– Моя дочь, которая без тени сомнения приказывала казнить целые семьи, боится снов?

Я вздрогнула. Это про меня?

Не похоже, чтобы он шутил. Оставалось надеяться, что преувеличивал.

– Позвольте, проверю ваш пульс, – обратился ко мне лекарь.

Когда старик склонился надо мной, я уловила терпкий аромат лекарственных трав. Сухие, слегка подрагивающие пальцы коснулись запястья. Я заметила, как лекарь украдкой сглотнул, прежде чем начать считать удары. Кажется, он боялся не только отца Тяньлин, но и меня.

Лекаря я тоже узнала – видела его на площади. В предыдущем сне.

Какая странная последовательность снов!

До жути странная.

По позвоночнику пробежал озноб. Я нервно повела плечами.

– Госпожа Тяньлин, вам нехорошо? – между кустистых бровей лекаря пролегла тревожная складка, поблекшие от старости глаза с тревогой смотрели на меня.

Видимо, мое душевное волнение не укрылось от него.

– Я… я еще не совсем пришла в себя, – осторожно подбирая слова, произнесла я. – Последние события…

– Лин-эр, это не первое покушение. Ты должна была привыкнуть. У клана Шэнь много врагов. А когда ты станешь императрицей, станет еще больше. Пока мы не выкорчуем с корнем всех, кто осмелится поднять на нас глаза.

– Императрицей?! – вырвалось у меня.

– Надеюсь, ты не забыла, что до свадьбы остался всего месяц? – Отец Тяньлин внимательно взглянул на меня.

Замотала головой. Спохватилась и быстро сказала:

– Нет, конечно! Я не думала, что это время наступит так скоро… Что мне так скоро придется покинуть вас, отец.

Его выражение лица немного смягчилось.

– Не волнуйся. Я часто бываю во дворце, а когда ты станешь императрицей, стану бывать еще чаще. Разумеется, новые покои ты сможешь обставить по своему вкусу и взять всех слуг, которых пожелаешь.

Это точно не то, что тревожило меня в данный момент.

Лекарь, наконец, убрал пальцы с моего запястья. Выпрямился, но взгляда на меня так и не поднял.

– Ци^[4] молодой госпожи течет… необычно, – вынес вердикт он. – Тело здорово, но разум охвачен бурей. В ближайшие два дня предписан покой. Следует избегать сильных душевных волнений.

– Лин-эр, слуг, которые пытались тебя отравить, забили насмерть, – добавил отец Тяньлин, словно хотел меня утешить.

Слуг? Забили насмерть?

– Суй?.. – спросила я, припомнив имя, которое называла Даи. Очень постаралась, чтобы голос не дрогнул.

Я боялась сказать лишнее слово. Ненароком выдать себя. В то же время молчать было нельзя. Я все еще не понимала, что происходило, и с каждой секундой сильнее начинала опасаться отца Тяньлин. К тому же, хотя я и посмотрела множество исторических дорам, мое понимание этикета оказалось весьма условным.

– Ты не помнишь, – нахмурился мужчина в темно-синем ханьфу.

– После пробуждения… мысли немного путаются, – я прикоснулась пальцами к вискам, принялась осторожно массировать их.

Отец Тяньлин бросил обеспокоенный взгляд на лекаря.

– Возможно, последствия отравления, – поспешно ответил тот. – Через несколько дней молодая госпожа должна полностью восстановиться.

– Ты сказал, два дня. И даже два – слишком много, – жестко произнес отец Тяньлин. – Завтра Лин-эр должна присутствовать на банкете в честь возвращения с севера князя Ян Нина.

Он не повысил голос, но лекарь от его слов сжался и мелко задрожал.

– Господин регент, с вашего позволения, я приготовлю для молодой госпожи успокоительный отвар из цветов хризантемы и корня женьшеня… и сделаю иглы в меридианы сердца и печени. Это поможет усмирить бурю в ци. Но хотя бы сегодня… госпоже Тяньлин предписан покой.

– Один день. Не больше, – процедил регент.

– Тогда иглы сейчас, – пробормотал лекарь, – а отвар после еды. Молодой госпоже необходимо поесть, чтобы восстановить силы…

– Мне не важно, что и как ты сделаешь, – оборвал его регент. – Завтра я должен увидеть дочь такой, как обычно. А не эту бледную тень.

