– У некромантов нет сердца, – шепнул мне на ухо папа. – Они особым заклятием извлекают его из груди, чтобы встать на грань между миром живых и мертвых при посвящении.

– Если сердца нет, то что же там бьется? – приподняла я бровь, чувствуя, как меня все больше берет жуть.

Человек без сердца… Добровольно его отдавший. То есть, мертвец тоже? Или нет?

– Вместо сердца каждый некромант выбирает себе особый предмет. А живое сердце хранится в тайном месте. Только пронзив его, можно убить мага, подобного мне, баронесса, – сказал Радов. – Проклятие некромантов связано с тем, что лишь встретив свою истинную пару, свою Искру, наше искусственное сердце обретает черты живого. И лишь с этой парой рождается потомство. Невероятная удача, что я встретил вас тогда у ворот. Задержись я на пару минут, остался бы навеки без жены и детей. Впрочем, это участь многих моих коллег.

И снова взгляд на меня. И какая-то уж слишком многообещающая чуть насмешливая улыбка.

Угу. Щаз. Мечтай.

– История о некромантах несомненно очень красивая! Чудесная сказка! Завораживающая легенда, – я улыбнулась, натянуто-добродушно. – Но, все равно, конечно же, нет. Я не выйду за вас замуж. Сорян.

– Сорян?! Моего сына зовут Захар! – вдруг взвилась Елизавета Константиновна, а я лишь вздохнула.

Ох уж эта разница времен!

– У вашего сына замечательное имя. Я не это имела ввиду. Я хотела сказать: “Простите великодушно, но у меня на жизнь другие планы!”.

Радов дернулся, как от пощечины. Его лицо почти моментально сковала ледяная, пронизывающая насквозь маска.

– Не люб тебе? – усмехнулся он. – Бывает. Но ты полюбишь меня. Так сильно, как никого не любила. А я полюблю тебя. Магия не привязывает, она указывает. И никогда не ошибается. Сердце некроманта не будет стучать рядом с той, что не его. А ты – моя! Поэтому выйдешь за меня, Варя! Твой отец дал согласие!

Я обернулась на отца. Посмотрела, как на ничтожество. Зря я не верила матери!

– Псих что ли?! – прошипела я. – Какой замуж?! Я тут первый день!

– Они настаивали… – пролепетал в ответ папа. – Дочь… Это все не так плохо, это…

– Это ахренеть как плохо! – процедила я. – Вы тут рехнулись что ли все?! Я – домой! Как же мама была права!

Встала из-за стола, побежала к дверям, но уже у выхода поняла, что не могу и двинуться. Призрачная, ледяная рука, вытянувшаяся прям из дощатого пола, схватила мои ноги. От ужаса взвизгнула, но сразу замолчала, глядя, как медленно, словно дикий кот к своей жертве, подходит Захар Радов.

– Баронесса, вы верно не поняли, – его голос был так же холоден, как и взгляд. – Вы выйдете за меня. Хотите вы того или нет!

– Только через мой труп!

– В этом случае, я найду способ решить этот вопрос, – отчеканил он, практически повторяя мне то, что сказала Праша.

– Варя, нам надо поговорить, – произнес отец тихо. – Нас все равно не выпустят отсюда, пока…

Так, как там говорят? Куй железо, пока горячо? Отец уже сдал все позиции, а мне только и остается, что смирно принимать судьбу? Поговорить с отцом, поговорить с Радовой, с Радовым, может, еще с местным психологом, или кто тут у них, понять, что я сама – дура, отказываюсь от своего счастья? А после принять реальность. Нет уж! Нечего тут тянуть. Сваливать надо, пока можно!

– Послушайте, князь! – я широко улыбнулась Радову и подошедшей, пребывающей в бешенстве княгине. – Отец мой, конечно же, дал согласие. Но не успел подписать никакие бумаги, я больше чем в этом уверена. Это первое. И второе! Я не могу выйти за вас! Ведь я уже помолвлена!

Отец округлил глаза, но я посмотрела на него так, что он тут же закивал головой, как китайский болванчик.

– Да-да! Помолвлена! Как же это я забыл? Со страху, наверное! Уж, простите!

– И кто же счастливый жених? – процедил Радов.

Отец замялся. Наверное, подбирал кандидатов на эту почетную роль, но у него никак не сходилось. Что ж, у меня фантазия побогаче.

