– Ханна, – Элиза сжала мою руку и посмотрела с мольбой. – Молчи!

Взгляд женщины вопил: «Нас же казнят!»

– Мама, нельзя быть такой жадной, – сурово ответила ей и снова улыбнулась верзиле: – Знаете такого?

Видимо, Мор был весьма уважаем в городе, во всяком случае, среди бандитов, поскольку в маленьких заплывших глазках мелькнуло сомнение. Я же продолжала:

– Так вот, господин инспектор просил об услуге, за которую обещал щедрое вознаграждение. Вроде речь шла о трёх золотых… Да, мама?

Элиза гулко сглотнула и выпучила глаза. Я же жалобно посмотрела на мужчин и тяжело вздохнула.

– Вот только тележка очень тяжёлая! Если бы вы взялись нам помочь и довезли её до управления, то мы могли бы поделить эти деньги пополам…

– Возьму два золотых, – перебил верзила, и глазки его засветились от жадности. – Давай тележку!

Он отодвинул Элизу так резко, что женщина плашмя упала на брусчатку. Я кинулась к маме Ханны, а сама крикнула вслед удирающим бандитам:

– Мы будем ждать здесь! Привезите наш золотой, и осторожнее с повозкой, иначе инспектор не заплатит и медяка!

Элиза смотрела на меня с благоговейным ужасом:

– Ханна, девочка… Что ты натворила? Они же узнают об обмане и прикончат нас!

– Ты же не собралась смиренно ждать, когда они вернутся? – тихо рассмеялась я и помогла ей подняться. – Идём. Только давай найдём более людную дорогу.

Я догадывалась, что Элиза выбирала подворотни, где меньше шансов встретиться со знакомыми и быть униженной. Женщина устало вздохнула:

– Ты права. Нам направо.

Широкая улица, куда мы вышли, оказалась чистой, ухоженной и очень многолюдной даже в такое раннее время. Она вела к базару, где я с любопытством рассматривала инструменты и запчасти для сантехники, выискивая их среди обилия товаров. Прицениваясь, ставила заметки в блокноте, где в конце концов нарисовалась весьма кругленькая сумма. Откуда взять столько денег, я понятия не имела.

– Сюда, – Элиза потащила меня к трактиру, у входа в который стояли нетрезвые посетители.

При виде нас они начали свистеть и звенеть кошелями, предлагая за небольшую, но очень приятную услугу хорошие деньги. Женщина остановилась, то краснея, то бледнея, и в конце концов процедила:

– Нельзя, чтобы незамужняя девушка выслушивала такое. Вернёмся.

– Я тебя умоляю, – саркастично хмыкнула ей. – Не думаю, что эти квазиморды скажут то, что я ещё не слышала. Скорее, это я помогу обогатить их словарный запас.

Она растерянно хлопнула ресницами, и я со вздохом добавила:

– Ты же в этом месте собиралась разузнать про мужа и сыновей? Если вернёмся, завтра снова пойдёшь? Так вот. Не пущу тебя одну.

Посмотрела на неё так серьёзно, что у Элизы дрогнули губы, и женщина вдруг обняла меня:

– Девочка, не говори так. Тебе ещё рано взрослеть!

– Я бы сказала, что уже поздно, – иронично фыркнула и, заметив в окне заведения одну знакомую физиономию, вытащила ключ. – Ну что, мать, покажем этим квазимордам Митькин берег?

Глава 15

Как бы ни бахвалились нетрезвые посетители, какими бы сальными взглядами нас ни окидывали, подойти и схватить за руку никто не отважился. Элиза считала, что дело в ледяном выражении её лица или в увесистом газовом ключе, который я сжимала в руке, но она ошибалась.

Я искренне верила в магию слова и заявила сразу, как только мы приблизились к трактиру:

– Уважаемые, пропустите безутешною жену и несчастную дочь человека, арестованного старшим королевским инспектором!

Элиза крупно вздрогнула и обожгла меня возмущённым взглядом. Она считала, что наше положение постыдное и стоит его скрывать. Даже пошла опасными подворотнями, чтобы не быть замеченной, но я думала иначе. Эта истина была подтверждена горьким опытом.

Лучше назвать себя самой, чем позволить другим обзывать, как им хочется.

Когда была моложе и приходилось выезжать на вызовы в одиночестве, то часто нарывалась на любителей совместить полезное с приятным. Большинство легко отступало после нескольких слов о том, где и в каких позах я видела их неприличные предложения. Богатый словарный запас позволял убедить даже самых настойчивых, а газовый ключ в руке выглядел весомым инструментом.

Но всё это отнимало кучу времени и моральных сил! Не говоря о том, что многие жаловались на хамское поведение слесаря. Как же меня раздражало каждый раз доказывать начальству, что это было необходимо! Разве я могла хлопнуть дверью и не выполнить работу из-за развязного поведения клиента, у которого при виде женщины-слесаря разыгралась фантазия ролевика-затейника?

Коллеги тоже не упускали возможности подкатить к одинокой женщине, искренне считая, что без мужской ласки я загнусь в морской узел, поэтому из моего гардероба постепенно исчезли юбки и платья. Всё чаще я носила бесформенные комбинезоны, но даже это не охладило любовный пыл в мужском коллективе.

В итоге в чужих устах я стала слабой на передок матерщинницей. От обиды и из злости мужики приписывали мне всевозможные грехи. Премии доставались им, а штрафы мне. Но, когда я в шутку начала величать себя бабой Нюрой, будто переключился некий волшебный тумблер. Так я представлялась клиентам, и их лица менялись, а между нами будто вырастала невидимая стена.

Как же легко стало работать и общаться!

Вот и сейчас, стоило упомянуть инспектора и арест мужа Элизы, как мы для этих людей перестали существовать. Никто не хотел оказаться замешанным в деле об измене. И пусть мать Ханны кипела праведным гневом, я спокойно шла туда, куда добровольно не сунется ни одна здравомыслящая девушка этого мира.

И даже баба Нюра из другого.

Но! У меня был веский повод рискнуть, и дело вовсе не в арестованных. Элиза же сразу подошла к стойке и тихо попросила позвать некого господина Троуда, а я пристально осмотрелась в шумном зале и, заметив того, кого узрела в окно, решительно направилась к одному из столов.

Так называемый близкий друг моего брата, господин Нельс Ангрен, как раз бросал кости, и я восхищённо произнесла:

– Шеш-беш? Поздравляю! Сколько выиграл?

Нельс при виде меня крупно вздрогнул и затравленно осмотрелся, но тут же выпрямился и нехорошо прищурился:

– Ханна? Ты здесь одна?

– Не совсем…

Взмахнула ключом и разбила глиняную кружку, что стояла на столе. Содержимое разлилось, намочив одежду мужчины. Все вскочили, и из рукава Нельса выпали кубики.

– Я с другом, – весело пояснила я. – Настоящим, а не вором, который обманул семью арестованного и до копейки их обчистил. Куда ты дел наши деньги? В кости проиграл?!

– Так ты вор и мошенник, Нельс? – подхватив кубики и взвесив их на руке, хмыкнул один из дружков. Второй торопливо пододвинул к себе небольшую кучу монет и поделил надвое. Оба забрали свои доли, и первый добавил: – Не суйся больше сюда, если жизнь дорога.

Нельс медленно опустился на скамью и, глядя на меня исподлобья, зло прошипел:

– Ну спасибо тебе.

– Всегда пожалуйста. – Я залихватски взмахнула ключом и выгнула бровь. – Где наши денежки, Нельс? На девяносто девять процентов уверена, что не там, где должны быть. Говори правду, если не хочешь, чтобы я появлялась в твоей жизни каждый раз, когда ты жульничаешь. Буду твоим личным призраком невесты! Ты же помнишь, что меня бросили у алтаря?

Посетители притихли и прислушивались к тому, что происходит. Глазки Нельса забегали, и он резко поднялся:

– Выйдем.

Глава 16

На заднем дворе трактира, как назло, даже собак не было. Я порядочно струхнула, следуя за мужчиной, которого только что разоблачила и лишила не очень законной добычи. Но бежать я не могла, ведь несчастные женщины отдали всё, что имели, рискуя умереть от голода, чтобы разузнать о судьбе своих мужчин.

Перехватив ключ поудобнее, я бросилась догонять Нельса. Тот внимательно осмотрелся и, убедившись, что нас никто не подслушивает, развернулся ко мне. Я напряглась всем телом и замахнулась ключом, собираясь защищать свою вторую жизнь до конца, как вдруг мужчина упал на колени и взмолился:

– Ханна, девочка, не губи!

Я так растерялась, что застыла с поднятой рукой. Глянув на ключ, мужчина поёжился, будто действительно испугался куска железа. Но я не поверила и, прищурившись, уточнила:

– Как именно не губить?

– Умоляю, не появляйся больше в моей жизни, – попросил он и схватил меня за вторую руку.

Так нас и застали.

И не кто-нибудь, а королевский инспектор Мор. Выглядел граф слегка помятым и чуть треснутым по голове, но в целом неплохо. Смотрел на побледневшего Нельса так, будто тот ему десять тысяч должен со времён Советского Союза.

И тут я ощутила что-то в руке, которую держал проходимец. Лёгкое, слегка колючее по углам, в основном гладкое, как бумага.

Записка?

– Что здесь происходит? – холодно поинтересовался инспектор, вновь возвращая себе отвратительную высокомерную манеру общения. – Объяснитесь немедленно!

Я вздохнула. Ну вот, а ведь такой милый мальчик был до падения газового ключа. Говорил ласково, помогать рвался. А теперь рычит, как голодный зверь. Может, его это… Снова переключить?

Поддаваться соблазну я не собиралась, но само намерение принесло огромное удовольствие и придало сил для ответа.

– Господин Ангрен уговаривал бежать с ним, – выпалила я.

Нельс побелел ещё сильнее. Сжал мою руку так, что бумага явственно хрустнула. Надеялась, что это бумага, ведь на лечение сломанных костей денег не было.

– Но я отказалась, – добавила торопливо, заметив, как гневно заблестели глаза Мора. Повернулась к Нельсу и подмигнула: – Благодарю за ваше предложение, но я и моя семья не имеем права покидать город. Так ведь, господин инспектор?

– Верно, – кивнул он и перевёл взгляд на коленопреклонённого мужчину.

Тот мгновенно засуетился, поднимаясь и одновременно кланяясь.

– Тогда я пойду? Спасибо за вашу доброту… Прощайте, молодая госпожа.

– До встречи, господин Ангрен. – Я положила ключ на плечо и прищурилась, будто смотрела в прицел винтовки.

Жеста Нельс не понял, но посыл до него дошёл, иначе почему мужчина бросился наутёк?

Мы с Мором остались вдвоём.

Инспектор медленно приблизился и внимательно осмотрел ключ. Кашлянув, я спрятала его в карман и невинно хлопнула глазами:

– Как спалось, господин Мор? Недавно вы изволили вздремнуть в нашем саду. Я всегда говорила, что свежий воздух крайне полезен для здорового сна. Жаль, что мы с матушкой торопились на базар, иначе бы дождались вашего пробуждения.

– Это правда? – сузив глаза, наклонился он, приближая лицо к моему.

Запугивает? Это зря. Не на ту невинную деву напал! Я не отвела взгляда, лишь коротко подтвердила:

– Правда.

Он продолжал буравить меня непроницаемым взглядом, и я пояснила:

– Когда мы расстались, вы спали сном младенца.

И ведь не солгала!

Мор вдруг усмехнулся, и на миг его голос потеплел, вновь став волнующе низким и бархатным:

– Простите, что уснул в середине нашей беседы, леди Ханна. Возможно, вы посчитали меня невежливым, и я заслужил вашу обиду вкупе с ненавистью из-за ареста вашего отца и срыва свадьбы. Но позвольте объясниться. Я не считаю вас скучной. Уж поверьте! Настолько нескучного человека я не встречал за всю свою жизнь.

«Повезло тебе, юноша, – усмехнулась я. – У нас таких нескучных две бригады было. Один другого чудесатее! Впрочем, какие твои годы?»

– Не верите? – Мор заметил мою реакцию и с чувством добавил: – С момента, когда получил донос на ваших родных, я не сомкнул глаз. Чтобы не упустить время, пил тонизирующие зелья, но при нашей встрече природа всё же взяла своё.

Я лишь головой покачала. Так он действительно отключился? Хороший у меня выключатель. Качественный! Чинит не только трубы, но и мозги. Вон какой вежливый стал!

А Мор тем временем снова преобразился, и голос зазвенел привычной сталью: