Промелькнуло бледное лицо с полными страха глазами, плечи, грудь. Я просто полз по девушке, стараясь обогнать мурло, а правой рукой готовился ударить. И как только я добрался до живота – ткнул копьём в темноту, параллельно телу девушки. Ответный рёв был уже не злой – он был удивлённый, расстроенный. Воздушная волна прилетела в ответ через мгновение, но была уже слабее, и меня это только подстегнуло. Я изменил слегка направление удара – и снова ткнул. Ответ мурла показал, что эта попытка оказалась удачнее. Да и рёв, сопровождавший атаку твари, был злее. Я снова почувствовал, как силы оставляют меня. Но уже был готов к этому и снова прикусил губу, а как только вернулись силы – снова ударил копьём.

Мурло не выдержало таких издевательств и вылезло из земли, не переставая реветь. Из темноты вынырнуло копьё, ткнув его в спину, но почти сразу тварь ударила назад воздушной волной и перевела свой взгляд на меня. Взгляд обещал мне всё: страдание, боль, ужас, но главное – он обещал, что кушать тварь собирается не Ладну, а меня. Лапа с острыми когтями ударила в щит, которым я успел прикрыться в последний момент, а потом мурло притянуло меня, вместе со щитом, прямо по Ладне. Пасть, полная великолепных острых зубов раскрылась, – и я с мрачным удовлетворением вбил в нее своё копьё, всё ещё удерживаемое в руке.

Нежить так и не смогла смириться с тем, что её оглушение не прошло, рассчитывая встретить противника, который просто барахтается в удушье и не помышляет о сопротивлении. Мурло было небыстрым и недостаточно сильным. Пока тварь тянула меня к себе, я готовился к рывку. Пусть оглушение не отпускало до конца, но сил на один удар у меня хватало. Копьё вошло в пасть, прямо в нёбо – и почти без препятствий достигло мозга. Не было больше ни рёва, ни сопротивления, ни когтей – мурло упало на землю без звука. Только челюсти со стуком сомкнулись, перекусывая деревянное древко.

Темнота рассеивалась медленно, отгоняемая светящимся шариком, который прилетел со стороны форта – вот и вся помощь от гарнизона. Но и эта помощь в мрачный предрассветный час была ценней, чем десяток солдат. Я сидел без сил перед убитой тварью. Холодные струи дождя стекали за шиворот, тёплая кровь текла по подбородку, по всё ещё не зажившей щеке, в ушах – шум, а шея отказывалась вертеться под весом головы. С трудом удалось взглянуть на Ладну, но понять, насколько всё плохо – я не мог. Ноги девушки были в крови, от штанов на бедрах почти ничего не осталось, на животе – кровь, глаза закрыты.

– Хохо, мазь! Кривой – бинты! Остальные – следим! – голос Пятнадцатой пробился сквозь пробку в ушах, и я снова пересилил себя и повернул голову. Десятник подбежала ко мне, быстро ощупала лицо и грудь. Сил хватило улыбнуться и еле махнуть остатками копейного древка на Ладну, но Пятнадцатая всё поняла и оставила меня в покое.

Вокруг суетились Хохо и Кривой, доставая из-под доспехов бинты и склянки с мазью. Нож, Хитрый и Пузо пытались стоять спиной, следя за темнотой – не появится ли новый противник. Зенка и Лись не могли отвернуться, глядя то на меня, то на Ладну.

«Так нельзя! – промелькнуло у меня в голове. – Надо им сказать!»

И я начал медленно вставать на ноги. Вид, наверно, был ещё тот – в левой руке щит с воткнутыми когтями, в правой – обрубок копья. Кровь на подбородке, шее и груди. Но главное – вместе со мной зашевелился и поверженный противник (лапа-то с когтями в щите). Сдвоенный визг оглушил не хуже мудрости мурла, – вернув меня на пятую точку и привлекая внимание Пятнадцатой.

– ТИХО! – голос десятника звенел от гнева. – Вы, обе две, а ну-ка повернулись лицом к проклятому кладбищу! Шрам, сиди! Попробуешь встать – ноги оторву!

