Милана Усманова: Развод. Месть. Острее скальпеля

Глава 1. Падение

Звук был первым, что пробилось сквозь пелену оцепенения. Сладострастный стон, который принадлежал… моему мужу, Антону.

Второй была вонь. Дешёвый мускусный парфюм, обожаемый Ксенией, смешался с запахом пота и чего-то ещё… греховно-интимного, превратившись в тошнотворный коктейль предательства. Я знала этот аромат, могла выделить из сотни других – сколько раз подруга оставляла его шлейф в моей машине, на диване в гостиной, за обеденным столом…

Ксюша жила недалеко от нас, в соседнем квартале снимала квартиру. «Будем как в американских фильмах, – смеялась она. – Забегать друг к другу за солью и вином».

Забежала. В постель к моему мужу.

Я застыла в дверном проёме нашей спальни, всё ещё сжимая в руке ключи от машины и посадочный талон. Самолёт из Екатеринбурга приземлился всего полтора часа назад. Я должна была вернуться завтра вечером – комиссия Минздрава затягивалась, проверяющие дотошно вникали в каждую мелочь. Но неожиданно всё закончилось раньше. «Поезжайте домой, Анастасия Васильевна, – сказал глава комиссии. – Вы блестяще защитили показатели вашей клиники. Главный врач может вами гордиться».

Главный врач. Мой супруг. Отправивший меня, своего заместителя, отдуваться за его управленческие косяки. «Настя, ты же знаешь, у тебя лучше получается с документами. И вообще, ты умеешь разговаривать с проверяющими». Я не умела. Я просто три ночи не спала, составляя презентации и отчёты, которые он должен был подготовить ещё месяц назад.

Мой муж и моя лучшая подруга. В моей постели. В моём доме. На простынях, которые я постирала перед отъездом, добавив кондиционер с ароматом лаванды.

Картинка отпечаталась в мозгу с фотографической чёткостью: сплетённые в страстном порыве обнажённые тела.

Сколько я стояла вот так? Секунду? Минуту? Время потеряло всякий смысл.

Вдруг в голове возникло яркое воспоминание – Ксюша плачет у меня на плече после второго развода: «Почему мне так не везёт?! Вот бы мне такого же мужика, как твой Антон!».

Дура. Какой слепой дурой я была.

– Не это, вовсе не это я ожидала застать по возвращении домой, – громко, чётко выговаривая каждое слово, сказала я и благоверный, как ошпаренный, откатился от любовницы.

Антон, главный врач областной клинической больницы, кандидат медицинских наук, уважаемый человек – бледный, с округлившимися глазами, судорожно натягивал на себя одеяло, словно трёхлетний ребёнок, пойманный за кражей конфет. Его волосы, обычно идеально уложенные, торчали во все стороны. На шее темнел свежий, алый засос. Я так не целовала его уже пару лет. Наш секс длился обычно минуты три, может, чуть дольше. Нам просто было некогда. И эта вечная усталость от дежурств, операций, бесконечных совещаний, накладывала отпечаток на наш брак…

А Ксения удивила… Ксения Жданова, моя свидетельница на свадьбе, та, которую я хотела сделать крёстной моего так и не родившегося ребёнка, смотрела на меня с вызовом. Её платиновые, блестящие волосы, разметались по моим шёлковым подушкам.

На лице теперь уже бывшей подруги застыла наглая, злая усмешка. Не стыд, не раскаяние. Усмешка победительницы.

– Настя? – голос Антона дрогнул. – Ты же… комиссия… ты должна была вернуться завтра…

– Ничего, милый, это хорошо, что Настюша приехала пораньше, – перебила его Ксю, – нет больше смысла скрывать от неё нашу любовь, – и довольно осклабилась.

Я едва не задохнулась! Вот это наглость!

Время замедлилось, сжалось, а потом взорвалось!

Я не помню, как пересекла комнату. В ушах зазвенело, мир сузился до одного-единственного желания: стереть эту ухмылку с её красивого лица. Ноги сами несли меня вперёд прямо по лежащей на полу одежде.

– Настя, подожди, это не то, что ты думаешь! – воскликнул Антоша, пытаясь покинуть кровать, чтобы преградить мне дорогу, но запутался в простыне.

