София Руд: Избранная злодея, или переиграть судьбу

Глава 1. Дворец

– Каково это – стоять на коленях, принцесса? – злорадно усмехается новенькая служанка, еще недавно клявшаяся в верности мне и отцу.

Асла задирает нос, ее черные глаза-бусины сверкают посреди руин когда-то прекрасного тронного зала. Белые стены разошлись огромными трещинами, сквозь которые залетает ледяной воздух и кружат мушки снега в ярком пламени огненных чаш.

Я, наследная принцесса, сижу в ночной сорочке на мраморном полу. Холод пробирает до костей, а стыд поражения разрывает сердце. Но отец всегда учил, что достоинство внутри. Потому ни гнева, ни жгучего страха я не показываю врагу, но дается это с трудом.

– Ты просчиталась, – говорю предательнице. – Еще не поздно одуматься, и тогда я тебя пощажу.

– Да что вы, Ваше Высочество! – скалится Асла.

Порыв ледяного ветра врывается в разбитые окна, колыша растрепанные черные волосы предательницы и усиливая зловещий вид.

– И кому же вы намерены приказывать, если власти у вас больше нет, Ваше Высочество?

– Ошибаешься. Вот-вот во дворец вернется Эрдар… – едва произношу имя, тепло разливается в душе.

Эрдар – выдающийся генерал и… моя судьба. Ему нет равных, но Асла не пугается, хотя и знает, что я права. Она хохочет, как сумасшедшая, а я пытаюсь нащупать продрогшими пальцами любой острый предмет, чтобы разрезать веревки, которыми связаны руки за спиной.

– Неужели ты до сих пор не поняла, принцесса, что весь этот переворот – дело рук твоего новоиспеченного мужа? – Асла произносит слова с садистским наслаждением, и в мое сердце входят ржавые иглы.

Они пронзают насквозь, причиняя такую боль, что я не могу сделать вдох. Не моргаю, глядя на девицу, но тут же выбрасываю глупости из головы.

Она врет. Эрдар бы никогда…

– Не верите, Ваше Высочество? – чудовище задирает голову, а я, затаив дыхание, смотрю в ее глаза и люто ненавижу.

Ненавижу, потому что в ее взгляде есть уверенность, которой нет у меня. Будто правда на ее стороне.

– Тогда скажите мне, принцесса, у кого еще хватило бы власти за несколько часов свергнуть короля? – Асла отбирает последнюю надежду.

И, кагр меня возьми, она права! Только генерал северных пределов мог это осуществить. Потому отец и остерегался его с самого начала. Но Эрдар… Он – мой истинный. А истинный никогда не сможет причинить своей истинной вреда! Таков порядок вещей в нашем мире.

– Жалкий блеф. Ему это не нужно, Асла!

– Единственное, что ему больше не нужно – это ты, принцесса! Свою жалкую роль фальшивой истинной ты уже отыграла. Поэтому жду не дождусь посмотреть, как ты примешь смерть от рук собственного возлюбленного. Ты ведь не думаешь, что он оставит наследницу Адвира в живых? – скалится Асла, ожидая, что я сейчас взвою от боли, и я хочу…

Я неистово хочу кричать, чтобы голос сорвался, ведь каждое ее слово шипом входит в сердце. "Фальшивая истинная"? Не может быть! Неправда!

Но в глазах девицы такая уверенность, что моя собственная вера тает, как туман поутру. Грудь сжимают тиски, сложно дышать, но голову я все равно держу поднятой.

– Наверное, тяжело было склонять передо мной голову, имея такие амбиции? – говорю спокойно, надменно, зная, что именно это заденет Аслу сильнее всего. – Но ни твоя жестокость, ни угрозы не сделают тебя королевой. Ты как была никчемной и подлой, такой и останешься, хоть пять корон надень.

– Ах ты дрянь! – злится Асла и цепляет меня за подбородок своими грязными пальцами, вынуждая смотреть в лицо.

Ее глаза вспыхивают яростью, а в пальцах левой руки играет сиреневыми искрами смертоносное плетение. Магия во дворце?

Ещё вчера я сказала бы, что это невозможно, но сейчас печати сорваны. Сорваны вместе с масками тех, кто притворялся.

