– Да. – Я замерла, не до конца понимая, что произошло. В памяти возникли слова Юли: «Я не соглашаюсь быть жертвой». И меня бросило в жар.

– Вы можете ко мне подъехать? Юля передала вам кое-что важное.

– Нет, нет, я не могу, – я почувствовала, как желудок скрутило в узел, а спина покрылась потом. – Я не могу.

– Ах да, Юля предупреждала меня о вашей проблеме. Я могу к вам подъехать сама? Через… – женщина замолчала, а я напряженно ждала ее ответ, – через час. Вы где живете?

Я назвала адрес, сбросила звонок и побежала в туалет.

Глава 2

Лилия Разина позвонила в дверь ровно через пятьдесят пять минут. Передо мной стояла молодая и очень красивая девушка, почти ребенок. Волосы собраны в неопрятный пучок, минимум косметики на лице, джинсы, легкий пуловер сливочного цвета, на ногах кроссовки. В руках рюкзак. Я сразу поняла: дело дрянь.

– Вы адвокат Юли? – спросила я.

– Да, – ответила девушка, и я чертыхнулась про себя. Я не знала, как должен выглядеть настоящий адвокат, но была уверена, что не так, как Лилия Разина. Ей на вид было лет двадцать, и походила она на студентку художественной академии, а не на юриста. Разве что нос не был испачкан краской.

– Проходите на кухню, там поговорим, – сказала я и показала, куда идти.

Девушка заметила мой оценивающий взгляд, улыбнулась и направилась к кухонному столу. Я потащилась за ней.

– Что случилось с Юлей? Почему вы ее адвокат? – спросила я, стряхивая невидимые крошки со стола.

– Давайте по порядку. Повторюсь, меня зовут Лилия. Я собираюсь представлять интересы Юли в суде. Ее обвиняют…

– Она сама вас выбрала? – перебила я, наплевав на вежливость.

– К сожалению, выбора у нее не было. – Лилия расслабленно села на стул, достала из сумки блокнот с ручкой и спокойно продолжила. – Давайте сразу к делу. А потом я отвечу на ваши вопросы.

Я нерешительно кивнула и спросила:

– Может, чай? Кофе?

– Пока обойдемся, а там посмотрим. Сегодня ночью Викторию Борисову нашли мертвой в собственном подъезде. Вы знаете такую?

– Да, это подруга Юли.

– Тело обнаружили возле мусоропровода. Борисовой проломили череп молотком и ударили ножом в живот. Хотя, одного удара по голове оказалось вполне достаточно, Вика умерла почти мгновенно.

– Это не Юля, точно. Вы разговаривали с ней? – спросила я.

– Разговаривала. Скажу больше, я согласна. Юля – лаванда.

– Кто? – не поняла я.

– Лаванда, цветок. Терпкая, слегка навязчивая, но на этом все из сомнительных качеств. Вот только на месте преступления нашли волосы и перчатки с частичками ДНК. Анализы еще не готовы, но есть вероятность, что все добро принадлежит твоей подруге. Кроме перчаток в мусоропроводе обнаружили дождевик со следами крови. А свидетели утверждают, что Юля была влюблена в жениха Вики…

Пока я молча переваривала информацию, Лилия продолжала:

– Конечно, Юля вину свою не признает, точнее, она просто молчит и плачет. Но для остальных, я имею ввиду полицию и следователя, все предельно ясно. После результатов экспертизы станет понятно, насколько серьезно влипла твоя подруга. У Юли нет алиби. Ее нашли в Викиной квартире в состоянии алкогольного опьянения. Сама понимаешь, дело – дрянь.

– На молотке есть ее отпечатки? – растерянно спросила я, пытаясь осознать услышанное.

– Нет. Я же сказала, на месте преступления нашли перчатки. Резиновые, с тальком. Уверена, там и отпечатки будут, и потожировые следы. На дождевике обнаружили длинный пшеничный волос. Думаю, экспертиза покажет, что он принадлежит твоей подруге. Понимаешь, насколько все плохо?

– Но это же бред! Я не верю, она не могла… Если бы Юля, ну допустим, решилась на убийство, она бы точно избавилась от улик. Перчатки – это бред, Юля работает в маникюрном салоне, она в день по десять пар меняет.

