Он был темный, можно сказать, монолитный, по краям покрытый затертыми иероглифами. В центре темнело углубление. Не раковина, не чаша – нет. Скорее уж углубление под человеческое тело. Прямо как мое.

Я все же нормально села. И тут же вжалась обратно, потому что храм вокруг вдруг разом стал реальнее, чем все, что было до этого.

Он был огромен. Полуразрушенный, но еще живой. Каменные колонны… По шесть с каждой стороны. Они поддерживали арочные перекрытия, над ними сохранились резные балконы, где когда-то могли сидеть монахи или жрецы. Все покрыто пылью, но на удивление чисто. Ни мусора, ни следов животных. Только паутина в углах и клочья золотой ткани, колышущиеся от сквозняка.

И еще – драконы.

Я ахнула, прижав ладонь к губам. Вокруг алтаря, как охранники древнего обряда, стояли девять каменных драконов. Каждый неповторим. Один с рогами, как у оленя, другой… будто с львиной гривой, третий – длинный и гибкий, похож на змея. У четвертого из пасти свисал язык, словно он вот-вот зарычит. Пятый был покрыт мозаикой из синих камней, шестой – с раковиной на спине, как у морского жителя. Седьмой скалился, обнажая клыки, восьмой смотрел вверх, словно взывал к небу. А девятый… девятый был самым маленьким, почти юным, с глазами, в которых отражался весь храм. Они казались странно живыми.

Меня передернуло. Бр-р-р. Вроде красиво, но жутковато.

Я соскользнула с алтаря, ступив босыми ногами на холодные плиты пола. С каждым шагом казалось, что кто-то смотрит в спину. Что в воздухе звучит музыка. Или голос. А то и… молитва.

Сбоку от зала я заметила нечто вроде внутреннего дворика – полуоткрытое пространство, куда можно вроде бы выйти. Там обнаружился пруд. Я медленно приблизилась к нему.

И… остановилась, позабыв, как дышать.

На меня смотрела женщина. Не я.

Лицо… нежное, правильное, словно сделанное из фарфора. Высокие скулы, прямой аккуратный нос, гладкий лоб. Кожа – очень светлая, едва тронутая золотом, как сочный персик. Губы – мягкие, полные и красивые. Никакой пластики не надо. Большие глаза, чуть раскосые, с длинными ресницами. Цвет – теплый, янтарный такой, с мерцанием, словно в глубине этих глаз живет светлячок.

Волосы были собраны в сложную прическу, украшенную золотыми шпильками. Несколько прядей падали на плечи: длинные, черные и блестящие. В них были вплетены нити жемчуга и желтые ленточки.

На мне было надето ханьфу. Настоящее. Золотисто-кремовое, с узором из вышитых пионов. Широкие рукава, легкая накидка, по краю которой струились изысканные цветы. Ткань поблескивала, будто была соткана из света.

И только одно портило картину – засохшая кровь. Черно-бурые пятна на запястьях и у виска. Но боли не было. Ни ссадин, ни ран. Я чувствовала, что ран нет. Все части тела на месте. Все в порядке, кроме одного. Это тело не мое.

– Кто ты? – прошептала я, не отводя взгляд от отражения.

Разумеется, ответа не было. Но глаза в зеркале воды чуть прищурились. Губы улыбнулись. Или мне показалось?

Через некоторое время я вернулась в храм, чтобы осмотреться еще раз. Точнее, только ступила в коридор.

Внезапно откуда-то справа от храма донесся странный звук, будто кто-то ударил в гонг. Звук древний, низкий, вибрирующий, от которого по спине пробежал мороз.

Я медленно обернулась.

И не сразу поняла, что не так. Ну да, храм был старый, мрачный и непростительно безлюдный. Да, дул ветер, как будто кто-то все время шептал: «Уходи-и-и…» – но это я списала на воображение. И даже шевелящиеся тени от драконьих статуй не особо напрягали. Возможно, я просто туго соображаю.

А вот когда тень в боковом проходе выпрямилась и скрипнула суставами так, будто рядом кем-то восторженно закусывали. Именно тогда я поняла: пора паниковать.

– Пожалуйста, мироздание, скажи, что это просто что-то сломалось, – пробормотала я, медленно пятясь назад.

Тень приближалась ко мне.

