Напротив первой же ссылки появилось изображение скульптуры. Эстер резко выпрямилась. Щелкнула по ссылке.

– Лиден^[50] Гунвер, – прочитала она вслух и принялась скроллить перечень ссылок с информацией и изображениями скульптуры.

Щелкнула по другой ссылке: «Лиден Гунвер – персонаж датской народной песни XVIII века. Песня приобрела популярность после того, как прозвучала в одном из копенгагенских театров. В ней говорится о молодой рыбачке, Лиден Гунвер, которую обольстил и обманом заманил в море мужчина-тритон».

Эстер щелкнула по ссылке, ведущей на английский перевод датской песни:

Морской муж явился из глубины, весь в морской траве,
Глаза его светились лаской, а слова были нежными, словно звуки арфы.
Ах, девушка, берегись вероломных мужчин,
Ах, девушка, берегись, берегись.

Эстер вздрогнула и стала читать дальше. В конце песни рыбаки находят безжизненное тело Лиден Гунвер: морской муж бросил ее, и волны вынесли труп несчастной на скалы.

– Вот козел, – пробормотала Эстер.

Дочитав до конца, Эстер откинулась на подушку, потерла глаза и задумалась об истории Лиден Гунвер. Девушка принимает приглашение Морского мужа и пускается в приключение, она хочет поддаться искушению и любопытству, понять свои желания – лишь для того, чтобы погибнуть из-за его вероломства. Эстер потянулась за дневником Ауры и открыла его на странице с фотографией Лиден Гунвер. «Может быть, она выбрала глубину. Может быть, она свободна». Может быть, этой фразой Аура напророчила собственную судьбу? Может быть, она выбрала свободу, которую обрела в морских глубинах? Или сестра переиначила историю Лиден Гунвер, изменила расстановку сил: из девушки, наказанной самым страшным образом за свое любопытство, сексуальность и желания, она превратилась в женщину, которая, делая выбор, демонстрирует свою силу? Эстер щелкнула по закладке с фотографией Ауры. Как она улыбается, как сияет ее лицо.

Эстер отодвинула ноутбук с дневником в сторону; в глазах все расплывалось от слез. «Мне не понять, Ра-Ра, что все это значит». Зачем сестра набила себе строчки из собственного подросткового журнала – слова, которые переосмысливали истории о бесправных женщинах? В памяти всплыл разговор с Фрейей – тогда, за ужином: «Ты была к ней ближе всех. Ты знала ее лучше всех. Ты сможешь докопаться до правды. Понять, что именно она не сумела сказать нам, не смогла себя заставить».

* * *

Наконец Эстер вышла на работу. Она старалась держаться потише. Светских разговоров с другими кухонными работниками не поддерживала, ограничиваясь необходимым минимумом слов. Ближе к концу смены она пару раз попыталась поймать взгляд Кейна, но тот избегал ее. Эрин страстно хотелось потерять голову, забыться в его объятиях.

Вечерняя смена кончилась. Где же Кейн? Он не болтал с гостями в зале ресторана. Его не было ни на кухне, ни у стойки администратора. Какое-то время Эрин околачивалась возле туалетов, но он и там не появился. Она снова наведалась на кухню и поняла, что еще не проверила курилку. Если Кейна и там не окажется, она махнет рукой и отправится домой.

Эстер в темноте пробралась к курилке на задах кухни и услышала тихие стоны и – время от времени – смех. Пульс застучал в солнечном сплетении, накатила тошнота. Эстер заглянула за угол. Кейн сидел на ящике к ней лицом; спиной он опирался о стену. Ким, одна из официанток, устроилась на нем верхом – и спиной к Эрин – в задранной юбке и расстегнутой блузке. Закатить скандал? Раскричаться? Заплакать? Не зная, что делать, Эстер просто стояла столбом и глазела на них. Ей казалось, что кровь вытекает из ее тела. Ким наклонилась, и Эстер стало лучше видно обоих. Лицо Кейна исказилось от наслаждения. Он поднял глаза и взглянул прямо на нее. Эстер выдержала его взгляд. Кейн крепче стиснул бедра Ким, продолжая смотреть Эстер в глаза.

Эстер, борясь со слезами, бросилась бежать подальше от курилки. На темной грунтовке, которая вела к общежитию персонала, она споткнулась и упала, ссадив кожу на руках и коленях. Потом Эстер сидела на гравии, выковыривая из царапин камешки и утирая слезы. Из общежития доносилось громкое регги и звуки общего веселья.

