– Привет! – поднимает вверх ладонь и тянется за коктейлем. Пьет его из трубочки, исподлобья поглядывая на Дидара. Мне даже напрягаться особо не надо, чтобы считать ее поведение. Тут и так все понятно.

– Ой, а у нас новенький? – над ухом раздается расслабленный сексуальный голос. Он тут же цепляет меня и заставляет повернуть голову. Вижу сначала длинные ноги, скольжу взглядом вверх по облегающему черному платью, линии декольте, и наконец останавливаюсь на лице. Милая мордашка, восточные черты лица, густые, прямые черные волосы. Мой типаж.

– Привет, – поняв, какой эффект на меня произвела, улыбается. – Присяду?

– Садись, – усмехнувшись, киваю ей.

– Это подруга моя, – говорит Альмира.

– Карима, – подает мне руку, пожимаю ее, чувствуя пальцами мягкую кожу. А вот имя ее – контрольный в голову. Карим…так зовут моего лучшего друга, с которым я оборвал все связи, потому что он и есть муж Зары.

Но девушка хорошенькая. Может, даже правильная.

– Ну рассказывай, – говорит друг, поддавшись вперед. – Что там наши арабские друзья?

– А что они? Цветут, пахнут, вкладывают в наши страну свои миллионы. Уже около трех миллиардов долларов вложили. Так что молодцы, что сказать.

– Ну а сам как? Непривычно здесь тебе?

– Да, нормально, – беру пустой бокал и наливаю в него виски. – Главное – с отцом и сестрой повидался. Остальные меня мало волнуют.

– Вот, девочки, посмотрите, Аслан у нас одинокий волк. Или, как правильно сказать – лев?

– Лев? – тянет гласную Карима. – Вы знаете, вам очень идет это имя.

– Правда? – тяну вверх уголок рта.

– Да! Оно такое властное.

– Надо же, никогда не думал об этом.

– А вы в Дубае работаете?

– Да.

– Он очень крутой финансист, – расхваливает Дидар.

– Круче, чем ты? – смеется его спутница.

– Нет, не круче. У нас просто разные сферы, – подношу бокал к губам, делаю глоток и чуть запрокидываю голову. Вкус мягкий и пряный – отличный односолодовый. Только сейчас чувствую, что расслабляюсь. А что будет дальше?

– Мальчики, мы отойдем попудрить носик, – Альмира встает и поправляет чуть задравшееся платье.

– Не скучайте без нас, – вторит ее подруга и стреляет в меня глазами. Да я все понял уже, можешь не сигналить.

– Хорошие девочки, да? – лыбится Дидар. – И заметь – ровные. (то есть правильные, хорошие – прим. авт.)

– Очень ровные, я бы сказал, – допиваю виски и ставлю бокал на стол. В этот момент у Дидара загорается телефон, отчего он меняется в лице.

– Твою мать! Жена!

Схватив мобильный, он встает и отходит в дальний угол поговорить или придумать какую— нибудь байку про работу или пацанов. Я не монах и не святоша, но если бы я любил женщину, которая бы любила меня, никогда бы ей не изменил. Но я чертов садист, поэтому у меня такой образ жизни.

И снова я возвращаюсь мыслями к ней. Чтобы не думать и не гадать, а как оно могло быть, встаю и подхожу к стеклянному ограждению, и окидываю придирчивым взором толпу на первом этаже.

В полутемном баре играет музыка, кто— то танцует, кто— то пьет, кто— то в углу обжимается. Места у барной стойки заняты, но взгляд цепляется за что— то смутно знакомое. Это облако кудрявых темных волос вновь возникло перед глазами. Расставив руки по сторонам, сжимаю ладонями парапет и пытаюсь понять – она или нет. Может, мне показалось?

Девушка садится боком и судя по выражению лица недовольна происходящим. Нахмурившись, она что— то говорит парню, который встает к ней вплотную, но она выставляет вперед ладонь и мотает головой. В следующую секунду внутри меня кровавой рекой разливается ярость, потому что я вижу, как она прикладывает ладонь ко лбу, убирает волосы назад и обхватывает пальцами горло. Ей плохо, но похоже, никто кроме меня этого не видит. Опираясь рукой на барную стойку, девушка встает и, пошатываясь идет к выходу, но в этот момент ее берет за локоть тот самый парень, а сзади пристраивается еще один.