Сначала вытянула лапу – да-да, лапу! – длинную, как у чудовищного богомола. Потом показалась голова. Точнее, нечто, что когда-то было головой. Лица толком не было, уж походило больше на маску из папье-маше, которую оставили в воде. Глаза – как два провала. Рот – кривая щель, полная клыков. На макушке клоки волос и остатки какой-то тряпки, будто чудовище сначала напялило на себя монашескую рясу, а потом решило: «Фиг с ним, сойдет и так».

– Господи, да это что такое? – просипела я.

Я пыталась вспомнить что-то из китайской мифологии, но в голове всплыло только: «Демон. Страшный. Очень быстрый. Срочно сваливать». Кажется, это было в какой-то новелле. Или дораме? Или игре? А-а-а, не помню.

Чудовище прыгнуло.

Я заорала. Так, что даже оно впечатлилось. Правда, не настолько, чтобы передумать на меня нападать.

Впрочем, криком делу не поможешь. Я схватила первое, что попалось под руку, а именно мисочку с лотосами (почему они тут вообще были?), осколок старинной плитки и, кажется, какую-то лампу. Тут пикник, что ли, кто-то организовывал? Или просто не все донесли до мусорки? К черту.

– Получи! – крикнула я и, не задумываясь, метнула все это в него.

Плитка с треском отскочила. Лампа ударила в бок – никакой реакции. Мисочка попала аккурат в лоб. Демон качнулся. Кажется, такой оскорбительной атаки на него еще не было.

– Ха! – воскликнула я, сама не веря в удачу. – Получай, насекомое!

Он взревел. Нет, не как зверь. Уж больше похоже на хор окаянных караоке-певцов, поющих одновременно и трагичную балладу, и матерные частушки. Честно, у меня заложило уши.

– Пора валить, – скомандовала я себе и шмыгнула в сторону от арки, за которой маячил выход.

Я неслась через храм как сумасшедшая. Статуи, колонны, какие-то древние жертвенники – все пролетало мимо. Иногда я падала, пару раз врезалась в каменную урну, один раз даже случайно споткнулась о собственный наряд. Зачем его сделали таким длинным?

Но потом вскакивала и снова бежала. Ибо задерживаться никак нельзя.

Сзади слышались топот, скрежет и визг. Боже, какой он шумный.

– Может, это вообще был сторожевой демон? – выдохнула я, прячась за статую какого-то пузатого духа.

Ну, типа охраны. Только я не подписывалась ни на что подобное. Не говоря уже о том, что вообще непонятно, где нахожусь!

В ответ – шорох. И дыхание. Теплое. Зловонное. Ужасно чесночное.

Я медленно выглянула из-за статуи.

Демон стоял в двух метрах от меня. Кажется, я просчиталась, решив, что убежала далеко. Маска-лицо теперь была треснута, из щели сочилась какая-то черная слизь. Один глаз уже потух, второй все еще пылал ненавистью. В когтях он держал что-то из моих украшений, которые слетели во время бега. Господи, да забирай, носи на здоровье. Только свали отсюда!

Он зашипел.

– Не подходи! У меня… у меня антисептик! – рявкнула я. Конечно, никакого антисептика у меня не было. Святой воды и спирта тоже. Кто-то скажет, что я несу полную чушь, но я бы посмотрела на человека, стоящего лицом к лицу с такой образиной и выкрикивающего исключительно правильные угрозы. – Я… я дико заразная! Меня только что прокляли налоговой службой!

Демон не мог сделать фейспалм, но явно был не против. Как и закусить мною. Он снова двинулся на меня.

О нет, я в эти игры не играю, дорогуша. Я снова дала деру, решив, что не горю желанием знакомиться с ним поближе.

Нога зацепилась за камень, я споткнулась и с воплем упала. На этот раз прямо в какую-то чашу. Она была красивой и резной. С лотосами, подсохшими лепестками и запахом, как в бабушкином сундуке. Видимо, для каких-то ритуалов.

Я села со стоном. Демон замер в нескольких метрах, а потом начал переминаться с ноги на ногу.

Несколько минут я не понимала, что происходит, но потом дошло: он боится. Не меня, конечно. Но чего-то, что находится здесь.

Я повернулась к демону.

– Ага! Боишься, да?! – И плеснула немного жидкости из чаши в его сторону.

Жидкость, кстати, была какой-то странной. Вроде вода, а вроде и нет. Слишком темная и с острым свежим запахом.

