Глава 6 Кассиан

Тишина в операционном зале «Олимпа» была иной, чем в моих личных покоях. Она была насыщена тихим гулом серверов, мерцанием сотен голографических экранов и почти осязаемым напряжением двух десятков техников, боящихся пропустить малейшую мою команду. Воздух пах озоном и страхом. Мой любимый аромат. Я откинулся в кресле, позволяя пальцам скользить по сенсорным панелям подлокотников. На центральном экране, увеличенном до максимума, была она. Клара. Моя новая любимая игрушка.

Она металась по своей клетке, как дикая кошка, впервые попавшая в зоопарк. Каждый ее шаг, каждое движение дышали грацией, отточенной в борьбе за выживание. Это было… восхитительно. Совершенные дамы Элиума, с их выхолощенной пластикой и искусственными ухмылками, вызывали у меня лишь зевоту. А здесь – чистая, необузданная животная энергия.

Я прикоснулся к экрану, проведя пальцем по контуру ее фигуры, застывшей у разбитой тарелки. Худющая, но с упругими мышцами пресса, проступающими под тонкой тканью халата. Грудь, небольшая, но высокая, двигалась от учащенного дыхания. Я представил, как эта грудь будет вздыматься под моей рукой. От страха? От гнева? От неожиданно пробудившегося желания? Неважно. Любая эмоция будет драгоценна.

– Увеличьте фокус на лице, – бросил я технику, и тот вздрогнул, застучав по клавишам.

Ее лицо заполнило экран. Широко распахнутые глаза, в которых бушевала смесь ужаса, ярости и того самого проклятого интеллекта, что делало ее особенной. Взгляд дикарки, который видел слишком много. Я хотел заглянуть в эти глаза, когда буду входить в нее. Увидеть, как в них гаснет последняя искра сопротивления и загорается огонь вынужденного, позорного наслаждения. Легкое возбуждение пробежало по моему телу. Я громко выдохнул. Да, она идеальна.

– Сердцебиение сто двадцать ударов в минуту, кортизол зашкаливает. Прекрасные показатели, – прокомментировал кто -то из биотехников. – Высокая стрессоустойчивость, несмотря на панику.

– Она не паникует, – поправил я его, не отрывая глаз от экрана. – Она оценивает обстановку. Ищет слабые места. Как настоящий хищник.

Мой взгляд скользнул вниз, к датчикам, отслеживающим ее микродвижения. Легкая дрожь в пальцах. Напряженные икры. Сжатые кулаки. Вся она была сжатой пружиной. Как бы я хотел стать тем, кто ее разожмет. Медленно, мучительно, наслаждаясь каждым щелчком, каждой судорогой ее тела.

Я переключил камеру на другую клетку. Тот самый солдафон, Дон. Он вел себя предсказуемо – крушил все, до чего мог дотянуться. Примитивная сила. Грубая мужская энергия, которая, я не сомневался, сводила с ума скучающих аристократок на трибунах. Его ненависть была простой, как молоток. Инструмент. Полезный, но скучный. Но он… он мог пригодиться. В моей игре.

В сознании уже выстраивалась многоходовая комбинация. Столкнуть их. Заставить эту дикую, прекрасную кошку сцепиться с этим грубым псом. Наблюдать, как они будут разрывать друг друга. А потом… потом явиться. Как бог. Как хозяин. И забрать то, что останется. Возможно, даже при нем. Чтобы унизить обоих. Мысль об этом заставила кровь прилить к паху. Представление было до странности эротичным. Ее изможденное, запачканное потом и кровью тело, прижатое к холодному полу. Его могучая спина, покрытая шрамами, напряженная в финальном усилии. И я, стоящий над ними, безупречный в своем белом костюме, наблюдающий, как затухает последняя искра борьбы в ее глазах, прежде чем приказать ему отступить и занять это место мне. Я сглотнул, чувствуя, как учащается мой собственный пульс. Нужно было успокоиться. Слишком сильные эмоции мешали контролю.

– Приготовьте для участницы Клары подарок, – сказал я, не отводя взгляда от ее губ, полных и слегка приоткрытых от тяжелого дыхания. – Вечернее платье. Что-нибудь облегающее. Шелковое. И чтобы цвет был алый. Под стать названию наших Игр.

