– Ваш багаж прибудет позже? – спросил он осторожно.

Я хрипло усмехнулась.

– Нет. Это все, что у меня есть.

Сейчас мне не хотелось осматривать свой новый дом, разговаривать с кем-либо и держаться беспристрастной. У меня просто не было на это сил. Потому я попросила Анию проводить меня до покоев.

Комната оказалась небольшой, но уютной. В ней был разожженный камин, что уже хорошо – не придется мерзнуть. Едва жена смотрителя пожелала мне добрых снов и вышла, я рухнула в кровать, даже не снимая пеньюара. Лишь сбросила туфли. Затем обняла подушку, свернулась калачиком и провалилась в сон.

Проснулась я от стука в дверь.

– Госпожа, – раздался голос Мартена. – Простите, но вам стоит это увидеть.

Я села, зябко кутаясь в одеяло. В спальне было прохладно, камин давно потух. Босыми ногами ступила на холодный пол, подошла к двери и приоткрыла ее.

В коридоре стояли трое: Мартен, Ания и незнакомый юноша в дорожном плаще. За их спинами – громоздкие сундуки. Три. Один – украшенный резьбой, другой – обитый кожей, третий – самый маленький, с печатью имперской канцелярии.

– Доброе утро, госпожа! Их доставила императорская карета час назад. Приказано передать вам лично, – сказал юноша и поспешно удалился.

Мартен пододвинул ко мне резной сундук.

– Мы отнесем их внутрь?

Я молча кивнула. Голова оставалась тяжелой после сна, и сосредоточиться было невозможно.

– Их доставил этот парень? И ждал целый час, пока я проснусь?

– Нет, это Гедрик, наш сын, – ответила Ания. – Он привозит продукты с рынка и помогает нам тут, если рук не хватает.

Минуту спустя я стояла перед открытым сундуком. Внутри – мои платья, книги, гребни, шкатулка с украшениями, любимая теплая шаль… Все то, что я не смогла забрать, ведь мне не позволили даже вернуться в покои. Я провела пальцами по складкам ткани, узнала запах лавандовых саше.

Во втором сундуке – флаконы с маслами, лечебные травы, инструменты целителя. Вещи, которыми я не пользовалась со времен выпуска из академии.

А в третьем, самом маленьком, сверкающие позолоченной вышивкой мешочки. Когда я открыла один из них, в ладонь высыпались золотые монеты. Тяжелые. Чистые. Наверняка отпечатанные совсем недавно и еще не бывавшие в обороте.

Я смотрела на них, как на плевок. Что это?

Подачка от благородного императора драконов брошенной бывшей жене.

Или откуп за изгнание?

Я сжала мешочек, резко затянула завязку и швырнула в дальний угол. Монеты звякнули и рассыпались по полу.

Я села на край кровати, держась за виски.

Он знал, как больно мне сделал вчера. Знал, что утро – мое любимое время суток, когда я в максимально хорошем настроении, несмотря ни на что. Знал, что я никогда не взяла бы этих денег добровольно. Но отправил.

Ветер зашевелил занавески, в окно влетел сухой лист. Он кружился, кружился и опустился рядом со мной, словно знак.

Осень. Умирание. Переход.

Я поднялась и подошла к зеркалу в резной старинной раме, висевшему на стене рядом с платяным шкафом.

Уставшая, со слегка отекшим лицом из-за того, что плакала накануне. Длинные, спускавшиеся до талии волосы потускнели и потеряли блеск темной рыжины. Но глаза… мои глаза были живыми. Фиолетовыми, как диковинный ледник, в котором отражается пламя.

– Ты сломал меня, – прошептала я. – Но не уничтожил.

Смотритель Мартен постучал снова.

– Простите, госпожа, но… еще кое-что.

– Что? Входи.

Я запахнула пеньюар и обернулась.

– Пока поднимали сундуки по лестнице, потеряли… Там еще был запечатанный конверт. Без подписи.

Он передал мне тонкий свернутый лист и ушел.

Печать – серебристая, чужая. Совершенно точно не императорская, на той изображен дракон, обвивающий хвостом меч, а тут змей, пронизанный посохом через пасть, и незнакомые мне иероглифы по кругу. Сомневаясь, я разорвала сургуч.

