– Ясно, что дело Юли взяли под особый контроль и педалируют изо всех сил, чтобы не затягивать процесс. Как только она будет в состоянии присутствовать на суде, ее сразу же посадят. Преднамеренное убийство в худшем случае. В лучшем – убийство в состоянии аффекта и алкогольного опьянения. Но есть нюанс. У Вики на кухне молоток есть, судя по описи с места происшествия. А значит, Юля принесла орудие убийства с собой, добавь к этому перчатки и плащ. Шансы на то, что Юлю признают невиновной – минимальны. А то, как давят на меня и обрабатывают мою семью, ясно показывает, что в дело вмешиваются «сверху». Единственное что можно сделать – найти убийцу. И добиться его признания. Пока твоя подруга в больнице – у нас есть дополнительное время. Но действовать нужно крайне аккуратно.

– И что ты от меня хочешь?

– Анна, я чувствую, что бабка в этом деле не просто так. Смерти связаны. И надо искать того, кто был у бабки ночью, кто мог взять молоток из ее квартиры. Так как следов взлома нет, значит, это был кто-то свой. Возможно, кто-то из соседей. Я попыталась поднять тихонечко все, что есть на Софью Ивановну и уткнулась в глухую стену. Одинокая старая женщина, которая приехала к нам из Мурманской области тридцать пять лет назад. Она проработала в нашем городе пару лет в школе, каким-то чудом получила служебную квартиру. Софья Ивановна не была замужем, у нее нет детей, подруг или каких-то других родственников. Пенсия у старушки – три копейки, но в холодильнике кусок красной рыбы, сыры на любой вкус и баночка икры. Не баклажанной. А еще в квартире множество предметов, указывающих на то, что у женщины водились деньги и немалые. Вот только одежда в шкафу непрезентабельная и простая. И соседи утверждают, что бабушка жила скромно и перебивалась с хлеба на воду. Сплошные странности, не находишь?

– Нахожу, – ответила я, все еще не понимая, чего от меня хочет Лилия.

– Поэтому ты должна поехать в Мурманскую область и все про бабку узнать. Откуда она, какие у нее могут быть связи и секреты.

От неожиданности я выпучила глаза и хохотнула.

– Ты это сейчас серьезно?

– К сожалению, да. Я в начале уже сказала: у тебя есть выбор. Для меня это просто работа. Поверь, я видела дела похуже Юлиных. И точно знаю, что иногда справедливость – пустой звук. При должном желании сейчас все быстро и красиво закончат, и Юля твоя получит хороший срок. Я очень не люблю, когда мной пытаются управлять. Меня тошнит от того, как быстро все происходит, и я с удовольствием всколыхну наше тухлое местечко и подниму всех на уши, если узнаю, что кто-то из власть имущих завяз в этом деле. Но если у меня не будет фактуры, то меня просто сожрут и не подавятся. Я уже это проходила. Если я сейчас наведу суету и начну копошиться в мутных водах, я могу закопать и себя, и Лешу, и Юлю. Здесь нужна аккуратность. Тихонечко узнать о прошлом бабки. Понять, кто она и какую тайну прячет. Откуда у нее деньги? Я аккуратно пороюсь здесь. А ты – на Севере.

– Но я не смогу. Вам же Юля говорила. Я не смогу.

– Я знаю о твоих проблемах. Но я сразу обозначила: у тебя есть выбор. И он зависит только от твоего решения. Если ты осмелишься на поездку, то будешь не одна. У Лешки есть помощник, Денис.

– Это тот, что полу инвалид? Или секретарша? – усмехнулась я.

– Не передергивай. Очень умный парнишка. Он знает, что делать. Но сам не справится. Ему нужна будет помощь. А у меня возможности ограничены. У Юли подруг тоже нет. Артур уже пакует чемоданы, его любовь закончилась. Так что подумай. Я не буду давить. Потому что прекрасно тебя понимаю. Выбор сложный. И я, если ты не поедешь, – приму его спокойно. В конце концов, Юля сама попала в передрягу, и мы сделаем все, что сможем. Но мы не Боги. Если получится докопаться до правды и вытащить девочку на свободу – будет прекрасно. Я очень не люблю, когда обижают слабых, когда человек остается один против всех. И без шанса на спасение. Подумай и прими решение. А потом позвони мне. Я буду копать здесь, пройдусь по блокноту Юли и по тайнам Вики. Подниму все, что смогу на бабку здесь. Ты видела, список большой. Мы с Лешкой будем искать ниточки и дергать. Но вдруг, ответ на наши вопросы там, в прошлом?

