– Ну? – Вадик снова разгадал его маневр и больно надавил ладонью Антону на загривок, впечатывая грудью в парапет. – Будешь опять отмалчиваться – я тебе врежу. Надоело.

– Да с ней что угодно могло случиться! – сдался Антон. – Гудвин мог найти ее, применить снежинку, как и планировал. Мог и убить ее, он…

– Она же его дочь, не сделал бы он ей ничего! А еще, знаешь… Может, твоя трюкачка была не решением наших проблем, а еще худшей проблемой? Заметил, что двери за последний год стали злее? После ее визитов! А теперь и вообще. – Вадик мрачно указал подбородком на просевший Кофейный домик. – Может, это тоже из-за нее.

Антон хотел возразить, но снова глянул на воду и умолк. Яростная, невиданно опасная дверь открылась прямо рядом с местом, которое для него навсегда связано с Таней. Наверное, просто совпадение, но вдруг… Чтобы не смотреть на Фонтанку, Антон развернулся к ней спиной, пользуясь тем, что Вадик все же убрал ногу с его ноги и ладонь с его затылка.

– Она излечила город, не забыл? – Антон прислонился бедрами к парапету, глядя на поваленные деревья. – Исправила все разрушения, причиненные дверьми. Отняла у Гудвина власть и вернула ее Страже.

– Ага, за полчаса до ухода. Вот такой прощальный подарок. Что лишний раз доказывает: возвращаться сюда она не планировала.

Прозвучало разумно. Вадик, не услышав возражений, заговорил громче.

– Она же сказала: наш город – что-то вроде копии настоящего Петербурга. Стараюсь об этом не думать, чтобы не рехнуться, но лично я выбрал бы настоящий мир, а не какое-то гиблое местечко со странной магией.

Антон подавленно молчал. Что, если первое впечатление и правда было верным? Таня казалась ему практичной, бесстрашной и хитрой. Дальше он растаял, поверил, что они понимают друг друга как никто – а может, она нарочно заставила его так думать. В груди заныло. Поэзия всегда помогала ему в сложные моменты, но сейчас вспомнилось стихотворение, от которого стало совсем паршиво. И все равно он прочел его вслух, чтобы Вадик оценил талант Киплинга.

– Жил-был дурак. Он молился всерьез
(Впрочем, как Вы и Я)
Тряпкам, костям и пучку волос —
Все это пустою бабой звалось,
Но дурак ее звал Королевой Роз
(Впрочем, как Вы и Я).

Антон умолк, и Вадик торжествующе посмотрел на него.

– Я же говорил: она тебе нравится. Но знаешь что? Внемли моей мудрости, раздаю ее бесплатно, как солнце – лучи. Любовь – штука, которая целиком зависит от ситуации. Вы с Таней пережили всякие приключения, и, будь на ее месте другая девчонка, ты бы тоже запал. Нет никаких великих сил, которые тянут людей друг к другу – все это глупость. Два человека в подходящих обстоятельствах, бум, любовь! – Вадик щелкнул пальцами. – Ну, а потом ты спасешь какую-нибудь красотку от падения за дверь и про Таню сразу забудешь. А Таня твоя устроится работать в офис и увлечется парнем, который окажется за соседним столом и вовремя поднимет ей упавший ластик. Соображаешь? Найди новую девчонку. Ты, конечно, зануда, но рост тебе в плюс. Пользуйся им на зависть нам, коротышкам.

– Я… – начал Антон.

Поддержка Вадика пробила брешь в его антисоциальной обороне, но сказать главное все равно было трудно. Горло протестующе сжалось.

– Я ее поцеловал. Таню. Перед тем, как она ушла. А она, ну, не ответила. Просто стояла, потом что-то забормотала и отстранилась. И вышла за дверь.

– Так с этого надо было начинать! Лох ты педальный, Антон. – Вадик сжал переносицу. – Не мог еще тогда сообразить, что ты ей не нравишься и она не вернется? Сберег бы себе нервные клетки, на работе пригодятся!

Как ни удивительно, стало легче – и от выданного секрета, и от того, что Вадик произнес вслух то, о чем Антон и сам часто думал. Он постоял, смакуя грусть, а потом не сдержался и дочитал стихотворение про незадачливого влюбленного болвана.

– Что дурак растранжирил, всего и не счесть
(Впрочем, как Вы и Я) —
Будущность, веру, деньги и честь.
Но леди вдвое могла бы съесть,
А дурак – на то он дурак и есть.

– Вот-вот. Золотые слова, – вздохнул Вадик. – Ну и все, давай о деле. Сколько у тебя осталось этих крутых ключей? Один?! Что бы ты без меня делал. Ни по душам поговорить, ни дверь закрыть… Надеюсь, вот таких дверей мы больше не увидим.

К сожалению, он ошибся. А вот насчет Тани – опять-таки к сожалению – оказался прав.

Сокрушительные ярко-синие двери вроде той, что разнесла Летний сад, прозвали бешеными. Они наносили такой ущерб нервам горожан, улицам и зданиям, что обычные голубые двери Стража теперь воспринимала как праздник.

За ближайший месяц один стражник вывихнул ногу, закрывая бешеную дверь в Доме мод, другого приложило по голове куском лепнины в кафе около Московского вокзала. Поводов для тревоги у всех было полно, но у Антона имелся дополнительный, которым он ни с кем не поделился.

В Доме мод Таня когда-то рассказала ему, что Гудвин ее отец. В кафе около Московского Антон угощал ее завтраком. Другие бешеные двери открылись в Саду Сен-Жермен (прощай, фонтан с каменной девушкой), на улице Чайковского (там рухнула стена здания) и в Мозаичном дворике (от пары мозаик осталась груда цветных осколков). Антон уже не понимал, то ли это игра воображения, то ли все места, где открываются бешеные двери, правда связаны с Таней.

На единственном городском радио каждый день обсуждали, по какому принципу открываются новые опасные двери и где ждать следующую. Теорий было полно, но Антон втайне держался за свою: Таня, где бы она ни была, пытается уничтожить каждый угол города, где ступала ее нога. Пора бы начать волноваться за здание Стражи и собственную квартиру.

Правда, дома он теперь бывал редко, спал в машине, чтобы поскорее добираться на вызовы. Дни слились в одни бесконечные сутки, где он, как заведенный, закрывает двери: и бешеные, и обычные. В этом деле Антон дошел до храбрости, граничащей с идиотизмом, лез в любую опасность и не получал ни царапины.

Его даже пригласили на радио как городского героя, но было так стыдно перед посеревшими от ужаса, притихшими горожанами, что он не пошел. Возможно, все они погибнут, а от их домов останутся руины – из-за девушки, которой он однажды поверил. Вряд ли людям хотелось услышать именно это, так что Антон отправил вместо себя Вадика и слушал его эфир, фыркая от смеха. Вадик глотал слова от волнения, десять раз повторил, что Стража все держит под контролем, и назвал свой домашний номер телефона, призвав свободных девушек звонить ему в любое время.

Номер у Вадика теперь был собственный – денег на съем квартиры он таки заработал, – и Антону было приятно, что хоть кто-то исполнил мечту. Сам он к концу октября от усталости и безнадеги будто заледенел. Столько всего было разрушено, столько людей лишились крова. Один из последних оставшихся в Страже трюкачей погиб. Антон взял себе еще и его район, так что отвечал уже за половину городского центра и с ностальгией вспоминал времена, когда был стражником маленького Литейного округа.

Только одно чувство в его душе еще не погасло: отчаянное желание сделать глупость. И он ее сделал.

Оказалось, Гудвин теперь обосновался в доходном доме Вавельберга на углу Невского и Малой Морской. До эпохи призрачных дверей здесь был роскошный отель, но потом связь с внешним миром оборвалась, и без туристов отель загнулся. Антон годами ездил мимо мрачного особняка, уверенный, что тот заброшен, – а вот, оказывается, кто в теремочке живет.

Вход тут был как в средневековой крепости: наглухо запертая дверь под сводами каменной арки, перед ней – статуя льва, держащего одной лапой щит, второй меч. Подойдя ко льву, Антон решил, что он местный охранник: щит украшало изображение открытого глаза и латинская надпись «Sta viātor». Антон, как занудный любитель чтения, перевел без проблем: «Остановись, путник».

