Мы остановились на границе света и тени. Гости, увлеченные выступлением, пока не замечали нас. Регент шепотом называл имена некоторых собравшихся на вечерний банкет людей: министров, князей, военачальников… Настоящая Тяньлин, вероятно, давно и очень хорошо знала, кто все эти фигуры, а мне оставалось только пытаться запомнить море информации…

Повезло, что для Тяньлин это первый выход в свет, и она почти ни с кем лично не знакома. До этого, вероятно, встречалась лишь со сторонниками регента, которые бывали в поместье. Впрочем, лица некоторых вельмож мне тоже показались знакомы – кажется, я их видела во время казни на площади.

В центральной беседке, которая была выше и богаче остальных, восседал юноша в золотистых одеждах. Стол перед ним ломился от яств, а сам подросток отчасти терялся на фоне подушек.

Я заметила только тонкую, как у цыпленка, шею, худое лицо и волосы, собранные в простой высокий пучок и заколотые золотой шпилькой. Регент не представил юношу, но и так было понятно – это император. Только он мог носить подобные одежды, только ему могло быть отведено подобное место.

Несмотря на то, что я не хотела выходить за императора, в глубине души мелькнула искра разочарования. Не таким я желала видеть будущего супруга. Как минимум на несколько лет старше и… иной фактуры. «Как У Мин» – невольно вспыхнуло сравнение. Я безжалостно отбросила болезненные воспоминания в дальнюю кладовку сознания, запретила себе думать о воине с хищными глазами.

Я не знала, сколько точно лет Шэнь Тяньлин. Но учитывая вполне оформившуюся фигуру и отражение, которое видела в зеркале, я должна быть старше императора на пару лет, как минимум.

И почему мне не пришло в голову, что жених моложе меня? Шэнь Лун не мог быть регентом при взрослом дееспособном императоре!

Перед юношей вполоборота стоял грузный старик в тяжелых, расшитых золотом, темно-красных одеждах. Рядом с ним почтительно замерла хрупкая девушка в светло-розовом ханьфу.

– Старика ты, разумеется, узнала, это главный казначей Цзян Хун. Розовая пташка – Суань, его внучка. Он спит и видит, чтобы она заняла твое место, – прошептал регент. – Не беспокойся, императрицей ей не стать, но, возможно, ее отберут в гарем.

Конечно, как я могла забыть. Императору часто выбирали не одну супругу. Чтобы, как говорится, не заскучал.

Я бы с радостью уступила этой Суань место императрицы, а сама держалась как можно дальше от гарема, императора и дворцовых интриг. Внучка главного казначея выглядела нежной, как распустившийся розовый бутон. Оставалось гадать, девичья невинность была маской или Суань, как и я, оказалась пешкой и жертвой амбиций старших родственников…

Вдруг я поймала взгляд молодого вельможи в изумрудно-зеленом ханьфу. В отличие от остальных гостей, он не был увлечен беседой или выступлением танцовщиц, а смотрел на меня. Слишком пристально смотрел.

Я понятия не имела, кто этот вельможа. Регент его не представил.

Глава 6

Музыка смолкла. Танцовщицы, подобно стайке ярких рыб, ускользнули прочь. Следом за регентом я ступила в пятно света и сразу оказалась в центре внимания.

Наверное, если бы Шэнь Лун не поддерживал меня за руку, я бы убежала прочь. Или у меня подкосились ноги. Или замерла как вкопанная. Но регент уверенно вел меня к беседке императора.

Я слышала взволнованные шепотки. Чувствовала оценивающие взгляды. И на миг словно взглянула на себя со стороны – увидела глазами праздных вельмож.

Юная девушка, которая раньше не покидала отчего дома, но сейчас нарядилась в слишком тяжелое и статусное платье. Несомненно красивая, но холодная, как нефритовая статуэтка на алтаре. Неестественно прямая спина, чуть прихрамывающая походка. Багряная полоса шелкового шарфа на шее. Бледное лицо.

Юная?.. Я чуть не сбилась с шага. Надо не забывать, что в глазах старых интриганов я тоже почти ребенок. Вот только я несколько старше, чем настоящая Тяньлин. И жизненный опыт у меня иной, пусть для здешних мест и несколько специфический.

