Ирис, срезанный цветок. Девочка, не ставшая ни воином, ни магом, никем полезным. Призрак совершил огромную ошибку, забрав у меня Символ – тот хотя бы немного сдерживал то, что находится внутри. А сейчас? Кто остановит меня сейчас? И узнаю ли я, что стала кем-то другим? Как мне отличить себя настоящую?

Загадочное кольцо на моем пальце должно обезопасить меня. Я должна в это верить. Что еще мне остается?

Призрак…

Даже спустя год память о нем отзывается болью в каждой клеточке моего тела. Он снится мне по ночам, я вижу его призрачный силуэт средь бела дня, иногда думаю, что схожу с ума – но его конечно же нет рядом. Он бросил меня, предал. Мне нужно вычеркнуть его из мыслей, прогнать навсегда.

Пальцы вновь касаются цветов и трав этого строгого огорода с геометрически правильными грядками. До полудня мне поручено ковыряться в земле, а после – начинаются изнурительные тренировки, после которых я падаю без сил.

Я уже год присматриваю за садом, всегда таким зеленым и благоухающим. Одни кусты и деревья отцветают, их место тут же занимают другие. Цветы совсем как люди.

И я вовсе никакая не особенная, разве только в том, что могу все испортить.

Зажмуриваюсь крепко-крепко, подставляя лицо солнцу, и по щекам тут же бегут горячие слезы. Уже столько времени прошло, я должна преодолеть эту тоску, что пожирает меня изнутри. Должна начать действовать. Найти способ вырваться из невидимых цепей варров – и убежать. Туда, где меня никто не найдет. Где никто не узнает, кто я такая, что я могу, а что нет. Где никто больше не причинит мне боли. И не заставит исполнять дурацкие предначертания.

Мои руки, спрятанные перчатками, нагреваются, будто солнце касается их в ответ на мои мольбы. Или же это прикосновение того, по кому плачет мое сердце. Как бы я хотела, чтобы это был он… пусть я и ненавижу его.

Лорд. Призрак. Арман…

«Вернись, вернись ко мне», – шептала я, прижимаясь носом к промокшей подушке, когда прибегала вечером в свою каморку после насмешек варров и их слуг. Однако все они обходят меня стороной. Все-таки некоторые вещи не меняются.

Но Призрака здесь нет. Знаю это, и на сердце пустота. Чем заполнить ее, чем же заполнить…

Гневом, который я так боюсь выпустить наружу?

Слезы неумолимо сменяются злостью. Сжимаю руки в кулаки, сминая растения. Распахиваю глаза, ожидая увидеть солнце, которое ослепит меня своей беспощадностью. Выжжет эти слезы, которые я себе позволила. Я поклялась, что никто их не увидит, что я стану сильнее. Но как же тяжело быть стойкой изо дня в день, держаться из последних сил, чтобы никто не увидел слабости. Чтобы никто больше не обвинил меня в ней.

До скрипа стискиваю зубы, сдерживая крик, который рвется из груди.

Но когда я открываю глаза, то вижу вовсе не солнце. Нет, это одна из лун – как огромная золотая монета повисла на ночном небосклоне, недобро подмигивая мне, будто глаз Провидца. Хильдегарда. По соседству с ней устроились Дану и Фортуна, разливая по небу серебристо-зеленые переливы. Три луны одновременно – огромная беда, пришедшая в мир. Сейчас я ни на мгновение не задумываюсь, почему вижу на небе луны: они просто есть.

«Прольется пена яда… и стигмой станет мир…» – звучат в голове знакомые слова пророчеств, которые я повторяла себе снова и снова, стараясь разгадать их значение.

Но следом, будто звезда Смерти, восходит на небе фиолетовая Сивилла. Зловещая, жуткая, она несет с собой обещание еще больших катастроф.

«Если четыре луны выстроятся в ряд, опустится темень…» – слышу я далекий голос магистри Селестины. Даже не знаю, жива ли она. В последнем письме, что пришло ко мне из Диамонта, говорилось, что Селестина исчезла вскоре после моего ухода. С ее увечьем это было крайне странно, даже невозможно. Но сестры-видии уверяли, что больше не видели ни ее, ни Эгирну. В кого превратилась моя сестра, мне было страшно подумать.