И я сидел. Сидеть стало скучно. Я подтянул к себе мурло и остатками копья приоткрыл твари пасть. Вытащить наконечник удалось – хоть и с большим трудом. Рядом упал пустой пузырёк, отброшенный Пятнадцатой. Пузырёк из-под мази. Я вытащил тряпицу и тщательно вычистил внутреннюю часть склянки от остатков содержимого, прополоскал дождевой водой и сунул пузырек мурлу в пасть. Несколько движений, и черная тягучая кровь заполнила его. Пробки Пятнадцатая сплевывала, доставая зубами, и не в мою сторону. Но у меня были и свои пузырьки с мазью, поэтому я просто перекусил одну из пробок – получив две коротких. Рядом брякнулся ещё один пустой пузырёк, и он тоже наполнился кровью. Пять пузырьков аккуратно устроились в сумке, одну склянку с мазью я использовал на себя. Итого шесть пузырьков с кровью. Седьмой пришлось затыкать куском тряпицы и щепками. Но в голове билась только одна мысль: «Пузырёк с кровью мурла – стоимость 30 ули». Только вот кровь уже начинала густеть и сворачиваться.

«Ну ничего – на восьмой хватит» – решил я, подбирая очередной использованный. Пятнадцатая тратила их гораздо быстрее, чем я наполнял. Заткнул я пузырек больше для собственного успокоения, разместив на поясе. Зубы!

Зубы было выдирать нечем, и я стал шатать их пальцами. Но к моменту, когда Пятнадцатая закончила перевязывать Ладну, удалось достать только два зуба.

– Шрам, ноги пожалел, а руками решил рискнуть? – пригрозила Пятнадцатая, но я угрозы не понял. Голова кружилась, в ушах всё ещё стоял шум. – Неважно. Так, у тебя что?

В ответ я изобразил разведение рук, но мешались два огрызка от копья и щит.

– Оглушен, – изрёк Хохо. – Нам его нечем лечить. Само пройдёт. Проверь по ранам.

Пятнадцатая тщательно ощупала меня, проверила обмазанные толстым слоем мази губу и шрам. Сморщилась, но высказывать не стала.

– Зенка, Лись, тащите сюда свои копья! – Пятнадцатая начала раздавать приказы. – Нож, Кривой – в охрану. Пузо, Хохо – на разделку. Живей!

– Кровь упустили, – вздохнул Хохо. – Дерём зубы, когти – а потом в мозг залезем.

– Горох – Шраму, – бросила Пятнадцатая через плечо, переходя в охрану. – Его трофей.

– Я его даже сам заставлю съесть, если это поможет вылечить его от глупой улыбки, – подтвердил Хохо.

«Улыбка у меня глупая, видите ли! – подумал я. – Зато ещё шесть пузырьков с кровью. А если повезет – то и все восемь не прольются».

Горох помог. Хохо, как и обещал, заставил меня проглотить маленькую красную горошинку. Ясность мысли начала возвращаться. Оглядевшись, я обнаружил, что из копьев девушек организовали носилки для Ладны. Копьё Ладны передали Лиси. Зенка получила мой обрубок. Пузо и Кривой взялись за носилки, а Хохо помог мне подняться. Пятнадцатая сумела каким-то чудом запалить факел – и мы всем отрядом заковыляли в форт. Небо на востоке приобрело уже серый цвет, и патруль можно было считать законченным.

Глава 8

Ладна пришла в себя на третий день. Лекарь в казарме сделал свою работу, срастил все раны, убрал воспаление, вывел яды. Помогла и вовремя нанесенная мазь, и мудрец из форта на кладбище. Девушка уверенно пошла на поправку. Мои раны – все, кроме шрама – затянулись за сутки. Но эти два дня были сложными, потому что тренировки отменились. Пятнадцатая продолжала оставаться хмурой, неразговорчивой и сторонилась общения. Весь десяток ходил пришибленный и хмурый. Один Хохо за всех старался, но получалось из рук вон плохо.

На очередном подметании дорожек я не выдержал и решил расспросить Кривого про странное поведение Пятнадцатой. Благо нам выпало работать в паре. Решив зайти издалека, начал разговор на отвлеченную тему. Ну… как умел:

– Кривой…

– Шрам? – не остался тот в долгу.

– Что с Пятнадцатой происходит?

– У неё и спроси, – парень пожал плечами.

– Спрошу. И даже запомню ответ, если останусь жив, – согласился я, – но ты с ней уже давно знаком.

– Ну я только знаком, – Кривой помотал головой. – Душу она мне не раскрывает.

– Ладно.

Быстрый и полезный диалог. Похожие диалоги состоялись у меня с Ножом и Хохо. Конечно же, Нож раскрыл мне больше всех – красноречиво махнул рукой и поморщился. К очнувшейся Ладне сходили все вместе. Ветераны отряда ещё забегали к ней каждый по отдельности, но я не слишком хорошо её знал, чтобы себе такое позволить. Да и совесть не позволяла расспрашивать раненую девушку. Оставалось только попробовать поговорить с Пятнадцатой, но её попробуй поймай. А нужно ещё самому быть в настроении – и чтобы рядом никого не было. Ещё три дня прошли во взаимном отчуждении. А вечером пятого дня ко мне пришла Ладна.

