Под одеялом на мне… ничего. Это напрягает. Как я оказалась голой? Кто меня раздел? Неужели Его Величество… У нас с ним что-то было? Ну нет… он же не извращенец, чтобы совокупляться с девицей без сознания. Или извращенец? Откуда мне знать…

Но никаких новых ощущений в теле я не обнаружила. Осторожно коснулась вульвы. Всё как обычно.

Огляделась. Похоже, это гостиная. И я спала на диване. Правда, огромном и удобном. Но всё же диване. Не то чтобы мне было обидно, но очевидно, что кое-кто не пожелал положить меня на свою кровать. И если она в этом месте и есть, то в единственном экземпляре.

Одна эта комната раза в два превышала размеры всей нашей квартиры. Обставлено со вкусом, каждая деталь продумана до мелочей. И всё же совершенно неуютно. Будто в обители спартанца. Лишь самые необходимые вещи. И ничего личного. Например, безделушки, взяв в руки которую, я могла бы хотя бы что-то понять о хозяине этих апартаментов.

Из окон открывался вид на Новодевичьи пруды. Такой красивый, что дух захватывало. Я любила этот район Москвы. После соревнований, проводимых во Дворце гимнастики, иногда здесь гуляла и мечтала, что когда-нибудь поселюсь в похожем месте.

Воспоминания возвращались урывками. Разорванными фрагментами минувшей ночи. А минувшей ли? За окном день. Но ощущение странное, будто прошло куда больше времени.

Ужасно хотелось в туалет. Стоило спустить ноги на пол, как мочевой пузырь дал о себе знать. Однако разгуливать в чужой квартире голышом показалось не лучшей идей. Честно говоря, мне тут и в одежде не хотелось находиться. Смыться бы отсюда побыстрее…

Была не была.

Я завернулась в одеяло и покинула гостинную.

За дверью меня встретил длинный коридор. Серый. Мрачный.

Так тихо, что создавалось впечатление, будто я одна во всей квартире. Или здесь отличная звукоизоляция.

Ванную комнату я нашла не сразу. В надежде отыскать туалет я сначала наткнулась на кладовую, затем на комнату со спортивными снарядами. И лишь на третий раз мне улыбнулась удача.

Отражение в зеркале настолько напугало, что я от него отшатнулась. С трудом вспоминала, как со мной обращался конвоир. Разок он швырнул меня в стену, и я сильно ударилась. Но думать в тот момент о том, как это отразится на моей внешности, времени не имелось. Надо было спасаться.

Планом А стало выживание. А план Б всегда один – я подумаю об этом позже. Только проблемы росли, как снежный ком.

От меня буквально разило потом. Кожа казалась липкой. А я вся – грязной. Стало дурно от мысли, что в таком состоянии меня видел Ратмир. Прикасался ко мне. Похоже – раздевал.

Что ж, вряд ли я покину его дом, миновав встречи с ним. Надо будет как-то объяснить тот фарс, свидетелем которому он стал. Навру что-нибудь. Мне не привыкать.

Сделав вывод, что с него не убудет, если я воспользуюсь его ванной комнатой, я залезла в душевую кабинку. Разобравшись с сантехникой, включила горячую воду. Сильные струи били по задеревеневшим мышцам.

Из-за Айрата я долго пролежала на полу в холодной комнате. Тогда я думала, что мои внутренности уже никогда не согреются. Оставалось надеяться, что я не простудила себе какой-нибудь жизненно важный орган.

От пара и воды становилось легче. Скопившееся в теле напряжение потихоньку уходило, а моё настроение улучшилось.

Перенюхав выстроенные на полочках флакончики, я поняла, чем так вкусно пахло от Ратмира. Растёрла между ладошек каплю геля, взбила пену и нанесла на всё тело. Кайф.

Эффект после процедуры эпиляции сохранялся. Кожа оставалась гладкой, блестящей. А я казалась себе ещё более голой. Но елозить по такой коже оказалось безумно приятно. И я почему-то думала, что Ратмиру бы понравилось притрагиваться ко мне такой…

Волосы пришлось вымывать несколько раз, пока кожа головы на стала скрипеть от чистоты. А потом снова нанесла на себя гель. В надежде, что буду пахнуть Сабуровым.