– Понимаю твои возмущения. И про перчатки разделяю мысль. Но в крови Мельниковой было достаточно алкоголя, чтобы объяснить дырявую логику ее поступков. Для полиции этого более, чем достаточно. Мотив есть, алиби нет, главные улики указывают на нее. Более того, обвинение рассматривает версию предумышленного убийства, потому что Юля принесла с собой и молоток, и нож, и дождевик с перчатками. На девичник. И как ты понимаешь, намеков на дождь в городе не было. А значит, готовилась заранее.

Я не верила своим ушам. Я чувствовала себя полной идиоткой, потому что ничего не понимала. Хотя изо всех сил старалась. Я вскочила со стула и забегала по кухне.

– Подождите. Ладно молоток… Юля, наверное, смогла бы в порыве ярости стукнуть кого-нибудь по голове. Но я ни за что не поверю, что Мельникова пырнула кого-то ножом. Она ведь в мед не пошла только потому, что терпеть не может вид крови. Она даже укол поставить не в состоянии! Плачет или падает в обморок!

– Для суда это очень слабо. Она была достаточно пьяна, чтобы пересилить свой страх. Человек под алкоголем способен на разные безумия. У нас девяносто процентов убийств – это пьяные разборки на почве ревности или бытового спора.

Я схватила кухонные полотенца и стала складывать их уголком.

– И что теперь делать? Как вы планируете ее защищать?

– Сядь, пожалуйста. И оставь полотенце в покое, не надо лебедя из него крутить. – сказала Лилия. – Сейчас я хочу разобраться со свидетельскими показаниями и собрать необходимые материалы. Посмотрю, можно ли за что-нибудь зацепиться. Но честно говоря, пока перспективы совсем не радужные. А твоя подруга только рыдает.

– Вы разговаривали с ее отцом? У него есть деньги, связи. Он известный человек в этом городе, очень влиятельный. Он мог бы нанять армию адвокатов! И вытащить Юлю!

– Сюзанна…

– Называйте меня, пожалуйста Анна.

– Анна, я разговаривала с отцом Юли. – Лилия выдохнула как курильщик со стажем. – Он поддерживает обвинение и верит в вину дочери. Мельников старший отказался как-либо участвовать в судьбе Юли.

– Как? – я просто не могла в это поверить. У Леонида Мельникова были возможности и связи в таких кругах, о которых можно было только мечтать!

– Вот так. Я бесплатный адвокат и буду защищать вашу подругу. Очень хотелось бы рассчитывать на вашу помощь. Юля сказала, что вы самый близкий ей человек.

Я обхватила голову двумя руками и зажмурилась. Виски сдавило тяжестью, было понятно, что сегодняшний день закончится мигренью. Мне хотелось закрыть за этой Разиной дверь и завалиться на диван, но я поставила на плиту чайник и села на свое место. И начала рассказывать то, что знаю.

***

Юля, Вика и Артур дружили с детства. Я сама встречалась с ними всего несколько раз, но знала об этой троице немало. А могла бы еще больше, если бы внимательнее слушала Юлю.

Родители ребят вместе работали. Отец Артура был главным врачом одной из городских больниц, отец Юли – директором в департаменте здравоохранения, а отец Вики – известный на весь город, а в профессиональных кругах – на всю область кардиохирург. Мужчины вместе учились в медицинском, вместе начинали врачебную практику и до сих пор поддерживали тесные связи и общение.

Их дети дружили с песочницы и много времени проводили вместе, пока не выросли и пути молодых людей не разошлись. Вика и Артур выбрали медицинский и пошли по стопам родителей, а Юля поступила в физтех. Где мы, собственно, с ней и познакомились.

Я знала, что родители Юли давно развелись, и с отцом подруга поддерживает больше формальные отношения. «Мой папа не создан для семьи, его призвание – спасать жизни», – так она говорила о нем, и в ее словах было больше гордости, чем боли. По крайней мере, мне так казалось.

