Вот уж нисколько не обнадежил. Да и у самого Дмитрия Борисовича ценник на свои услуги неслабый. С другой стороны – если он и правда самый востребованный стряпчий в городе, то это может быть даже дешево.

На этом разговоры о работе мы завершили. Зато Кряжин заинтересовался портретом четы Зубовых. А узнав, что ее автор – я, одобрительно покивал, после чего предложил свести меня с обеспеченными людьми из Царицына, которые были бы не прочь и себе приобрести такой портрет. Правда не бесплатно. Напрямую он это не сказал, но намек был более чем отчетливый. И что интересно – сделал он это, когда тетушка отвлеклась на слуг, а отец вышел из зала. Надо будет потом с ними поговорить, нормально ли это, или стряпчий решил просто поиметь свой гешефт, но не теряя репутации в глазах моих старших родственников. И ведь всегда может сослаться, что я его не так понял, если те возмутятся.

Пока же мы пообедали и стали собираться в театр. Сегодня нам с отцом предстоит еще несколько встреч и от их успешности будет зависеть – возьмемся ли мы за модернизацию лесопилки, или идея так и не получит своего воплощения в жизнь.

Глава 2

25 июня 1859 года

Дмитрий Борисович сидел в тарантасе Винокуровых, отправившись на спектакль вместе с ними, и думал. Все предварительные разговоры завершены, о погоде тоже уже поговорили, вот и воцарилось недолгое молчание.

Предложение молодого Винокурова выглядело заманчивым. Его идея – золотое дно, если правильно ее подать. Может, парень пока даже не до конца это осознает, но судя по его первым шагам, даже если нет – интуиция у него работает отменно. Наслаждаться вонью в собственной комнате многим аристократам не хочется. Но не ходить же на улицу, да еще зимой? Вот и приходится терпеть. В общественных местах и того хуже. Как бы ни чистили уборные, не ставили там благовоний и не опрыскивали духами, запах никуда не исчезал. Потому что невозможно было устранить первопричину. Да, во многих местах дырку в клозете прикрывали… да что во многих – практически во всех! Но стоит только ее поднять, чтобы справить свои потребности, как в нос шибал густой «аромат». А тут – такое элегантное и красивое решение. Да такой «унитаз», как назвал свою выдумку Роман, даже в императорских покоях не зазорно поставить! И теперь мужчина напряженно думал, как не только не упустить идею Винокурова из рук, чтобы ее не перехватил и не запатентовал другой стряпчий, но и по возможности – выбить из подростка пункт о процентных отчислениях ему, Кряжину. Пусть даже совсем небольшой. Всего один. Но представляя масштабы не только России, но и всего мира, этот один процент может превратиться в миллионы! И далеко не простых рублей. Тогда и патентовать лучше не только в Империи, но и за рубежом.

«Вот ради этого и можно будет выбить с юноши процент, – мысленно улыбнулся Дмитрий Борисович. – Раз уж мне придется кататься в Петербург, а потом во Францию и Англию. И, чем черт не шутит, еще и за океан податься. И лучше начать с Франции. А то пока наши чиновники раскачаются, идея точно утечет на сторону».

Пусть Кряжин и сказал Роману, что не знает о процедурах взятия привилегии, но это было не совсем так. Да, тонкости ему пока были неизвестны, но общие факты он знал, как и любой хороший юрист. Например, что во Франции система патентов давно отлажена, почему с нее лучше и начать. В Англии есть своя единая система. И лишь в России за утверждение патентов отвечали сразу аж три ведомства, и придется изрядно побегать между ними, пока они определятся, к какому из них относится эта идея, а затем все же выдадут патент. Если на руках у Кряжина к тому моменту будет иностранный патент, дело изрядно ускорится.

– О чем задумались, Дмитрий Борисович? – прервал размышления стряпчего Роман.

– Да все о нашем деле думаю, – не стал скрывать мужчина. – И знаете, Роман Сергеевич… я могу вам помочь взять привилегий не только в нашей стране, но и за рубежом, – решил «ковать железо пока горячо» юрист. – Это будет намного выгоднее, да и скажем прямо – быстрее. Вот только это потребует от меня повышенных расходов, – вздохнул он. – Все-таки придется ехать заграницу, да и местные дела приостановить, и отказываться от новых…

– Вы хотите повысить свой гонорар? – напрягся парень.

– Понимаю, что вам и текущие расходы будут достаточно весомы, потому у меня есть иной вариант.

Дмитрий Борисович сделал паузу, ожидая соответствующего вопроса. Чисто психологический прием, когда собеседник, сам задавая вопрос, заранее ставит себя в положение просящего.

– И какой же? – клюнул на трюк юноша.

– О, сущий пустяк. Всего лишь полтора процента с отчислений от вашего изобретения, – улыбнулся юрист, готовясь в случае торга скинуть до приемлемого для себя одного процента.

– Вы так уверены в идее Романа? – удивленно повернулся в его сторону Сергей Александрович.

– Я считаю, у нее определенно есть хорошее будущее, – дипломатично ответил Кряжин.

– Если вы оформите мне патент во всем мире, то полтора процента – ваши, – твердо пообещал Роман.

Мысленно Дмитрий Борисович похвалил себя, что идеально построил разговор и выбил не один, а полтора процента. Лишь мимоходом посетовав, что можно было назвать цифру и побольше.

– Тогда завтра же предлагаю оформить наше соглашение. Я его заверить не смогу, так как буду участником, но у меня есть хороший друг, ходатай по делам, он-то и поставит свою подпись в договоре между нами. Вас такое устроит?