– Азиатский принц Ли Сан Чо! – соврала я бодро.

А что? В дорамах ему очень шла роль богатенького и влиятельного жениха! А у меня все равно в комнате все было его постерами залеплено. Можно сказать, что мы давно знакомы!

– Вы смеетесь над нами?! Да как вы смеете?! – разъяренно произнесла Елизавета Константиновна.

– Вовсе нет! – произнес вдруг отец. – Не смеемся, простите уж великодушно! Вы же видели, в каком образе предстала перед вами моя дочка? Она как раз возвращалась оттуда. Из Азии. Отдаленных ее уголков… Ее обувь, даже странная одежда… Разве не служат доказательствами?

Мать с сыном переглянулись. Видимо, гостей из восточных широт, где растут экзотические деревья и царствуют совсем иные нравы, они встречали не часто, и в их сердца, настоящее и искусственное, закрадывались-таки подозрения.

– И когда же свадьба у молодых? Невеста поедет к Его Высочеству сама или он прибудет в Российскую империю с визитом? – ледяной яд сочился с уст Захара Радова.

Надо же, какой характер! А казался таким милым, таким спокойным! Розу, вон, наколдовал! Беседовал в саду о цветочках…

– Приедет сам! – заверила я его. – Через… Э-э-э… Полгода! Ему нужно провести необходимые приготовления.

– Когда принц Ли Сан Чо прибудет, Варенька, – тихо произнес некромант. – Я убью его согласно правилам дуэли. Оповестите его. Возможно, он захочет отказаться от визита к нам.

– Он не откажется, – выдохнул отец.

– Прекрасно. Задержитесь еще немного у нас? – улыбнулся почти ласково Радов.

– Нет! – выпалила я. – Мы с папой и моим ослом признательны вам за гостеприимство, но отчаливаем восвояси. Да, пап?

Отец кивнул.

– Отчаливаем, – согласился он.

Ну вот. Мы быстро собрали вещи и отчалили. Пока князь не передумал. И уже потом, в дороге, когда отъехали на достаточное расстояние от гостеприимного дома Радовых, дали волю эмоциям.

– Предатель! Как ты мог?! Мама была права о тебе! Взял, согласился на брак с этим полуживым князем! Что у него там в груди бьется, его самомнение?!

– Ли Сан Чо?! Откуда ты его вообще взяла?! Понимаешь, что нас через полгода с позором уличат во лжи?! – орал отец в ответ.

– Через полгода твой Миша вернет меня домой! Ясно?!

– Не вернет! Ты там умрешь через год!

– И Радов оживит меня заочно! – съязвила я, и мы, вдруг объединенные одной бедой, расхохотались.

До слез, до истерики. У нас и правда было полгода. Мы выкрутились! Но за них нужно было придумать что-то, что бы позволило мне избежать навязанного брака или вернуться домой и найти способ там выжить.

ГЛАВА 5

Через неделю

Семья отца встретила меня не слишком радостно. Даже дала почувствовать себя на какое-то время той самой Золушкой, о которой я подумала еще когда отец только упомянул о том, что мама – не единственная в его жизни женщина. А что? Мачеха, ненавидящая меня, имелась. Две дочки – сводные сестры, тоже. Те тоже не воспылали ко мне большой любовью, когда увидели.

Впрочем, если послушать историю моего отца, то их вполне можно было понять. Отец двадцать один год назад, живя законным браком с Ульяной Олеговной Загорной, до замужества Широковой, и воспитывая ее двух дочерей от предыдущего брака, а так же родного сына Михаила, вдруг пропал неизвестно куда. А вернулся, когда его уже никто не ждал. И объявил, что совершил путешествие между мирами и временем. И что у него в ином мире осталась маленькая дочь, которую он мечтает забрать.

Ему тогда никто не поверил. Только Миша. Невероятно талантливый мальчишка, который все свободное время стал проводить вместо игр за тем, чтобы разгадать загадку отца. И помочь ему вернуть свою маленькую сестренку. Меня.

– Гнилое яблочко, подпорченный плод твоего отца, – услышала я, застав у приоткрытой двери голос мачехи. – Нагулял на стороне, а теперь Мишка его выгораживает!

