Глава 2. Полина

Следующее утро начинается с хмурого личика бесенка. Она, насупившись, сидит на кровати и болтает ногами. Присаживаюсь перед ней, беру за руки. Тося смотрит на меня исподлобья, будто я сейчас предаю ее. Каждый раз, когда мне нужно отвозить ее в детский дом, думаю именно так, но пока ничего не могу изменить. То, что нам оформили патронаж и я могу брать ее на выходные, – уже чудо, и это чудо совершил Виталий, воспользовавшись своими политическими связями.

– Бесенок, не вешай нос. Неделя пролетит быстро, – поглаживаю ее по щечке. Она фыркает и отворачивается. – Тось, а я твои любимые блинчики приготовила.

– Ты всегда их готовишь, когда отдаешь меня чужим теткам. Я больше не люблю блинчики. – Она складывает руки на груди и отворачивается от меня.

–Мы можем приготовить что-то другое.

– Не отдавай меня. – Она неожиданно кидается мне на шею и крепко обнимает. – Не отдавай, пожалуйста. Не надо.

– Тось… – У меня самой наворачиваются слезы. – Тосенька, я не могу пока, нам нельзя, но я занимаюсь документами для удочерения. Надо немножечко потерпеть. Я тебя не брошу.

– Обещаешь? – Влажные голубые глаза смотрят на меня с чистой детской надеждой.

– Обещаю, – стираю слезы с ее щек. – Что тебе приготовить?

– Я съем блины, – дует губы малышка.

За столом она сегодня молчаливая. Виталий с кем-то общается, глядя только в телефон, а мое сердце мечется в груди от волнения.

– Билет я тебе купил, ты видела? – не глядя на меня, интересуется жених. – Но мне все равно не нравится эта затея.

– У меня нет выхода. Я не могу бросить все, тем более сейчас, когда есть шанс все быстро решить, – кошусь на Тосю. Замерев, она внимательно вслушивается в наш разговор, и я сворачиваю его.

Сначала мы провожаем на работу моего жениха, а затем и сами покидаем квартиру. Я сама вожу машину, это упрощает передвижение по городу.

Везу Тосю в детский дом. Как только мы останавливаемся у цветного забора, я выхожу на улицу и собираюсь отстегнуть ребенка, зафиксированного в детском кресле.

– Я не хочу. – Тося начинает ерзать и не дает мне расстегнуть ремни безопасности. – Не хочу!

– Тось, мы же договорились, – напоминаю ей. – Пожалуйста, пойдем, иначе больше тебя со мной не отпустят.

Услышав это, она затихает. Я помогаю ей выйти из машины, но по дороге у нас снова возникают трудности. Она то идет слишком медленно, то совсем останавливается.

На крыльце нас встречает воспитатель. Малышка бросает на меня обреченный взгляд и шагает к ней.

– Я приеду к тебе, когда вернусь. Привезу подарок из красивого северного города.

– Хорошо, – дуя щеки, тихо отвечает она и позволяет себя увести.

Я еще несколько минут стою на территории детского дома. Смотрю, как в окнах появляются любопытные детские мордашки, и торопливо ухожу, чтобы не наводить смуту.

Возвращаюсь домой. Навожу порядок на кухне и детской, раскладывая все на свои места. Машинально выравниваю «по линеечке» цветные карандаши и заглядываю в альбом. На белых листах нарисован дом с кирпичной трубой, из которой валит дым, а рядом сидит котик. На другом листе семья, но все не так просто. Тося нарисовала нас с ней, держащихся за руки, а Виталика очень далеко от нас и с рогами черта на голове. Она его побаивается, он с ней строг, но я надеюсь, что, когда мы станем официальной семьей, она привыкнет к нему и поймет, что его строгость – это тоже проявление заботы, ведь малышка нам досталась непоседливая и немножко вредная.

Закончив с домашними делами, я собираю вещи в поездку. Мне нужно все закончить до конца отпуска, потом никто не даст мне отпрашиваться когда вздумается, там все держится на мне.

Закрываю чемодан и в этот раз вызываю такси, чтобы не бросать машину в аэропорту. Виталий позаботился не только о билетах, он забронировал мне хороший номер в отеле и купил обратный билет на завтрашний день, чтобы не так тяжело было после перелетов.

Я считаю, мне с ним очень повезло. У нас получился гармоничный союз, где, может быть, нет большой страсти, о которой пишут в романах, но есть уважение и такая вот забота.