Неужели лицо этой предательницы будет последним, что я увижу в своей жизни? Нет, только не от ее руки! Мне нужна секунда, всего секунда, чтобы распилить осколком стекла последнюю нить пут, стягивающих мои руки. Но тут раздается "Бабах!". Грохот такой, что вздрагиваю не только я, но и та, кто меня связал. А следом зал заполняет утробный рык.

– Какого кагра здесь происходит?!

Этот голос я узнаю из тысячи. Низкий, хриплый, он забирается прямо под кожу и будто сплетается с кровью, рвущейся к сердцу, которое сейчас безбожно скулит.

Оборачиваюсь так быстро, что едва не падаю, а осколок стекла, которым я пыталась разрезать путы, впивается в пальцы. Но боль от ран – ничто по сравнению с той, что разрывает сердце, когда я встречаю взглядом Его…

Высокий, широкоплечий. Истинный бог войны, как говорят наши портнихи, сражаясь за право снять с него мерки. В столице только и разговоров о генерале. Мужчины судачат о подвигах, а женщины – о неземной красоте, и с этим не поспорить.

Густые волосы цвета воронова крыла, благородные черты лица, словно высеченного из мрамора. Высокие скулы, идеальный нос, четко очерченный узор губ.

Но что там внешность, когда один его взгляд, суровый и беспощадный, способен воспламенить все вокруг за долю секунды и заставить забыть, кто ты есть?

Неприступный для всех, и только на меня глядящий совсем иначе.

Вот каков мой муж – самый гениальный генерал нашего королевства Эрдар Раг-Арн. Но сейчас он не спешит ко мне, не спасает, не наказывает врагов. Он стоит на месте, глядя на связанную меня с такой лютой ненавистью, что каждый сантиметр кожи покрывается коркой льда.

И стоит ему лишь немного сместить взгляд на Аслу, как та судорожно начинает вещать:

– Она пыталась бежать, а я поймала! Пришлось связать, чтобы никуда не делась!

Голос дрожит, от ее смелости не осталось и следа. Говорю же, жалкая. Но, увы, видимо, не только она…

Небесно-голубые глаза мужа вспыхивают ярче в полумраке, зрачки пульсируют, и Асла каменеет на месте, будто кто-то приставил нож к ее горлу.

– Я ошиблась, мой повелитель? – тут же спрашивает она, а меня коробит от этого обращения.

"Мой повелитель"? Уже даже так?

Кидаю на мужа такой взгляд, каким и убить можно, но там, на дне самой души все еще надеюсь… Надеюсь, что это какая-то ошибка. Что я все не так поняла.

Что он решил подыграть, чтобы победить не силой, а смекалкой, как часто одолевал врага. Но нет… Я, видимо, такая же, как Асла, – жалкая, раз все еще хочу верить…

– Вон, – сдавленным рыком вытекает приказ из уст генерала.

Лицо его остается неизменно холодным, взгляд – сердитым. Асла подхватывает дрожащими пальцами сиреневую юбку и подчиняется беспрекословно, точно… королю.

Я не слышу шагов девицы, разносящихся эхом в разрушенных стенах тронного зала. Не слышу шагов приближающегося ко мне мужчины, которому когда-то отдала свое сердце и всю себя целиком. Которому верила, которого любила самозабвенно…

Слезы предательски заполняют глаза, я хочу исчезнуть, забыться, проснуться от этого ужасного сна.

Только все это мне, к сожалению, не снится. И холод, пронизывающий мою плоть сквозь тонкую ткань шелковой ночной сорочки, тому прямое подтверждение.

– Дрожишь, – раздается голос над головой, а на плечи опускается тяжелая ткань черного камзола.

Она все еще хранит тепло и запах, который не спутать ни с чем: кедр и жасмин. Кидаю на Эрдара взгляд в надежде, что мне показалось. Что ненависти и презрения не было в его глазах, и тут же начинаю задыхаться.

Он смотрит на меня как на врага, а я с ужасом считаю капли крови, засохшие на выточенном из камня лице. Эта же кровь залила ворот белой рубашки. Она же стекает с его пальцев, падая с глухим "хлюп" на грязный мраморный пол…

– Это… неправда, – говорю скорее себе, чем ему, ибо кажется, что если сейчас мне скажут обратное, то земля под ногами разверзнется.

– Что именно неправда, принцесса? – звучит его голос, родной. Но сам Эрдар будто бы чужой.