Лилия собралась вставать. А я сообразила, что чай мы опять не попили.

– Почему ты сказала, что я чертополох?

– Когда-то бабушка меня научила видеть в людях растения. Ты сто процентов чертополох. Вроде бы колючка, мизантроп, человеконенавистник. Но на самом деле – оберег. Изгоняющая чертей. Просто так чувствую. Позвони мне. Я приму любое твое решение.

– Юля сказала тебе, что я не выхожу из дома? Я теряю сознание, у меня случаются приступы паники. Даже мысли о незнакомом городе меня убивают. Не представляю, как смогу решиться на поездку. И ты предлагаешь мне помощь полу инвалида? – я уже кричала на Лилю.

– Поверь, Денис прекрасный специалист. У него есть определенные сложности и возможно, он тебе о них расскажет. Но он – фикус. Дерево, которое приносит удачу. Я такие вещи тонко чувствую. Всего несколько дней, которые могут переменить ход всех событий. Но действовать надо максимально тихо. Если убийца имеет связи и возможности и поймет, что мы наступаем ему на пятки, он начнет действовать еще быстрее. И кто знает, какой его шаг будет следующим.

Когда за Лилией закрылась дверь, я добрела до дивана и повалилась на него кульком. В голове была пустота. Я совершенно не понимала, что мне делать.

– Фикус, чертополох. Дурдом какой-то.

***

Я вела урок для учеников Михаила, когда вернулись папа и Эля. Они зашли почти тихо и устроились на кухне. Я выдохнула и подумала, что смогу с ними смириться, при условии, что они будут постоянно куда-то уходить на полдня. Тогда моя жизнь будет походить на нормальную. Только Миша вряд ли будет меня навещать.

– Запомните, лучше сделать тысячу попыток и ошибиться, чем не сделать ни одной. В первом случае у вас будет глубокое исследование «Тысяча способов, которые мне не подошли», а во втором – только разочарование в себе из-за трусости. Если вы хотите выйти из замкнутого круга – делайте эти попытки, и уверяю, ваш способ непременно найдется. До связи!

Я закрыла компьютер и отдышалась. Сегодня все мысли были о том, что сказала Лилия. О Юле, о том, как изменилась ее жизнь. Просто в один миг. Я закрывала глаза и видела ее, лежащую почему-то в наручниках на больничной кровати. У меня горели глаза, но слез не было. Я думала о подруге, о ее беспомощности. И эти мысли уносили меня дальше – к моим воспоминаниям. Вот я лежу на чужой кровати. Я беспомощна, я слышу только громкую музыку, смех, пьяные вопли. Мне хочется кричать, но губы растягиваются в улыбке, тело производит какие-то движения. Я не могу остановиться. Я двигаюсь, и смотрю на людей, которые фотографируют, смеются. И вот, сквозь музыку в мое сознание врывается громкий и звонкий голос:

– Я тебя сейчас урою, г*дон ты конченный. Где она?

– Она сама сюда пришла. Сама. У меня все записано. Все есть на видео.

– Где она?

Юля врывается в комнату, окидывает меня взглядом. Смотрит по сторонам, в поисках моей одежды. Не находит ее.

– Выключи телефон! – кричит она в ярости.

Какой-то парень кидает в меня одеялом, а я смеюсь и катаюсь по кровати.

– Под чем она? – кричит Юля.

– Она сама, все сама. У меня все на видео есть, я тут не при чем, – отвечает парень и она ударяет его в лицо. Кулаком.

– С*ка! – кричит он, и закрывает лицо руками. – С*ка. Я вас с говном смешаю, вот увидишь!

– Если ты ее… если ты воспользовался ее состоянием, можешь писать завещание, – спокойно отвечает она.

Парень продолжает орать и сыпать угрозами.

Юля не слушает. Она укутывает меня в одеяло, а потом появляется еще какой-то человек. Он берет меня на руки и уносит. И все заканчивается. Один мой ад заканчивается, но начинается второй.

Я утыкаюсь лбом в холодное окно, чтобы прогнать воспоминания. Прихожу в себя и принимаю решение.

***

– Ну как погуляли? – спросила я, когда зашла на кухню к папе.