Когда мы остановились перед беседкой императора, Шэнь Лун обозначил поклон. Я же застыла в нерешительности, не зная, как правильно приветствовать жениха. Регент потянул меня за рукав, и, уловив подсказку, я неловко поклонилась.

Скорее всего, я нарушила этикет. Оставалось надеяться, что мне простят эту оплошность, учитывая, что я еле держусь на ногах. Или же спишут на высокомерие и наглость дочери регента.

Главный казначей кивнул мне с холодной вежливостью. Его внучка грациозно поклонилась, особым образом сложив ладони у груди.

Надо разобраться с правилами этикета. Столько всего надо!..

– Ваше Величество, – голос Шэнь Луна прозвучал ровно, без тени волнения, – моя дочь просит прощения за опоздание и за молчание. Последствия нападения… лишили ее голоса.

Я кивнула, подтверждая его слова.

Император сидел, откинувшись на подушки, и задумчиво крутил в тонких пальцах нефритовую пиалу. Его темные, глубоко посаженные глаза выглядели чужеродно на почти детском лице. На мгновение в них промелькнула досада – он явно оказался не рад увидеть меня живой и почти невредимой.

Уж не император ли отправил убийц по мою душу?..

– Молодая госпожа Шэнь, я слышал, вам пришлось пережить неприятный инцидент. – В его голосе слышались нотки сочувствия. Притворного, скорее всего.

Я прижала ладонь к горлу, изображая сожаление, и кивнула.

– К счастью, травмы несерьезны, – поспешил успокоить будущего зятя регент, – и свадьбу откладывать не придется.

Казалось, время в саду остановилось. Все так же колыхались от слабого ветерка занавеси, и медленно кружились, оседая, цветочные лепестки. Но гости застыли подобно восковым фигурам. Они напряженно прислушивались к нашему разговору. Ловили каждый жест и мимолетный взгляд.

– Это не может не радовать. Однако… – намеренно затянул паузу император, – столь неприятное происшествие накануне свадьбы… Не думаете ли, господин регент, что это дурной знак?

Мой жених – еще мальчишка. Но недооценивать его не стоило. Ему пришлось рано повзрослеть.

– Ваше Величество слишком суеверны, – с ядовитой мягкостью произнес регент. – Разве может считаться дурным знаком то, что невеста выжила?

Император опустил пиалу на стол.

– Надеюсь, к свадьбе молодая госпожа Шэнь… восстановится, – его губы тронула вежливая улыбка.

– Ваше Величество, молодая госпожа Шэнь демонстрирует невероятную стойкость, – произнес главный казначей Цзян Хун. – После такого испытания все же явиться на банкет… Это достойно восхищения.

Мне показалось, что в словах хозяина поместья я уловила скрытую иронию.

– Моя дочь так ждала этой встречи, что не могла ее пропустить из-за какого-то… недоразумения, – промолвил Шэнь Лун.

Нападение убийц – всего лишь недоразумение? В какой интересный мир я попала. Впрочем, если покушения на регента и его дочь происходили столь часто, то к ним и правда должны были привыкнуть и не воспринимать как нечто из ряда вон выходящее.

– Я тоже рад, наконец, увидеть невесту, – сказал император. – Счастлив, что она присоединилась к нам на этом мероприятии.

– Надеюсь, виновник торжества тоже, пусть и с опозданием, явится, – заметил казначей.

Юный император, соглашаясь, склонил голову. Я заметила, как пальцы его дрогнули, словно он хотел снова взять пиалу, чем-то занять руки. Мой жених только казался спокойным, на самом деле он сильно нервничал.

– Возможно, дела на границе задержали князя Яна, – сказал регент.

– Или общество солдат и северных варваров прельщает князя больше, чем придворные церемонии, – заметил казначей. – За столько лет, вероятно, он отвык от столичной жизни.

– Или по пути он тоже столкнулся с некоторым… недоразумением, – проговорил император.

