– Что за чушь! – фыркнула я. – Как тупые тролли в интернете. Не удалось всех нагнуть – сразу орут, что эксперимент.

– Нет, Марта. Это правда. Он сказал, что хотел убедиться, что я ему отсосу прямо тут, в офисе. Наплевав на то, что в здании еще кто-то может оставаться, а стены у кабинета полупрозрачные. И знаешь, почему он не дал мне этого сделать?

– Так?

– Он сказал… Это цитата, Марта, дословная цитата. Что если бы он мне позволил ему отсосать, я бы решила, что он меня хочет. А значит, перестала бы излучать такую отчаянную влюбленность. А ему слишком нравится обожание в моих глазах. Гораздо больше, чем понравился бы неумелый минет. И велел идти домой. К мужу. И отсосать, представляя его, Матвея.

– Бля-а-а-а-а…

Сегодня я была редкостно красноречива.

Вика затянулась сигаретой и подставила лицо под холодную морось, сыпавшуюся из люка.

– А на помойку я отнесла себя сама. Там мне и место, – проговорила она, не открывая глаз.

Слышать это было так больно, будто я сама отнесла себя на помойку. Захотелось обнять Вику – но я сдвинулась всего на пару сантиметров в ее сторону, а она дернулась так, словно я замахнулась, чтобы ударить.

– Ладно. Ладно, – сказала я как могла спокойно. Положила руки на руль, глядя вперед. – У нас есть и хорошая новость!

– Какая? – вяло поинтересовалась Вика. Она опустила окно, выкинула окурок, но закрывать обратно не стала. Несмотря на работающую печку, в машине становилось промозгло и холодно.

– Тебя наконец-то отпустила эта дурная одержимость.

Вика промолчала.

Не так.

Не согласно промолчала.

Промолчала виновато.

Хрен знает, как учишься отличать такие оттенки без единого слова и лишнего вдоха. Но почти все женщины это умеют.

Понимать по молчанию, что тебе просто не хотят говорить оч-ч-чень неприятную правду.

– Вика…

– Я научусь! – сказала она, упрямо сжав губы.

– Чему?! Сосать?!

– Играть. Так же жестоко, как он.

– Дура! – не выдержала я. – Вика, ты дура!

– Тебе нельзя так говорить, ты феминистка, – отозвалась она почти равнодушно. – А это внутренняя мизогиния.

Было видно, что она уже приняла какое-то решение, и я совсем не хотела знать, какое.

– Мне все можно, – мрачно буркнула я. – Про Матвея этого я бы и похуже сказала. Но мне надо подготовиться, тут экспромпт неуместен. А ты – просто дура. Без подготовки.

– Ой, ну тогда брось меня, если я дура. Все равно ты это сделаешь в конце концов… – пробормотала Вика. – Я же вижу, что ты не будешь со мной возиться, пока я стараюсь его переиграть.

– С чего ты взяла? Вик? – я нахмурилась. – Я тебя когда-нибудь подводила?

– Ты – нет. А я – да. У меня была близкая подруга, которую муж бил. Она от него раз пять сбегала – и все ко мне. Потом синяки сойдут, заскучает – и снова возвращается. В шестой раз я сказала, что это последний. Или она от него уходит и разводится, или пусть ищет себе другой шелтер, нам диван в гостиной пригодится для других гостей.

– Она ушла?

– Конечно. Я тогда не понимала, почему она гробит свою жизнь ради этого мудака. И вот! – Вика вскинула руки к небу в проеме люка. – Поняла! Прилетел и мне бумеранг. Все вижу, все осознаю, но сделать ничего не могу.

– Я могу! – фыркнула я, нажимая кнопку блокировки дверей и заводя машину. – Пристегнись.

– Э! Марта?! Ты чего творишь?

Я проехала два метра и вдавила тормоз в пол, чтобы ее хорошенько дернуло. Вика мгновенно взялась за ремень и пристегнулась.

– Куда мы едем? – спросила она, когда я вырулила на дорогу из двора.

– Ко мне. У меня есть смирительная рубашка.

– Настоящая? – округлила Вика глаза.

– А то! Винтажная! – похвасталась я. – Наручники купим на Озоне. Дачу снимем на месяц, по осени это дешево. Возьмешь отпуск. Посидишь в подвале связанная – поумнеешь.

Вика истерично расхохоталась, размазывая остатки косметики по лицу.

Не глядя я достала пачку влажных салфеток и кинула в нее. Закрыла наконец люк и прибавила скорость. Домой ей пока было нельзя, поэтому сегодня у нас в планах девичник.

Будем напиваться и жаловаться друг другу на жизнь, обсуждать, какие все мужики козлы и глумиться над идиотами на сайтах знакомств.

Хороший годный план.

Закажем пироги с рыбой и фисташковое мороженое.

А там, может, что-нибудь и придумаем.

В конце концов, отпуск – не самая плохая идея. За пару недель переломается.

– Нет, нельзя отпуск… – вздохнула Вика, отсмеявшись и став серьезней. – Даже в смирительной рубашке. У нас новый проект, работы до жопы. И юрист еще уволился.

– Да, нашел время, – кивнула я исключительно из вежливости.

– Ага! Прикинь, платим бешеные бабки фрилансеру. Сейчас все рванули перезаключать договора, цены везде подняли, нихерово люди зашибают. Как за месяц работы барменом на курорте.

– Да-а-а-а… – кивнула я. – Тоже не жалуюсь.

– О! – сделала стойку Вика. – Ты ведь как раз юрист!

– Даже не думай. Ненавижу офисы.

– Ну, Марточка!

– Нет! Вик, я не для того базу клиентов по кирпичику собирала и доверие выстраивала, чтобы сейчас махнуть хвостом и снова впрячься в это ярмо.

