Александр Яманов: Экстрасенс в СССР

Пролог

Я, потомственный экстрасенс Иннокентий Белый, выйдя на центр сцены, едва не ослеп от ярких софитов. Протянув руку, схватил кубок победителя «Бойни экстрасенсов», вскинул его над головой. Тут же телевизионная студия взорвалась бурными аплодисментами.

– Победитель! Чемпион! Провидец! Лучший экстрасенс страны! – оглушительные выкрики ведущего били по ушам, словно взрывы фейерверка.

– Поздравляю, – сквозь зубы прошипела черноокая цыганская ведьма Земфира, целуя меня в щёку.

При этом её губы оставались холодными, как могильный камень.

– Спасибо, – ответил я и широко улыбнулся.

Надеюсь, это взбесит проигравшую конкурентку сильнее, чем пощёчина.

Если честно, никогда не верил ни в кармы, ни в ауры, ни во всю прочую эзотерическую чушь. Я всегда верил в деньги. И понимаю, что теперь они потекут ко мне рекой.

А надо было просто подкупить осветителя перед проверкой дара. Тот кашлянул, когда я подошёл к машине с человеком в багажнике. А ещё телевизионный монтажёр получил конверт с пачкой долларов и выделил в эфире мои лучшие моменты, слегка подрезав выступления соперников. И в качестве вишенки на торте мы с агентом вбросили пару сенсационных «разоблачений» в жёлтую прессу…

Правда, в самый ответственный момент я действительно угадал. В финале удалось назвать, от чего умерла мать той звёздной истерички. Конечно, чистая случайность. Но какой эффект!

В холле перед выходом на улицу, где толпа фанатов уже несколько минут скандировала моё имя, ко мне подскочил мой седоволосый импресарио Соломон Моисеевич Шпак.

– Кеша, ты даже не представляешь, что произошло! – шёпотом выпалил он с таким восторгом, будто объявлял о появлении манны небесной. – Настал твой звёздный час! Семь тысяч долларов за пятнадцатиминутную консультацию! И это минимум из того, что предлагают. Телефоны агентства разрываются. Очередь из богатых лохов уже расписана до следующего лета!

Едва сдерживаю алчную ухмылку. Деньги потекли рекой, как и ожидалось. Причём настоящие деньги, а не прежние копейки.

Я уже видел себя на яхте у берегов Ривьеры с парой моделей в джакузи. Ещё пригрезился особняк в Майами, где я буду принимать ванну, наполненную дорогим шампанским. Далее по списку – частный самолёт, готовый лететь в любой конец света. Главное, рядом больше не будет всяких навязчивых нищебродов – почитателей моего фальшивого таланта – и копеечных подачек.

Вдруг ведущий шоу предложил выпить шампанского за победителя. Тут же словно чёртик из табакерки появился официант с серебряным подносом, уставленным хрустальными бокалами.

Мои конкуренты сразу расхватали шампанское. Цыганка Земфира с колодой замызганных карт, седобородый колдун Баян в одеянии, расписанном славянскими рунами, а также молодой позёр Марк в плаще чёрного мага и с серебряными перстнями. Вся компания в сборе. Все смотрят на меня с лютой ненавистью, натянув на лица лицемерные улыбки. Неудачники! Рядом стоит съёмочная группа, которой дела нет до наших разборок. Они просто рады окончанию выматывающего марафона.

– Друзья, – поднимаю бокал. – Давайте выпьем за единственного настоящего экстрасенса из присутствующих здесь!

Я надеялся, что, услышав издевку, коллеги-шарлатаны разобьют фужеры и устроят грандиозный скандал. Но они почему-то проглотили оскорбление и, пригубив напиток, продолжили улыбаться. Причём как-то слишком натужно. А ещё нервно.

– За победителя! – заорали телевизионщики.

Пить не хотелось. Но съёмочная группа ждала. Работала камера. Зрители, заглядывающие в окна, аплодировали в предвкушении.

Поднеся бокал к губам, я почувствовал горьковатый запах, а на языке появился привкус миндаля.

Не может быть! Сделав всего глоток, стараюсь сохранить радостное выражение лица. Ставлю бокал на поднос и поворачиваюсь к дверям. Их тут же услужливо распахнули.