Внутри – пусто. Просто белый лист.

– Это какая-то шутка? – пробормотала я и перевернула бумагу.

На обратной стороне, конечно же, ничего не появилось.

И вдруг… Браслет на моей руке – дар уважения, который преподнес советник в день свадьбы – дрогнул. А затем резко нагрелся, обжигая кожу.

– Ах! – я воскликнула и сбросила его на пол вместе с пустым письмом.

Браслет засветился изнутри мягким голубоватым светом, а затем расплавился прямо на камне, оставив едкий кисловатый запах.

Белый лист медленно истлел, словно задетый невидимым огнем.

Я застыла.

Это было очень похоже на уничтожение улик… В бумаге таилось заклинание!

Кажется, меня не просто изгнали. Меня использовали.

Глава 2

Я закрыла ворота.

Не прикрыла – захлопнула с грохотом, будто тем самым отрезала все, что осталось за ними. Все, что гнило, жалило, жгло. Все, что не давало мне дышать неделю назад, когда я смотрела на расплавленную лужицу золота, на пепел пустого письма.

Этот браслет являлся для меня не просто украшением.

Он был самым обычным из всего, что лежало в моей шкатулке. Без драгоценных камней, изысканных плетений и статуса, кричавшего о том, кем я тогда являлась. Не девочкой-сиротой, поступившей в академию целителей, чтобы в дальнейшем помогать людям, и не последней из рода Тал’арен, на чьих плечах лежал груз редкого дара. А женой императора. Красивой куклой, которой «повезло» обзавестись меткой истинности на плече.

Мне «удача» улыбнулась дважды – я не только оказалась истинной дракону, а еще и магией обладала особенной, которая должна была усиливать его мощь и силу.

Тут, правда, что-то пошло не так, но это уже другой вопрос.

Во дворце я ощущала себя таким вот простым и неброским браслетом в груде ярких помпезных украшений. Мне было неуютно, я была белой вороной, и никому не приходило в голову помочь мне пережить это непростое время.

Никому, кроме советника моего мужа по внутренним делам империи.

Велерий был единственным из всего императорского двора, кто с первого дня принял меня тепло. От него не было косых взглядов и шепотков за спиной о моей «недостойности» быть женой его величества. Не было презрения или предвзятости. Иногда мне казалось, что он старался заменить мне отца – давал советы, когда я спрашивала, приставлял дополнительную охрану во время турниров или праздников, если вокруг было слишком много людей.

В день свадьбы каждый приближенный к Рэйдару лорд преподносил его невесте, то есть мне, какой-то подарок. Это были заколки и гребни для волос, платки из заморских тканей, сладости, духи, живые цветы в кашпо, музыкальные шкатулки и прочее. А Велерий подарил браслет.

Рэйдар усмехнулся тогда неказистости подобного дара. А я сразу же сроднилась с этой вещицей, едва лишь взяла ее в руки. Старый советник понимал меня, и это было самым ценным, что он мог мне подарить.

Я старалась надевать браслет каждый день. Когда забывала, ощущала себя не в своей тарелке и торопилась скорее вернуть золотой ободок на запястье. Он прекрасно сочетался с более богатыми украшениями, и в случае необходимости я могла вписать его под любой наряд.

Рэйдар посмеивался и считал это моей «милой сумасшедшинкой» – надевать на себя такую дешевизну. Он не заставил меня выкинуть подарок только потому, что уважал Велерия – тот получил свою должность еще при старом императоре, отце Рэйдара, и с годами стал одним из тех, в ком он оставался безгранично уверен.

И вот теперь с этим браслетом оказалось связано нечто темное и таинственное… Почему он расплавился со вскрытием письма?

В пергамент было вплетено какое-то заклинание – это очевидно. Но какое? Смертельное проклятие или магия иного плана?

Украшение сработало щитом и приняло на себя удар или оно само являлось чем-то опасным для меня, и некто просто уничтожил свои следы?

Как мне к этому относиться? Что думать?

Когда я увидела расплавленную лужицу золота, на меня накатило состояние, близкое к обмороку.