Такси подъезжает, и я спускаюсь к подъезду. Водитель помогает мне убрать чемодан в багажник и везет в аэропорт. Дорога предстоит неблизкая, я удобно устраиваюсь и снова думаю о Тосе, о Наташе и о том, как несправедливо рано уходят из жизни хорошие люди. Моей подруге не везло с мужчинами, но она была очень светлым человеком и просто обожала дочь.

– Гражданочка, – зовет меня водитель, – вы передумали лететь?

– Ой, – спохватываюсь и улыбаюсь мужчине. – Простите, задумалась.

Забираю чемодан и торопливо иду в здание аэропорта. Покупаю бутылку воды, половину выпиваю залпом, а второй запиваю две таблетки успокоительного.

Вот теперь можно лететь. Теперь я должна справиться. В конце концов, лететь всего два с половиной часа.

Я справляюсь с перелетом не без труда. Выдыхаю, оказавшись за пределами аэропорта. Нахожу магазин, в котором можно купить сим-карту. Вставляю ее в телефон и набираю номер Метелина, но гад не берет трубку.

Как же он начинает меня бесить!

Раздражаясь, пишу ему сообщение: «Возьмите трубку. Это важно. Касается вашей дочери». Он читает, но ничего не отвечает. Я вновь пытаюсь дозвониться, только результат неоригинален, я в черном списке.

Достаю бумажку с информацией об этом засранце и смотрю место его работы. Опер, значит. И вот этот человек защищает честных людей? Серьезно?

Ладно, сам напросился.

Вызываю такси и еду к отделу, очень надеясь застать его там. Кажется, у меня внутри проснулась фурия, готовая разорвать этого Метелина за то, что ему настолько наплевать на судьбу ребенка.

Из такси выхожу, окончательно накрутив себя. Захожу в отдел и громче, чем обычно, обращаюсь к дежурному:

– Мне нужен Метелин! – топаю ногой от нетерпения. – Сейчас же! Это срочно!

Я очень-очень зла. Это ужасно. Мне казалось, никто не способен вывести меня из равновесия, но у этого получилось с раздражающей легкостью.

– Девушка, у него сегодня выходной, – монотонно отвечает мне парень в форме. – Он завтра будет, с восьми. – Он вдруг косится влево и кивает мне головой в ту же сторону. – А во-он он, ваш Метелин! – радостно орет он и теперь указывает пальцем на темноволосого мужчину. – Только что пришел! Забирайте!

Я делаю вдох поглубже, упираю руки в бока и возмущенно смотрю на отца Тоси.

– Вот вы какой, Кирилл Метелин! – сдуваю с лица непослушную прядь.

– Какой такой? – Он смотрит с легкой усмешкой, и мне так хочется треснуть его за это чемоданом.

Ужас. Боже, как стыдно.

Я снова вдыхаю, но проснувшаяся внутри меня фурия не желает так быстро успокаиваться. Она решила защищать ребенка до конца, и тут я с ней согласна.

– Бессовестный и безответственный! – заявляю наглецу. – Бросили ребенка на произвол судьбы!

– У тебя есть ребенок? – тихо спрашивает его напарник.

– Нет, – отвечает Метелин.

– Есть, – настаиваю я.

– А я сказал, нет у меня детей, – спорит он. – А тебя я вообще вижу в первый раз. И, надеюсь, последний.

– А я сказала, у вас есть дочь. Ей скоро будет семь лет, и ей нужна ваша помощь! Посмотрите, – быстро ищу в телефоне фотографию Тоси и тычу ему в лицо. Руки дрожат от злости, волнения и обиды. – Она на Наташу похожа очень.

– Я не помню никакой Наташи. – Но телефон у меня все же забирает и рассматривает нашего шкодного бесенка.

– Это не важно, Кирилл. Вы записаны в свидетельстве о рождении и теперь без вас никак.

– А где мать? – хмурится он.

– Она погибла, и ребенка забрали в детский дом. Просто согласитесь на лишение прав, и я смогу ее удочерить, – стараюсь спокойнее объяснить ему.

Он молчит, и его молчание затягивается. Смотрит на фотографию, не отрывая взгляда, а затем все же поднимает его на меня.

– Лишение прав? – Оценивающий взгляд пробирает до костей, и становится не по себе.

Глава 3. Кирилл

Смотрю я на это явление и невольно вспоминаю свою училку химии. Точно такая же зануда в толстых очках. Только старше лет на надцать и вдвое шире.