Или мой отец.

Может, это все-таки судьба стать одной из них.

«Из нас… – будто шепчет мне ветер. – Одной из нас, Ирис. Когда-нибудь ты сдашься, девочка, мы знаем…»

Среди лиловых всполохов, что ядом растекаются по небу, я вижу полчища тварей со страшными зазубренными крыльями. Из темноты, что вдруг опустилась на землю, я выхватываю очертания людей – воинов, которые бросаются в бой, сверкание мечей и шлемов, падающих лошадей, сраженных рыцарей, сияние силоцветов, потоки магии, пронзающие пространство. Я вижу их всех так явно… и я видела их прежде, но сейчас картинка будто становится четче. И я в центре этой ненасытной битвы. Мои союзники сражают наповал врагов – Аракх, Борос и Гектида. Знаю, что они заперты в темнице варров, но сейчас я прекрасно вижу их, великолепных воинов, отданных бою. Они несут в мир ярость, жестокость, смерть.

Они здесь из-за меня.

И я вижу его. Своего Лорда, что покинул меня. Он идет навстречу, окруженный зловещим светом. Под его сапогами крошится земля, расходится трещинами. И как только наши взгляды встречаются, я понимаю, что мы по разные стороны в этой битве. Но кто на чьей стороне, я не знаю. Где есть добро, а где зло?

Рев, визг, стоны, безумие. Мелькающие кругом тени, будто разметавшиеся на ветру черные перья.

Он совсем близко, я почти могу прикоснуться к нему, если захочу. Захочу ли? Сердце в моей груди тоже крошится, как земля под его ногами. Он растоптал мое сердце. Нет, я никогда не смогу его простить.

Но он так близко, эти губы, эти лунно-серые глаза.

Он обхватывает мое лицо ладонями, и я хмурюсь, замечая, что они гладкие, без единого изъяна. Расстояние между нами сокращается, он затмевает собой нависшие над нами луны, отгораживает меня от звуков битвы, от страшных картин. Мне хочется поддаться соблазну, отбросить в сторону свои страхи и обиды. Но я не двигаюсь. Лишь слезы – это жидкое серебро, обволакивающее мои ресницы – предательски подвижны.

– Ирис! – слышу я свое имя, которое хочу забыть. И мягче: – Ирис… что ты видишь?

Я вижу Призрака, но голос не принадлежит ему. Сладкий и тягучий, вкрадчивый. Этот голос змеей проникает в мое сознание.

Моргаю часто-часто, пробираясь сквозь пелену слез. И нахожу себя в объятиях Марциана. Все так же ярко светит солнце, небрежно разбрасывая по сторонам золото. Земля рядом со мной взрыхлена, будто кто-то зарывался в нее пальцами. Это я – мои кулаки полны сорванных трав и земли.

– Ирис, – снова зовет меня Марциан, но я замечаю, как поблескивают его глаза, а значит, на месте принца сейчас Золотой Провидец. Тот, кто понимает меня лучше всех. Тот, кто принимает меня такой, какая я есть.

– Я здесь, – шепчу я, не в силах сдерживать слезы. Украдкой смотрю, нет ли никого рядом из слуг или самих варров. Не хочу, чтобы меня видели рыдающей в саду среди цветов. – Уведи меня отсюда.

Мне не нужно просить принца дважды. Он подхватывает меня на руки, я крепко сжимаю его шею, утыкаясь носом в плечо. И позволяю себе тихий всхлип. Всего один.

– К тебе или ко мне? – спрашивает Марциан с ноткой иронии. Он конечно же знает ответ.

Я так долго мечтала о Марциане, а теперь он постоянно рядом, днем и ночью. При свете дня он присматривает за моими тренировками, за каждым неудачным выпадом, чтобы позже рассказать, как мне следовало поступить. Я вновь проглатываю горечь, сетуя, что на его месте не Призрак. Заставляю себя вспомнить, как томилась по Марциану, пока не узнала его лучше. Сейчас – я не чувствую ничего, разве что благодарность, что он не бросил меня.

Крепче обхватываю рукоять тренировочного меча, закусываю губу до боли. Я определенно проигрываю здешним «монстрам». Должно быть, они тренируются с пеленок, а не книжки перебирают. Когда я предавалась мечтам о своем будущем, то вовсе не представляла, что окажусь в школе варров.