Антоша. Он был Антошей лишь для меня. Для всех остальных – Антон Григорьевич Зверев, блестящий администратор, самый молодой главврач в области. А для меня Антоша, который до сих пор боялся вида крови, хотя был врачом, который пошёл в медицину только потому, что так хотели родители, который последний раз оперировал лет пять назад, сразу после защиты кандидатской.

Я буквально сама вручила ему должность главного врача. Я никогда ему об этом не рассказывала, но сначала предложение сделали мне… А я отказалась, лишь бы ему было хорошо. Идиотка.

Сейчас же я понимала, десять лет совместной жизни отправились коту под хвост, Антон одним махом перечеркнул вообще всё!

Отшвырнув его руку, я кинулась вперёд. В этот момент он для меня умер, стал никем. Пустым местом. Призраком. Ксения тоже вскочила, прикрывая наготу подушкой. Её глаза сверкнули торжеством. Я ожидала слёз, мольбы о прощении, хотя бы попытки оправдаться, чего угодно, но не этого. Не этой насмешки в ответ на мою боль. Она смотрела на меня, как на врага, посмевшего вторгнуться на её территорию.

И это дотла спалило последний предохранитель в моей душе!

– Не смей её трогать! – Антон снова попытался меня остановить, но запутался в простыне и чуть не упал.

Если бы бывшая подруга сдержала своё довольство, если бы опустила глаза, лживо заплакала, попыталась объясниться, я бы просто развернулась и ушла. Подала на развод, благо, дом уже выставлен на продажу, и начала жизнь сначала. Но это наглое, хамское поведение, эта ухмылка собственницы… Стерпеть подобное я не смогла.

Гнев, усталость, шок – всё это требовало выхода.

И я дала своим чувствам волю…

Подлетев к этой стерве, я вцепилась ей в волосы. Они оказались жесткими, ненатуральными на ощупь, я сжала пальцы так, что побелели костяшки, и с силой дернула их на себя. Ксюша взвизгнула, победная ухмылка исчезла с её лица, сменившись гримасой боли. В ответ она впилась в меня своими длинными ногтями, оставляя на моей коже отвратительные алые полосы. Мы покатились по полу в безобразном клубке: её обнажённое тело и моё в деловом костюме. Я ничего не видела сквозь красную пелену, застившую взор, только тянула и тянула, пока в кулаке не остался толстый, глянцевый клок платинового блонда.

– Моя волосы! – заорала Ксения. – Ты психованная сука!

Антон попытался нас разнять, но я оттолкнула его с неожиданной для себя силой. Резко отпрянув, я, тяжело дыша, встала на ноги. Блузка порвалась на плече. Ксения, рыдая, прижимала руки к голове, где на фоне её собственных, более тёмных корней, зияла уродливая проплешина. Антон продолжал что-то говорить, размахивая руками, пытаясь одновременно прикрыть и её, и себя.

– …это просто случилось… ты постоянно на работе… дежурства, операции… мы не специально… Ксю просто зашла кофе выпить…

Кофе. В моей постели. Замечательно.

Слова долетали обрывками. Я смотрела эту парочку и видела чужих людей. Когда это началось? Пока я сутками не выходила из операционной? Пока спасала его репутацию на министерских совещаниях? Пока писала за него отчёты?

Я посмотрела на трофей в своей руке. Искусственные, мертвые волосы. Такие же, как и вся их связь. Брезгливо бросив клок на пол, я произнесла ледяным, незнакомым самой себе голосом:

– Убирайтесь. Оба. Из моего дома.

Антон замер. Даже Ксения перестала всхлипывать и уставилась на меня.

– Настя, давай поговорим… – начал он.

– Вон, – отрезала я, – чтобы через пять минут духа вашего здесь не было!

Я не стала ждать. Мне нужно было выйти на свежий воздух. Мне не хватало кислорода. Развернувшись, пошла прочь из спальни, ставшей местом преступления, к широкой лестнице, ведущей на первый этаж. Я чувствовала себя опустошённой, но на удивление сильной. Я вышвырну их из своей жизни. Зачеркну и забуду как страшный сон. Я непременно выстою.

Подойдя к верхней ступеньке, хотела было начать спускаться, когда за спиной раздался пронзительный визг, в котором не было ни капли раскаяния, лишь животная, мелочная злоба.

– Ах ты тварь!!!

