“А может все-таки испанское? – подумала Меруерт. – Ну и что, что дороже”.

– Бахытжан, дорогой, а давай еще шампанское возьмем? Все— таки наш первый новый год вместе.

– Конечно, жаным. Возьмем то, что хочешь. Можем и вино. Какое ты любишь?

Этот голос она узнает из тысячи. Это по— прежнему у нее на устах и в мыслях. Меруерт повернула голову и столкнулась взглядом с теперь уже бывшим мужем. Он катил перед собой тележку, а под руку его держала молодая и очень красивая женщина. Та, ради которой он бросил семью.

– Мира? – ошарашено выдавил Бахытжан, будто не видел ее сто лет, хотя с их последней встречи в суде прошло всего две недели.

– Я, – нервно сглотнула она, вцепившись в бутылку вина.

Глава 13

В этот момент Меруерт пожалела, что приехала в этот супермаркет, где все ей было знакомо. Кто ж знал, что Бахытжан потащит свою зазнобу именно сюда? Будь он неладен. А еще Мира мысленно отругала себя за внешний вид: черный пуховик, джинсы, угги и хвостик. Его мадам— то в черном полушубке, облегающих брюках и ботинках на высоком каблуке. Распущенные черные волосы волнистыми локонами спадали на плечи. Ни намека на седину – не то, что у Миры, которая и цвет волос поменяла с черного на темно— коричневый, потому что начала рано седеть.

Поняв, кто перед ней, Шинар еще крепче вцепилась в Бахытжана, еще сильнее прижалась, всем видом показывая Меруерт, что теперь она – его женщина.

– Что ты здесь делаешь? – опешил Бахытжан.

– Странный вопрос, – придя в себя, Мира пожала плечами. – Продукты покупаю. Дети придут в гости на Новый год.

– Как они?

Меруерт заметила, что при упоминании детей, лицо бывшего изменилось. С той большой ссоры в квартире дочери, он ни с кем из них не разговаривал и за два месяца ни разу не увидел внука.

– Прекрасно. А это? – пренебрежительно бросила Мира в сторону разлучницы.

– Это Шинар. Моя…

– Будущая жена, – не дав ему договорить, вылезла вчерашняя любовница. Уже по ее поведению у Миры возник диссонанс: слишком рьяно показывала свое превосходство та, которая не хотела спать с женатым.

– Ммм, поздравляю. – Меруерт улыбнулась и положила в тележку дорогое испанское вино. – Ну как говорится, совет да любовь. Если что он любит котлеты средней прожарки. Смотри не пересоли. И трусы ему надо стирать вручную, а не в машинке. От порошка у него там всё чешется, поэтому только хозяйственное мыло.

Эти слова привлекли внимание других покупателей. Некоторые заинтригованно повернули головы в сторону троицы, ожидая дальнейшего шоу.

– Какое еще мыло? – раздраженно переспросила Шинар.

– Коричневое. Бахытжан, неужели ты не сказал про свою аллергию? Ты же уролог. Чего стыдиться?

– Не поняла? – открыв рот, оскорбилась девица.

– Мира, ты что говоришь? – прошипел Бахытжан, явно чувствуя себя неловко.

– ”С Новым годом, с новым счастьем” говорю, – взявшись за ручку тележки, Меруерт развернулась и пошла в противоположную сторону.

– Мира, что это было? Зачем ты так? – крикнул ей вслед бывший муж, но она даже не обернулась.

– Бахытжан, – возмущенно шепнула Шинар, дернув его за рукав куртки. – Я тебе трусы руками стирать не буду.

– Жаным, – раздраженно и тихо ответил мужчина. – Давай не здесь об этом поговорим.

Хорошее настроение Меруерт улетучилось. Она спешно расплатилась на кассе и, выйдя на улицу, с минуту стояла у входа, ловя ртом холодный воздух. Покрасневшее лицо пылало, сердце стучало в ушах, а руки тряслись от стресса. На ватных ногах она добралась до машины, загрузила в нее продукты и села в салон. Прежде чем ехать, нужно было успокоиться, поэтому Мира позвонила подруге и все ей рассказала. Белла посмеялась и даже похвалила:

– Делаешь успехи, Мирунь. Даже я бы до такого не додумалась.

