– Алёна. Алёнушка. Алёшка. Вам какая разница? Колесо поставили? – сама не понимаю, почему я так грублю, но меня куда-то несет.

– Поставил. Можете ехать.

– Спасибо! – а на языке вертелось – «вас забыла спросить»!

Перехожу дорогу, пара шагов и мы въедем в сквер.

Подальше от всяких… красивых!

Алёшка перестала кряхтеть, но глазки пока не закрыла. Смотрит в потолок коляски, словно замечает там что-то.

А мне интересно, правда ли такие маленькие все, наоборот, видят? Перевернуто? Интересно… голова у них не кружится? И когда они начинают видеть все нормально?

– Постойте!

Что ему еще надо? Вот же…привязался!

Еще и орет! А у меня, между прочим, малышка в коляске спит! Почти!

Разворачиваюсь резко и нарочно противно шиплю.

– Чего вы кричите? У меня ребенок спит!

А он ухмыляется, и… оглядывает меня с ног до головы, опять сканируя, словно вычисляя – сколько я стою.

Мне вдруг становится очень неуютно из-за того, что я такая… потрепанная что ли?

Да, я когда-то любила красиво одеваться, тогда, в другой жизни…

Вещи покупать не самые дешевые. Пусть один пуховик на зиму, зато качественный, пусть одни кроссовки, но хорошей фирмы.

И вот, за последнее время я просто…

Просто катастрофически опустилась. Вот что.

Куртке моей уже три года и она, несмотря на качество, сильно «не алё».

Кроссовки когда-то были белыми, но вид потеряли. Джинсы приличные, но такие уже никто не носит. В моде широкие, и клеш, а не «скинни».

Я еще и не накрашенная, и волосы торопливо скручены в пучок.

Наверное, на Кикимору похожа.

Да уж, рядом с этим красавчиком мне хочется засунуть голову в песок. Или совсем под землю провалиться.

Новый блокбастер. Красавица и чудовище.

Причем чудовище – я!

Двигаюсь вперед, делая вид, что мне плевать на то, что он меня окликает, обращается ко мне. Ну, собственно, мне и плевать, на что он мне сдался?

– Минутку, девушка!

Ох, хорошо хоть девушкой назвал! Женщину бы мое самолюбие не вынесло. Пришлось бы превращаться в дракона и его испепелить.

– Что?

Останавливаюсь, поворачиваюсь. Стараюсь держать спину прямо, и голову высоко поднятой, делать вид, что я английская королева.

Не думаю, что получается. Но все же.

Как мой Лев говорил когда-то – лопни, но держи фасон!

– Возьмите. Купите малышке новую коляску.

Он стоит в шаге от меня и… протягивает мне несколько купюр. Не рублей.

Евро. Крупные, зеленые. Пятисотки…

Меня мгновенно затапливает волна огня и ярости.

Да, если бы я была героиней фэнтези романа, то реально превратилась бы сейчас в какую-нибудь мать драконов!

Я даже чем-то похожа на нее…. Ну, ту самую, которая из «Игры престолов».

Испепелю!

– Спасибо, конечно, но я в милостыне не нуждаюсь!

– Что?

Резко отворачиваюсь, потому что вместо огня из пасти, у дракона льются слезы из глаз.

Не хочу реветь, а реву!

Да! У меня не было денег на новую «Инглезину», и даже на «Капеллу». И поэтому я купила старую коляску!

И куртку не могу купить три года, потому что сначала похороны, потом деньги на учебу, потом эта история с квартирой, и Гена, который кучу денег моих проиграл!

И отец Алёнушки, который слился, «проигнорив» все сообщения о беременности! Не любит он презервативы, козел!

Я так устала от этого! Так устала!

Постоянно считать копейки, отказывать себе во всем…

Где я так нагрешила, что со мной все это случилось? Где?

– Простите, я не хотел обидеть вас. Я… от чистого сердца!

Этот красавчик мажористый еще и издевается? Просто… фейспалм!

Господи, Романова, как ты до этого докатилась, как?

Дожилась до благотворительности! Тебе уже подают!

Почему-то в горле ком, и очень противно.

И от самой себя противно, что расклеилась. Надо было обратить все в шутку, или вообще – полный игнор. Не слышу, не вижу, не думаю, не чувствую…

А я ведь давно не чувствую… Ничего, ни к кому. Я имела в виду, как женщина.

Почему-то сейчас, рядом с красивым мужиком это отчетливо воспринимается.

Когда мне чувствовать? У меня нет времени на чувства! У меня двое детей.

Даже трое, почти.

И мысли только о том, как одеть, обуть и накормить. Да, еще выучить!

Потому что… Потому что я пообещала Льву, что я это сделаю. Да, даже если бы я ему и не обещала!

– Девушка, подождите.

Господи, почему же он никак от меня не отстанет, а?

Догнал ведь! Прямо в спину дышит! Еще и руками хватает!

Ну, нет, хватает это, конечно, сильно сказано.

Просто берет за локоть, поворачивает.

– Девушка…

Видит мои слезы, и мне кажется, лицо его застывает. Неужели-таки сообразил, что поступает гадко и некрасиво?

Ладно, красавчик, не бойся, мне для тебя приятных слов не жалко! Улыбаюсь сквозь слезы, и говорю ядовито:

– Знаете, что я вам скажу, от чистого сердца? Идите вы, знаете куда!

Вырываю руку. Иду быстрее, даже не стараясь смахивать злые слезы.

Нет, все-таки… есть же идиоты, да?

Урод моральный!

Придурок!

Деньгами разбрасывается! Денег у него куры не клюют явно!

Чёрт. Может стоило взять у него эти деньги и, правда, купить коляску?

Иду по дорожке, стараясь сильнее трясти коляской – так моя Алешка засыпает быстрее.

Заглядываю к ней, не останавливаясь – виден только носик и глазки, уже закрыла, уже сопит.

Улыбаюсь.

Вот что может всегда поднять мне настроение! Дети! Как я их люблю!

Глупая, надо было идти учиться в педагогический. Побоялась тогда, подумала, ну что это за работа – училкой в школе? Мы с подружками в классе вечно над некоторыми стебались. Представила, что меня так же какие-нибудь оторвы школьные троллят и передумала в педагогику.

Глупая.

С детьми мне хорошо. С детьми я сама собой остаюсь. А вот со взрослыми часто теряюсь.

Как с этим… «Недомачо».

Ладно, проехали!

Ася, Ася… Держись! Ты не имеешь права расслабляться! Ни на минуту, ни на секунду!

Ты должна быть сильной! Потому что если не ты, то кто?

Если не ты, кто вырастит Маруську? Если не ты, кто поднимет Алёнку?

Если не ты, кто поможет всей твоей семье?

Так что, давай, не хлюпай носом! И хвост пистолетом!

И на нашей улице перевернется КАМАЗ с пряниками!

Ох, знать бы как быстро он перевернется и какие это будут пряники!

ГЛАВА 3.

РОМАН.

Да уж, Вишневский, кажется, тебе пора к психоаналитику.

В чем дело?

Чего прицепился к девчонке?

Хотя, какая она девчонка? Ей за тридцать.

В таком возрасте каждая женщина уже имеет то, что имеет. И внешность, которую заслужила, и мужчину рядом, которого так же заслужила. И все остальное.

Чёрт меня дернул ей деньги предложить? Нифига я не альтруист и не добрый самаритянин. Нет. Просто… сам не знаю, что нашло.

Сентиментальный стал, что ли?

Ну, в свете последних событий – не удивительно.

Брат лежит овощем. Пока врачи прогнозов не дают. Сказали, что от системы отключать не будут, шанс есть – и то счастье.

Я узнал об это уже когда на машине в аэропорт ехал.

Пока летел сообщили, что отцу стало лучше – он после сообщения о Феликсе перенес инфаркт. Нужна операция, но это все решаемо, были бы деньги. Они, к счастью, у меня есть.

И разбрасываться я ими не привык.

Вот сейчас только, этой «яжматери» чуть не отвалил пару штук евро. У меня водитель столько получает. Так он и пашет как проклятый!

А ей, за красивые глаза?

Возвращаюсь к машине.

Замечаю тачку моего помощника – сам подъехал, значит все выяснили.

Отлично.

Стрелец выходит, ухмыляясь смотрит.

– Что это вы, Роман Игоревич, за женщинами бегать начали? Не думал, что доживу до такого!

– А ты думай. Думать вообще полезно.

– Я в курсе, шеф, вам могу тоже самое посоветовать.

Дергаю уголком губы, иногда я позволяю ему так с собой разговаривать. Особенно, когда он не «нукает».

– Где данные, Паш? Время – деньги!

– Да я видел, как вы тут временем разбрасываетесь. Красивая телочка, только… не в вашем же вкусе?

Хм, он считает, что она красивая? Интересно.

А про вкус… Ну да, у меня в приоритете шатенки и рыженькие, жгучих брюнеток тоже не люблю. Мне надо, чтобы волосы были как шоколад. И обязательно длинные, без всех этих челок и стрижек.

– Что там красивого? Еще и характер…

Он качает головой, ухмыляется нагло.

– Вы же знаете, у меня на блондиночек сразу стойка. А эта еще и с фигуркой, и грудь.

– Ишь, все-то он замечает! Она же одета так, что не разглядеть ничего?

– У меня внутренняя чуйка. Грудочки там я вам скажу! А ножки! Не высокая, но ноги не короткие, в самый раз, и попка…

– Так, Стрелец, я так понимаю, ты давно не ездил к Осману в клуб? Если с данными порядок, то сегодня вечером ты свободен.

– Порядок с данными. Только… вам не понравится.

Почему-то я чувствую, как скулы начинают гореть. Смешно, но я, состоятельный мужчина в полном расцвете сил, до сих пор покрываюсь пятнами, по-простому – краснею! Правда, чаще всего не от смущения, конечно. От злости! Или когда чувствую, что меня ждут траблы.

А сейчас они меня явно ждут.

– Блондиночка?

– Она.

Черт…

Анастасия Львовна Романова.

– Но ей же… ей же лет тридцать?

– Тридцать два.

– То есть… Феликс закрутил роман с бабой, которая на семь лет старше? Вот с этой вот молью?

– Сами вы моль, Роман Игоревич! Аппетитная телочка. Вы же знаете, Феликс Игоревич вообще любил дамочек с опытом. А у этой явно опыт есть, у нее дочь старшая, двенадцать лет.

– Погоди, стоп. Но у этой в коляске девочка!

– Да, девочка. Алена Львовна Романова, в свидетельстве в графе отец – прочерк.

– Но… получается у Феликса дочь?

– А почему вы думали, что обязательно сын?

– Чёрт, девчонка. Это плохо.

– Так, может, сразу того этого? Развернем коней и оставим ее в покое? Пусть живет?

– Ты предлагаешь бросить ребенка моего брата?

– Ну, можно не совсем бросить. Можно как-то помогать ей через фонды. Просто не афишировать. Битва из-за наследника еще имела бы смысл, а тут…

– Нет уж. Я на это не пойду. Мне уже без разницы мальчик или девочка. Главное, что это наша кровь. То есть… Хм, это надо установить. Анализ сделать.

– Ок, устроим, не волнуйтесь. Завтра девчонку вызовут в поликлинику на плановый, там возьмем все, что нужно.

– Нет, я все-таки не верю, что Феликс с ней… У него же такие девицы всегда были?

– Ну, Роман Игоревич… как говорится, и черная икра надоедает, и трюфели, и стейки.

– А что не надоедает, Стрелец? Есть что-то, что не надоедает?

– Секс?

Усмехаюсь. Секс! Если бы…

Не видел Илону больше трех недель, и вообще, ничего не было больше трех недель. И ничего. Прекрасно себя чувствую.

Спокойно обхожусь.

Стрелец, кажется, удивлен.

– Тогда не знаю. Может, любовь?

– Это что такое?

– Ой, Роман Игоревич, это такая неприятная болезнь. Не дай вам Бог заразиться, уж тогда я посмеюсь.

Он и правда ржет как конь.

Любовь – болезнь?

Возможно. Болезнь, которую создали люди. И от которой, якобы, нет лекарства.

Да уж! И чего только не придумает человечество, чтобы оправдать свои слабости!

Так. Ладно. Не до философии сейчас.

Надо понять, что делать.

Не могу до конца поверить в то, что этот мышонок с коляской и есть пассия Феллини, которая отправляла ему фото беременного живота.

Как он с ней сошелся? И, главное – что он в ней нашел?

Нет, конечно, Стрелец прав. Она красивая. Да, я признаю. Пусть запущенная, неухоженная. Но красивая.

Но чтобы Феликс! Мой Феликс! Мой непутевый брат, который привык брать лучшее, снизошел вот до этого?