Поморщившись, я разложил по карманам все вещи, вынутые заботливыми сотрудниками из той одежды, в которой меня притащил сюда Ромка, и вышел из кабинета, направляясь в конференц-зал.

Меня уже ждали. Ворвавшись в зал, уже освобождённый от журналистов, я громко хлопнул за собой дверью и предстал перед собравшимися трезвым как стеклышко и свежим как огурец. И это обстоятельство почему-то не улучшило моё настроение. Я ненавидел Ромку и всех, кто поддержал его инициативу отдать меня на опыты в целительский отдел.

– Это что? – я указал рукой на стеклянный стол. Несмотря на мои приказы, его никто до сих пор не удосужился поменять. Все перестали тихонько переговариваться и подняли головы, оценивающе разглядывая меня с головы до ног.

Глядя на их серьёзные сосредоточенные лица, мне сразу же захотелось сказать какую-нибудь гадость, но я сдержался. Подойдя к своему месту во главе стола, я не сел, а остался стоять, чтобы получить хоть какое-то моральное преимущество, возвышаясь над ними.

– Что с пресс-конференцией? – задал я первый вопрос, обводя всех пристальным взглядом. Ромка хмыкнул и откинулся на спинку стула, сложив на груди руки.

– Терпимо, – ответила Литвинова, поднимаясь на ноги во время своего ответа. – Были небольшие технические накладки, но мы с Романом Георгиевичем поработаем над этим.

– Вы что, Гаранина отправили общаться с журналистами? – я удивлённо уставился на неё. – Вам его в качестве переговорщика в том кафе не хватило?

– Но больше некому было выступать, – потупилась Женя. – Подобные заявления делает либо начальник, либо его заместитель. Вы были, мягко говоря, не в форме, а заместитель у вас только один.

– Ясно, – коротко ответил я, понимая, что даже знать не хочу, что именно происходило на этой пресс-конференции. Надеюсь, что все остались живы, а мне не придётся вместе с Ромкой прятать труп особо ретивого журналиста во дворе собственного поместья, чтобы уж точно никто и никогда его не нашёл. – Денис, что показал анализ? – перевёл я тему, обращаясь к начальнику следственного. – Вам Гаранин должен был стакан передать.

– Ничего, – Довлатов развёл руками, вставая так же, как до этого сделала Женя. – База по пальчикам в полиции занята. Наш запрос, конечно, в приоритете, но даже на приоритет необходимо время. Нельзя забывать, что дело движется к вечеру, смена заканчивается, и ради нас никто задерживаться на работе не будет. А дежурная смена ещё не подошла.

– Сколько? – я невольно нахмурился. Почему-то я был уверен, что подобная база у нас уже есть.

– Часа четыре… Это если на кого-нибудь из полицейского начальства надавить. Но опять-таки я сомневаюсь, что они выдернут специалистов из дома раньше на пару часов, это будет нецелесообразно. Поэтому надеяться нужно, что к утру всё будет готово, если проследить, конечно, и постоянно напоминать о себе, – довольно буднично ответил Денис.

– Так, – я почувствовал, что начинаю понемногу звереть. – А что с анализом ДНК? Нам удалось её выделить?

– Да, – Денис посмотрел на сидевшую рядом с ним Ванду, озадаченно смотревшую на меня.

– Если бы секвенирование делали у нас, то это заняло бы семьдесят два часа, а так…

– А почему мы сами не делаем секвенирование при наличии целого научного отдела? – очень ласково спросил я.

– Не могу знать, – Довлатов развёл руками.

– Кто отвечает за организацию этих процессов? – теперь я говорил холодно.

– Медведева и… – Денис запнулся, и все синхронно покосились на Ванду, давая весьма красноречивый ответ на мой вопрос.

– Но я… – начала говорить Ванда.

– Поправьте меня, если я ошибаюсь, – прошипел я, перебив подругу. – Я потратил уйму времени на то, чтобы заключить все необходимые договоры на поставку необходимого оборудования и систем у лучших производителей, выбивая из них положенные нам скидки. А ещё больше времени я унижался перед слащавыми министрами, чтобы они выделили необходимые деньги, стараясь при всём при этом вписаться в бюджет. Я подписал гору чеков на оплату чего-то, назначение чего я даже не понимаю, и вместе с тем у нас не оказалось такого необходимого для нашей работы оборудования, как-то, что необходимо для расшифровки ДНК? И у нас, оказывается, даже не установлена такая примитивная база розыска, как сверка отпечатков пальцев?