Прошлое обиталище Гудвина было окружено всеми видами магической защиты, так что льву Антон не удивился, просто напряженно замер перед ним, не решаясь обойти. Меч выглядел настоящим – и подозрительно острым. Лев пронзает им незваных гостей или это просто способ нагнать страху?

Антон постоял, обдумывая, как лучше проникнуть внутрь. Окна забраны решетками, да еще и фанерой заколочены. Может, влезть по колонне на второй этаж… Но тут глаз, нарисованный на щите льва, моргнул, и лев с каменным скрежетом отъехал в сторону. Приглашение войти? Антон направился к двери, подозрительно косясь на льва.

Внутри оказался шикарный холл. Потолок с лепниной, повсюду мрамор, лампы, гигантские кресла – словом, холодная гостиничная роскошь. Изнутри окна заколоченными не выглядели: вместо фанеры чистейшие стекла. А в одном из кресел, удобно откинув голову на спинку, сидел Гудвин. Когда Антон шел сюда, он воображал, что будет искать его по всему зданию, пока за ним гоняется охрана, а тут… Все оказалось слишком просто.

Подчиненные Гудвина охотились за мощными синими артефактами, которые появлялись из бешеных дверей: стаей окружали любого приехавшего на вызов стражника, отбирали добычу. Гудвин нанял столько новых работников, что они патрулировали город круглыми сутками, но Антон все равно дрался с ними за каждый артефакт и даже иногда выигрывал.

В общем, у Гудвина не было повода встречать Антона такой довольной улыбкой, но вот, пожалуйста. Тот, кто считал себя хозяином города, выглядел расслабленным и довольным. Одет уютно и дорого, обувь идеально чистая.

– Думал, ты придешь раньше, – весело сказал Гудвин. – Впрочем, некоторые дети так и не вырастают. Все еще боишься меня, трусливый лев?

Сердце у Антона забилось сильнее. Не от оскорбления, на него было наплевать. Раньше гнев охватывал его по любому поводу, но в последнее время на злость не хватало сил. Просто он сразу понял, что Гудвин имеет в виду: «Я думал, ты придешь, когда Таня исчезла». Антон не струсил, просто и себе-то не хотел признаться, как скучает по ней.

– Когда я понял, что Таня больше не в городе, я был уверен, ты прибежишь ко мне грозиться, задавать вопросы, – продолжил Гудвин. – Наверняка решишь, что я ей как-то навредил. Но ты не показывался, я был удивлен.

Значит, все-таки это не Гудвин помешал ей вернуться. А может, сейчас он просто врет.

– На ней свет клином не сошелся. – Антон сунул руки в карманы куртки. – У меня было полно других проблем.

– Так почему пришел сейчас? Я заинтригован, даже снял защиту здания и впустил тебя. Мой сказочный тезка исполнял желания, и я готов выслушать твое – вряд ли ты явился любоваться интерьером.

– Мне нужен артефакт, с помощью которого можно самому открыть призрачную дверь и выйти в нее. Точнее, два: второй – чтобы потом вернуться в город, – как можно спокойнее сказал Антон. – Я знаю, эти артефакты существуют. Вы дали мне такой в феврале, чтобы избавиться от Тани.

Оказалось, прожженного хитреца Гудвина еще можно удивить.

– Каждый знает: из-за дверей не возвращаются, – напряженно проговорил он и попытался сесть удобнее.

– Ну, вы много раз как-то выходили и возвращались.

То, что Антон это знает, Гудвина неприятно поразило.

– Я – особый случай.

– Может, и так. Но одно я знаю точно: за дверьми не смерть. Там то, что Таня называла реальным миром, – невозмутимо ответил Антон. Выбить Гудвина из колеи оказалось приятно. – Оттуда она приходила и туда ушла. Наш город – что-то вроде копии их Петербурга.

Гудвин аж подлокотники сжал.

– Я смотрю, тебя эта новость не очень-то беспокоит, – процедил он.

– Ну да. Давайте к сути дела: если у меня будет артефакт, способный создать дверь, я правда смогу безопасно выйти отсюда? А в том мире он сработает? Я смогу вернуться?

– В теории – трижды да, – сквозь зубы проговорил Гудвин: еще не пришел в себя оттого, что какой-то шкет знает главный секрет их города. – Если это из-за Тани, то…

– Нет, не из-за нее.