Эстер поднялась, сделала несколько глубоких вдохов, отряхнулась. Шагая по дорожке к двери, она прогнала с лица горестное выражение. Улыбаясь, как подобает улыбаться душе компании, Эстер вошла в дом.

* * *

Она уже и не помнила, сколько жестянок «Смирнофф» стащила из чьего-то рюкзака, сидя у костра на заднем дворе. Мир вертелся, как юла; тело болело после падения. Из головы не шло лицо Кейна, который пристально глядел ей в глаза. Ким извивалась у него на коленях. Эстер шмыгнула к себе в комнату и закрыла дверь. Походила кругами. Позвонить бы кому-нибудь. После того как она уехала из Солт-Бей, Нин и Джек слали ей сообщения почти каждый день, но Эстер не знала, как отвечать, что́ написать. Фрейя после побега Эстер с семейного ужина молчала, и это молчание казалось оглушительным. Эстер хлебнула еще цитрусовой водки – хотелось, чтобы по жилам прокатился жидкий огонь, – и взглянула на закрытый ноутбук, стоявший на кровати. Эстер открыла крышку и стала просматривать сайт Клары. Вот она, Аура. Эстер прижалась к фотографии лбом и стала увеличивать картинку, пока лицо сестры не стало размером с настоящее. Еще один большой глоток водки. Стерео погромче. Динамики на максимум. Fleetwood Mac.

– Где ты? – прокричала Эстер фотографии Ауры. – Ты нужна мне. Где ты?

Еще водки. Пустая банка «Смирнофф» полетела на пол. Эстер открыла страницу с контактами, набрала короткое сообщение и хотела перечитать его, но в глазах все расплывалось, она никак не смогла сосредоточиться. Ее отвлек громкий стук в дверь. Последнее, что она запомнила из событий этого дня, – это Бен, представший на пороге. Бен пошатывался, глаза были налиты кровью, но в руках у него были две банки водки. Он напряженно улыбался.

На следующее утро Эстер проснулась в лифчике, но без трусов. Рядом спал Бен. Эстер бросило на наковальню очередного похмелья.

Она села и поморщилась; руки и колени после вчерашнего падения были в синяках и болезненных царапинах. Эстер попыталась собраться с мыслями. Взглянула на часы. Громко выругалась и выбралась из кровати.

Она опоздала на утреннюю смену уже на двадцать минут.

* * *

Прокравшись на кухню через заднюю дверь, Эстер бросилась к раковине – она трудилась не покладая рук, пытаясь одолеть гору грязных тарелок.

– Шеф ждет тебя у себя в кабинете.

Эстер повернулась. Кейн, прислонившись к разделочному столу, вытирал нож о полотенце. Оглядев ее с ног до головы, он медленно, неодобрительно покачал головой.

– И не тяни.

Отвернулся и продолжил работу.

Эстер на ватных ногах прошла через ресторан до самого кабинета Саймона Макгрэта. Когда она проходила мимо Дидре, Ким и пары других официанток, они что-то зашелестели друг другу.

– Мисс Уайлдинг! Мне стало известно, что сегодня утром вы снова опоздали, – начал Саймон, когда она возникла на пороге кабинета. – Это был ваш второй шанс, и вы его успешно профукали. Можете собирать вещи. Магнитную карту сдадите вечером, в конце смены.

* * *

Эстер понадобилась полуторачасовая поездка из Каллиопы в Куинстаун, чтобы перестать трястись от унижения, от стыда; она сообразила, что шефу ее мог заложить только Кейн. На карту были поставлены ее работа, ее жизнь в Каллиопе, он мог прикрыть ее, спасти ее шкуру, но не сделал этого. Предпочел от нее избавиться.

Проезжая по главной улице города, Эстер чувствовала, как в желудке завязывается узел. Выйдя из кабинета Макгрэта, она бросилась в общежитие и собрала вещи. Никого из соседей дома не было. Эстер оставила только грязную кухонную форму и ключи. Все ее пожитки уместились в спортивную сумку и несколько мусорных пакетов и громоздились сейчас в багажнике машины Эрин. Эстер вцепилась в руль.