– Нет, они у нас, конечно, есть, – протянула покрасневшая Ванда. – Но базы ещё не синхронизировали с полицейскими в одностороннем порядке, естественно, чтобы наши базы обновлялись ежедневно, и не обкатали…

– А почему их до сих пор не обкатали? – я положил ладони на стол и слегка наклонился к Ванде. – Дорогая моя, а каким образом ты вообще собираешься вести расследования, если ты постоянно бегаешь в полицию? Или у тебя есть очень веская причина пропадать там большую часть своего рабочего времени?

– Я не провожу там большую часть своего рабочего времени, – возразила Ванда и, закусив губу, подняла на меня покрасневшие глаза, периодически переводя взгляд на Ромку. Тот благоразумно помалкивал, прекрасно дифференцируя работу и личную жизнь.

– Если никаких адекватных причин твоего постоянного присутствия там нет, то ты сейчас же оторвёшь свою задницу от этого стула, найдёшь Тима и Медведеву, и вы все вместе снимите шкуру с сотрудников, отвечающих за проведение расшифровки генкодов, и базу отпечатков, как и всех других баз! В итоге вы сделаете так, чтобы уже завтра всё это заработало. И если я ещё раз узнаю, что наш материал уходит куда-то в сторонние организации, Ванда, не обижайся: дружба дружбой, но я тебя уволю, – Вишневецкая кивнула, быстро собрала свои бумаги и побежала к двери.

Посмотрев ей вслед, я нахмурился, увидев, что она сменила свои привычные двадцатисантиметровые шпильки на какие-то тапочки, из-за чего начала казаться ещё более миниатюрной, чем до этого. Не помню, чтобы в отчётах Ахметовой по состоянию её здоровья упоминалось о каких-либо повреждениях, кроме парализации источника. Я вздохнул и вернулся к разносу, пообещав себе, что расспрошу кого-нибудь позже, если не забуду.

Дверь за Вандой закрылась, и воцарилась тишина.

– А теперь мне кто-нибудь сможет объяснить мне, почему здесь не присутствует начальник научного отдела? Лане Андреевне что, нечего сказать или она считает присутствие на общем собрании неважным? – задал я этот вопрос прежде всего Гаранину, как моему заместителю.

– Медведева не должна… – начал было отвечать за него Эд, поднимаясь со своего места, но я резко его перебил, стукнув кулаком по столу.

– Мне только что озвучили, что человек, взваливший на себя контроль и восстановление научного отдела, не может хорошо справиться со своей работой. Почему о том, что она не может организовать элементарную проверку, мне докладывает начальник следственного отдела, а не сама Медведева? Если вам по какой-то причине не хватает времени, чтобы полноценно выполнять свои обязанности, то прошу не тормозить работу остальных, взяв на себя больше, чем-то, с чем вы можете справиться. – По лицу Эдуарда не было видно, как он воспринял мои слова. Эд только кивнул и спокойно сел на своё место, делая какую-то отметку в своём ежедневнике, поднял на меня взгляд и спросил:

– Кого, кроме Медведевой, ещё желательно включить в эту группу?

– Лаптева и Хрущёву. На них завязаны почти все технические моменты, и они сами должны отвечать, если что-то идёт не так, – в ответ Эд ещё раз кивнул и снова сделал пометку в ежедневнике. Я же продолжил: – Мне о чём-то ещё нужно знать? Чего у нас нет, не установлено, не обкатано, или что-то в этом роде? Я буду очень сильно разочарован, если такое повторится ещё раз. И где Бобров? – обведя взглядом присутствующих, я не увидел никого из представителей оперативного отдела.

– На операции, – ответил Ромка, поднимаясь на ноги. – Пока вы с Демидовым развлекались в его квартире, сработали его информаторы. Новости не очень хорошие, но данных было достаточно, чтобы Бобров сумел предпринять меры.

