Восьмая шкура Эстер Уайлдинг (страница 19)
Эстер вытащила ключи из замка зажигания и хлопнула дверцей. Все было как в тумане, ей стало дурно. Эстер, прислонившись к водительской дверце, вяло подняла руки в знак капитуляции.
– Извини, – без выражения произнесла она. – Не знаю, что сказать. Я ужасная сволочь. – И она протянула тетке ключи.
Эрин шагнула к ней, и гнев на ее лице сменился тревогой.
– Ты хорошо себя чувствуешь? У тебя цвет лица какой-то странный.
– Все нормально. – Эстер одной рукой отмахнулась от теткиных расспросов, а другой оперлась о машину.
Эрин подошла ближе – и зажала нос.
– Да от тебя несет как от винокурни.
Эстер пожала плечами.
Тетка заглянула ей через плечо. Заметила в багажнике сумку, мусорные пакеты с пожитками – и по ее лицу стало ясно: она все поняла.
– Пошли, – решительно распорядилась Эрин. – Я как раз разогреваю ужин.
Эстер взглянула тетке в глаза. Она и хотела принять приглашение, и не решалась.
Эрин вздохнула:
– Есть идеи получше? Ты, как уехала, не ответила ни на одно сообщение Нин. И отцу не отвечала. И, насколько я понимаю, с Фрейей вы тоже слова друг другу не сказали.
Эстер промолчала.
– Здесь распоряжаюсь я. – Эрин положила руку Эстер на плечо. – Идем, поешь что-нибудь. И душ прими, наконец.
* * *
Эстер отсиживалась у Эрин несколько дней. Пока тетка читала лекции в университете, Эстер отсыпалась. Наконец вытащила вещи из теткиной машины. Машину она вымыла, натерла до блеска и пропылесосила. Перестирала гору одежды и развесила сушиться. После – поливала теткин огород. Сидела под эвкалиптами с чашкой чая, смотрела, как вдалеке перекатываются волны, и мечтала, чтобы этого было достаточно для перерождения.
Еще она до бесконечности проверяла телефон. Никто не писал. Никто не звонил.
Когда на третий вечер они сидели за ужином, Эрин подняла бокал и задумчиво посмотрела на Эстер. Они ели принесенную курьером пиццу с сыром и базиликом.
– Что? – Эстер сунула в рот растянувшийся кусочек моцареллы и запила красным вином.
– Мы до сих пор не поговорили про дневник Ауры.
Эрин отпила еще вина.
– Что ты сейчас о нем думаешь? И о Дании?
Эстер вспомнила фотографию, сделанную Кларой: Аура широко улыбается, стоя перед Лиден Гунвер; ее обнимает мужчина, которого она явно любит. Эстер никому не говорила о своем открытии, даже Эрин. Ни о фотографии, ни о Лиден Гунвер. Ни о письме от Клары.
Эстер взглянула тетке в лицо. Кажется, ей льстит, что она знает об Ауре что-то такое, чего не знает больше никто. Хорошо это или нет?
– Ничего не думаю, – соврала она. – Всерьез пока не думала. Не до того было.
Эрин потянулась за вторым куском пиццы. Звякнули серебряные браслеты.
– Когда собираешься к Джеку и Фрейе?
Вопрос был задан со всей прямотой, и Эстер покрылась гусиной кожей.
– Ты не можешь избегать их до бесконечности, – прибавила Эрин.
– Мама знает, что я здесь? – спросила Эстер.
Тетка пристально на нее посмотрела.
– Знает конечно, – промямлила Эстер и отодвинула тарелку.
– А ты как думала? Родители показали тебе дневник Ауры, ты сбежала c cемейного ужина – и на этом все?
– Ты не понимаешь, – тихо сказала Эрин. – Ты не представляешь, как трудно разговаривать с мамой.