– У нас зарплаты охуенные… – в ее голосе появились липко-сладкие интонации. – И ДМС с первого месяца. И спортзал в офисе. И парковочка теплая… Марта-а-а-а…

– А психолога ваш ДМС покрывает? После общения с таким начальником, как Матвей?

– Нет, но у нас есть свой корпоративный психолог!

– Охренеть… – пробормотала я, стараясь не отвлекаться от дороги, потому что мерзкая морось перешла в полноценный ливень, и дворники едва справлялись. – Странно, что твой любимый Матвей с ней не спит.

– Это он. Мужик.

– А. Тогда понятно.

Еще двадцать минут мы ехали в тишине. Вика подергала радио, но там либо шли новости, либо рэперский молодняк, неумело рифмуя, декламировал какую-то розово-сопливую лабуду про «сердце не обманет», которая плохо сочетались с сегодняшним р-р-р-романтическим свиданием с красавчиком-нарциссом.

Я гоняла пустые мысли по кругу, пытаясь придумать, как вытащить Вику из ловушки. Но чувствовала только бессилие. Наверное, так себя ощущают родители, когда их выросшие дети упорно желают прогуляться по граблям. А ты смотришь на это, можешь предсказать каждый шаг и каждый удар в лоб, но сделать не можешь ни-че-го…

Интересно, а если анонимно пожаловаться на харрасмент их корпоративному психологу, то будет ли толк? Или на Матвея у него уже папка толщиной с «Войну и мир» заведена?

И тут в голове забрезжил отблеск мысли.

Я бросила быстрый взгляд на Вику. Она сидела, обхватив себя руками и смотрела прямо перед собой, и в ее глазах отражались алые блики стоп-огней, словно всполохи адского пламени.

– Кстати… – сказала я.

Она повернула ко мне голову и одновременно со мной начала:

– Я тут подумала…

– Давай ты, – кивнула я.

– Тебе не любопытно было бы посмотреть на Матвея вживую?

– Очень любопытно. Очень.

Кажется, спасительная идея пришла нам в голову одновременно.

– Тогда назначить тебе собеседование?

– На понедельник.

– Договорились.

Осталось неозвученным то, что думали мы обе.

Я надеялась, что если буду рядом, то сумею ее спасти.

Она тоже на это надеялась.

– Может быть, в реале он не так плох, как тебе кажется.

Или не на это.

Марта. Третья глава

Как собираются на собеседование мужчины?

Надел что-нибудь чистое, опционально – глаженое, умылся и уже молодец.

Мужчина-юрист даже избавлен от необходимости выбирать между футболкой со Спайдерменом и футболкой с дурацкой надписью, купленной в последний отпуск в Турции. Белая сорочка, самый приличный костюм, почищенные ботинки и парфюм Табак-Ваниль от Тома Форда.

Увы, если ты женщина, начинаются большие проблемы. От юриста ждут серьезного вида, поэтому, конечно, тоже костюм.

Но не слишком строгий, «ты же девочка!»

Лучше юбку, но не короткую, а то решат, что ты делаешь ставку совсем не на профессиональные качества.

Каблуки – но не высокие, а то несерьезно. И не плоская подошва – недостаточно элегантно.

Декольте – скромное, но подчеркивающее вторичные половые признаки, потому что «синий чулок» считается таким же непрофессионалом, как и «секси-кошечка».

Цвет – только темный, нейтральный. Ни в коем случае не пастель и тем более не розовый! Ты не «блондинка в законе». Юристкам в розовом доверяют только в фантастических фильмах.

Надо строго выдержать баланс между сексуальностью и невидимостью.

Показать, что ты женщина, но напомнить, что профессионал.

Ах, ну да.

И ни в коем случае не называть себя «юристка». Знай свое место – это мужской мир, играть в нем надо по мужским правилам и притворяться мужиком. В юбочке.

Короче, в те моменты, когда юристы мужского пола благословляют небеса, что у них есть такой простой и понятный дресс-код, я вынуждена тратить последние часы перед собеседованием на то, чтобы вертеться перед зеркалом, прикидывая, что там обо мне говорят эти серьги с рубинами. Что я успешна? Или что я трачу деньги на бабские цацки?

Вместо того, чтобы еще разочек пробежаться по форумам и глянуть, какие там интересные кейсы по договорам в крупных компаниях. К моим услугам все же чаще прибегают фирмочки помельче, которые не могут позволить себе содержать юриста в штате.

Вика скинула мне адрес офиса, и я ничуть не удивилась, узнав ту самую высотку бизнес-центра рядом с которой я нашла ее на помойке. На ресепшене я даже не успела договорить свое имя, как меня со всеми расшаркиваниями отвели в просторную переговорку, принесли кофе, настроили кондиционер и попросили немного подождать.

На этом хорошие новости закончились.

От назначенного времени собеседования прошло уже пятнадцать минут, но ко мне никто так и не пришел. Я взяла со стола бутылку воды, налила в тяжелый бокал, больше подходящий для виски и встала, чтобы прогуляться к окну.

Отсюда, с одного из самых высоких этажей бизнес-центра, открывался шикарный вид на город. Все как любят риелторы – от горизонта до горизонта переплетение улиц, желто-зеленые оазисы парков, разнокалиберные дома, похожие на разбросанный детский конструктор.

Это называется «позволяет насладиться ритмом мегаполиса прямо из дома».

Не знаю, может быть, кому-то это и правда нравится, все люди разные.

Мне всегда были ближе уютные дома в старых районах Москвы, где сирень нагло сует тебе ветки прямо в окна. Хотя согласна – на всех сирени не хватит, построить высоток с «захватывающими панорамами столицы» можно гораздо больше.