Когда я вышел на улицу, толпа фанатов продолжила скандировала моё имя:

– Ин-но-кен-тий! Ин-но-кен-тий!

Я помахал рукой, улыбнулся и воздел к небу хрустальный кубок в виде глаза, вызвав многоголосый рёв толпы.

Вдруг меня повело, ноги подкосились, а в глазах потемнело.

Далее моё тело рухнуло на мраморные ступеньки. Последнее, что я увидел перед тем, как провалиться в пустоту, – внимательные взгляды тройки конкурентов. Твари!

Глава 1. Танцплощадка

5 июня 1979 года.

Городской парк культуры и отдыха.

Голова раскалывается. В висках будто стучат молотки, а из носа теплой струйкой течёт кровь. Пытаюсь подняться, оперевшись на прохладный асфальт. Вокруг гремит музыка. Что-то древнее и ритмичное, слышанное последний раз в далёком детстве:

– Не надо печалиться, вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди, надейся и жди.

Только голос певца незнакомый. И судя по звуку, песню исполняет реальный инструментальный ансамбль. Но откуда он здесь? В 2025 году песню группы «Пламя» можно встретить разве что на дискотеках семидесятых и других десятилетий жизни СССР.

Подняв голову, наблюдаю, как за деревянной обрешёткой мелькают ноги танцующих. Десятки людей в брюках-клёш и туфлях на платформе. У девушек мини-юбки в складку, яркие блузки, пышные причёски. Парни в расстёгнутых рубашках с большими воротниками. Промелькнул редкий обладатель джинсов. Все отплясывают и кружатся, часто не попадая в ритм. Ещё движения какие-то странные.

Танцплощадка?

Оглянувшись, я сразу узнал место. Да, это открытая танцплощадка в нашем парке. Та самая, из моего детства. Ещё её называли «пятак». Только не развалившаяся и заросшая бурьяном, как в девяностые, а восстановленная в первозданном виде. Здесь всё яркое, живое.

Разноцветные лампочки цветомузыки весело перемигивались над огороженным танцполом, похожим на увеличенную деревянную беседку детского сада.

Из колонок гремели звуки настоящих инструментов, колотил по ударным шустрый барабанщик. А на скамейках вокруг сидели парочки, смеясь и перешёптываясь. Некоторые смотрел на меня.

– Ну что, Сокол, очухался? – раздался насмешливый голос, заставивший задрать голову, чтобы разглядеть говорившего.

Трое крепких парней, рубахи заправлены в штаны. Тот, что по центру, щеголяет расклешёнными джинсами и кепкой. Коренастый, с квадратной челюстью, чем-то неуловимо знакомый. Он стоял, широко расставив ноги, и, явно рисуясь, разминал кулаки.

Только сейчас я окончательно понял, что сижу на асфальте. Положение не самое удобное. И меня, по ходу, собираются бить.

– Алёша, тебе ещё добавить? Или хватит?

«Что за Алёша?» – в голове возник вопрос, и тут же всплыли обрывки чужих воспоминаний. Алексей Соколов дембельнулся год назад. Далее узнал, что его не дождалась девушка Людка. Она не только встречается с другим, но и готовится выйти замуж. По горячим следам Лёхе не позволила объясниться с предательницей её многочисленная родня. В результате он всех послал, вроде бы смирившись. Но каждый раз после приёма ста грамм вспоминал обиду, пытаясь найти бывшую девушку.

И вот впервые он наконец-то пересёкся с Людкой на танцах, будучи в нужной кондиции. Подошёл, попытался предъявить претензию, но нарвался на нового ухажёра. После чего дружки жениха вывели его с танцплощадки и без разговоров дали в нос.

Откуда я всё это знаю?

– Колян, смотри, как Сокол косяка давит, явно на добавку нарывается. Давай я его немного отрихтую? – ухмыляясь, предложил парень, стоявший в центре.

Внезапно пришло понимание, что он намеревается делать. При попытке встать хохотун ударит меня по левой скуле, а потом закончит прямым в разбитый нос. А ещё мне откуда-то известно о наличии свинчатки в левой руке козлины. Значит, нос сто процентов сломают.

Не задумываясь, начинаю реагировать, дабы избежать побоев. Отклоняюсь от первого удара и, поднырнув под второй, бью дружка жениха в челюсть.