– Пере… – хочу сказать я, но голос срывается. – Переворот. Это не ты…

Я не такая сильная, какой хотела себя считать. Горло будто костлявой лапой сжимают, даже вдохнуть не получается нормально, когда в его глазах… В тех самых, что еще вчера смотрели на меня так, будто я его единственная во всем мире радость, теперь лишь лед и ненависть.

– Каково это – быть преданным, принцесса? – отвечает мне таким ровным голосом, будто все в порядке, будто все идет так, как надо, будто…

– Не верю! – срывается с моих губ.

Слезы подкатывают к глазам, но я делаю глубокий вдох. "Боги, молю. Пусть он больше со мной так не говорит. Позвольте очнуться от этого сна!" – шепчу про себя.

– Не верю, что ты мог так меня обмануть! Не верю, что мог предать отца и брата. Да и зачем?! Зачем, бездна меня возьми, тебе нужен этот переворот, когда трон и так бы перешел к тебе? – выпаливаю почти сквозь слезы.

Эрдар не торопится отвечать, смотрит слишком пристально, и сердце покрывается коркой льда, – мне больше не нужно его признание, чтобы понять, что из нас двоих лишь я идиотка, которая все еще пытается верить в ложь.

Он… Это был он.

– Где… мой отец? Где Льен? Если ты хоть пальцем их тронул…

– Адвира больше нет, – звучат громче грома его тихие равнодушные слова, и земля уходит из-под ног.

Он… Не пощадил… Моего отца…

– Предатель! – выпаливаю я, сжимаю проклятый осколок в пальцах, игнорируя боль, лишь бы, наконец, прорвать последнюю нить.

Веревка слабеет, и я вскакиваю на ноги и замахиваюсь на генерала. Хочу ли убить? Не знаю. Но точно хочу, чтобы он страдал не меньше, чем я. Не меньше, чем те, кто пал сегодня от его рук в нашем дворце!

Эрдар перехватывает мою руку за запястье слишком быстро. Прижимает меня к колонне так, что спину пронзает болью. Но сердцу куда больнее. Ведь предатель прижимает меня своим телом. Его лицо, окропленное кровью, так близко, что горячее дыхание опаляет мои онемевшие губы.

– Ненавижу! – шиплю сквозь стиснутые зубы.

– Сочту это за комплимент. Все лучше, чем безразличие, не так ли, принцесса? – говорит с таким наслаждением, будто играет со мной. Его зрачки пульсируют, на скулах появляется что-то темное, блестящее… Чешуя. А взгляд будто становится безумным. Кажется, я сейчас задохнусь. Умру прямо без единой царапины, от агонии, что пылает внутри.

Все те взгляды, все прикосновения, слова… все это всегда было ложью! Я не знала его совсем! Я позволила ему себя обмануть! Подставила отца!

Рыпаюсь, желая если не убить, то хотя бы воткнуть в толстую кожу этого бесчувственного чудовища свой осколок.

– Так хочешь меня убить? – усмехается, но горько. – А сможешь, Арви?

Отступает на шаг, отпуская мою руку, и смотрит так, будто уверен, что я не решусь. А если и решусь, не смогу его даже поцарапать. И он прав. Кто я, девочка из королевских покоев, и кто этот могучий воин передо мной?

– Тебя вряд ли… – вынуждена признать я. – Но встретимся на суде богов! – прощаюсь и подношу осколок к собственной шее, надеясь, что Асла все же лгала.

Иначе почему я все еще жива, если не истинная?! А если истинная, то он отправится к праотцам следом за мной и всеми, кого погубил!

– Не смей!!

Осколок вылетает из пальцев быстрее, чем успеваю сообразить. Яркий алый свет отчасти ослепляет, жилы скручивает, и все, что я вижу в этот миг, это полные страха и ненависти глаза генерала. В ушах все сильней шумит кровь. Силы покидают с каждой секундой, из горла вырывается отчаянный крик, а затем темнота. Тишина.

Секунда, вторая, третья, и звуки постепенно возвращаются. Слышу свое прерывистое дыхание, улавливаю проклятый запах кедра и жасмина. Запах предателя. Ощущаю на себе его руки. Они опаляют жаром в области плеч и груди.

Зрение мутное, но я успеваю заметить, как Эрдар убирает от моей груди какой-то красный кристалл. Артефакт? Магия? Что он сделал со мной?

– Ты мне не истинная, Арви, – рычит он мне, да так, будто прибить готов на месте. – Но с этих пор твоя жизнь принадлежит мне. А на мое никто не будет покушаться.