Толчок в спину был резким и неожиданным. Я не успела ни вскрикнуть, ни ухватиться за перила, ни увернуться.

– Я дофига денег отдала за эти волосы! – донёсся до меня яростный крик Ксюши.

А потом мир перевернулся. Потолок, стены, резные балясины перил – всё смешалось в безумном калейдоскопе. Тело ударилось о ступеньку, потом ещё раз, и ещё… Острая, невыносимая вспышка боли в спине затмила всё: обиду, гнев, унижение. Последним, что я почувствовала перед тем, как сознание ухнуло в вязкую, темную бездну, был глухой, влажный треск где-то внутри меня. А после наступила тишина.

Очнулась от топота и резко хлопнувшей двери.

С трудом разлепив веки, уставилась в потолок. Я не успела написать отчёт по итогам командировки. Завтра утром у меня две плановые операции. Петров не справится, у него руки дрожат после запоя. Придётся Михайлову звонить…

Какие странные мысли… А ещё эта боль… Она поначалу едва ощущалась, но с каждой секундой становилась всё сильнее, всё острее, вытеснив все глупые мысли, она заполнила собой всё пространство. Я глухо, протяжно застонала.

– Скорая? Да, быстрее! Моя жена упала с лестницы со второго этажа, – сквозь плывущее сознание, услышала я. – Адрес Коттеджный посёлок “Сосновый бор”, Лесная, дом 31…

Голос Антона дрожал. Я слышала в нём настоящий животный страх. Воспоминания о последних событиях начали возвращаться, добавляя к физическим страданиям, душевные.

Голова кружилась, я попыталась сосредоточиться на ощущениях, чтобы понять, где именно болит. А болело вообще всё, но больше всего… чуть выше поясницы…

– Настя? Настенька, ты меня слышишь? Не закрывай глаза! – лицо Антона появилось надо мной. Бледное, с капельками пота на лбу. – Где болит?

Где? Я попыталась шевельнуться, но… Боже! Я не чувствовала ничего ниже груди! Совсем. Будто меня разрезали пополам.

– Ноги, – прохрипела я. – Не чувствую их…

Его лицо стало ещё бледнее.

– Сколько пальцев?

– Три. Это спинной мозг. Грудной или поясничный отдел…

– Заткнись! – он почти кричал. – Не смей… Просто заткнись и лежи спокойно!

Лежи спокойно? Ха! Куда ж я денусь…

Где-то наверху всхлипывала Ксения.

– Я не хотела… Она первая набросилась. Мои волосы…

– Иди оденься и уходи! – рявкнул Антон. – Уйди, тебя тут не было!

Не было? Что он хочет сотворить? Он попытается скрыть её вину?

Эти мысли болезненным вихрем пронеслись в воспалённом, тонущем от боли, сознании.

– Скорая уже едет. Максимум десять минут. Всё будет хорошо. Ты слышишь? Всё будет хорошо.

Он врал. Мы оба это знали.

Глава 2. На краю пропасти

Месяц назад

Ножевые ранения всегда приходят ночью. Это неписаное правило травматологии, которое я усвоила за много лет работы. Часы на стене ординаторской показывали 02:47, когда задребезжал телефон приёмного покоя.

– Анастасия Васильевна? Везут с ножом в шее. Нож на месте, – голос дежурной медсестры был напряжён.

Я отставила недопитый кофе, пятый за смену, и бросилась вниз. В коридоре уже слышался топот носилок и крики фельдшеров.

– Мужчина, сорок четыре года, проникающее ранение шеи! – начал доклад прямо на ходу парень со скорой. – Нож не извлекали, пульс нитевидный, давление 80 на 40!

На каталке лежал крупный мужчина в окровавленной рубашке. Из правой боковой поверхности шеи торчала рукоять охотничьего ножа. Кровь медленно, но упорно просачивалась вокруг лезвия.

– Так, быстро в операционную! – скомандовала я, мигом оценив ситуацию. – Нож вошёл в проекцию сосудисто-нервного пучка. Кровь на группу, совместимость! Четыре дозы эритромассы, две плазмы в резерв!

Пациент был в сознании, глаза дикие от ужаса. Я наклонилась к нему, придерживая голову:

– Я доктор Максимова. Главное сейчас – не двигаться. Ни в коем случае не пытайтесь говорить или поворачивать голову.