На мгновение задумавшись о странных переплетениях судьбы, я пропускаю удар, и моя соперница – темноволосая Акира – тут же наносит удар, больно треснув меня по спине. Я замечаю, как морщится Марциан: принц стоит в углу и опять наблюдает. Действует ли он по доброй воле или его подговорили варры, мне неведомо.

Акира застывает на месте, в раскосых глазах мелькает ужас – может, мне все-таки удалось ее напугать? С яростным криком я набрасываюсь на девушку, воспользовавшись промедлением. Мой деревянный клинок уже готов соприкоснуться с костюмом Акиры из мягкой замши, но меня окликают:

– Ирис, стоять!

И я тоже вытягиваюсь по струнке. Потому что варры имеют власть над моим именем, которое я сама по неосторожности отдала. Я не знаю, как снять это проклятье, как, увы, и Марциан. Для силомантов я как ручная игрушка. Послушная игрушка. Однако я все же ношу зачарованные перчатки. Вдруг игрушка выпустит коготки?

Когда-то я тоже имела власть над словами и точно так же заставляла Призрака или Бено замереть на месте. Но это время прошло. Я больше не хочу приближаться к силоцветам. Они лишились всего своего очарования.

Целая делегация останавливается возле нас с Акирой, я почти не дышу, не могу даже повернуть головы и лишь искоса наблюдаю за пришедшими. От них веет мощью и в то же время спокойствием. Они клином выстраиваются по правую от нас сторону – сначала я замечаю темно-бордовые одеяния на манер мантий, из-под которых выглядывают туфли из коричневой кожи. Стоптанные носы, запылившиеся и кое-где протертые – похоже, гости варров проделали долгий путь. Наконец я могу разглядеть их лица: впереди, на расстоянии друг от друга, стоят две молоденькие девушки, ровесницы Эгирны, за ними еще две, постарше. Как же они похожи на послушниц-видий! Всего я насчитываю шесть пар. Тринадцатая женщина стоит по центру, в балахоне и с покрытой головой. Она стара, а глаза ее будто мутные яшмы. Женщина с важным видом проходит вперед, останавливаясь между нами с Акирой.

Чувствует ли варра то же напряжение, что и я? От старухи исходят волны силы. Она поднимает руку, устремляя ее в мою сторону. Но тут рядом появляется Старшая и отводит в сторону костлявую ладонь.

– Вы ошиблись, Милосердная, вот обещанная вам девушка. – И Старшая направляет руку гостьи к лицу Акиры. Та вздрагивает от прикосновения.

Старуха тяжело вздыхает, а потом плавно опускает руку.

– Когда Проблеск будет готов к испытанию в Храме? Время поджимает. Стратумы собирают силы, а каждый уважающий себя государь выставит свою Избранную, чтобы не упасть в грязь лицом. Мы должны быть уверены, что сила за нами.

Старшая медлит с ответом, будто подбирает нужные слова. Она старательно избегает взглядов в мою сторону.

– Дайте нам еще год, – наконец говорит она, и внутри у меня все переворачивается. Всего год, чтобы решилась моя судьба. И хотя они очевидно обсуждают Акиру, я прекрасно понимаю, что речь обо мне.

– Шесть соцветий, – говорит старуха. – Этого должно хватить, если она и впрямь Проблеск.

Кольцо Арены будто сжимается со всех сторон, а мягкий песок под ногами становится зыбким. Все варры-ученики отложили свои тренировки и теперь пялятся в нашу сторону. На Арене нет разделения, мужчина ты или женщина, здесь все в равных условиях. Ну почти. Все же здесь действует право сильного. Среди песка иногда можно заметить выбеленную кость или череп. Все, что осталось от тех, кому повезло меньше. Ведь силоцветы могут как приманить тебя, так и оттолкнуть.

– Да будет так, – отвечает Старшая, сопровождая слова медленным кивком. Уж с кем бы мне не хотелось встретиться в бою, так это с ней. В ловкости и жестокости ей здесь нет равных. И все же она не смеет ослушаться Милосердную. Почему? Что у нее за сила?