Техник заморгал, удивленный.

– Но протокол первого дня не предполагает… – начал он.

– Протокол, – перебил я его ледяным тоном, – Это то, что я говорю, когда мне не хочется фантазировать. Исполнить.

Он сглотнул и закивал, застучав по клавишам с удвоенной силой. Да, пусть придет упакованная, как моя личная кукла. Пусть почувствует шелк на своей коже, которую до этого знала лишь грубая ткань и грязь. Пусть увидит себя в зеркале не дикаркой, а потенциальной принцессой. Это сломает ее куда вернее, чем голод и холод. Это посеет в ней сомнение. А из сомнения прорастает самый плодовитый сорняк – надежда. Надежда на мою благосклонность. Надежда, которую я с наслаждением вырву с корнем. Наверное…

Я снова переключился на камеру в ее комнате. Она замерла у стены, прижавшись к ней ладонью, словно пытаясь почувствовать пульс этого искусственного мира. Ее халат слегка распахнулся, открыв длинную линию шеи, ключицы, тень между начинающимися грудями. Мое дыхание на мгновение перехватило. Какая досада, что между нами лежат километры стали, бетона и этики, которую мне же и пришлось придумать для отвода глаз. Как я хотел бы быть там. Прикоснуться к той самой коже, которую они так старательно отмыли для меня. Провести пальцем по ее ключице. Зажать ее подбородок и заставить посмотреть на меня. Не через камеру. Глаза в глаза.

– Скоро, моя дикарка, – прошептал я, и мои пальцы непроизвольно сжались, будто ощущая ее упругие бедра. – Мы сыграем в самую увлекательную игру. И я научу тебя правилам. Лично.

Один из экранов мигнул красным – сигнал от медицинского блока. Один из участников, слабак из Пятого Сектора, не выдержал стресса и впал в кому. Идиот. Испортил статистику. Раздражение, острое и жгучее, сменило приятное возбуждение.

– Уберите это с глаз моих, – бросил я через плечо. – И найдите ему замену. Чтобы к утру все было готово. И чтобы следующий был жизнеспособнее.

Мне было плевать на этого никчемного паренька. Он испортил мне настроение. Перебил мои фантазии своим жалким существованием. Я снова сосредоточился на Кларе. Она села на пол, в позу эмбриона, спрятав лицо в коленях. Защитная реакция. Беспомощность. Это тоже было прекрасно. Я наблюдал, как дрожит ее плечо. Одиночная, предательская слеза скатилась по датчику и упала на пол. Капля настоящей, неподдельной боли в этом море фальши. Я сохранил этот момент. Для личного архива. Завтра начнутся настоящие игры. А сегодня… сегодня была прелюдия. И я наслаждался ею сполна.

– Принесите мне вина, – распорядился я, наконец отрывая взгляд от экрана. – Самого старого. Сегодня есть что отпраздновать.

Игра только начиналась. А я уже чувствовал себя абсолютным победителем.

Глава 7 Клара

Я не знала, сколько времени просидела на полу, свернувшись калачиком, впитывая холод гладкой поверхности через тонкую ткань халата. Слезы высохли, оставив после себя стянутую, соленую кожу на щеках и пустоту внутри, густую и липкую, как смола. Я позволила себе слабость. Всего на несколько минут. Но и этого, я знала, было достаточно. Он видел. Он все видел. Мысль о его всевидящем оке заставила меня подняться. Ноги дрожали, но я выпрямилась, снова ощетинившись. Я не позволю ему наслаждаться моим страхом. Не позволю.

Внезапно та самая беззвучная дверь снова растворилась. Я вздрогнула, ожидая увидеть техников в стерильных костюмах. Но за дверью никого не было. Только узкий, слабо освещенный коридор.

– Пора выходить из своей скорлупы, моя дорогая. Пришло время знакомства. Проследуйте по коридору. Обещаю, это будет познавательно, – голос Кассиана прозвучал мягко, почти ласково.

Приказ, замаскированный под приглашение. У меня не было выбора. Я сделала глубокий вдох, сжала кулаки и шагнула за порог. Дверь бесшумно закрылась за моей спиной, отрезая путь к отступлению. Коридор был таким же безликим, как и комната. Стены излучали рассеянный свет. Под ногами – та же упругая, теплая поверхность. Я шла медленно, краем глаза пытаясь найти хоть что -то – вентиляционную решетку, стык панелей, хоть какой -то изъян в этой чудовищной идеальности.

