащил магнит – довольно тяжелый, размером с кухонную тарелку, как я и рассчитывал. Затем подошел к окну, сдвинул занавеску и глянул, не пришли ли друзья. Нет, их не было. Последнее, что мне хотелось – объяснять, зачем мне понадобился магнит.

Вернувшись к столу, я взял кухонный нож и, сунув его за пояс, начал карабкаться вверх по стволу. По моим расчетам, гвоздь должен находиться на высоте восьми метров или около того. Подъем по веткам был не сложен – раз-два, и я уже на нужной высоте. Я начал возить магнитом вдоль ствола, там, где, по идее, должен был находиться гвоздь.

Честно говоря, ситуация была абсурдной. Ни в каком кошмаре я не мог увидеть, что буду заниматься этим. Если бы кто-то увидел меня сейчас (например, сосед или друзья), он решил бы, что я свихнулся окончательно. В особенности Юлька. Она наверняка сказала бы что-то вроде: «Ну все, вот и приехали, у Сереги белочка».

Я усмехнулся и продолжал искать магнитом гвоздь. Но безрезультатно. Потом я залез немного выше, и вдруг магнит дернулся к стволу. Есть! Скинув его вниз, я вытащил нож и начал сдирать кору. Лезвие медленно, но уверенно вгрызалось в древесину, оставляя глубокую рану на теле дерева. Через несколько минут я почувствовал, как нож наткнулся на что-то твердое.

Металл. Неужели? Когда я наконец разглядел шляпку гвоздя, холод пронзил меня, будто ледяная жидкость заполнила мои внутренности. Вот он. Это он. Гвоздь! Я уставился на него и не мог поверить своим глазам. Туго сглотнув, я вернул нож за спину. От перевозбуждения руки дрожали так сильно, что едва не выронил его. Я стал спускаться.

Вернув нож на стол, я сел на табурет и налил себе водки. Осушил стаканчик, горло мгновенно обожгло. Несколько минут я сидел, не думая ни о чем. В голове была пустота. Мне нужно было прийти в себя.

Теперь я был уверен: я побывал в прошлом. Но какой там был год? Как определить? Я поднял взгляд на ель. Может, по ее высоте? Сейчас она, наверное, метров двенадцать, плюс-минус метра два. Но сколько ей лет? Насколько быстро растет ель?

Я вытащил из кармана телефон и полез в Интернет. Нашел сайт фирмы, которая специализировалась на посадке декоративных растений. Пробежал глазами информацию.

– За десять лет – пять метров, за двадцать – восемь, за сорок – пятнадцать, – пробормотал я, читая с экрана.

Отложив телефон на стол, я решил прикинуть возраст моей ели. Вышло, что ей около сорока лет. То есть, если отнять сорок лет от нынешнего года, я был где-то в 1984-м.

– Охренеть, – прошептал я.

В этот момент до меня донеслись голоса с улицы, а затем взорвался женский смех. Следом послышался смех Жеки. Его смех я ни с каким другим не спутаю. Ржет как конь.

Вся компания собралась за столом.

– А где Юрок? – спросил Женя, протягивая руку к бутылке водки.

– Спать ушел в дом, – сказал я, стараясь выглядеть спокойным.

– Почему не пришел? – вгрызлась в меня глазами Юлька.

– Я люблю уединение… – сухо ответил я.

– Ага, любит он, – фыркнула она.