– Привет, – сказала она, когда я открыл на стук в дверь.

– Тебе точно уже можно ходить? – уточнил я, посторонившись и скинув со стула стопку одежды. Ладна скептически посмотрела на стул и уселась на мою кровать. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, – девушка улыбнулась. – Я хотела сказать спасибо.

– Ага, – я кивнул, смутившись. – Ну… я же не один был…

Ладна засмеялась, но быстро прекратила, поморщившись.

– А Пятнадцатая права – ты смешной, – сказала она. – Если честно, пока ты там дрался, я больше никого и не видела.

– Ну та же Пятнадцатая пыталась прорваться. Кто-то копье кинул. Каждый раз мурло отвлекали, – поспешил оправдать ребят я.

– Скромняга ты, Шрам, – девушка погрозила мне пальцем, – а вот и зря. Ты правда меня спас. Заметил, когда эта тварь меня в первый раз потащила… не дал ей сделать это снова. Да и вообще… ты смог её убить!

– Это не я – это моё копьё! – возмутился я, и Ладна не удержалась от смешка.

– Ты так и будешь юлить?

– Ага!

– Хорошо.

Девушка поднялась с кровати, сделала шаг к двери и внезапно оказалась прямо напротив меня, обхватив шею руками. От короткого поцелуя я сомлел. Тело хотело продолжения. Но вообще я был занят тем, чтобы не выдать этих своих желаний, поэтому даже и не помышлял вырваться.

– Всё равно спасибо. И ещё… Шрам, поговори с Пятнадцатой?

– Э…

– С ней уже все говорили, но никто её не смог убедить. Она винит во всем себя.

– Ладна, подожди, – я решительно снял руки девушки с шеи, но отпускать ладони не стал. – А почему она так думает?

– Ну, ей не очень везет в последнее время, – сказала Ладна. – Нет… Ей ужасающе не везет!

– И? – подумал я о самом неприятном, учитывая моих «друзей» в школе.

– Попадает в неприятные ситуации, втягивает в них своих соратников по десятку. Она и про прошлый десяток считает, что сработало её невезение, а весь десяток попал под раздачу.

«Слава богам! Не та причина!» – промелькнула мысль в голове.

– Поговоришь? – не отставала Ладна.

– Второй день пытаюсь, – честно признался я. – Бегает она от нас.

– Знаю, – девушка кивнула и снова меня обняла. И только в этот момент я понял, что руками держу пустоту.

«Да как она это делает, а?».

– Шрам, она очень хорошо к тебе относится, – сказала Ладна. – Поговори, пожалуйста.

Девушка отстранилась и направилась к двери.

– Мне свои драные шмотки весь отряд уже притащил, – сказала она на пороге. – Так что и ты не стесняйся. Тебе – ремонт бесплатный, пока я тебе жизнь не спасу.

Я вышел следом спустя минуту^[3] и отправился на улицу. Настроение испортилось окончательно, а идей о том, как поговорить с Пятнадцатой, не было. Чувствовал я себя самым последним дураком.

Но дуракам везёт. Мне повезло на следующий день. После ужина я столкнулся с Пятнадцатой на лестнице. На хорошей лестнице. На винтовой лестнице. На узкой лестнице. Наши пути по внутреннему кругу пересеклись. Я спускался, Пятнадцатая поднималась – и заметили мы друг друга в последний момент. Пятнадцатая отступила к стене, желая меня пропустить, но наши желания совпали. Они ещё дважды совпали, прежде чем до меня дошло, что ситуацию нужно использовать. Жаль только, наши желания не всегда совпадают с возможностями. Я вот собирался прямо её спросить – что это с ней такое происходит, но получилось совсем другое.

– Привет.

– Привет, Шрам, – Пятнадцатая слабо улыбнулась и начала меня обходить. Всё – провал.

В голове замелькали возможные фразы для продолжения разговора. Все они были подвергнуты моей суровой критике, а потом в голове образовалась полная и непроницаемая пустота. А Пятнадцатая уже начала подъём дальше.

– Да пошло оно всё, – в сердцах высказал я. – Как можно поговорить с человеком, если «привет» – вершина моих мыслей?

– Попробуй больше думать, – язвительно прокомментировала Пятнадцатая через плечо.

– Помнишь, с чего я начал? – бросил я вслед.

– С «привет»! – ответила Пятнадцатая, скрываясь за витком лестницы.

– Ну вот… тогда я думал, – сказал я пустой лестнице уже тише, – а вот когда не думал, ты хотя бы слушала…