Издалека донеслись голоса. Приглушенные, напряженные. Я замерла, прислушиваясь. Мужской бас, раздраженный и грубый. Девушка, отвечающая ему с презрительными нотками. Еще один голос, тихий и плачущий. Мои ладони вспотели. Конкуренты. Те самые лица с экрана. Те, кого мне предстояло ненавидеть. Или убить.

Коридор вывел в просторное, круглое помещение. Сводчатый потолок терялся где -то в вышине. В центре бил фонтан – вода струилась по сложной конструкции из хрусталя и света, не издавая ни звука. Воздух был еще насыщеннее, еще слаще. От него кружилась голова.

Они уже были здесь. Все девять. Парень с голым черепом – огромный, мрачный – прислонился к стене, скрестив руки на груди. Его взгляд, тяжелый и подозрительный, скользнул по мне, оценивающе, и тут же отвел в сторону. Девушка с холодными глазами – стройная, с идеальной осанкой – разглядывала фонтан с невозмутимым видом, но я видела, как напряжены ее плечи. Двое других, похожих на наемников, стояли рядом, тихо переговариваясь. Остальные сбились в кучку, напоминая испуганных овец. И он. Дон.

Он стоял особняком, в стороне ото всех. Его спина была прямой, взгляд уставлен в пустую стену, но все его тело излучало такую концентрацию ярости, что пространство вокруг него казалось более плотным, более опасным. Он был одет в такую же серую униформу, но сидела она на нем иначе. Как броня. Он не смотрел ни на кого, но я чувствовала – он всех видел. Сканировал. Как и я.

Наша маленькая группа замерла в напряженном молчании. Мы изучали друг друга, как звери в загоне, выискивая слабости, признаки болезни, страх. Первой нарушила тишину холодная девушка.

– Надеюсь, они не будут кормить нас той дрянью, что принесли в комнаты, – сказала она, брезгливо сморщив нос. – Это даже ниже стандартов Второго Сектора.

Лысый парень хрипло рассмеялся.

– Мечтаешь, принцесса? Здесь тебя ждут похлебка из крыс и гнилая вода. Как дома.

Они перекидывались колкостями, но это была лишь ширма. Маскировка для страха, который витал в воздухе.

Внезапно зазвучала музыка. Тихое, проникновенное адажио, льющееся отовсюду. Свет в зале смягчился, стал более интимным. Мы замерли в недоумении. И тогда из скрытых ниш в стенах выплыли сервировочные платформы. На них – настоящий пир. Фрукты, которых я видела только на древних картинках, сочное мясо, истекающее соком, сверкающие графины с напитками всех цветов радуги. Некоторые, самые голодные и отчаянные, не удержались и бросились к еде. Они хватали ее руками, жадно запихивая в рот. Это было грубо, животно и… понятно.

Я не двинулась с места. Как и Дон. Как и холодная девушка – «принцесса». Мы понимали. Это была очередная ловушка. Проверка на жадность, на отсутствие самоконтроля.

Я почувствовала на себе взгляд. Острый, колющий. Я обернулась. Дон смотрел прямо на меня. Не оценивающе, как другие. Как будто видел во мне что -то знакомое. Не союзника. Нет. Но что -то опасное. Он кивнул мне едва заметно, и его взгляд скользнул в сторону жрущих участников, а потом вернулся ко мне, полный немого презрения. Я поняла. Он видел, что я не ведусь на эту удочку. И отмечал это.

Музыка стихла. Голос Кассиана наполнил зал, томный и насмешливый.

– Наслаждайтесь, дорогие гости. Подкрепляйте силы. Завтра вам понадобится энергия. А пока… у меня есть небольшой сюрприз. Для одной особенной участницы.

Комок страха снова сжал мне желудок. Я почувствовала, как по спине бегут мурашки. К моим ногам бесшумно подкатилась небольшая платформа. На ней лежала картонная коробка из черного, матового материала, перевязанная шелковой лентой цвета крови. Все взгляды устремились на меня. Кто -то с любопытством, кто -то – с завистью, «принцесса» – с откровенной ненавистью.