– Ах ты, сука! – зашипел тот, хватаясь за лицо.

Время будто замерло, и я заметил длинноногую девушку в короткой юбке. Она стояла в сторонке, выглядывая из-за дерева. Бледная, с широко раскрытыми глазами.

Вот и предательница собственной персоной! Не нужно большого ума, чтобы понять очевидное.

«Беги!» – в голову пришла новая команда.

Увернувшись от рук сорвавшегося с места Людкиного ухажёра, ныряю из-под света уличного фонаря в кустарник. Прорвавшись через обильную растительность, бегу в сторону освещённой аллеи. Она пересекает весь парк. За спиной слышатся крики преследователей. Но я уже проскользнул между деревьями, перепрыгнул через скамейку и снова скрылся в темноте.

Бегу, не разбирая дороги, а за спиной продолжает раздаваться заводной припев:

– Не надо печалиться, вся жизнь впереди. Вся жизнь впереди, надейся и жди!

Тело пошатывает, но двигаюсь на автомате. Ведь я знаю здесь каждое дерево и тропинку. Между тем в голове путаются мысли.

Что произошло после финала «Бойни экстрасенсов»? Как я здесь оказался? Почему мне известны факты из жизни какого-то Алексея Соколова?

Остановился, опёрся о дерево и попытался отдышаться. В кармане нащупал платок с вышитыми инициалами «А.С.». Всё страньше и страньше. Вытер кровь с лица.

Ладно. Разберёмся, но потом. Сейчас надо выбираться отсюда. Главное – я знаю, где оказался. Это мой родной город Яньково, расположенный в трехстах пятидесяти километрах от Москвы. Правда, выглядит он странно.

Впереди, за деревьями, виднелись огни летнего кафе. Рядом стоит тир. Дальше несколько советских аттракционов, которые даже в моём детстве толком не работали. Потом их вовсе порезали на металлолом.

Всё это когда-то было, но давно исчезло! Неужели я так долго здесь не был, что нашёлся меценат, восстановивший советское старьё в первозданном виде?

Отмахнувшись от несвоевременных мыслей, медленно направляюсь к выходу из парка.

Снаружи город выглядел так, будто его вытащили из моего семейного фотоальбома. Хоть и неровные, но чистые тротуары. Мимо проезжают редкие машины – «Жигули», «Москвичи», «Запорожцы» и «Волги».

Над дорогой висят растяжки: «Слава КПСС!» и «Миру – мир!». Около перекрёста стоит закрытая на замок жёлтая бочка с надписью «Квас». Остановился, уставившись на прилепленную к ней изолентой бумажку:

«Стакан – три копейки.

Бокал – шесть.

Литр – двенадцать.

Бидончик – тридцать шесть».

Видимо, под влиянием влитого в меня спиртного, я нервно хохотнул.

– Да откуда вы такие цены берёте? – бурчу под нос и ускоряюсь для выветривания паров алкоголя.

Пробежав через дорогу, упираюсь в гастроном № 52. Тот самый, который я помнил с детства. В витринах выставлены пенопластовые бублики, буханки, батоны, колбаса, сосиски, сыр с маслом и треугольные пакеты молока.

Боже! Окружающая реальность и правда похожа на СССР. Невозможно подделать всё так убедительно. Может, у меня такие глюки? Только уж слишком они реалистичные.

Вытерев кровь из-под носа, направляюсь в сторону дома, где когда-то жили родители. Позже мы ютились там с тёткой и старшей сестрой. В голове всплыл адрес Соколова: улица Гагарина, дом 12, квартира 14. Кстати, он полностью совпадал с адресом коммунальной квартиры родителей. Или это мои собственные воспоминания, а не Алексея? Какой бред!

Стараюсь не обращать внимания на киоск «Союзпечать» или невзрачную табличку «Сберегательная касса». Спешащие мимо редкие прохожие тоже пугают непонятной одеждой.

После лабиринта дворов наконец показался тот самый сталинский дом, где я рос до четырнадцати лет. Только сейчас он почему-то не облезлый, а свежеокрашенный, с аккуратными цветущими клумбами у подъездов.

Поднявшись на второй этаж, нащупываю в кармане связку ключей и открываю знакомую дверь коммунальной квартиры.