– Подробнее, – спокойно проговорил я, глядя на нахмурившегося Гаранина.

– Группа пока неустановленных лиц, предположительно являющихся гражданами Франции, решили организовать теракт в нашей стране, используя биологическое оружие. Предположительно, вирус геморрагической лихорадки, какой именно – пока не установлено. Известно несколько возможных целей на территории столицы: два отеля, международная научная конференция и митинг против магов совместно с какими-то борцами за экологию, – чётко отрапортовал Рома, глядя куда-то мимо меня. – Людей мало, поэтому Андрей Олегович лично возглавляет одну из групп захвата.

– Вероятности? – я повернулся к Дубову.

– Работаем, – коротко ответил он. – С общими данными могу дать только семьдесят процентов на успех. Наш научный отдел и Республиканская служба по контролю и распространению заболеваний в курсе, ждут первые данные.

– Что-то ещё? – в груди как-то неприятно кольнуло. Мы каждый день предотвращаем какой-нибудь теракт, малозначимую атаку или заговор, но именно сейчас все были напряжены, особенно Ромка с Егором. У эрилей даже у таких посредственных, как Гаранин, просчитывается чуть ли не каждый шаг на интуитивном уровне, именно поэтому они из двух коридоров с высокой долей вероятности выберут тот, где менее опасно. Правда, с Ромкой без контроля его источника всё это работало в точности да наоборот, но сейчас у него такой проблемы нет.

– Я привлёк банды и Гильдию Муратова, – перевёл на меня взгляд Гаранин. – Они работают на этом чёртовом митинге, разгоняя собравшихся, чтобы, в случае чего, минимизировать ущерб. По последним данным, у них это неплохо получается. Бойко с энтузиазмом взялся за это дело, руководя своими бандами из больничной палаты.

– Хорошо, держите меня в курсе, – я повернулся к Рокотову. – А почему мы вовремя не смогли распознать прибывших на территорию России террористов? Или у нас база распознавания лиц тоже не работает, и вы носитесь в полицию, чтобы что-то уточнить?

– Идентификаторы под нашим полным контролем, полицию мы этой привилегии лишили, – невозмутимо ответил Ваня, легко поднимаясь на ноги. – Но в базы прогружены не все данные. Это нововведение, поэтому полной базы нет, особенно лиц, прибывающих из-за границы. Что касается обычных камер для распознавания лиц, то мы практически готовы к запуску, осталось утрясти некоторые нюансы. По базам международного розыска проблем нет, всё уже давно улажено по личной договорённости, как и с базами второй Гильдии, осталось их только выгрузить. Проблема состоит в том, чтобы уговорить Секретную службу и специальные подразделения полиции поделиться ещё и своими базами и оформить официальную синхронизацию в одностороннем порядке, – он поморщился, и добавил: – С предоставлением доступа по специальным запросам.

– Кто должен отвечать за эту бюрократическую волокиту и договариваться об этом? – спросил я, мысленно давая себе подзатыльник, прекрасно понимая, что с Ваней не нужно так разговаривать. Внутренний голос пищал, что мне потом это аукнется, например, на тренировках, хоть я их всё ещё избегаю. Но, как говорится, скипидар был применён по назначению, и лошадь было уже не остановить.

– Начальник СБ, – после небольшой паузы ответил Рокотов, с усмешкой посмотрев на меня.

– Так почему, вашу мать, я об этом узнаю только сейчас? – прошипел я. Наступившую тишину прервала муха, каким-то невероятным образом залетевшая в зал, и теперь жужжавшая возле закрытого окна.

Я обвёл собравшихся тяжёлым взглядом, заметив, что многие что-то пишут в блокнотах.

– Документы на подпись лежат на твоём столе, – ответил Эдуард, нарушая возникшую нездоровую тишину. – Они были готовы ещё неделю назад. По понятным причинам я тебе о них не напоминал. Сегодня бы сообщил о приоритете. – А вот теперь все оторвались от своих записей и пристально на меня смотрели, отчего мне уже начало становиться неуютно.

– Как так получилось, что Клещёв внезапно ожил? И как это повлияет на наши дальнейшие действия? – задал практически сразу же вопрос Дубов, слегка разрядив обстановку.