Долгое время Леонид Мельников работал хирургом в центральной больнице, а потом свернул на другую дорожку. И дошагал до важной должности в департаменте здравоохранения нашего города. Он был настолько успешен в своей карьере, что его несколько раз звали в столицу. Но от повышений и дальнейших передвижений по карьерной лестнице он пока отказывался, объясняя это тем, что хочет работать на благо своих земляков. Мельникова не просто уважали, его обожали за преданность делу, расчетливый ум и золотые руки. Он оказался отличным хозяйственником и его почитали как в департаменте, так и на местах, в больницах. Потому что Леонид Мельников умел гениально разруливать проблемы.

И вот, как только дочери понадобилась реальная помощь, так он сразу от нее отмахнулся. Мне стало противно.

– Мельников не объяснил свою позицию? – спросила я у Лилии.

– Он сказал, что верит в справедливость закона и в наши внутренние службы. И если дочь виновата, а все указывает на это, то значит, она должна понести наказание, – ответила Лилия.

Я поджала губы. Меня трясло от злости. Как? Как так можно поступить со своим ребенком?

– Мельников – публичный человек, – сказала Лилия, словно прочитав мои мысли. – А Юля —возможная убийца дочери гениального хирурга, известного на всю страну. Скажем так: это скользкая ситуация, которая может сильно навредить репутации Мельникова, учитывая все обстоятельства и его карьеру.

– Предатель конченный. Мог бы хоть деньги на нормального адвоката дать. Он же отец, – зло сказала я.

– Не мне его судить, да и не тебе. А вот подругу твою ждут нелегкие времена – резко с «вы» на «ты» перешла Лилия. – Так что давай все философские и морально-этические вопросы отставим. Сейчас важно не это. Что ты знаешь об Артуре Давыдове?

– Артур – мерзкий золотой мальчик. Я видела его несколько раз, но мне хватило, чтобы ощутить рвотный рефлекс. Не знаю, что Юля в нем нашла. Заносчивый индюк с толстым кошельком. Боюсь, что он не сможет отличить селезенку от почки. А метит во врачи.

– Почему ты так думаешь? У него отличные характеристики из университета и интернатуры. Мне он показался вполне нормальным, здравомыслящим парнем.

– А вы как думаете? Он сын главврача и будущий зять гения кардиохирургии. Ему красная дорожка на самый верх уже заказана. Невыносимый, скользкий тип. Кто вам рассказал о том, что Юля была в него влюблена? Он ведь, наверняка, и рассказал! И подставил ее!

– Ты не права. Артур ничего не говорил, твоя Юля не скрывала свои чувства от окружающих. Поэтому никто не удивился, что на девичнике она напилась.

– А вам не приходило в голову спросить, зачем ее, Юлю, вообще туда пригласили, если все знали, что она сохнет по Артуру?

– Не поверишь, приходило. Но ты давай-ка успокойся. Если будешь на меня наезжать, мы с тобой каши не сварим. Подружка Вики сказала, что никто особо Юлю на девичнике не ждал, но Борисова не могла не пригласить подругу детства. Зачем Юля пошла – уже другой вопрос. Но есть еще одно обстоятельство, которое сильно портит дело.

– Какое? – спросила я.

– Ты знала, что Юля и Артур были любовниками? Артур Давыдов пытался это скрыть, но его сдала с потрохами собственная сестра. Она рассказала, что влюбленные частенько оставались наедине. Более того, они использовали разные возможности утолить свою похоть и не брезговали ни ванной комнатой, ни машиной, ни подъездом. Юля связь с Артуром не отрицает, но и не подтверждает. Молчит и плачет. Артур тоже не говорит ничего внятного. Накануне девичника они провели вместе время, со слов сестры. Странная ситуация, не находишь?

У меня пропал дар речи. Неужели Юля такая дура? В голове запульсировало. Я встала и открыла форточку. Но легче не стало. Я чувствовала, как во мне нарастает гнев.

– Я надеялась, ты прояснишь этот момент. Любовь к Артуру и связь с ним – это мотив. Юля сказала, что ближе тебя у нее никого нет.

– Не понимаю, почему она вам так сказала, – со злостью произнесла я. – Я не знала, что они спят с Артуром. Не подозревала, что она может кого-то убить. Молоток, нож, секс. У меня в голове это все не укладывается! Не понимаю, что вы от меня хотите!

Лилия закрыла блокнот, в котором так ничего и не написала, и посмотрела на меня: