Бобби натянул штаны и, пошатываясь, перешел улицу к своему дому. Ключи от мотоцикла обычно лежали в корзинке справа от двери – Бобби их выудил, а затем наклонился завязать шнурки. Застегивая на ходу рубашку, он вышел через заднюю дверь и оседлал свой мотоцикл. Но тут же снова слез, чтобы умыться водой из шланга. От него пахло пивом, по́том и сексом. Сидя на корточках, он поднял глаза к небу и вслух произнес: «Боже! Пожалуйста, пусть Сара простит меня, идиота. Аминь».

Путь на работу по Восьмому шоссе показался Бобби долгим и болезненным. Наконец он свернул на парковку у офиса «Реджистера». Ему жутко хотелось раствориться во мраке и скрыться за столом в своем углу. Или лучше отметиться, показать Майло, что приехал вовремя, а потом закрыться в туалете, пока не пройдет головокружение. Со шлемом под мышкой он зашел в стеклянную дверь, и на него нахлынула звуковая волна. По холлу метались люди, каблуки стучали по плитке. Двери закрывались, открывались и снова захлопывались. Под потолком холла висел телевизор – включенный, но без звука. На ярком экране о чем-то спорили двое ведущих, театрально размахивая руками. Под телевизором сидела Яна; при виде Бобби она улыбнулась, но лицо у нее было напряженным, а телефон на столе все это время разрывался от звонков.

– Привет, Бобби! Не могу говорить, извини, – сказала Яна и подняла трубку. – «Сан-Диего Реджистер». – В эту секунду зазвонила вторая линия. А потом и третья.

Бобби шел вразвалочку, старался держаться непринужденно, а мимо него носились репортеры и прочие сотрудники газеты. Бобби юркнул в лифт и, зажмурив глаза, доехал до второго этажа. Двери открылись. Глаза его тоже. На втором этаже жизнь бурлила еще активнее, чем на первом. Сегодня здесь шебуршились с десяток сотрудников – вдвое больше, чем в понедельник. Многочисленные телеэкраны наперебой вещали всем, кто готов был слушать, о погодных ненастьях, убийствах и сбросах токсичных отходов на побережье. У туалета какой-то мужчина орал на женщину. В двух столах слева от Бобби трещала настроенная на полицейскую частоту рация – из нее сыпались адреса и коды: «11–81, Губернаторский проезд, авеню Джинеси, 481, 5 Север Манчестера, 10–45 Си, важно, Уэринг-роуд. Всем подразделениям».

Добравшись до своего рабочего места, Бобби рухнул на серое офисное кресло и, обхватив руками голову, стал тереть виски, словно массаж мог бы избавить его от вины и похмелья. Мимо промчался человек с заклеенным глазом, но тут же вернулся и спросил:

– Первый день?

Бобби поднял голову и вымученно улыбнулся:

– Второй.

Человек был приятной наружности – вопреки, или скорее благодаря своей наклейке. У него были густые прямые каштановые волосы. Носил он коричневые вельветовые брюки и белую рубашку со свободно расстегнутым воротником.

– Я здесь почти десять лет и никогда такого не видел.

– Как сегодня?

– Безумное утро. Просто безумное.

– А что происходит? – спросил Бобби.

– Все сразу. Город прямо ожил. Только вчера мы писали статью о парне, который выдал две подряд идеальные игры в боулинг. А сегодня у нас несколько убийств, самоубийство высокопоставленного лица, автомобильные погони, лесной пожар и угон. Таковы издержки профессии. В какие-то дни сидишь ровно, а в другие кажется, что очутился внутри «Откровения Иоанна Богослова»: «И он собрал их на место, называемое по-еврейски Армагеддон». – Человек сделал паузу, чтобы вдохнуть. – Майло зовет всех вниз. Тебе бы тоже послушать.

Бобби встал, но человек уже был далеко – он лавировал между столами, хлопал всех подряд по плечам и приглашал за собой. Толпой они набились в лифт и поехали на первый этаж.

Вся журналистская братия сгрудилась у кабинета Майло. Бобби заметил Шагала на стене и узнал комнату ожидания, где проходил в воскресенье свое спонтанное собеседование. Остальные репортеры с встревоженным видом расселись по стульям. Майло вышел из-за стола и остановился в дверном проеме, чуть расставив ноги. Лицо у него было пунцовым, узкие плечи напряжены.