– Видела ее волосы? – хмыкнула в ответ Глория, ее дочь. – Позор!

– Говорят, в городе можно нарастить их магией за деньги! Отец мог бы дать их ей, но она не хочет! – подала голос еще одна моя сестрица, Марианна.

– Понятное дело, почему не хочет! Как мамашка ее, наверняка, порочна от макушки до пят! Зачем ей волосы, их в ближайшей таверне снова обрежут ради потехи!

Не выдержав оскорбления моей мамы, уже хотела рывком распахнуть дверь и высказать все, что думаю, но чья-то рука, оказавшаяся на моем плече, заставила меня замешкаться и обернуться.

Рядом стоял Миша.

– Прости им это, сестра. Пожалуйста.

Поджала губы.

– Моя мама не такая, как говорят эти… – тихо сказала я.

– Знаю, – прошептал брат. – Поэтому прости мою мать. Она убивалась, похудела и почти ничего не ела, пока отсутствовал папа, понимаешь? Ждала его. Не верила, что погиб. А когда тот вернулся и сказал, что у него есть ребенок от другой женщины, это было, словно удар под дых.

Кивнула.

– Хорошо.

– Мы с отцом сегодня едем на старую шахту. Ты просилась с ним, слышал. Если хочешь, поехали.

– Конечно же хочу!

Шахта меня интересовала, и очень. Не только потому, что горная промышленность была мне близка в соответствии с моей специальностью в институте, но еще и потому, что она могла даровать ту самую независимость и свободу, о которой я мечтала. Ведь деньги во все времена решали очень многие проблемы. И проблему с Радовым, наверняка, тоже решить могли.

Мачехе мы ничего не рассказали о предложении князя. Думаю, узнай она о нем, с удовольствием бы меня побыстрее сбагрила.

На улице запрягла ослика. Фома сегодня был не в настроении – бил копытом и плевался морковками. Я подозревала, что к нему сегодня на экскурсию приходили Глория с Марианной, оттого ослик и был не в духе. А, может, просто фаза луны была не та.

Отец и Миша ехали на прекрасных скакунах – белом в яблоках и гнедом. А я на Фоме казалась кем-то вроде чихуа-хуа рядом со стремительно бегущими борзыми среди полей колосящейся ржи и видневшихся не слишком высоких гор впереди.

Горы эти и вовсе больше напоминали собой холмы, однако именно здесь был случайно обнаружен несколько десятков лет назад каменный уголь, и построена Загорьевская шахта. Мой пра-прадед вложил много сил и средств в нее, однако, внезапно умер, а его потомки не смогли грамотно воспользоваться наследием.

Шахта располагалась на достаточном отдалении от Загорьевки – нашего села, и все же была причислена к ней. Попросту потому, что рядом больше не было никаких населенных пунктов, а домишки, которые, видимо, были построены для первых шахтеров и рабочих, уже давно были нежилыми, заросли травой и кустарником, некоторые обрушились.

Впрочем, сама шахта была в не лучшем состоянии. Грубо сколоченный деревянный надшахтный копер, приспособление-вышка для подъемных механизмов, покосился от времени и от недостатка обслуживания.

Оставив лошадей и Фому у одного из деревьев, мы с Мишей и отцом приблизились к коперу. Я, задрав голову вверх, внимательно осмотрела его.

– Я говорил, что все плохо, – сказал папа. – Нужно продать шахту тому, у кого есть средства ее восстановить.

– Вышка деревянная. Сгнило лишь дерево. Оборудование нужно смотреть, – сказала я.

Не могу сказать, что я была отличницей в институте, и все же какие-то азы я знала. В подобных шахтах устанавливались специальные устройства для подъема людей и грузов. В зависимости от сложности и глубины шахты использовались как ручные вороты, так и механизмы, на тяговой лошадиной или паровой силе, позже уже стали появляться машины, которые работали при помощи электричества. Скорее всего здесь стоит ручной ворот. Вон, отсюда видно установку наверху. Нужно лишь проверить, в порядке ли она…

Я полезла по шаткой лесенке вверх…

– Варя! – отец схватился за сердце. – Слезь! Рухнешь!

– Я только посмотрю… – машинально ответила я и полезла дальше.

Вес у меня был небольшой. И, хоть и вышка была старой и покосившейся, все же меня должна была выдержать.