Ответить я не успела, потому что в этот момент вместе со звонком в класс вошел новенький в сопровождении Крутиковой. Елена Васильевна – учитель истории и по совместительству наша классная руководительница. Строгая, но с добрым сердцем и метким чувством юмора.

Первый урок истории в новом учебном году она всегда отдавала под классный час и сегодня явно не планировала нарушать традицию.

– Класс, надеюсь, за лето вы все пролечили воспаление хитрости и избавились от аллергии на учебу? – Елена Васильевна улыбнулась. – Потому что в этом году филонить нельзя, иначе беда! – добавила она под нестройный гул голосов. – Кстати, у нас в классе новенький! – Она перевела взгляд на сталкера Леднева.

С отсутствующим видом он засунул руки в карманы спортивной толстовки, монотонно перекатываясь с пятки на носок.

– Максим, а форму за тебя Пушкин носить будет? – негромко пожурила его классная руководительница. – После уроков прогуляйся до завхоза – у нее всегда в наличии есть несколько комплектов.

Его ответ потонул в Ленкином воодушевленном шепотке:

– Хорош, чертяка!

– Ты шутишь? – возмутилась я. – Да этот Леднев – ожившая реклама контрацепции!

– Роз, у тебя зрение резко упало? – Трофимова окинула меня негодующим взглядом. – Красавчик. Спортсмен. Какая еще реклама контрацепции? – она хихикнула, облизывая блестящие от блеска губы.

– Знакомьтесь, Леднев Максим! – Елена Васильевна с любопытством посмотрела в мою сторону, а следом я поймала пренебрежительно-насмешливый взгляд своего однофамильца.

До чего же отвратительный тип!

«Нет! Он мне не родственник!» – мысленно ответила я классной руководительнице.

– Максим, расскажешь пару слов о себе? – тепло обратилась к сталкеру-извращуге Крутикова. – Нам не терпится узнать тебя поближе.

– Леднев Максим. Если коротко – мой позывной Неудача, – выдал он с бесстрастным выражением лица.

По классу побежали шепотки, сопровождаемые одиночными тоненькими смешками.

– Почему же Неудача? Наша школа – образцово-показательная, уверена, здесь тебя ждет большой успех.

– Раз образцово-показательная, в такой грех не поучиться, – все так же равнодушно отбил новенький.

– А что-то кроме своего позывного ты нам сообщишь? – Крутикова не теряла надежды разговорить этого хама.

Приподняв подбородок, Леднев сделал вид, что задумался. Наконец, он отчеканил:

– Я достаточно глубокий человек. Во мне можно утонуть, если прыгнуть без круга.

Женская половина класса отреагировала понимающими смешками, а я, не удержавшись, возвела глаза к потолку, мысленно сочувствуя учительнице.

– За словом в карман не лезет! – резюмировала Лена мне на ушко, и почему-то в сознании вновь вспыхнули его обидные слова:

– Роза… У тебя там смотреть не на что!

Говорю же, гад.

– С чувством юмора у тебя проблем нет, Максим.

– Есть такое дело.

– Может, тогда хотя бы поделишься своими ожиданиями от новой школы?

– Мои ожидания? – И снова это притворное глубокомысленное выражение лица. – Хотите честно?

– Еще бы. Честность – одна из основных человеческих добродетелей! – Крутикова воодушевленно улыбнулась.

– Мне не терпится использовать аттестат как подставку для кофе, – ответил он, выдерживая сконфуженный взгляд нашей классной, не ожидавшей такой наглости.

– Отвечает он, а стыдно мне, – на этот раз обратилась я к подруге.

– Роз, ну он наглый, да… – Ленка хихикнула, зажав рот ладошкой. – Чувство юмора на высоте. Надо брать!

– Садись, Максим, – как-то отрешенно произнесла Елена Васильевна. – Надеюсь, с успеваемостью у тебя проблем не будет.

Кивнув, Леднев расслабленной походкой проследовал в конец класса, а Крутикова, сделав глубокий вдох, приступила к классному часу. Заканчивая урок, она уделила время и особенно интересовавшей меня теме – всероссийской олимпиаде школьников, в которой участвовали лучшие из лучших.

– Вы знаете, что каждый год наша школа проводит серьезный отбор среди одиннадцатиклассников. Каждый из вас имеет шанс поучаствовать в олимпиаде «Импульс»! – Крутикова устремила на меня взгляд.

Не в силах подавить улыбку, я незаметно подмигнула классной руководительнице. Елена Васильевна знала, как я мечтаю представлять школу на этом интеллектуальном состязании.

Кроме очевидного престижа, одно участие там давало множество бонусов при поступлении, не говоря уже о главных призах – зачислении в любой столичный вуз без экзаменов и летней стажировке в иностранном вузе-партнере.

– Елена Васильевна, сколько человек поедет от школы в этом году? – поинтересовалась Лана, и меня передернуло от приторно-сладких ноток ее голоса.

Латыпова была моей главной конкуренткой. Да, в других классах тоже были отличники, но я точно знала, что смогу их обойти, а вот Лана не только хорошо училась и занималась научной работой, но еще была очень хитрой. Кроме того, она давно мечтала мне отомстить.

– От нашей школы поедет один человек, – ответила Крутикова.

– Я буду очень стараться! – самоуверенно заявила Лана, покосившись в мою сторону.

После классного часа Крутикову сменила учительница русского языка Наталья Николаевна Пожарская. Пожалуй, она была самым строгим учителем, поэтому заработать у нее четверку уже считалось достижением. Мы даже шутили, что на уроках Пожарской впору иметь огнетушители.

Зато так, как объясняла Наталья Николаевна, не объяснял больше никто, и тратить деньги на репетиторов не приходилось. Достаточно было поддерживать дисциплину на должном уровне, не отвлекаясь во время урока.

– Добрый день, класс! Не будем тратить время на болтовню, ЕГЭ сам себя не сдаст, – Наталья Николаевна обвела моих одноклассников сосредоточенным взглядом, задерживаясь на галерке.

– Меня не предупредили, что в классе новенький. Встаньте, представьтесь!

– Леднев. Максим, – донесся до моих ушей ленивый голос.

Я снова почувствовала на себе внимательный взгляд учительницы и уже традиционно покачала головой, что означало «я его знать не знаю».

– Очень приятно, Максим. Меня зовут Наталья Николаевна, я буду преподавать у вас русский язык. Возможно, у вас есть ко мне вопросы?

– Вроде нет, – он усмехнулся. – Ну, разве только: куда сдавать деньги на шторы?

На этот раз класс встретил шутку Леднева гробовой тишиной.

– А вот это он зря, – зачастила Лена мне на ухо. – Пожарская – не Крутикова, с ней этот номер не пройдет.

Наталья Николаевна загробным голосом поинтересовалась:

– Почему вы на уроке в толстовке, Максим?

Последовав примеру Лены, я села вполоборота, предвкушая, как Пожарская будет атаковать этого сталкера-извращугу.

– А в чем я должен быть? – не повышая голоса, уточнил Леднев.

– В нашем учебном заведении введена школьная форма. Находиться в классе в спортивной одежде недопустимо.

– И что, по-вашему, я должен сделать?

– Или снимите толстовку, или, будьте любезны, покиньте класс!

– Ну что ж… – удерживая раздраженный взгляд Натальи Николаевны, Леднев дернул замок. Он расстегнул кофту и спустил ее по плечам, представ перед всем классом…

С обнаженным торсом!

Вот же…

Немая сцена.

Кажется, никто из одноклассников не дышал, зато по розовым пятнам, проступившим на лице Пожарской, было очевидно – эта выходка новенькому легко с рук не сойдет.

– Охренеть, – прошептала Ленка, пихая меня локтем в бок.

Я поймала себя на мысли, что уже второй раз за час вижу этого придурка полуголым.

– Немедленно оденьтесь! И марш к директору! – голос Натальи Николаевны больше напоминал ультразвук. Не припомню, когда она в последний раз настолько выходила из себя.

– Вы же сами попросили меня раздеться, – сухо отбил новенький, закидывая рюкзак на плечо. И как ни в чем не бывало продефилировал по классу полуголым.

Ненормальный!

