– Человеком? – искренне удивился Егор, так как ни для кого не было секретом, что в качестве постоянных спутников ведьмы старались выбирать тех, от кого не нужно скрывать свою сущность. Для развлечения или выгоды – там да, люди тоже вполне годились, а вот надолго – только из своих.

– Одарённым, – поправил его я, – на нём моя печать, так как именно я увидел его дар, и Годунову это страшно бесит. Раньше Игорь был любовником моей близкой подруги Стеллы, она тоже была ведьмой, как и Софья, но из так называемых свободных, вольных ведьм, то есть не входящих в ковен. Она была убита в прошлом году поздней осенью, когда ты ещё болтался в туманах рядом с Кромкой. Тогда, кстати, его дар и стал заметен, видимо, от стресса. Впрочем, это отдельная история, я как-нибудь тебе в подробностях расскажу. Тем более что она имеет отношение и к нашим делам.

Двери лифта с шуршанием открылись, и мы вошли в полупустой в связи с будним днём зал ресторана. Естественно, Софьи ещё не было, поэтому столик мы выбрали сами: мой любимый, в углу. Оттуда был прекрасно виден зал, а спину прикрывали стены.

Софья появилась буквально через пять минут, что лишь укрепило мои подозрения в том, что она давно уже была здесь и откуда-то просматривала зал. Впрочем, это не имело никакого значения, мы ничего не замышляли, следовательно, скрывать нам было нечего. Ну, почти нечего… а это уже не стоящие внимания мелочи.

– Софья Арнольдовна, приветствую самую красивую женщину этого города, – я с улыбкой поднялся из-за стола и поцеловал протянутую изящную ручку, надеясь, что эти слова никогда не дойдут до прелестных ушек Леночки, иначе меня не спасёт уже ничто и никто, даже Сава.

– Антон, – комплимент был милостиво принят, а я поощрён царственной улыбкой, – ты не меняешься, остаёшься все таким же дамским угодником.

– Как сказал один писатель, наделённый правом видеть и понимать, «правду говорить легко и приятно», – добавил я сахара, решив, что перестараться в данной ситуации сложно. – Софья, дорогая, позволь представить тебе моего ученика, Егора, будущего некроманта с колдовским даром. Ну или колдуна со способностями к некромантии, это как тебе больше нравится.

Годунова окинула Егора внимательным взглядом, словно сканируя, хотя не исключено, что именно это она и делала. И вот тут ученик сумел меня удивить.

– Как хорошо, что наставник заранее предупредил меня, что место рядом с вами занято, – неожиданно мягким, я бы даже сказал, интимным голосом проговорил Егор.

– Да? – Годунова выгнула безупречную бровь. – Почему же это?

– Потому что в ином случае я сделал бы всё, чтобы привлечь внимание такой потрясающей женщины, как вы, Софья Арнольдовна, – проникновенно произнёс паршивец, улыбаясь одновременно нахально и смущённо. Я, честно говоря, даже растерялся. Слегка утешало только то, что и Годунова выглядела не менее ошеломлённой.

– Какой у тебя, однако, шустрый ученик, – очнувшись, покачала головой Софья, впрочем, глядя на молодого наглеца с явным одобрением. – Далеко пойдёт… Ты был прав, Антон, с этим перспективным юношей нужно дружить. Но при этом держать ухо востро, а то и не заметишь, как попадёшься в сети его беспроигрышного мальчишеского обаяния.

– Шустрый, – не мог не согласиться я, и поганец Егорушка скромно потупился, всем своим видом демонстрируя смирение и послушание. Годунова посмотрела на него и неожиданно звонко, совсем по-молодому расхохоталась.

– Ты смог меня удивить и рассмешить, мальчик, – сказала главная местная ведьма, – это по силам не многим, поверь. Возьми, – она щёлкнула замком брендовой сумочки и протянула Егору визитку, – это мой личный номер, можешь звонить, если вдруг тебе понадобится совет или помощь, а твоего наставника не окажется рядом.

– Спасибо, Софья Арнольдовна, – ученик, став очень серьёзным, аккуратно убрал визитку в карман пиджака.