– Что вас удивляет? – «Явление» возмущенно хмурится. – Я буду прекрасной матерью для Тоси.

Персонаж в моих руках затихает, прислушиваясь к разговору.

– Даже не сомневаюсь, – хмыкаю снисходительно и подхожу к дежурному. – Ключи от обезьянника дай.

Связка падает в раскрытую ладонь. Открываю дверь и краем глаза замечаю, как «явление» осторожно приближается. Закрыть, что ль, ее в клетку для профилактики, чтобы не досаждала людям?

– Оформишь сам? – спрашиваю Леху, отдавая ему ключи.

– А ты?

– А я, – оборачиваюсь к девушке, – побеседую с будущей матерью.

– Меня зовут Цар-рапкина Полина Сер-ргеевна, – важно заявляет она и немного картавит, видимо, сильно волнуясь.

Мы с Лехой переглядываемся, без слов понимаем друг друга и едва сдерживаемся, чтобы не заржать, так комично все это звучит.

– Как-как? Я не расслышал, – включаю идиота, давясь смехом.

– Все вы услышали, – фыркает она. – Пр-рекр-ратите балаган.

На этот раз мы с Лехой не сговариваясь начинаем истерично ржать.

– Идиоты! – шипит Царапкина, разворачивается на каблуках и уходит, хлопнув входной дверью.

– И что это было? – интересуется Леха, вытирая слезы.

– Да черт его знает, – пожимаю плечами и перевожу дыхание. – Ненормальная какая-то.

– А ребенок?

– Откуда ему взяться? Ошиблась, наверное.

– Не похоже… – тянет друг, и я где-то в глубине души понимаю, что он прав, но верить в это не хочется.

– Разберемся, – хлопаю его по плечу и ухожу из отдела. У меня сегодня заслуженный выходной, в который я намереваюсь отоспаться.

Выхожу и инстинктивно осматриваюсь. Во дворе стоят несколько машин, в курилке мужики что-то бурно обсуждают.

– Метелин, твоя барышня скучает? – долетает до меня. – Можем развлечь.

Оборачиваюсь и вижу, как эта Царапкина с кем-то разговаривает по телефону. Белая блузка почти прозрачная, и видно очертания белья. Юбка-карандаш облегает стройные бедра и спускается к изящным икрам. Каблуки дополняют приятную картинку. Для ролевух самое то, я бы поиграл с ней в плохого ученика.

Мысленно облизнувшись, прохожу мимо.

– Метелин, подождите! – врезается мне в спину. – С вами хотят поговорить!

Делаю вид, что не слышу. Мне не интересно, я уже все сказал. Демонстративно втыкаю наушники и ускоряю шаг. Нахрен всех, я спать.

Прихожу домой и прислушиваюсь. Тишина, а квартира похожа на поле боя. Значит, Миха устал и где-то отсыпается. Вещи раскиданы, а пол в комнате покрывает тонкий слой разодранных бумаг. Где он все это берет, не понятно, но убирать придется мне. Вздыхаю и скидываю кроссы. Потом разберусь со всем.

Стягиваю одежду на ходу, падаю на расправленную кровать и почти мгновенно отрубаюсь. Мне даже снится что-то. Девочка, похожая на какую-то Наташу с фотографии, Царапкина в своей специфической «униформе», манящая меня куда-то. Никогда не замечал в себе тяги к училкам, но тут прям зашло.

Пронзительная трель врывается в мой сон. Не с первого раза соображаю, что это дверной звонок, и сажусь на постели. Я не жду гостей и никого, собственно, не приглашал. Может, ну их нахрен?

Только собираюсь лечь обратно в постель, как звонок повторяется. Нет, ну кто это такой бессмертный, а? Раздражение растет в геометрической прогрессии. Когда я не выспался, я не в форме и хочу убивать. Встаю и как есть, в одних трусах, иду в прихожую. Не замечаю на полу что-то тяжелое и влетаю мизинцем. Из глаз летят искры, а сон мгновенно рассеивается.

– Твою ма-ать! – цежу сквозь зубы, проклиная маленького негодника, что опять разнес мою квартиру.

Добираюсь до двери и распахиваю ее, не глядя в глазок. На пороге, сложив руки на груди, стоит все та же истеричка Царапкина и с вызовом смотрит на меня.

Ну нет! Только не это!

Но тело реагирует совсем неожиданно, награждая напряжением в паху.

Еще не хватало так опозориться! Да уж, Метелин, надо чаще трахаться, чтобы не случались такие курьезы.