Отец Тяньлин направился к выходу. Напоследок обернулся. Его тонкие губы тронула улыбка:

– Набирайся сил, Лин-эр.

Голова шла кругом.

Тяньлин – дочь регента. Скорый брак с императором. Покушения, которые случались так часто, что прежняя Тяньлин должна была к ним привыкнуть. Забитые насмерть слуги.

Глава 2

Только регент ушел, как в комнату величаво вплыла высокая сухопарая женщина в бордовом ханьфу. Одежда строгая, но не лишенная изящества. Седые волосы уложены в сложную прическу и украшены серебряной шпилькой. Лицо жесткое, словно выточенное из камня. Уголки губ слегка опущены – складывалось впечатление, что эта дама не умела улыбаться.

Эту суровую немолодую женщину я тоже видела раньше.

Неужели ко мне пожаловала мать? Еще одного разговора я не выдержу!

Меня сегодня оставят в покое или нет? Хотелось в отчаянии взвыть. Мне необходимо хотя бы ненадолго остаться наедине с собой, своими мыслями…

– Госпожа Тяньлин, уже час Овцы, а вы все еще в постели. И в таком виде, – поджав губы, проговорила женщина. – Плохое самочувствие не оправдание вашему поведению. Вы всегда должны думать о своем облике. О репутации. Чтобы не посрамить честь отца, честь рода. К тому же, вы – будущая императрица…

Когда я услышала, как меня назвала женщина, то испытала облегчение. Значит, не мать. Какая-то нянюшка, наставница или старшая служанка. Дальнейшие ее слова я слушала вполуха.

Выражение «час Овцы» мне тоже было знакомо. В древнем Китае сутки делились на двенадцать двухчасовых периодов, названных в честь животных зодиака. Но, хоть убейте, я не помнила, какому времени дня соответствовал «час Овцы».

Хоть убейте. Смешно.

Губы против воли дернулись в улыбке.

– Госпожа… вы улыбаетесь? – в голосе наставницы я уловила тревогу.

Эта строгая и с виду грозная женщина тоже меня опасалась – это хорошо. Плохо то, что она, скорее всего, провела со мной не один год и может заметить, что я веду себя не как обычно.

Пока я совсем немного знала про Тяньлин, но в одном не сомневалась – прежняя владелица этого тела перед слугами не робела.

– Вам показалось. – Я встретилась взглядом с наставницей.

Вокруг меня засуетились девушки в одинаковых серых ханьфу. Их ловкие руки, привыкшие к ежедневным ритуалам, помогли мне умыться и сменить ночной шелковый халат на бледно-голубое домашнее платье с едва заметной вышивкой по подолу. Кто-то бережно расчесал мои волосы, уложив их в простую, но изящную прическу, закрепив двумя нефритовыми шпильками.

Я никогда не завидовала знатным особам, которые находились под неустанным надзором слуг, евнухов и нянюшек. Теперь же сама оказалась в позолоченной клетке, где даже смена одежды превращалась в сложный ритуал. А ведь я всего лишь дочь регента, что будет, когда стану императрицей?

Моргнула, отгоняя навязчивое видение: бесконечные церемонии, десятки глаз, следящих за каждым моим движением… Нет, до этого не дойдет, скоро этот сон закончится. Ведь закончится, правда?..

В какой-то момент вернулся лекарь и так истыкал меня серебряными иглами, что я стала напоминать ежа. К счастью, движения местного врача были отточены годами практики, а сама процедура оказалась почти безболезненной – каждое введение иглы, как укус комара – неприятно, но потерпеть можно. Разве что ощущения были слишком реальными для сна…

Когда, наконец, появилась Даи с подносом, я почувствовала, что необычайно голодна. Оно и неудивительно, если Тяньлин не ела больше суток.

Увы, на низкий столик передо мной поставили лишь пиалу с прозрачным бульоном, в котором плавали лепестки хризантем, и тарелку с рыбным филе, приготовленным на пару. В тонкой фарфоровой чашке темнел отвар – наверное, тот самый, который прописал лекарь.

Я посмотрела на Даи.

Девушка тут же упала на колени.