– В меня вселился шайтан. Господи, – прижав ладонь ко лбу, застонала Меруерт, – они видели меня с бутылкой вина. Наверное, подумали, что я собираюсь напиться на Новый год.

– Ну вообще— то мы именно это и собираемся сделать. Разве нет?

– Да…Но это просто какой— то закон подлости. И, как назло, я выглядела как бищарашка (бедняжка) на фоне его будущей жены.

– Молодой блядины, – поправила Белла. – Называй вещи своими именами.

Посмеявшись над точным определением подруги, Мира попрощалась с ней, убрала телефон и, вставила ключи в замок зажигания, завела машину. Подняв глаза, она увидела вдалеке выходящих из магазина Бахытжана и Шинар. Только она теперь дуется на мужчину, а он ей что— то говорит, или объясняет. Мира подумала, что они скорее всего поругались из-за трусов. От этого на душе как— то стало легче.

Бахытжан открыл багажник, поставил в него несколько пакетов, опустил дверцу и приобнял одной рукой женщину, которая все это время стояла у машины и дула пухлые губки. Она была на голову ниже Бахытжана, очень стройная, подтянутая, модная. Он шепнул ей что— то на ухо, погладил по густым волосам, отчего она оттаяла, прижалась к нему, поцеловала в щеку и спохватившись, стерла след от помады с его щеки. Бахытжан улыбался как старый дурак. Не выдержав этой сцены, Мира вывернула руль и вдавила педаль газа в пол.

31 декабря дети приехали к четырем, когда у Миры уже все было почти готово. Мальчики поставили стол в центре зала, девочки накрыли на стол. Белла притащила три килограмма отменных мандаринов, аромат которых мигом разлетелся по всей квартире, создавая любимое новогоднее настроение. Жибек нарядила годовалого Эмина в красно— белый костюм Санты, и он походил на маленького сладкого гномика. Аселя, к счастью, чувствовала себя хорошо и удобно устроившись в мягком кресле, поглаживала свой аккуратный животик.

Глядя на любимых людей, Мира вдруг подумала, что это и есть ее счастье и радость, а Бахытжан, к сожалению, сам себя всего этого лишил. Выбери он правильную линию поведения, нужные слова и объяснения, то возможно, дети не разорвали бы с ним отношений, а теперь они даже не захотели поздравить его с Новым годом. Во время застолья на телефоны Жибек и Ильяра пришли сообщения от Бахытжана, где он просил передать Димашу и Аселе, что любит их и просит все— таки выйти на связь. Скоро будет ровно два месяца, как отец не видел и не разговаривал со своими детьми.

– Ничего не отвечай, – пробурчал Димаш своей жене. – И фотки Эмина не отправляй.

– Ты тоже ничего не пиши, – попросила Ильяра Асель.

Меруерт не стала их переубеждать – взрослые, сами решат. Больше о плохом не говорили. Наоборот улыбались, смеялись, желали друг другу счастья и обменивались подарками. Вдоволь наговорившись и наевшись, ближе к восьми дети засобирались домой, а Белла и Мира открыли бутылочку испанского вина, поплакали, повспоминали и попели старые песни о главном. По телевизору шёл праздничный концерт, а госпожа Бакунц, захмелев и раскрасневшись, подняла в очередной раз бокал и сказала:

– Ну что, Мирунь. До Нового года осталось пять минут. Давай выпьем за Любовь!

– Любовь? – усмехнулась Мира, пробежавшись пальцами по ножке фужера. – Зачем она нам? От нее же так больно.

– Ну Мииир, – захныкала подружка . – Не надо отчаиваться.

– Белл, а когда-нибудь станет легче?

– Конечно, – посерьезнела госпожа Бакунц. – Однажды ты проснешься и поймешь, что больше не думаешь о нем; что он тебе не снится и сердце от одного его имени не трепещет. Вот тогда можешь считать, что излечилась.

– Давай за это тоже выпьем? – улыбнулась Мира.

– А давай! – задорно махнула рукой Белла. – Чтобы старая любовь прошла бесследно, а новая постучалась в дверь.

– Ай да тост! – засмеялась Меруерт.

– С Новым годом! – закричала Белла, когда после речи президента над небом Ак Орды вспыхнул фейерверк.

– С Новым счастьем! – добавила Мира.

Под салют за окном, две подруги загадали заветные желания и даже не подозревали, что удивительная Вселенная уже запустила процесс по их исполнению.