– Бл**ь, девочка! – рычу я вне себя от гнева, срываюсь с места и лечу к лестнице.

В голове, кроме мысли: «Только бы успеть» возникает еще одна: «Я не для того вытаскивал мелкую из Персидского залива, чтобы ее потом изнасиловали!»

Глава 6. Заноза

Аслан

Пробираюсь сквозь плотную толпу, без извинений расталкивая людей на своем пути. Кудрявая макушка скрылась из виду и от страха, что опоздал, от затылка до пят пробегают мурашки. Отчего— то чувствую себя в ответе за девчонку, которой спас жизнь. Будто она вторым рождением мне обязана.

Лечу к выходу и на пустом крыльце бара беспокойно озираюсь по сторонам.

– Нет, я не хочу, – слышу тонкий голосок, больше похожий на плач. – Не трогайте меня. Нет.

– Чё ломаешься? Целку из себя строишь, – скалится один из *удаков.

– Давай ее в машину.

Поворачиваю голову, приглядываюсь к слабо освещенное парковке вдоль улицы. Бар в центре города и вдоль дороги вечно стоят машины. В одну из них сейчас заталкивают девчонку, которая уже и на ногах не стоит. Твою мать, скорее всего ее накачали наркотой, чтобы изнасиловать.

Срываюсь с места и бегу к тачке. Хватаю за шкирку урода, который лапал ее несколько минут назад и отбрасываю на траву.

– Бл**ь, – скулит он, как шавка.

Принимаюсь за другого, беру его за грудки и со всей силы впечатываю в тачку. Заношу кулак и бью урода по челюсти. Хлюпик тут же сползает по двери прямо на землю, а мне хочется его добить. Резко поднимаю за руку на себя и в этот самым момент уже в мое плечо впиваются чьи— то слабые пальцы.

– Подождите! Пожалуйста не надо! Это все понарошку, – схлестнулись взглядами, застываем. Она меня узнала. – Это вы?

– Я, – цежу сквозь зубы. – Что бл*дь понарошку? – смотрю во все глаза и до сих пор не доходит, что передо мной стоит та самая девчонка. Живее всех живых. Ни тени наркоты и алкоголя на лице. – Что за фарс мать вашу?

Свет вспышек с двух сторон ослепляет. Выпустив из захвата парня, выставляю ладонь вперед и щурюсь. Различаю силуэты людей, двое из которых держат камеры, направленные на меня. Какая— то девушка подбегает ко мне и сует в лицо микрофон.

– Здравствуйте! Это социальный эксперимент. Спасибо, что спасли нашу девушку. Скажите, пожалуйста, как вы заметили, что что— то не так и почему пошли за ними?

Делаю глубокий вдох и выдох через нос. Насупившись, кошусь на мелкую, которая стоит воды в рот набравши и трясется.

– Камеры выключите! – рычу я девушке с микрофоном.

– Что простите? – удивляется еще.

– Я сказал: “Камеры выключите”. Быстро! – рявкнул так, что молодые парни стушевались и тут же опустили свои приборы.

– Но почему?

– Какой канал? Что за программа? – голосом бывалого опера допрашиваю журналистку. Вокруг нас уже собирается толпа зевак, выбежавшая на из бара и заведений по соседству.

– Пятый канал. Программа “Эксперимент”, – мямлит под моим натиском. – Мы проводим социальные эксперименты и поднимаем важные проблемы нашего…общества.

– Как вас зовут?

– Камилла.

– Вы в курсе, Камилла, что в стране действует закон, по которому вы не имеете права снимать и использовать изображение человека без его согласия?

– Дааа, – тянет она неуверенно, – но законом могут быть предусмотрены случаи, когда получение согласия не требуется.

– Тогда я подам в суд на ваш канал, – предупреждаю я.

– Но мы же наоборот скажем, что вы молодец, что вы спасли девушку от насильников.

– Насильников? Это эти что ли? – машу рукой в их сторону. Один уже отряхнулся и греет уши рядом с нами, другого я сильно приложил и у него губа кровоточит. Завтра будет ходить с синяком на скуле. – Парни, вы актеры?

– Студенты “Жургеновки” (Казахская национальная академия искусств имени Жургенова, в народе известна как “Жургеновка”).

Тяжело вздыхаю. Да уж, отыграли на пять с плюсом.

– Вы понимаете, что я вот этому, – тычу в сторону пальцу, – расхерачил лицо, которым он будет зарабатывать? А этого мог не на траву выкинуть, а на асфальт. Он бы ударился затылком о бордюр и умер!

– Согласна! Надо было пораньше прибежать. Мы просто не успели.

– Не успели они бл**ь. Где была охрана?

– У нас все согласовано с администрацией. Мы попросили их не вмешиваться.

–Да вы издеваетесь? – ладонью массирую кулак, которым врезал пареньку и посмотрев в сторону, чувствую, как накрывает новая волна ярости. – А ты что стоишь, девочка?

– А что мне еще делать? Лечь? – огрызается. Глаза б мои ее не видели.

– Смелая, да? – насмешка выходит непривычно злой. – А ну— ка давай отойдем.

Разворачиваюсь, шагаю через арык и иду вверх по улице. Ирада семенит за мной, скрестив руки на груди и дрожа не от холода, не от страха передо мной. Ну конечно, мы же только с виду такие храбрые.

– Эй, Аслан! – зовет меня Дидар. – Ты куда?

– Брат, прости, – бросаю на ходу, замечая за его спиной двух брюнеток. – Дальше без меня. Проблемы возникли.

Вернее маленькая проблема. Заноза в заднице.

Останавливаюсь у какой— то круглосуточной аптеки, аккурат под светящимся зеленым крестом и разворачиваюсь к Ираде.

– Рассказывай.

– Что? – хлопает длинными ресницами и кусает губы. Они у нее такие пухлые и розовые, что меня мгновенно передергивает. Смотрю выше, в глаза – черные, как сама ночь.

– Что ты здесь потеряла?

– Я подруге помогаю. Она мне предложила сняться в программе и сыграть девушку в баре. Вы, может, не знаете, но накачивание девушек наркотой – это очень серьезная проблема в нашей стране. А у меня есть своя гражданская позиция.

– Я— то знаю. Даже лучше, чем ты думаешь, – в памяти второй раз за вечер всплывает Карим, которого точно также подставили: накачали кетамином и подложили под него секретаршу.

– Да? – удивленно поднимает брови. – Откуда?

– Неважно.

– Я не понимаю, почему вы злитесь?

– Потому что мне не нравится, когда из меня делают дурака, – цежу сквозь зубы.

– Никто и не собирался. Просто только вы нас заметили. Это третий бар, где мы снимаем. В первых двух люди подходили и предупреждали, что мне что— то подсыпали, а в этом нет. И это, понимаете, очень грустно, потому что даже если кто— то и увидел, но ничего не сделал, подумав, наверное, что это не их дело. Мы ждали— ждали, а потом режиссер сказал нам выйти и сделать вид, как будто меня увозят.

– Молодец! Шикарно сыграла, – с ядовитым сарказмом заявляю ей. – Дайте “Оскар” этой богине бл**ь, – рявкаю я.

– Вы материтесь как сапожник, – делает мне замечание, как моя училка в старших классах.

– А ты…– хочу разнести ее, но слова застревают в горле, когда смотрю на ее белоснежное ангельское личико. Быстро скольжу вниз, подмечая серебристый топ с длинным рукавами, но открытым плечом и животом. Узкие брюки почти такого же цвета подчеркивают ее талию округлые бедра. Выдыхаю. Эту девочку нельзя трогать. Она же ходячая мелкая катастрофа. – Ты..

– Что я?

– Просто будь осторожна. Я не для того вытаскивал тебя из Персидского залива, чтобы ты стала жертвой группового изнасиловния.

На ее серьезном лице внезапно расцветает солнечная улыбка.

– А вы переживали? За меня переживали, да?

– Нет. Я не хотел, чтобы мои старания прошли даром, – нахожу более или менее нормальную причину.

– Так они и не прошли, – пожимает плечами Ирада. – Спасибо.

– Пожалуйста, – не смотря на нее иду в сторону бара.

– А вы куда? – спешит за мной.

– Куртку в баре заберу и вызову тебе такси, – бросаю через плечо.

– Так я с подругой уеду, – забавная она все— таки. Я уже и забыл, какого это общаться с девушкой, у которой нет на тебя планов. Как и у меня на нее.

– Хорошо, – останавливаюсь, оборачиваюсь и она резко в меня врезается, а я инстинктивно хватаю ее за руки, чтоб не свалилась на асфальт.