Глава 3

Аврора

Проснувшись среди ночи в объятиях Симона, я чувствую адский треск в голове и боль в спине. Осмотревшись по сторонам, вспоминаю, чем мы с ним занимались, и мне становится плохо.

«Я переспала с незнакомым парнем в первый же день! Прямо на пляже!» – лихорадочно кричит внутренний голос и вгоняет меня в панику.

Я отстраняюсь от парня, встаю с места, судорожно собираюсь и, пока он не проснулся, убегаю в отель.

– Ты где была? Мы тебя везде ищем! – Сара с порога набрасывается на меня с вопросами.

Выглядит по-настоящему напуганной.

– Я уснула на пляже, представляешь? – Натягиваю улыбку и делаю вид, будто ничего ужасного не произошло.

– Одна или с тем симпатичным парнем? – со смешинкой интересуется Яна.

– Каким еще парнем? – включаю я дуру.

Хотя, судя по всему, я ее никогда и не выключала.

– С которым ты неплохо так отжигала.

– Если бы я так не ненавидела Филиппа, то остановила бы тебя, – присоединяется к разговору Сара. – Очевидно одно: пить ты больше не будешь!

Сгорая от стыда, прячу глаза от сестры и быстро скрываюсь за дверью ванной комнаты. Стягиваю с себя платье и белье. Мне тошно от себя и от этой одежды. Залезаю под душ и включаю воду. Нервно трусь мочалкой в надежде, что смогу стереть с себя прошлую ночь и прикосновения Симона. Будто это еще что‑то может изменить. Но чем интенсивнее я тру, тем хуже на душе становится.

Действие алкоголя закончилось, и здравый смысл вернулся ко мне. И теперь я ощущаю себя падшей и низкой. На душе скребут кошки, я словно опустилась на уровень Филиппа. Нет, опустилась еще ниже.

Что и кому я решила доказать своим поведением? Хотела доказать, что могу падать на дно? Доказала. Хотела доказать, что могу быть такой же ничтожной, как Филипп? Тоже доказала. Или, может, хотела доказать, что могу раздвинуть ноги перед первым встречным? О да, это я тоже доказала себе с лихвой.

Эти мысли сводят с ума и, выйдя из ванной комнаты, я тут же иду к своей постели. Зарываюсь с головой под одеяло и тут же засыпаю, не в силах совладать с натиском боли в груди.

Просыпаюсь я к полудню и с трудом нахожу в себе силы встать и спуститься к девочкам. Они играют в бассейне в водный баскетбол с другими гостями отеля. Я не имею желания присоединяться к ним. Устраиваюсь неподалеку на шезлонге, заказываю безалкогольный коктейль и, надев очки, закрываю глаза, стараясь насладиться лучами солнца.

После такого безрассудного поступка меня не покидает желание улететь обратно. Будто это поможет скрыться от позора. Но я боюсь, что, уехав, пожалею еще сильней. Поэтому лежу и мучаюсь в сомнениях. Пытаюсь что‑то проанализировать, но мысли в голове путаются, словно в паутине.

Услышав звонкий женский смех, я открываю глаза и с любопытством смотрю в сторону смеющейся. Я вижу компанию девушек и парней, которые только пришли и направляются к свободным шезлонгам. Среди них замечаю Симона, и меня тут же бросает в жар. Взгляд падает на его оголенный подкачанный торс, и в голове вспышками проносится проведенная с ним ночь. Стараюсь унять нарастающее волнение внутри, но мое тело предательски напоминает, как было хорошо в его объятиях.

Симон тоже замечает меня. Застывает на мне буквально на несколько секунд, а потом отводит взгляд, сделав вид, будто мы не знакомы. Хотя ведь и не знакомы вовсе.

Поджав губы, я отворачиваюсь и закрываю глаза, отгоняя от себя глупые и неуместные мысли. Хочу расслабиться и отдохнуть – сделать то, ради чего я сюда и прилетела. Но их компания устраивается на шезлонгах недалеко от меня, и это сказывается на моих нервах. Я то и дело слышу кокетливые женские голоса и смех. И пару раз, не удержавшись, я смотрю в их сторону и замечаю, как Симон увлечен одной из них. Красивой и эффектной блондинкой.