– Прекрасно! Мы ездили в институт, – сказала Эля.

– Да, твоей сестре могут дать общежитие, – добавил отец.

– Как здорово! – искренне порадовалась я.

– Я тут приготовил жаркое, пока ты там работала. У тебя сегодня есть еще планы? – спросил папа.

– Ну так, немного, – невнятно ответила я. – Мне надо будет кое-что поделать на компьютере.

– Отлично. Тогда я займусь твоей кухней.

Папа вышел и через две минуты вернулся назад. В руках у него были какие-то деревяшки.

– Пап, это что такое? – спросила я.

– Не зря дрель вез! Сделаю тебе сейчас полки. А то явно не хватает тут для них места. Сможешь микроволновку повесить, чайник. Появится пространство на столешнице. А то кухонька у тебя маленькая, не развернуться. Я сейчас все решу. Мигом порядок наведу.

– Пап, не надо, – с мольбой в голосе попросила я. – Меня все устраивает.

– Дочь, ты просто еще не знаешь, как классно я все сделаю. Идите с Элей отдыхайте, а я тут немного поработаю. Ты подумай, где тебе нужно крючки повесить или картины. Может быть шкаф собрать или перестановку сделать. Честно говоря, я бы занялся обоями в прихожей. Подровнял стены и покрасил, будет гораздо уютнее. Видно, что твоей квартирке не хватает мужской руки. Ну ничего, я все сделаю.

Я вышла из кухни, с трудом сдерживая свои чувства. Эля в припрыжку шла за мной:

– Покажешь мне свою косметику?

Мы зашли в комнату, я вывалила перед сестрой косметичку, а сама взяла телефон.

«Лилия, я согласна» – написала я, и на кухне взвыла дрель.

Через три минуты пришел ответ:

«Отлично! Встречаемся завтра в девять утра на вокзале. Там все обсудим. У меня есть новости! Вещи бери с собой. Теплые вещи. Это у нас лето, а на Севере +8».

Я прочитала ответ Разиной, и у меня заныло сердце. Понятия не имела, как буду справляться. Я смотрела на сестру, которая красилась моей косметикой и пыталась понять, правильно ли поступаю. Все мои внутренние голоса кричали: «неправильно, остановись, пока не поздно». И только один, очень слабенький говорил – «справлюсь, пора». Мне предстояло сообщить о своем решении Мише. Но я была уверена, что он поймет и поддержит.

***

– Ты совершаешь ошибку, – говорил в трубку телефона Миша, пока я смотрела в окно, слушая переливы дрели на моей кухне. – Ты берешь на себя чужую ответственность и играешь в спасителя. Ты не полиция, не следователь. Ты – обычный человек. И вмешиваешься в естественное течение событий.

– Миша, но я не могу просто так оставить Юлю. Она меня не оставила.

– Да, я помню. И чем все в итоге кончилось? Ты не понимаешь: это карма. Возможно, урок для твоей подруги. И ей надо его пройти. А ты вмешиваешься в бытие, берешь на себя чужую ответственность. Это плохо кончится. Ты сейчас так нужна мне, моей школе, моему делу. Но ты все бросаешь. Вот так, легко!

– Не бросаю, я буду на связи. – Я говорила на автопилоте, едва сдерживая слезы.

– Я не одобряю твой поступок. Я уверен, это кончится плохо для тебя. Но я не могу тебя связать. Ты свободна сама решать, что делать. Просто помни, что я тебя люблю. И что у тебя есть здесь дела. Сколько дней тебя не будет?

– Не знаю, но не думаю, что больше недели.

– Ладно, попрошу пока Машу заняться твоими обязанностями. Тебе будет не до меня. А я не хочу, чтобы мое дело было обворовано вниманием. Отправь все презентации и наработки ей на почту и езжай с миром.

– Миш, прости меня. – Я чувствовала опустошение. Мои слова звучали так глухо, будто я говорила их в горлышко пустой бутылки.

– Ничего, малыш. Ты имеешь право на свой выбор и свои решения. И на свои ошибки. Не забывай, что когда ты берешь на себя чужую ответственность, вместе с ней ты получаешь и чужие проблемы. Береги себя. Я буду очень скучать. Люблю тебя, малыш, – уже мягче сказал Добрынин.

– И я буду скучать. Лю …

Но Миша уже положил трубку и мои слова прервали короткие гудки.