Отжав волосы, я распахнула стеклянную дверцу. И едва не упала, натолкнувшись на тяжелый взгляд хозяина квартиры. Он стоял, прислонившись к стене, и смотрел на меня.

* * *

Несколько бесконечно долгих секунд я просто не в силах была отвести от него глаз. От шока. Пока Ратмир не передал мне в руки махровый халат, возвращая в чувство.

– Я смотрю, тебе стало лучше, – звучит его голос, резонируя о мраморные стены ванной комнаты. Густой, низкий. Странными вибрациями отдающий в низ живота.

Не замечала за собой подобного раньше, но в его присутствии я менялась. Впрочем, у меня имелось не так много возможностей обратить на это внимание. Внутри будто срабатывал переключатель. Я становилась мягкой. Податливой. Плавилась, словно масло на солнце. Хотя такое состояние мне вовсе не свойственно. Я же сухарь. Всегда готова драться и показывать клыки.

Может, весь фокус заключался в том, что он старше меня. В том, что я его просто-напросто боюсь. Или, к собственному стыду, хочу. И одновременно презираю за то, как он обошёлся со мной в ночном клубе.

Во мне ещё живёт желание доказать ему, что он неправильно поступил. Что он ошибся. Но совершенно не понимаю, как это сделать.

– Д-да, – с запинкой подтверждаю, – спасибо.

Пальцы подрагивали, пока я пыталась расправить халат. Не с первого раза попав в рукава, всё-таки сумела одеться. И пока копошилась, ощущала тёмный взгляд Ратмира. Его поведение сбивало с толку.

Мне никак не удавалось понять его эмоции. Возможно, он их не испытывает вовсе. Вдруг у него всё умерло внутри?

Что теперь со мной будет? Почему-то мысль о том, что я просто смогу уйти из его квартиры, стала казаться нелепой. Глупой до безобразия.

Сердце билось в груди как бешеное.

– Иди за мной.

Приказ.

Он поворачивается спиной и выходит из комнаты. А я сверкая пятками бегу следом.

Что уж, я высокая. Но Сабуров по сравнению со мной просто гигант. Спешу за его широкими шагами, глубже запахивая халат, потому что утопаю в нём. Это ведь его халат?

Длинный коридор ведёт в кухню. От аромата еды я едва не падаю в обморок.

За плитой замечаю женщину. Азиатка. Она на мгновение оборачивается ко мне и улыбается дежурной улыбкой. Явно видит в этой холостяцкой берлоге каждый день голых девиц в махровых халатах.

– Что желает госпожа? – задаёт она вопрос с ужасным акцентом, через который я с трудом продираюсь.

Испытываю сильнейшее смущение.

Хочется ответить – ничего. Но тогда я рискую захлебнуться собственной слюной. Запахи потрясающие.

– То же, что и мне, – вместо меня отвечает Ратмир.

Я сглатываю.

Пока его помощница по дому варганит еду, я озираюсь по сторонам. Делаю вид, что не замечаю, как Сабуров разбирает меня на атомы.

Кухня серая, огромная и холодная. Мокрые волосы пропитали махровую ткань, и теперь я ёжусь. Сабуров же одет с иголочки.

Создаётся впечатление, что он не вылезает из этого формального стиля. Брюки, рубашка. Тоже белая. Я, как назло, вспоминаю его боксеры и покрываюсь краской стыда.

Перед моим носом раскладывают приборы, а затем ставят тарелку. Глазунья с ярко-жёлтым желтком, ломтики лосося, нарезанное спелое авокадо, тосты с сыром. Чашка кофе и молочник. Не трапеза, а фоточка из инстаграма.

– Ешь.

Очередной короткий приказ.

Так теперь всегда будет?

Вспоминая, в какой руке держать нож, а в какой – вилку, я приступаю к завтраку.

От первого кусочка еды моя душа улетает в рай. Проткнула желток, наблюдая, как он окрасил тарелку. На тост положила ломтик авокадо, нанизала на вилку лосось. Проглотила. Ощущая на языке идеальное смешение вкусов. Даже на секунду прикрыла веки, испытывая ни с чем не сравнимое удовольствие. Как же давно я не пробовала ничего подобного. Свежего. Вкусного. Приготовленного из качественных продуктов.

Насытившись, я сделала глоток кофе. Не понимала его вкуса, но и он порадовал мои вкусовые рецепторы. И только после этого я вспомнила, где нахожусь и кто на меня неотрывно пялится.

Глава 14

Отложила вилку, сообразив, насколько жадно ела. Хорошо ещё, что не стала облизывать тарелку.

Сабуров же к своей еде не притронулся. Взирал на меня, откинувшись на спинку стула, постукивая указательным пальцем по столу.

Молчание затягивалось. Оно выводило меня из равновесия. Нервировало.

– Спасибо за завтрак и вообще за гостеприимство, – тараторю, вытирая рот салфеткой, и поднимаюсь с места, – но мне уже пора.

– Сядь. Обратно.

От его тона мои коленки сами собой подкосились, и я осела на стул.

Я его взбесила. Сильно взбесила.

Злость прорывается из него, как вторая сущность Халка, когда доктор Беннер начинал выходить из себя. Но учитывая габариты Сабурова, он таким уже родился.

– Я понимаю, произошедшее вчера с моей стороны было не очень красивым, – никогда не потели ладошки, а теперь потеют, – и я обязательно верну вам долг, если вы что-то заплатили тому… человеку.

Запинаюсь. Задыхаюсь от произнесённой глупости и покрываюсь краской стыда. Он смотрит на меня и видит насквозь.

– Конечно вернёшь, – вкрадчиво подтверждает он, – вопрос: как.

Чую подвох в его словах.

Сабуров поднимается с места, огибает обеденный стол и оказывается за моей спиной. Я напрягаюсь. Вытягиваюсь, словно струна.

Он кладёт руки на стол по обе стороны от меня и наклоняется так, что его губы едва не касаются мочки моего уха. Я чувствую жар, исходящий от его тела, и непроизвольно тянусь к нему в попытке согреться.

– Запомни, ты теперь принадлежишь мне. Если вздумаешь ослушаться, я верну тебя туда, откуда забрал.

– Что значит принадлежу? – уточняю я слабым голосом. – Не в рабство же вы меня взяли.

Он убирает руки, и я понимаю, что даже не вздохнула, пока он нависал надо мной.

– Это значит, что ты делаешь только то, что я тебе говорю. Тогда, когда я тебе говорю. И как я тебе говорю.

Я обернулась посмотреть, не шутит ли он. Нет, не шутит.

Да, конечно, я провернула глупость века. Самый дебильный поступок в моей жизни. Но не думает же он на полном серьёзе, что я теперь его? И, главное, кто? Человек. Любовница. Груша для битья.

Чую, последнее.

Наблюдаю за тем, как он закуривает сигарету по пути на террасу. Огромную и зелёную, несмотря на заснеженные улицы. Он словно уже потерял ко мне интерес. Сказал, что хотел, и забыл.

Стоит себе, опираясь об ограду. Ему кто-то звонит. Он отвечает, прислоняя трубку к уху. И наблюдает. За мной. Будто я диковинное создание, специально доставленное к нему для развлечения.

Улизну от него. Запудрю ему мозги и сбегу. Тоже мне, рабовладелец нашёлся.

Я всё же поднимаюсь из-за стола. Адреналин вновь бахает в кровь, а это значит, что мои тормоза летят к чертям. Чеку сорвало, пиши пропало.

Если нужно будет, я ещё раз сделаю ему минет. Или займусь с ним сексом. Всё, что угодно. Но я не останусь здесь или в любом другом месте. С ним. На правах комнатной собачонки. Ведь явно в его планы не входит роль благодетеля. Он снова вытрет об меня ноги и вышвырнет. А мне нужно Аню вернуть.

Шестерёнки в моих мозгах крутятся, просчитывая план. До деталей нет времени.

Понять, о чём он думает, мне всё равно не судьба. Выхожу на холод, ступая босыми ногами по плитке и приближаюсь к нему под его неотрывным взглядом.

В его глазах сквозит удивление. Не ожидал такой смелости. В очередной раз. Кладу ладонь на его грудь, рядом с сердцем, и веду пальцами вниз по торсу, пока не останавливаюсь на ремне.

Меня всю трясёт от страха. От неизвестности. Оттого, что в мою дурную голову снова пришёл самый простой план – соблазнить его и смыться отсюда. Только вот загвоздка… от мысли, что могу оказаться в его постели, все внутренности сворачиваются жгутом. Я хочу его. И эта потребность может меня погубить. Но иного оружия кроме собственного тела в моём арсенале нет.