Мне становится от этого совсем тошно. Чувствую себя грязной шлюхой, которой воспользовались, не прикладывая никаких усилий, а на следующий день забыли и переключили внимание на другую.

Не желая издеваться над собой, я собираю вещи и ухожу с зоны бассейна к океану. Удобно устраиваюсь на берегу и пытаюсь насладиться легким прибоем. Но, увы, ничего не выходит. Такой разбитой и раздосадованной я себя еще не ощущала. Пока мысли о Филиппе крушат сердце, мысли о моем ночном безрассудстве отравляют душу и разум.

– Может, он мне написал? Может, попросил прощения и сожалеет о случившемся? – спрашиваю тихо себе под нос.

Достаю из сумки отключенный телефон. Включаю его в ожидании увидеть с десяток пропущенных звонков и сообщений от Филиппа. И пока гипнотизирую экран, замечаю, как кто‑то подсаживается ко мне. Оборачиваюсь и искренне удивляюсь, увидев Симона. Он смотрит на меня и улыбается как ни в чем не бывало.

Говорю же – ловелас. Еще десять минут назад он сидел и флиртовал с другой.

– Чем‑то обязана? – спрашиваю у него бесцеремонно, не желая любезничать.

– Просто хотел пожелать тебе доброго дня.

– Спасибо.

– Почему сбежала ночью? – Смотрит на меня проникновенно, заставляя заробеть.

– Мне пора было возвращаться к девочкам, не хотела тебя будить.

– Какая красивая ложь, – произносит мягко. – Такая же, как и ты.

Мое тело поддается мелкой дрожи, и я отвожу взгляд, чтобы справиться со смущением.

«Какая же ты глупая, Аврора. Тебя так легко обвести вокруг пальца и соблазнить!» – ругаю себя с презрением.

– Не склеилось с блондинкой, решил пойти проверенным путем? – стараюсь говорить бесстрастно, но голос предательски выдает обиду.

– Нет. Решил, что такая девушка, как ты, достойна чуть больше, чем просто секс в пьяном угаре. Я себя вчера не контролировал.

Его слова сжимают все внутри меня, душат. Выходит, чужой человек оценивает меня выше, чем я саму себя.

– Не стоит извиняться. Меня никто насильно не заставлял вести себя так, – говорю сквозь зубы.

Мне противно от самой себя. Наверное, он думает, что подобное поведение для меня норма, и это гложет изнутри. Но и объясняться перед ним мне кажется глупой затеей.

– Я и не хотел извиняться.

Я оборачиваюсь и смотрю на него с непониманием. Мне казалось, что именно к этому он и вел наш разговор.

– Кажется, мы оба провели отличную ночь, – отмечает он и улыбается пленительной улыбкой.

Я стараюсь не реагировать на нее, но тело… Это тело словно и не принадлежит мне. Ему так хорошо от взглядов этого малознакомого человека. Ему так приятно от его голоса. А от улыбки против воли моего рассудка оно полностью покрывается мурашками

– Тогда к чему это все? – спрашиваю у него.

– Хочу пригласить тебя кое-куда.

– Зачем? Разве твоя цель не была достигнута прошлой ночью?

– У тебя сложилось ошибочное мнение о моих намерениях.

– Симон, спасибо, но я откажусь. Ночь была отличная. – Сглатываю слюну, чтобы смочить сухость в горле.

Зачем только я сказала об этом вслух?

– Очевидно, что ты рассчитываешь на повторение, но это все не в моем характере. Я слишком много выпила и совсем себя не контролировала, поэтому не нужно тратить время на меня. Но спасибо, что подошел и проявил инициативу.

Симон не сразу отвечает мне. Какое‑то время молча разглядывает мое лицо, будто впервые видит. Изучает так внимательно, что я теряюсь и отвожу взгляд от него.

– Я ничего не потеряю, если схожу с тобой на свидание без продолжения, – наконец произносит он. – Поверь мне, я умею получать удовольствие не только от секса.

Я теряюсь от его слов. Не понимаю, что ответить. Не доверяю себе, ведь он слишком странно влияет на меня. Я боюсь, что не смогу удержаться, если он в очередной раз прикоснется ко мне.

Меня отвлекает звук телефона в руках, он оповещает о новом сообщении. Бросив взгляд на экран, вижу, что оно от Филиппа. Я судорожно открываю его в надежде, что увижу сейчас слова извинения или сожаления.

Но вместо этого:

«Когда вернешься, получишь за свой любопытный нос! Где было твое достоинство, когда ты решилась позвонить Рае и говорить с ней о нас?! В тебе есть хоть капля самоуважения? Тупая идиотка!»

От прочитанного мне хочется зарыться головой в песок. Глаза тут же наполняются слезами. Я стараюсь держать себя в руках, но мое сердце разлетается на куски. Мне хочется умереть, лишь бы не чувствовать ту боль, что причиняют слова и поступки Филиппа. Я не могу поверить, что человек может быть так безжалостен ко мне.

– Все в порядке? – Голос Симона напоминает, что я не одна.

Киваю ему в ответ, потому что чувствую, что если сейчас открою рот, то навзрыд разрыдаюсь. Меня начинает трясти. Я вскакиваю с места и хочу уйти, чтобы поскорее уединиться и дать волю чувствам. Но Симон успевает поймать меня за запястье и остановить.

– Эй, – он обеспокоенно смотрит в мои глаза, из которых вытекают слезы, – на тебе лица нет. Что случилось? Кто‑то умер?

«Если только я», – изнывает душа в ответ.

– Мне пора, – сквозь дрожь в голосе говорю я и вытираю слезы. – Все в порядке.

Он игнорирует мои слова, продолжает держать за руку. Взглядом ищет кого‑то, находит и подзывает в нашу сторону.

– Присядь для начала и отдышись, – командует он и усаживает меня обратно на песок.

К нам подходит работник отеля, который носит с собой сумку-холодильник с напитками. Симон просит у него воды, открывает бутылку и протягивает мне.

– Спасибо, – еле слышно благодарю его.

Симон присаживается на корточки и внимательно следит за мной. Увидев, что я допила, забирает из моих рук бутылку и откладывает в сторону.

Меня ломает от осознания, что чужой человек относится ко мне бережнее, чем тот, кого я так любила.

– Наверное, стоит найти твою сестру, – встревоженно говорит он и встает на ноги.

– Ни в коем случае, – выпаливаю тут же и хватаю его за руку.

Импульс от прикосновения вновь зарождает во мне желание мести.

– Ты, кажется, хотел пригласить меня куда‑то? – спрашиваю у него.

Он меняется в лице. Вглядывается в мои глаза, будто стараясь в них что-то прочесть. Уголок его губ дергается в легкой улыбке.

– Хотел. Принимаешь мое приглашение?

Положительно киваю в ответ.

Знаю, что все это неправильно и, наверняка, буду жалеть об этом так же, как и о проведенной ночи. Но я чувствую себя намного живее, когда поступаю с Филиппом так же аморально, как и он.

Разум вторит, что нельзя опускаться до его уровня. Но я и так чувствую себя где‑то на пробитом дне, униженной и растоптанной.

Глава 4

Аврора

Оказавшись одна в номере, я готова лезть на стену от боли в сердце. Рой мыслей не дает мне покоя. Вновь перечитываю сообщение Филиппа в надежде, что слова в тексте поменяют свой смысл. Где‑то в глубине души я надеялась, что после того, как правда вскрылась, он изменится и поменяет отношение ко мне в лучшую сторону. Думала, выбирая между чужой женой и своей невестой, он сделает выбор в пользу второй, и мы сможем «вылечить» наши отношения. Какая же я наивная и глупая.

Я не понимаю, неужели это и была его благодарность за мою любовь и преданность? Неужели я заслужила быть растоптанной и униженной? Неужели женщина, способная на измену, достойнее для сердца Филиппа, чем я, с детства в него влюбленная?

Задыхаюсь от боли в груди, задыхаюсь от ужаса и непонимания, как буду жить дальше и залечивать свое израненное сердце. Где искать его осколки и чем их склеивать?

Мне хочется провалиться сквозь землю, лишиться памяти и чувств. Вычеркнуть все, что происходило в моей жизни до этого момента, оставив рядом только семью. Хочу разрыдаться, но слезы застревают внутри и душат меня. Все внутри медленно умирает.

Через полчаса в номер входят девочки, и я беру себя в руки. Не хочу портить им настроение своими переживаниями. Натягиваю улыбку и слушаю, что они рассказывают.

– Через час поедем в город, – сообщает мне Сара.