– Я полагала, у вас под толстовкой рубашка. – Пожарская отвела взгляд, тяжело опускаясь на стул. – Марш к директору, Леднев!

– Роз, ты только глянь на эти кубики… Тут без шансов – чисто альфа! – Лена проводила новенького зачарованным взглядом. – Можно артикул на этого красавчика?

Я фыркнула.

– Это худшее, что видели мои глаза…

– А тебе и не надо на него смотреть, у тебя Игорь есть! А Леднев – мой пассажир, – заявила она с таким лицом, будто уже придумывает имена их детям.

– Класс, записываем новую тему.

POV Максим Леднев

Я распахнул настежь окно, проверил мясо в духовке и вновь попытался дозвониться до своей матушки. А она сбросила входящий вызов! Все еще не простила меня за то, что я поправил ее новому хахалю морду…

Очень в духе моей инфантильной матери, которая привыкла вести себя как ребенок. Да-да, когда-то очень давно мы с ней будто поменялись ролями. Я с малолетства оставался дома один, поэтому пришлось быстро повзрослеть. С раннего возраста я сам ходил в магазин за продуктами и гулял где угодно без присмотра, пока матушка разучивала роли в своем погорелом театре.

Что с нее взять? Актриса! Творческий человек с тонкой душевной организацией…

После очередной безуспешной попытки наладить контакт с родительницей, я сосредоточился на приготовлении ужина. Повар, блин! Но так как Леха, мой друг, разрешил какое-то время пожить у него, я взял на себя поварские обязанности. Тем более, мне всегда нравилось готовить.

Хлебом не корми – а корми роллами «Калифорния» – дай протестировать какой-нибудь необычный рецепт. Кстати, суши и роллы тоже были в списке моих кулинарных достижений, не говоря уже о десятке рецептов разнообразных пицц и паст.

Леха, например, боготворил мою «Карбонару». Хотя готовить ее было проще простого – прожариваешь как следует бекон, потом добавляешь в пасту чеснок, сливки, и Гордон Рамзи^[2] отчаливает на пенсию.

– М-м… Запах отвал…

Я обернулся на голос хозяина квартиры.

Лениво улыбаясь, Леха прошелся пятерней по своим платиновым волосам. Драко Малфой на минималках. Из-за блондинистой шевелюры девчонки в школе только так и величали Леху, намекая на его сходство с одним знаменитым студентом Слизерина.

Уже пару недель мы с ним делили жилье – после очередного скандала с сожителем матери я съехал из дома, и друг предложил перекантоваться у него. Это была квартира Лехиного старшего брата Святослава. Сам Свят из-за постоянных разъездов вернулся в родительский дом, а вот мой товарищ, устав от чрезмерного контроля со стороны предков, сбежал в пустующие апартаменты.

Семья Жаровых – представители известной спортивной династии. Олег Сергеевич много лет играл в составе популярных футбольных клубов нашей страны, а после завершения спортивной карьеры ушел в тренерство. Святу с Лехой сам бог велел пойти по стопам звездного родителя. Так, собственно, и вышло: Свят уже выбил себе место в высшей лиге, а Леха пока играл в молодежке.

– Долго еще? – озираясь голодными глазами, поинтересовался мой товарищ.

– Часа полтора.

– А можно как-то побыстрее? – проворчал он.

– Закажи из ресторана. – Я пожал плечами.

– Ой, Макс, не душни! – Леха упал на стул рядом со мной. – Как первый день? Колись!

– Он вполне мог стать последним, – философски заметил я, вспоминая досадный разговор с директрисой.

Из-за этой мегеры – училки по русскому – я получил первое и последнее предупреждение. Хотя эта стерва сама ко мне прицепилась, могла бы в виде исключения и закрыть глаза на мой неподобающий внешний вид.

После получасовой лекции, посвященной уставу школы, директриса буквально за ручку отвела меня к завхозу, где мне торжественно вручили ставшую яблоком раздора форму: темно-красный пиджак, брюки и галстук, на котором тут же захотелось повеситься.

Осталось только оплатить сие роскошество, а вот с деньгами после того, как я отказался от материнского «финансирования» и перестал получать спортивную стипендию, было не особо радужно, поэтому я находился в активном поиске подработки.