Глава 14

Ансар

Новый год Ансар Идрисович Дулатов встретил с дочками, зятем и любимой внучкой. Старшая – Сая – специально приехала на праздники в Алматы, но уже первого января улетела в Лондон. Она унаследовала отцовский характер, его жесткость, работоспособность, ум и амбиции. В младшенькой Данелии Ансар видел покойную жену – нежную, спокойную, ранимую, но вместе с тем сильную и стойкую. Но вишенкой на торте его прекрасной семьи была внучка – его новая главная радость. Для нее он готов был достать Луну с неба. Сколько бы она не стоила.

Была в жизни Дулатова еще одна важная женщина, к которой он обязательно ездил три раза в год, не считая встреч между делом. Первого января, восьмого марта и в день ее рождения, он всегда ходил в гости к родной тёте – Акмарал— тате, которую он коротко называл Марочкой. Она была старше Ансара на 18 лет и помогала своей сестре его воспитывать, после того, как отец Дулатова на рабочем месте – упал с высоты на стройплощадке. Ансару тогда было всего два года. Мама замуж так и не вышла, поэтому братьев и сестер у бизнесмена не было.

Вот уже пять лет Акмарал вдовствовала и упорно отказывалась переезжать в новую квартиру, которую предлагал ей племянник. Своих детей Аллах супругам не дал, а когда муж умер, то у Мары остался только Ансар. В родном дворе у нее были подружки – такие же пенсионерки и вдовы, как она. С ними она ходила в театр, на концерты и праздновала Новый год. Но в это первое января женщина сидела дома и ждала племянника.

Войдя в довольно аккуратный подъезд советской пятиэтажки, Ансар стряхнул с волос мелкие снежинки, а с ботинок – прилипший снег. Поднимаясь по лестнице, он услышал женский смех, звон ключей и презабавный диалог, ради которого даже остановился между вторым и третьим этажами.

– Мирунь, зачем мы так много бухали вчера? Взрослые тетеньки, а пили как первокурсницы, – запричитала женщина.

– Ты же сама предлагала за любовь выпить. Теперь терпи, – засмеялась другая. – Черт, опять замок заедает. Надо все— таки поменять.

– Вообще мы еще пили за то, чтобы стручок твоего бывшего иссох и отвалился.

– Я такого не помню.

– Было— было. Как говорила моя покойная бабка: “Правду надо говорить шуткой”. Ой, Стой! Понюхай— ка. От меня не перегарит?

– Нет.

– Давай я тебя тоже понюхаю.

– Белла, потише, – шикнула некая “Мируня”, – я здесь без году неделя, а соседи подумают, что я алкоголичка.

Ансар усмехнулся, подумав, что это явно две тридцатилетки после новогодней пьянки, и продолжил путь. А девушки, между тем, пошли вниз.

– Несмотря на милое личико, алкоголичка, алкоголичка, – весело пропела та, что, похоже, мучается похмельем.

– Белла!

– Ладно тебе, Мирунь. У тебя такая чистая репутация, что ее пора подпортить.

– Не надо ничего портить. Мне, может, в этом доме старость встречать. Ой…здравствуйте.

Ансар остановился на лестнице как вкопанный, потому что врезался во взгляд растерянной и смущенной Меруерт Асхатовной – педиатра внучки. У него была хорошая память на лица и имена, но дело было в другом. Внезапно, совершенно неожиданно и странно, он вспомнил уже забытый эпизод из снежного ноябрьского дня, когда наблюдал за привлекательной женщиной, пока она осматривала Сафию.

– Здравствуйте, Меруерт Асхатовна, – он произнес это спокойно – ни один мускул на лице не дрогнул.

Она же зарделась, улыбнулась и отчего— то ему показалось, что в подъезде стало светлее, будто солнце заглянуло в крохотные прямоугольные окошки.

– Здравствуйте, Ансар…Простите, не помню вашего отчества.

– Можно и без него.

– Как Сафия? – спросила она, смотря на него сверху вниз, потому что стояла на две ступеньки выше.

– Спасибо, благодаря вам быстро поправилась.

– Я очень рада, – она ненавязчиво заправила прядь за ухо. – С Новым годом вас.

– И вас, – мягко ответил Ансар. – Вы здесь живете?