– Простите, молодая госпожа! Лекарь Ван сказал, что нельзя ничего острого и кислого. Пряности, копчености и холодные напитки тоже следует избегать. А также жирное и сладкое, – быстро перечислила Даи.

– Лекарь Ван, значит… – пробормотала я.

Старик вытащил из меня иголки и благоразумно сбежал до того, как принесли поднос. Видимо подозревал, что выбор блюд меня не обрадует.

– Позвать?.. – спросила Даи.

– Нет.

Наставница достала из складок рукава серебряную иглу. Иную, чем у лекаря – немного толще и длиннее.

– Позвольте, госпожа Тяньлин, – произнесла она и, не дожидаясь ответа, коснулась иглой сначала поверхности бульона, потом отвара, а затем аккуратно проткнула рыбу. Всякий раз внимательно смотрела, не потемнело ли серебро. Судя по движениям, эту процедуру наставница повторяла тысячи раз.

– Ты продегустировала? – строго спросила она у Даи, когда закончила проверку.

– Эта ничтожная раба исполнила свой долг, – опустив голову, пролепетала служанка.

Я теперь хорошо понимала, почему Даи так напугана. Недавно одна моя служанка отравилась, а тех слуг, которые подали еду, забили насмерть. Даи одновременно боялась, что может умереть от яда или что ее казнят за ошибку. Окажись я на ее месте, то и близко к такой госпоже, как Тяньлин, не подошла бы. И вообще бежала бы из этого дома.

Впрочем, мне тут же вспомнилось, в древности многие слуги, по сути, были рабами. Да и сама Даи уничижительно именовала себя рабой. А с беглыми рабами здесь явно не церемонились.

– Оставьте меня, хочу насладиться трапезой в одиночестве, – сказала я и, когда служанки вереницей устремились на выход, указала на Даи. – Ты останься.

– Молодая госпожа… – жалобно пропищала девушка, но больше ничего сказать не осмелилась. Так и осталась стоять на месте. Голова опущена, руки скрещены в жесте покорности.

Мне было жаль эту девушку. Хотелось успокоить ее, сказать, что на нее не сержусь. Предложить присесть и отдохнуть. Но я понимала, что подобными словами еще больше испугаю Даи. Она не сможет сесть за один стол с госпожой. Вообще при мне сесть не сможет – ее так воспитывали.

Надо принять правила игры, как бы чужды и противоестественны они ни были. А еще получить информацию.

Но сначала – еда.

Бульон оказался весьма недурен на вкус, но, разумеется, я не наелась. Приготовленная на пару рыба так и манила, но я не рискнула к ней притронуться – не была уверена, что совладаю с палочками. Раньше ими ела только суши и не умела орудовать так ловко, как китайцы.

Когда же я доела бульон и выпила горький отвар из корня женьшеня, обозначилась другая проблема. Мое новое тело настойчиво сигнализировало об естественной потребности.

Я осторожно привстала. Окинула взглядом роскошные покои, пытаясь понять, где здесь может быть туалет и как вообще он устроен. В исторических дорамах этот момент деликатно обходили стороной.

– Где же…

Даи моментально поняла мое беспокойство.

– Молодая госпожа желает посетить отхожее место? – тихо спросила она.

Я кивнула.

Девушка тут же подошла, держа в руках изящный фарфоровый сосуд с крышкой, украшенный цветами сливы.

– Позвольте помочь вам.

Должно быть, мое лицо выражало полное недоумение, потому что служанка мягко пояснила:

– Или вы предпочитаете пройти в отдаленные покои?

Я выбрала второй вариант. Мы прошли через потайную дверцу в небольшую комнатку с деревянным стульчаком, над которым висели шелковые полотенца. Рядом стояла курильница с благовониями. Все выглядело на удивление… цивилизованно.

* * *

– Расскажи, что обо мне говорят в доме.

Лицо Даи исказилось страхом. Она тут же упала ниц.

– Эта ничтожная раба не смеет… Я всего лишь приношу еду с кухни.

Как же сложно общаться с человеком, который настолько тебя боится. Я с трудом подавила всколыхнувшееся раздражение. Вот только мне необходима информация, и лучшего источника у меня не было.

– Но раньше приносили еду другие… – задумчиво проговорила я.