В тот момент я не знала, что мне делать. Писать Рэйдару о случившемся или забиться в угол и плакать. Я тогда не сделала ни того ни другого, я просто стояла и задыхалась в приступе накрывшей меня паники.

А сейчас я закрыла ворота и отрезала от себя прошлое.

Они скрипнули и с трудом сошлись.

Ветер ударил в лицо. Резкий, сырой, как ледяная вода. Он рванул капюшон с головы, и спутанные волосы рассыпались по плечам, щекоча шею. Где-то на холмах завыла собака – тонко, тоскливо. Я вслушалась. Это был один из псов Мартена, они не спускались с привязи даже в ненастье.

Вдох.

Выдох.

– Все, – сказала я себе. – Здесь начинается новая жизнь.

Я решила просто отпустить. Развод, обидные слова мужа, изгнание. Браслет, письмо, магию, что была заложена в этих предметах и наверняка как-то влияла на меня. Мне даже не хотелось рассуждать, виноват ли Велерий в чем-то или стал пешкой в коварной игре кого-то третьего.

Я вычеркнула все это из своей памяти. Бог им судья. Им всем: советнику, Рэйдару, его новой супруге и всему императорскому двору.

Я начала жизнь с чистого листа, и здесь мне не понадобятся обиды или тайны прошлого.

Лаэнтор был когда-то ярким светилом в созвездии самых красивых замков империи. Но с тех времен очень многое изменилось. Мои предки открыто противостояли главным врагам драконов и в первых рядах шли воевать, защищать границы. Именно поэтому от рода Тал’арен осталась только я. Виверны долгие годы вели охоту на представителей таких семей – устраивали точечные налеты на их дома, убивали мужчин, похищали женщин и детей, обрушивали огонь прямо с неба. Они старались ослабить врага изнутри, и этот замок не был исключением.

За столетия истории его восстанавливали как минимум трижды. Пока род не обеднел и не вымер в сражениях.

Теперь Лаэнтор перешел в мои руки, но я пока не знала, что с ним делать.

Замок стоял на отшибе, укрытый холмами и лесом, будто сам скрывался от чужих глаз. К нему вела всего одна брусчатая дорога, по которой могла проехать карета. Мрачный, частично заброшенный, он пугал своим видом. Но внутри… внутри было хуже.

Пустота. В нежилых помещениях запах плесени, копоти, старой пыли. Сквозняки в коридорах. Нерабочий водопровод. Треснувшие оконные стекла. Одеяла, пахнущие мышами. И никого, кто бы согрел или хотя бы сказал доброе слово.

Мартен и его супруга не верили, что я останусь надолго. Что бывшая жена самого императора будет жить здесь как простая женщина: без прислуги, без покоев с мягкими перинами и золотыми умывальниками, без свиты, шепчущейся у дверей.

Возможно, где-то на подсознательном уровне я и сама не верила.

Но бежать мне было некуда ни на следующий день, ни через неделю.

Ания помогала поначалу, но ее одной на этот громадный замок не хватало. Она готовила, стирала, наводила порядок в жилых комнатах. Но помимо кухни, прачечной, обеденного зала и трех спален в Лаэнторе было много других помещений. И это даже не считая лестниц, коридоров, башен и залов, о предназначении которых можно было только догадываться.

А еще широкий двор с полуразрушенным фонтаном, уснувший сад, пустые конюшни и прочее, прочее, прочее.

Я училась все делать сама.

Сначала – как развести очаг, не надышавшись дымом.

Потом – как нашинковать капусту и приготовить так, чтобы не горчила. Как складывать дрова, чтобы не отсырели. Где найти мешок с картофелем. И как организовать себе ванну, если никто не ждет в купальне с полным ведром.

В первый же вечер, когда мне захотелось расслабиться перед сном, я не стала просить Анию подготовить мне ванну. Я закатала рукава, взяла в постирочной два ведра и отправилась к колодцу добывать себе воду сама.

– Это не ваше, госпожа, – буркнул тогда Мартен, увидев меня за работой. – Негоже вам надрываться, дайте я помогу.

– Не надо, – мотнула я головой. – Я хочу сама.