Возле первой же аптеки она сделала привал. Сидя в машине, проглотила противозачаточную пилюлю и запила водой из бутылки с растворенной в ней таблеткой берокки. Она даже не помнила, трахались они с Беном или нет, – события ночи стерлись из памяти.

Съев добытый в магазинчике заветренный сэндвич с салатом и ломтиком резинового сыра из вакуумной упаковки, Эстер сидела в машине, не зная, что делать дальше. Достала телефон и стала просматривать контакты, прикидывая, какие есть варианты. Эрин – нет, Эстер же фактически угнала ее машину. Нин – возможно, хотя тогда придется залечь на дно подальше от Фрейи, что затруднительно, если Куини окажется вовлеченной в дело. Эстер стала листать контакты дальше. Задержалась на имени Тома. Шоссе вело из города к перекрестку: одна дорога уходила на север, другая – на юг. К Тому. Можно выбрать эту дорогу. Она, Эстер, отвратительно вела себя с ним на вечере памяти, но раньше Том никогда не отказывал ей в помощи.

Обдумывая, как быть, Эстер сняла крышку со стаканчика кофе, купленного в том же магазинчике. Какие у нее варианты? В памяти всплыл Дом-Ракушка.

Эстер отпила кофе и сморщилась. Остывший, горький. Она открыла дверцу и вылила кофе в канаву, а пустой стаканчик бросила на пол, под пассажирское сиденье. Снова взяла телефон и стала бесцельно скроллить. Хотелось отвлечься. Открыла сообщения, посмотрела на оставшиеся без ответа эсэмэски от отца и Нин, закрыла. Проверила почту. Спам да счета. Вдруг Эстер остановилась. Может, ей почудилось?

Она принялась медленно листать назад, пока не нашла то, что искала. В почте висело непрочитанное письмо, причем Эстер не помнила, когда оно пришло. Письмо от Клары Йоргенсен. Ответ на сообщение. Эстер помнила, как написала его, но не помнила, как отправила. Она стала читать письмо Клары, и ее глаза наполнились слезами.

Дорогая Эстер,

Сегодня я получила ваше письмо; какая это была радость и какое ужасное потрясение. Чтобы собраться с силами и ответить, мне пришлось как следует прогуляться. Меня терзают сложные чувства: я долго ждала, что мне напишет кто-нибудь вроде вас. Какой-нибудь знакомец Ауры по прежней жизни, до Дании. Австралийский родственник. В то же время меня в последние пару лет мучил страх получить письмо, подобное вашему. Я тревожилась об Ауре с того самого дня, как она, покинув Данию, перестала отвечать на мои звонки и письма.

С болью в сердце я прочитала о том, что с ней случилось. Искренне соболезную вам и вашей семье. Не знаю, как вы нашли меня, как связали меня с жизнью Ауры, но я рада, что вы это сделали. Спасибо, что написали мне.

Вы пишете, что подумываете отправиться в Данию. Если и правда соберетесь в Копенгаген, давайте встретимся. Время сейчас подходящее, я скоро улетаю из Лондона на все лето. И, отвечая на ваш вопрос: конечно, я с удовольствием расскажу вам о том, как Аура жила в Дании.

Если вам пока трудно принять решение, знайте, Эстер: здесь у вас есть друзья, с которыми вы еще не знакомы. Вам нужно только сесть в самолет. Об остальном позаботимся мы с Копенгагеном.

Kærlig hilsen^[51],

Клара

Эстер уронила телефон на колени и закрыла лицо руками, пытаясь справиться с чувствами. «Старри» – голос Ауры. Эстер прислушалась. Подняла голову, огляделась. Посмотрела на телефон. Взяла телефон в руки и, дрожа, перечитала письмо Клары. «Здесь у вас есть друзья».

– Хорошо, – сказала Эстер вслух. – Хорошо.

Она помигала поворотником и поехала на север. К Солт-Бей.

16

Всю вторую половину дня Эстер ехала на восток. В глазах все расплывалось, голова кружилась. Эстер не задерживалась ни отдохнуть, ни поесть. Когда тени стали длиннее, она выбралась наконец на прибрежное шоссе и не останавливаясь проделала весь путь до подъездной дорожки Эрин.

Дверь дома распахнулась, и Эрин, широко шагая в голубом свете, направилась к Эстер.

– Наконец-то. – Тетка сложила руки на груди. – Ты понимаешь, что совсем берега потеряла?