– Вполне. Но можно сделать это утром? Завтра мы уже собирались отправиться домой. Итак задержались больше, чем изначально планировали, – сказал юноша, а Винокуров-старший подтвердил, что задерживаться еще на день они не собираются.

***

На этот раз мы прибыли в театр еще раньше, но буфет уже был полон людей. Все столики заняты, а ведь вынесли дополнительные, да еще и стульев вокруг них добавили.

– Все же просто не поместятся в зале, – тихо прошептал я, с потрясением глядя на эдакое столпотворение.

– Большинство на постановку и не пойдут, – пожал плечами и также тихо ответил отец. – Многие сюда пришли не спектакль смотреть, а также как и мы – встретиться с возможными партнерами, обсудить сотрудничество, а кто-то, в основном из дам, просто себя показать. Выгодные партии опять же здесь обсуждают иногда. Мест, где высокое общество могло бы встретиться вот в таком составе, в Дубовке не много.

После такого откровения, я снова поменял свое отношение к желанию тети открыть театр. Сначала думал – блажь. Потом, после первого посещения, решил, что это неплохой источник дохода для Зубовых. А сейчас до меня дошло, что благодаря театру тетя, пожалуй, одна из самых влиятельных дам этого городка. Она ведь может и отказать в посещении своего заведения. Ссориться с ней – себе дороже. Наверняка есть и другие места, где аристократы без урона для чести могут встретиться. Да хоть бы и в ресторане! Но то – чисто для местной публики удобно. Потому-то в среду и было столь мало народа. А вот приезжать из того же Царицына в Дубовку ради одного ужина с одним, или парой людей, да еще если не знаком, а именно для заведения таких связей… Тут предлог посещения постановки выглядит куда солиднее, чем просто поужинать в ресторане Дубовки. Еще и с впечатлениями от спектакля уедешь. А местные заранее все посмотрели, и могут не ломиться в зал, а спокойно подождать в буфете, да навести мосты с интересующими их людьми. Гениально! Браво, тетя! Аплодирую стоя.

Первым делом мы подошли к барной стойке. Заказав нам попить, отец спросил у буфетчика, к кому можно подсесть.

– Вам по деловому вопросу, или скрасить досуг? – тихо уточнил молодой человек чуть старше двадцати.

– По деловому. Хочу древесины прикупить.

– Третий столик, – подбородком указал в нужную сторону парень. – Купец Михайлюк при заказе сетовал, что казенные лесопилки его лес не законтрактовали.

– Благодарю.

Вот так. И полагаю, отец здесь не один такой, кто к буфетчику с подобным вопросом обращается. И купец о том знает, потому и обмолвился о своей проблеме. Вроде все чинно, благородно, но при этом – заказчик и покупатель, или деловой партнер при таком подходе быстрее смогут найти друг друга. Ай да Софья Александровна! Интересно, как долго она обучала слуг такому, и сколько сил ей пришлось приложить, чтобы все стало работать как часы?

– Вы позволите? – спросил отец, когда мы подошли к указанному столику.

– Не имею возражений, – кивнул купец.

Внешне он был довольно подтянут, что не вязалось в моей голове с образом его деятельности. Борода есть, но аккуратно подстрижена, никакой «лопаты». В сюртуке, лет сорока, из кармана выглядывает цепочка часов.

– Сергей Александрович Винокуров. А это мой сын – Роман Сергеевич, – усевшись, представил нас отец.

– Игнат Пархомович Михайлюк. Приятно познакомиться.

– Впервые в Дубовке? – завязал разговор отец.

Мне же по статусу пока было не положено влезать, пока ко мне напрямую не обратятся. Мал еще. Вот как хотя бы раз обратят на меня внимание, тогда уже и можно будет самому реплики вставлять. Этикет-с.

– Да-с. Так-то я из Усть-Медведицы, – брови моего отца взлетели вверх от этих слов, – в Калач вот сначала приехал. Прослышал про царский заказ – на стройку новой дороги, вот и решил свой лес предложить. Да не успел. К Мельникову я даже не совался. К Новосельскому не пустили, а Кокорев сказал, что все уже законтрактовано, – развел руками купец.

– Не ближний свет – ваша станица, – сказал отец, когда Игнат Пархомович сделал паузу, приложившись к бокалу с вином.

– Уж что поделать, купца ноги кормят, – улыбнулся мужчина.

– Полагаю, потому вы здесь и оказались?

– Да. О театре госпожи Зубовой при мне не раз очень лестно отзывались. И как место, где можно провести приятно время, или где можно найти выгодный союз или партнера.

– Да, моя сестрица поставила шикарное заведение.

Тут уже самому Михайлюку пришло время удивляться.

– Так Софья Александровна – ваша сестра?

– Да, это так. И вам не соврали насчет возможности найти партнера. В моем поместье имеется пилорама. Сын предлагает ее усовершенствовать, – указал на меня отец. – Но чтобы у новой мощности была полная загрузка, требуется лес.

– Как хорошо, что я все же решил посетить театр госпожи Зубовой, – улыбнулся Михайлюк, приготовившись к торгу.

И таки да, дальше начался именно торг. Все же станица Усть-Медведицкая находится от нас за многие версты. Доставка дерева оттуда в копеечку влетит купцу, поэтому и для нас древесина от него резко вырастет в цене. Зато хоть водой можно ее доставить, а это – самый дешевый способ ее транспортировки.

– Две с половиной тысячи за барк, ниже не могу, – после ожесточенного торга, начав с трех тысяч за барк, сказал Игнат Пархомович. – Иначе мне в убыток уже будет. Я тогда лучше вообще тот лес рубить не буду, – твердо заявил он.