– Софья, – махнула рукой Годунова, – просто Софья.

– Благодарю, – кивнул Егор и прижал руку к тому месту, где у всех нормальных людей находится сердце.

Мы дождались, пока официант примет у нас заказ и уйдёт, и Годунова, отбросив всякую шутливость, сказала:

– А теперь к делу. Меня хотя убить, Антон. И это не шутка, не паранойя и не дамская мнительность. Ты достаточно давно и хорошо меня знаешь, чтобы понимать, насколько я не склонна к пустым тревогам.

– Я тебе верю, Софья, – очень серьёзно сказал я, – поэтому теперь подробно и с самого начала. Егор, сосредоточься, слушай и обращай внимание на любые мелочи, которые тебе покажутся знакомыми, странными или важными.

Мальчишка ничего не сказал, но кивнул, и в его глазах я увидел решимость и желание оправдать оказанное ему доверие. В данном случае это была не просто красивая фраза: он прекрасно понимал, что его допустили на следующий уровень. И от того, как он поведёт себя, насколько будет полезен, зависит многое.

– Всё началось недели три назад, – начала Годунова, глядя куда-то мимо меня, и я прекрасно понимал, что она чувствует. Мы, такие, как я, как она, как, например, покойный Леонид, очень не любим обращаться за помощью. И дело не только в том, что ты становишься должен как минимум услугу, а в том, что ты невольно расписываешься в собственной некомпетентности. И не важно, что задача может находиться вне сферы твоих умений. Поэтому, раз уж Софья обратилась ко мне за помощью, значит, она уже перебрала все другие варианты.

– Сначала исчезли одна за одной две мои помощницы, – продолжила Годунова, – при этом и одна, и вторая в последнее время были какие-то странные, взвинченные. Я, честно говоря, не слишком обратила на это внимание: дело молодое, страсти всякие, встречи-расставания, сам понимаешь.

– Их нашли?

– Разумеется, – Софья кивнула, – пустыми, одна оболочка осталась, а они ведь были из первого десятка по силе. И, знаешь, что самое странное, Антон? Я ничего не почувствовала, хотя они обе были из моего ковена, более того, они входили в ближний круг, следовательно, были связаны со мной кровной клятвой. Но я ничего, – тут она так стиснула ножку бокала, что я испугался за его сохранность, – ты понимаешь, ничего не почувствовала! Естественно, я напрягла свою службу безопасности, но они ничего не смогли найти. Проследили их последние дни буквально по часам и выяснили, что обе встречались с некой женщиной, внешность которой так и осталась неизвестной. Глубокий капюшон, большие тёмные очки, разные парики – она не пряталась, наоборот, словно дразнила, мол, вот она я, найдите, если сможете.

– У тебя есть эти записи? – тут же спросил я. – Есть у меня пара специалистов, которые могут с ними поколдовать.

– Пришлю, – кивнула Софья, – хотя, как мне кажется, мои ребята вытащили из них всё, по максимуму. Но попробуй, вдруг они чего-то не заметили. Но я не понимаю, зачем было устранять этих девочек? Они не знали никаких особых тайн, так… в основном подай-принеси, хотя и имели доступ лично ко мне. А те сведения, которые им позволено было знать, поверь, неинтересны никому кроме тех, кто входит в мой ковен.

– Вы не правы, Софья, – неожиданно заговорил Егор, – они обладали очень важной информацией.

– И какой же? – Годунова насмешливо посмотрела на парня.

– Это как в старых классических детективах, понимаете?

– Пока не очень, но излагай, – подбодрил я ученика, – очень может быть, что мы не видим каких-то простых вещей именно потому что они кажутся нам слишком обычными.

– Вот! Ваши помощницы не знали никаких серьёзных секретов, зато они были в курсе, когда и где вы завтракаете, к примеру, или в каком салоне маникюр делаете, какие овощи едите на ужин и так далее… В детективах так же: никто не обращает внимания на прислугу, а она, в свою очередь, видит и замечает очень многое. Могли эти ваши помощницы поделиться с кем-нибудь этими для вас неважными сведениями?

Годунова откинулась на спинку стула и какое-то время задумчиво рассматривала Егора, а я с трудом удерживал самодовольную ухмылку. Вот ведь какого сообразительного мальчишку я вырастил! Как говорится, сам подобрал, сам отмыл и к делу приставил.

– Могли, – помолчав, кивнула она, – тогда кое-что становится более понятным. Спасибо, Егор, как-то я умудрилась не заметить очевидное. Видите ли, вчера меня попытались отравить, – по-прежнему спокойно проговорила Софья, – мне прислали отравленный шоколад, как в том самом классическом детективе, про которые ты говорил, дорогой, – ведьма улыбнулась скромно потупившемуся Егорушке. – Это был именно тот шоколад, который обычно присылает мне Игорь. Он в чём-то достаточно консервативен, и шоколад покупает всегда в одной и той же кондитерской. Знает, что мне нравится именно их продукция.

– И почему же отравление не удалось? – мне действительно было интересно.

– Видишь ли, меня смутило то, что в коробке наряду с обычным был и белый шоколад. Дело в том, что обычно я ем его с удовольствием, но буквально три дня назад я решила, что он слишком калорийный и нужно сделать паузу. Игорь ещё надо мной посмеялся, сказал, что в следующий раз пришлёт мне ящик капусты и морковки вместо шоколада. Шутки шутками, но он никогда не стал бы присылать мне белый шоколад, понимаете? Игорёк всегда очень хорошо меня чувствует, и не стал бы так примитивно пакостить, это не в его характере.

– И как ты узнала, что он отравлен? У тебя были настолько сильно провинившиеся сотрудницы?

– Нет, что ты, как ты мог так обо мне подумать, – Софья с упрёком посмотрела на меня и уточнила, – я не имею привычки разбрасываться сотрудниками, даже если они в чём-то ошиблись. Я позвала одну из своих девочек, травницу, и попросила её внимательно посмотреть на шоколад, она и увидела, что с ним что-то не так. Правда, определить, какой именно использовали яд, она не смогла, так как, по её словам, использовалось довольно редкое сочетание трав, она раньше с таким не сталкивалась.

– Ты не выбросила шоколад? – я изо всех сил старался не показывать свою заинтересованность, но в голове звучали слова Синегорского, сказанные им тогда в квартире Стеллы: «Какое интересное сочетание трав, никогда раньше такого не встречал, хотя, кажется, старик Томсон что-то писал об этом… или это был Стеллер? Не помню… В таком сочетании определить яд совершенно невозможно, однако вот эти синие точки на висках, они многое скажут человеку знающему. Но они исчезнут как только температура тела понизится в достаточной степени, и потом уже никто не сможет верно определить, от чего умерла эта красивая женщина. Её отравили, причём сделали это очень тонко, изобретательно, я бы даже сказал – артистично!»

– Нет, конечно, – Годунова удивлённо посмотрела на меня, – а у тебя есть по этому поводу соображения? Вроде ты никогда травничеством не увлекался, Антон, или я чего-то не знаю?

– Видишь ли, – я сделал паузу, чтобы слегка подразнить Софью, каюсь, не удержался, – у меня есть доступ к некоторым бумагам травника Синегорского. Ты ведь наверняка о нём слышала?

– Синегорского?! – Годунова резко выпрямилась и впилась в меня взглядом. – Откуда?!

– Скажем так: ими со мной расплатился один человек, которому я оказал услугу, – обтекаемо ответил я, на секунду представив, что было бы с Софьей, если бы она узнала, что Синегорский находится внизу в моей машине и сейчас наверняка обсуждает с Лёхой и Бизоном какие-нибудь заковыристые философские вопросы.

– Ты не планируешь их продавать? – в глазах ведьмы загорелся хорошо мне знакомый огонёк. – Если да, то я первая в очереди, Антон.

– Пока не собираюсь, самому нужны, – отмахнулся я, – но я тебя услышал и слова твои запомнил. Возвращаясь к нашим проблемам: если ты передашь мне немного этого сомнительного шоколада, скорее всего, я смогу пролить свет на то, чем именно тебя хотели отравить.

Годунова кивнула, затем, достав телефон, кому-то позвонила и приказала привезти злополучную коробку сюда.