– Князь Ян Нин – герой севера, прославленный полководец. В народе слагают легенды о его подвигах, – возразил регент. – Он не юная девица и не престарелый чиновник, не думаю, что какое-то… недоразумение… смогло бы задержать его, если бы он действительно хотел почтить нас своим присутствием.

Император хотел что-то возразить, но потом вновь кивнул, признавая правоту регента.

– Ваше Величество, я провожу дочь к ее столу. Ей необходим отдых. – Шэнь Лун не спрашивал дозволения, а ставил в известность, наглядно показывая, что именно ему принадлежала власть.

– Да, конечно, – все же отозвался император. Растянул губы в вежливой улыбке: – Надеюсь, при следующей встрече молодая госпожа Шэнь будет лучше себя чувствовать и нам удастся побеседовать.

– Непременно, – кивнул регент. – Молодая госпожа Цзян составит компанию Лин-эр?

– Конечно, – склонил голову казначей, – девушкам полезно будет познакомиться друг с другом.

* * *

Словно две фарфоровые статуэтки, мы замерли в беседке, каждая за своим столом. Суань хранила молчание, а я просто не могла говорить.

С одной стороны, тот факт, что я временно лишилась дара речи, доставлял множество неудобств, а с другой – несколько упрощал задачу. Я понятия не имела, как говорить с чиновниками, придворными, их спутницами и тем более с женихом-императором… но, по счастью, мне и не требовалось. Оставалось внимательно смотреть и слушать – пытаться разобраться в местных нравах, политике и особенностях расстановки сил. Увы, с последним тоже не очень получалось – я не могла расслышать ни слова из разговора регента, казначея и императора. До их беседки всего десяток шагов, но голоса заглушала музыка.

Исполнители сменяли друг друга. Суань все так же сидела неподвижно, не притронулась ни к еде, ни к напиткам. Я – тоже.

На самом деле я бы не отказалась промочить горло. Но боялась, что меня снова попытаются отравить, опасалась нарушить какие-то правила поведения за столом. Да, наверное, я слишком много думала. Мне, как дочери регента, явно дозволено больше, чем остальным, и яда сейчас можно не опасаться. Главный казначей при первой возможности убрал бы мою фигуру с доски, но не мог допустить, чтобы со мной что-то случилось, пока я в его поместье… Но осторожность была сильнее жажды.

На площадке в центре, спиной к спине, сидели две исполнительницы в небесно-голубых ханьфу. Одна перебирала струны пипы, другая склонилась над гуцинем. Пипа^[5] звенела, как горный ручей, а гуцинь^[6] отвечал ей глубокими бархатными переливами. Мелодии причудливо переплетались, тревожа что-то в глубине души.

Время тянулось томительно медленно, князь Ян не спешил явиться пред очи императора. Поначалу гости пристально разглядывали меня – уверена, разобрали мой облик до последней заколки. Но вскоре большинству из них это наскучило.

Мне хотелось, чтобы банкет скорее закончился, и я смогла, наконец, вытянуть травмированную ногу, расслабить плечи… Если подумать, то мне отчасти повезло, – я попала в тренированное тело. В прежней жизни не смогла бы так долго сидеть неподвижно, у меня уже начала бы болеть шея из-за тяжелой прически.

А еще можно назвать невероятной удачей, что здесь не практиковали бинтование ног. Или, во всяком случае, регент оказался противником этого варварского обычая. Если бы у Тяньлин оказалась многократно переломанная еще в раннем детстве «лотосовая ножка», то далеко от убийц я бы не убежала. Я бы ходить нормально не смогла.

Впрочем, если вспомнить недавнее нападение, тело у меня не такое уж сильное – я не смогла долго и быстро бежать, не оказала хоть сколько-то заметного сопротивления убийцам. Впрочем, оно и логично, меня растили как будущую императрицу и мать наследника престола, а не как воительницу цзянху^[7].

– Тяньлин-цзе, прошу простить меня, – вдруг тихо сказала Суань. – Я вынуждена покинуть вас. Мне нужно срочно проверить фонари на северной галерее у пруда. Кажется, некоторые из них погасли. Если их не зажечь, кто-то из гостей может оступиться и упасть в воду.

Я кивнула.

Она назвала меня цзе? Интересно. Видимо, я старше внучки казначея.