Демон отступил. Зарычал, но не смел сдвинуться.

На секунду я почувствовала себя не героиней хоррора, а победительницей какого-то местного шоу «Заклинатель демонов». Правда, без гонорара, сценария и вообще какого-либо понимания, что происходит.

– Ну-ну, давай, рискни жизнью! У меня тут… святая вода, настоянная на… лотосах и моем отчаянии!

Демон шумно выдохнул и начал пятиться. Пятиться, Карл!

– Запомни, – прошипела я. – У меня аллергия на пыльцу, непереносимость лактозы и нестабильная психика! Тебе со мной лучше не связываться!

А что вы хотели в моем возрасте?

Демон испарился. Можно выдохнуть. Правда, теперь вопрос, как быть дальше? Одно дело, если он ушел. Другое, если решил позвать подкрепление. Проблема, что я понятия не имею, где я. Ну, кроме того, что задницей сижу в этой чаше и совсем скоро промокну.

Я попыталась встать, но что-то пошло не так. Вода вдруг заволновалась и начала светиться ярко-голубым светом. Я попыталась выбраться, но нога скользнула в сторону, и я с визгом плюхнулась назад.

А потом завороженно смотрела, как струи медленно поднимаются в воздух и сплетаются в какой-то мудреный узор. Миг – узор стал вереницей иероглифов. Засверкал, как настоящий сапфир, а потом с плеском рухнул назад, обдав меня брызгами. Я зажмурилась и закрылась рукавом.

И тут же раздался мягкий смех:

– Ну здравствуй, красавица. Вот уж не думал, что это произойдет так.

Глава 2

И все-таки, когда древний храм начинает хихикать, это повод для беспокойства. Или как минимум для глотка валерьянки, которой у меня, увы, не было.

Смех не гремел. Он был тонким, обволакивающим, как дым от благовоний. Раздавался откуда-то сбоку, со стороны самого пруда, где недавно отражалась чужая моя красота. Звонкий бархатный голос, смеющийся не в лицо, а где-то внутри, заставил вздрогнуть. Раз пять.

– Ну здравствуй, красавица, – повторил он.

Я резко обернулась.

Сначала увидела только свет. Мягкий, сине-золотой, как от заката на море, только внутри. Потом – воду. Она поднималась стеной, колыхалась, как занавес на ветру. И в центре этого света и воды стоял… он.

Честно сказать, меня хватил бы инфаркт и без всей магии. Потому что то, что предстало передо мной, совершенно не укладывалось в приличную реальность.

Оно… то есть он был… обнажен.

Целиком. Без даже намека на набедренную повязку. Как будто только что вышел из грез девственницы… или из странной фантазии сценариста фэнтези с возрастным рейтингом. Вода струилась по его коже как жидкое стекло, подчеркивая каждую линию тела. Он стоял спокойно, как будто привык, что на него смотрят. Возможно, даже смотрят и требуют покрутиться.

Надо сказать, я смотрела тоже. Потому что, ну, простите, это был бы грех отвернуться.

Плечи широкие, грудь гладкая и мускулистая, как вырезанная из нефрита. Те самые кубики на прессе, да. Просто… идеальный. Руки – сильные, с длинными пальцами, от которых не отмахнешься, если вдруг коснутся.

Кожа не просто смуглая. Она имела отлив как у морской раковины: то играла золотом, то отливала синим, в зависимости от света. Лицо – безупречное. Высокие скулы, тонкий прямой нос, полные губы с легкой насмешкой. Подбородок четкий, словно выточен мастером. Длинные черные волосы падали на плечи и спускались ниже, мокрые и густые. В левом ухе длинная серьга, будто собранная из хрустальных брызг.

А глаза… Боги. Глаза были цвета глубокой морской бездны. Сине-зеленые, как свет на дне. И в них – вихрь. Вода, ветер, буря. Все сразу. Ох.

Он склонил голову и лениво, как кот, не спеша прошелся взглядом по мне сверху вниз.

– Хм, хороша. Намного интереснее, чем я ожидал, – произнес он голосом, в котором были и смех, и власть, и намек на то, что он уже все решил за тебя.

Я, потеряв дар речи, крепче вцепилась в чашу. Это была единственная моя защита. Против красоты. Против безумия. Против полной наготы, в конце концов.