– За двадцать пять лет в этом бизнесе я видел один, ну, максимум два подобных дня, – начал Майло. – Что бы вы там себе ни планировали, заниматься теперь будете совершенно другим. Сегодня в час ночи в Клермонте был изувечен мужчина. Труп в таком ужасном состоянии, что без теста ДНК полиция не может установить личность. Спустя час в Пасифик-Бич обрушилась крыша и убила семью из четырех людей. Утром на автобусной остановке мальчик-актер пырнул ножом свою бывшую подружку. А днем в Бальбоа-парке всеми уважаемый судья спрыгнул с моста.

– Кто? – переспросил мужчина в очках с толстой оправой.

– Эйдельман.

– Он ведет многомиллионное патентное дело. Всю неделю просидел у него на слушаниях. Только пару часов назад закончил с материалами.

– Теперь, считай, не закончил. Вы должны быть там, за спинами копов, которые разглядывают тело. Каждое происшествие берет в отработку один из вас. – Майло повернулся к мужчине в синих джинсах и свитере. – Роберт, на тебе Клермонт. С тобой поедет Лэйн. Изучи мотив на почве ненависти. Кристина, вы с Марком займетесь крышей. Будьте потактичнее. Хорхе, твой двоюродный брат по-прежнему служит капитаном во втором участке? В каньоне рядом с торговым центром «Фэшн-Вэлли» разгорается пожар. Начальник пожарной службы считает, возможен поджог. Съезди проверь и подыщи хорошую цитату. Скажи Джексону, мне нужна фотосъемка с дрона, особенно если пламя подберется близко к торговому центру. Что-нибудь киношное. – Майло повернулся к мужчине с заклеенным глазом, который стоял рядом с эффектной женщиной за сорок. – Линда, ты и Хокай берете нападение с ножом. Фокус, естественно, на мальчишке. Все просто обожают, когда эти маленькие засранцы вырастают в психопатов. Ну же, шевелитесь! – Майло хлопнул в ладоши, и репортеры вскочили на ноги.

Как только все разошлись, Майло выбежал в коридор – он несся грациозно, словно газель. Бобби поравнялся с ним у лифта, и Майло встретил его словами: «А, это ты. Добро пожаловать в газету».

– Насыщенный денек?

– Продадим наконец пару экземпляров, ну и на сайт кто-нибудь зайдет. Как пить дать.

Майло нетерпеливо жал на кнопку вызова лифта и вдруг увидел бегущую к нему с другого конца холла Яну.

– Майло, ты не поверишь. Никогда не поверишь. Ни в жизнь. Привет, Бобби, – бросила она.

– Что-то еще? – обрадовался Майло.

– В зоопарк Сан-Диего вызвали полицию. Лев перепрыгнул через ограду и съел человека. Какие-то молодые люди раздразнили льва, а этот человек пытался защитить сына. Лев просто порвал его на части.

– Лев все еще на воле? – выпучил глаза Майло.

– Я… я не знаю.

Майло прикусил губу. Он оглядел пустую комнату и увидел, как последние двое – Линда и Хокай – пропадают из вида. Майло рванулся за ними, окрикнул Линду, но тут Бобби сказал:

– Поручите мне. Я знаю, где зоопарк. Съезжу туда и наведу справки.

– Ты же у нас за гороскопы.

– Я справлюсь. Не так уж сильно отличается от водного поло.

– Свою Олимпиаду ты мне уже продал. И получил за нее гороскопы. Надеюсь, это не единственный твой трюк.

– Пусть попробует, Майло, – предложила Яна. – Не такая уж и важная история по сравнению с убийством на почве ненависти и самоубийством известного судьи.

– Лев-каннибал? Не важная? Да люди больше всего на свете обожают львов-каннибалов!

– Ну пожалуйста, – взмолился Бобби.

Майло глубоко вздохнул. Бобби видел, как тот счастлив и воодушевлен от богатого на события дня и перспективы заработать на рекламе. Майло посмотрел Бобби в глаза, и Бобби уверенно выдержал этот взгляд. Какое-то время мужчины молча стояли друг напротив друга. Наконец Майло произнес:

– Ладно, забирай себе льва. Но ты лишь фактоискатель и цитатособиратель. Не репортер, а блокнот на ножках. Заруби на носу. Материал напишет кто-нибудь другой, твоего имени там не будет. Возможно, я. Надеюсь, ты проявишь такой же напор, как и со мной. Поздравляю с повышением и первым выездом в поля. Только попробуй накосячить – на холодные звонки посажу. Усек? Шестнадцать центов слово.

