Звёзды уже проснулись, но пока протирали глаза. Розовое зарево в верхних слоях атмосферы мешало замерить углы с расстояниями и вычислить координаты по звёздам. Тем не менее, поспорив и набросав на оборотной стороне карту вод вблизи острова, комсостав решил, что дальше чем в пятнадцати милях берег быть не должен.

Был проложен новый курс с поправкой на течение. На сей раз Агния решила идти надводным ходом и назначила смотрящих в рубочное гнездо.

Ночной ветер принёс с собой волны. Гребни самых высоких забрасывали брызги в командный пункт. Джон Тэтчер воспротестовал:

– Электрику закоротит, причём самую важную! Лестничную шахту надо перекрыть.

– Как же смотрящий сообщит, если увидит землю? Передатчиков снаружи нет.

Механик хохотнул, скрылся и тут же возвратился с наточенным стальным прутом. Надо было видеть лицо назначенного в первую вахту Джейка, когда этот ржавый гарпун пафосно протянули ему.

– Стучи! Если закрыт всего один люк, внизу отлично слышно.

Убедиться в словах лохматого подводники смогли уже через тридцать минут, когда сверху заколотили.

Будучи втянут вниз, матрос разворчался:

– Не стану я часовую вахту там торчать, заливает. Ещё и дрянь какая-то за подлодкой плывёт. Эта штука с человека размером, и, бабушкой клянусь, она на меня смотрит!

– Хорошо, зови Стирнера, сделаем получасовую. – Агния заметила беспокойство Сигила и пояснила: – Акулы субмарину преследовать не станут. Это гигантский кальмар, он не опасен. Он сам в нашей компании от хищников прячется, за кита нас принял.

Сигил кивнул. После того как ему запретили покидать центр, поэт притих, сел в уголке и стал слушать работу машин. Выглядел мальчик несчастным, но Синимия знала, что, если меланхолика не трогать, он спокойно может часами предаваться размышлениям. Наедине с собой Сигилу было комфортно.

– Странные ощущения… Интересно, какого здесь спать? Мы, если не найдём остров быстро, нам придётся ночевать в море.

– Найдём! – решила приободрить Агния, увидев, что старший помощник Грэхем моргает медленней, чем обычно. – Терпите, парни, чуть-чуть осталось.

Но вот снова удары и крик мистера Астли. Агнии, взлетевшей на обшивку, пришлось прикрыть глаз ладонью. Над водами уже сгустилась тьма. Звёзды напились космической энергии и светили в полную силу.

Но ярче звёзд, ярче ближайших планет, почти так же ярко, как луна, над горизонтом пылал багряный луч. Тонкой нитью вонзался он в небо, подсвечивая облака, проползавшие мимо. Агнии приходилось слышать о прожекторах, светивших вверх, а не в стороны, но на маяки обычно такое не ставили. Горизонтальный луч, помимо прочего, можно было на что-нибудь направить.

Мистер Астли зачем-то докладывал, хотя капитан уже сама всё видела.

– На востоке… то есть юго-востоке. Ближе к востоку, чем к югу…

– Вижу. Старший помощник Грэхем! Курс на тридцать четыре градуса вправо! Ход сбросить до полутора узлов! Быть готовыми сбросить до половины узла по моему приказу! Норберт Лессинг! Сообщите команде, что мы нашли остров. И что переговоры с Морским Братством я беру на себя. Пока пусть сидят внутри. Не станем к ним лезть всей толпой.

Пока «лорд» зачитывал слова капитана в раструб, по лестнице уже стучали подошвы. Сигил Торчсон полез посмотреть на пиратскую землю, не дожидаясь разрешения.

– Где, где, покажите! Ничего, кроме луча, не вижу.

– Думал, они осветят для нас весь остров, глупенький? Смотри.

Наклонившись, чтобы парень видел, куда указывает её рука, Агния показала пальцем еле заметную границу, где разреженная темнота морских пространств сменялась тьмою более концентрированной, порождаемой одинокой горой.

– Старпом! Здесь могут быть отмели! Сбросить ход до половины узла! И пришлите ко мне Стирнера с картой!

Удар. Могучая волна врезалась субмарине в нос. Остриё лодки пронзило волну, гребень покатился по обшивке, добравшись до рубки, и расцвёл на мгновение перед моряками серым горным хребтом. Затем брызги устремились обратно в стихию, из которой явились. Ветер крепчал. Ночь раззадоривалась. По облакам Агния видела, что бури не будет, но всё равно чувствовала: ночь входит в раж. И стайки горланов насыщали криками беспокойство ночи. Либо приветствовали незваных гостей.

Помимо Стирнера, к одноглазой прибежал ещё и Джон Тэтчер, выказывающий волнение.

– Капитан, вам нужно знать несколько вещей, если не хотим получить по голове.

– О! Теперь-то ты готов рассказать про пункт назначения.

– Ну да, мы ж прибываем, вон остров Спасения. – Джон всё не мог понять, почему капитан ёрничает.

– Кажется, я знаю, почему маяк такой странный. – Сигил рассматривал чёрную сушу в подзорную трубу. – Они затащили прожектор на вулкан, источник света слишком высоко над уровнем моря. Наверное, он в кратере, поэтому не может светить вбок.

Подводную лодку тряхнуло. Грэхем, уже и сам наблюдающий землю через перископ, повернул судно ещё на два градуса вправо.

– Прежде всего, подходите к пристани только в надводном положении. Внезапное всплытие рядом с боевыми судами наших капитанов, да и вообще беспричинные ныряния воспримут с подозрением. Решат, что вы чё-то мутите странное.

– Осуществимо. Внезапные подводные лодки у порога – вещь действительно неприятная. Думаешь, они нас уже заметили?

– Думаю, да. Наверху наблюдательные посты есть, не только маяк.

– Скоро наши глаза привыкнут к мраку, и мы сможем видеть больше. – Губы Сигила едва шевелились.

– Главный на острове – Эммануил. Не верьте ему!

– То есть мне его не слушаться?

– Нет, если не станете слушаться, он вас убьёт. Просто не верьте. Он хитрый. – Главмех Сэффа задумался. – Я мало с ним виделся. Но мне хватило, чтобы понять: он хитрый, хитрющий, хитрозадый хитрец!

Тэтчер рассказал, как спустя год после ухода первого капитана хозяин острова вызвал его к себе на ковёр. «Это ты поддерживаешь ту подлодку у Скалистого берега в рабочем состоянии? Очень хорошо, отдашь её Сэффу с бандой. Мне надоело, что эти отщепенцы круглые сутки слоняются по моему острову и всем надоедают. Пусть сами себя прокармливают, как и подобает пиратам, а грохнет их кто в открытом море – нам же лучше». Джон не хотел дарить корабль рыжему, попытался заспорить, Эммануил впервые за разговор взглянул на него и поинтересовался:

– Так как, говоришь, тебя зовут?

Тут у Тэтчера затряслись поджилки, и он на всё согласился.

– Просто чтоб вы представляли, капитан, какой это тип. Он всерьёз предлагал взять меня в свою команду, если я подстрою диверсию на субме, чтобы банда Сэффа окочурилась. Но чёрта с два я стану свою малышку портить! Я ему прямо в лицо так и сказал! – Он посмотрел на попутчиков и вздохнул. – Вообще, если честно, я полгода от него по острову прятался. Ну и он, похоже, забыл про меня, да и вообще про идею подорвать Сэффа. Во-от.

– Приятный… молодой человек. – Агния облизнула губы.

Остров Спасения вырастал, словно тесто на дрожжах. Теперь с субмарины могли различить кроны деревьев, поднимавшихся лесом к подножию вулкана, и белёсую полосу пляжа. Из песка к морю тянулись одинокие пальмы – диковинные деревья с солнышком из зелёных опахал вместо нормальных ветвей, встречающиеся на островах.

– И последнее. Не слушайте, если вам начнут рассказывать про общую казну, куда новоприбывшие должны сдавать всё ценное имущество. В Межконтинентье налогов нет, пират, взявший добычу в честном бою, волен распоряжаться ею, как пожелает. Может хоть в камине купюры жечь, если ему так хочется. Отбирать добычу силой нельзя, а вот навешать тебе лапши с три короба, чтоб ты добровольно деньги отдал, легко. Типа сам дурак, что поверил, остальные только поржут.

– Ясно, на гнилые разводки не ведёмся. – Синимия подалась вперёд, морщась от солёных капель. – Смотрите, дети!

На пляжах горели костры. Молодёжь отдыхала вокруг них, жарила рыбу и лесные фрукты. Субмарина уже подошла к полуострову максимально близко и теперь двигалась строго на юг, вдоль прибрежных отмелей, к поселению. Свечная отсюда напоминала игрушечный арбузный светильник. Пустой внутри тропический арбуз с вырезанными дырочками, через которые мерцают угольки. Нагромождение домиков на самом краю мыса, усыпанное тусклыми, но многочисленными огоньками.

Капитан велела поэту отдать трубу. В окуляре друг друга сменили припозднившиеся рыбацкие лодки, старый, проржавевший, уже вросший в банку грузовой пароход предыдущего века и нагромождение камней, отвоевавшее у моря неплохой участок за пределами пляжа. На ржавом корыте отчего-то толпились люди, но вокруг парохода располагались главные отмели, поэтому Грэхем обошёл этот участок на расстоянии. Зато на булыжниках Агния в подробностях разглядела шайку подростков. Старший из мальчишек, одного с Сигилом возраста, только одетый, разумеется, куда скромнее, извлёк из сумки свою подзорную трубу и направил в их сторону. А поблизости другой мальчонка, черноволосый…

Морячка вздрогнула. Тринадцатилетний ребёнок был изуродован сильнее, чем она. Помимо повязки, у него была деревянная нога и отсутствовала кисть, да и обрубок после плеча на искалеченной конечности напоминал скорее щупальце дохлой офиуры, чем человеческую руку. Все увечья находились с одной стороны. Левую половину лица, как, должно быть, и остального тела, покрывал хаос шрамов и зазубрин. Агнии не хотелось думать, какое событие могло настолько исковеркать маленький организм.

Чудовищное зрелище завораживало. Гостья не могла отвести трубу от каменистой кучи. И вот мальчишки заспорили, указывая пальцами на субмарину. Калека щипнул младшенького за ухо, и тот как ни в чём не бывало бросился на обидчика. Мальчишки покатились с нагромождения, а старшой вприпрыжку пустился за ними. Банда скрылась из виду.

– Нас уже видят, – обернулась Агния к своим. – Стирнер, зажгите прожектор.

Берег дышал на новоприбывших. Когда проводишь в открытом море больше недели, холод, влага в воздухе и качка перестают восприниматься психикой. Как и шелест листвы, стрекот птиц, звон цикад – для сухопутных, никогда не отходивших от континента дальше, чем на милю. Тем более возвращение в порт, как и отплытие, воспринималось Агнией моментом перехода между чужими мирами. Стоять на такой границе, подставив лицо дыханию обоих миров – состояние, которое не смог бы верно облечь в слова даже Сигил.

Корсарский городок взгромоздился на возвышенность, и видно было, что ему на оконечности мыса тесно. Первой линии домов хватало места у водной кромки, но дальше начинался склон. Практически отвесный склон.

Впрочем, пиратов ландшафтные трудности, видимо, совсем не смущали. Они строили избы на сваях. Ставили одни домики поверх других. Причём то были не вторые этажи – Агния видела полноценные, самобытные хижины, возведённые хозяевами прямо на крышах соседей.

Вот бунгало на широкой платформе, сваи которой вместо земли вколотили в утёс. Верёвочная лестница вела с платформы к кирпичному особнячку, вернее – к его дымовой трубе, переделанной под ещё один вход. Вот целая цепь жилищ, вырубленных прямо в скале. Одному Богу известно, насколько глубоко под город уходят эти помещения. Вот кто-то переделал под проживание перевёрнутый корабельный корпус. Вот руины – бедолага решил надстроить себе над деревянным теремом каменную башенку. Конструкция не выдержала. А вот пышные, яркие сады! Павильончик, утопающий в экзотических цветах, от которого у женской части Агнии захватило дух. Такой красоты она и в Академии у Драгоценных не видывала.

Основная часть города простиралась наверху, за подъёмом, вне пределов видимости. Стихийную застройку Агния наблюдала во всём Предрассветном, кроме центра. Но ей ещё не встречалось, чтобы здания лезли так отовсюду, словно грибы. Чтобы их лепили, иногда даже без оглядки на здравый смысл. Похоже, возведи здесь кто точную копию Великой Часовой Башни Нью-Карр-Хагена вверх тормашками, и та бы не вызвала удивления.