Глава 7

Погода стремительно портилась, встречный ветер бил в грудь, но Бобби его не замечал. На своем проржавевшем мотоцикле он заехал на просторную стоянку у зоопарка. При нем была пресс-карта, которую он получил от Яны перед выездом и тут же с гордостью сунул в нагрудный карман. Из зоопарка толпой валили работники, а на небольшом пятачке у касс теснились многочисленные полицейские автомобили, фургоны, карета скорой помощи, пожарная машина и «Форд-Эксплорер» без опознавательных знаков. Почти все полицейские собрались вокруг кареты скорой помощи, за которой на носилках лежал мальчик. Бобби направился к ним, зажав пресс-карту между средним и безымянным пальцами, как видел у репортеров в кино.

В пяти ярдах от носилок навытяжку стояли двое полицейских и отпугивали строгими взглядами зевак. Один из них изучил карточку Бобби.

– Когда такое было, чтобы «Реджистер» раньше «Ассошиэйтед пресс» приезжал, – удивился он и махнул рукой, позволяя Бобби пройти за периметр. Бобби убрал удостоверение и вытащил из кармана ручку и небольшой блокнот. Волнение висело в воздухе, распирало грудь, и у Бобби закололо в пальцах, носу и ушах. Он попытался приблизиться к мальчику, но хмурый мужик в пиджаке рукой преградил ему путь.

– Парень отца только что потерял. Его лучше бы сейчас не трогать.

– Я из «Реджистера», – сказал Бобби.

– Без разницы, – ответил тот.

К ним подошла молодая женщина-детектив.

– Лесли! Криминалисты будут только через час, не раньше. Капитан просил передать, чтобы до их прихода ты оцепил место происшествия. День сегодня просто безумный, ребят на части рвут. Они уже вторую смену торчат… – тут женщина взглянула на Бобби и поняла, что нужно подбирать слова, – на мосту в Бальбоа-парке.

– А я, думаешь, не устал? – прорычал детектив по имени Лесли. – Как давно мы на ногах, с полпервого ночи? – начал он и тут же подавил зевок, угрожавший разрастись до гигантских размеров. – Их что, еще час ждать? – скривился он.

– Как минимум. Они вроде бы обнаружили то, что не вполне подтверждает… – девушка осеклась.

– Версию о самоубийстве! – тут же подхватил Бобби. – Судьи Эйдельмана. Который разбирал патентный иск, да?

– Ты о чем статью пишешь? – рявкнул Лесли.

– Мне нужно внутрь. Хочу взглянуть на льва.

– Одному нельзя. До приезда ботанов мы должны сохранить все как было. Вопросов здесь вагон. – Лесли не удержался и снова зевнул. Его напарница и Бобби вежливо ждали, пока его рот закроется. Потом Лесли продолжил: – Лапейр, проводи парня внутрь, только никаких фотографий, и, ради всего святого, не давай ему ничего трогать. Понятно?

Девушка по возрасту была куда ближе к Бобби. Она забрала у него мобильный, и вместе они прошли через турникет у касс. Бобби привык к особому вниманию женщин, только Лапейр воспринимала его больше как обузу. Он еле за ней поспевал.

– А есть идеи, как лев сумел выбраться? По моим представлениям, конструкция вольеров должна исключать такого рода происшествия.

– Это был не лев. Тигр. Вольер новый. В прошлый четверг открыли. И кажется, наш хвостатый чуток разволновался – он ведь несколько недель жил в будке, пока вольер собирали.

– А его могли собрать неправильно?

– Такого я не говорила.

– Чтобы сбежать, тигру хватило… – Бобби взглянул на часы, был вторник. – Шесть дней.

– Я ни слова не сказала о том, кто виноват. Я не идиотка выдавать такое под запись. Да и на вашем месте я бы ничего не публиковала. Спонсором строительства этого крыла был Терри Аббатиста. Знаете, кто это? На его же деньги построили вольер для панд. И новый загон для слонов.

– Значит, теперь ждем нападение панды-каннибала?

Лапейр хмыкнула. А потом со смехом добавила:

– Или панд верхом на слонах. Затопчут всех и разорвут.