Это слово было будто тысячи тараканов, ползущих по моей спине, и я вздрогнула.

– Нет, – сказал муж. – Это не входило в планы Римо.

– Ты уверен?

Муж замешкался на мгновение, что стало для меня последней каплей. Я попыталась прорваться мимо него, но он схватил меня за руку.

– Нет. Позволь мне самому разобраться с этим.

– Пусти меня!

Нино покачал головой и снова потянул меня в сторону нашей спальни, не обращая внимания на мои протесты, и у меня не осталось выбора, кроме как последовать за ним. А когда мы оказались внутри, он шагнул к двери, преграждая мне путь. Это был первый раз, когда мой муж использовал свою силу против меня, отчего я не на шутку рассердилась.

– Оставайся здесь, пока я не поговорю с Римо.

– Я не позволю ему причинить этой девушке такую же боль, какую причинили мне, – сурово прошипела я.

– Он не сделает этого, – спокойно ответил Нино, пытаясь дотронуться до моей щеки, но я отступила на шаг назад.

– Ты ведь все это время был в курсе его плана, не так ли?

– Да, так. Похищение должно привести к нам Скудери в обмен на Серафину.

Я смахнула внезапно набежавшие слезы.

– Серафину? Ты расправился с Дюрантом из-за того, что он сделал со мной, но позволил своему брату похитить невинную девушку?

Мой голос сорвался, но я не дала воспоминаниям шанс вырваться на свободу, потому что была сильнее этого.

Нино провел ладонями по моим щекам. Он всегда был очень нежен со мной, что сильно контрастировало с тем, какого обращения удостаивались другие.

– Киара, это не одно и то же. Я знаю Римо. Не сравнивай похищение Серафины с тем, что случилось с тобой. Просто поверь мне.

Я вглядывалась в его глаза: такие притягательные и нежные. Мне хотелось доверять ему, и так оно и было, но я не была уверена, что могу доверять Римо, да еще в отношении беззащитной девушки. Слишком многое в нем было сломлено.

– Хорошо, – тихо ответила я. – Поговори с Римо и после расскажи мне, что именно он тебе сообщил. Я должна все знать. И больше никаких секретов, пожалуйста.

Нино поцеловал меня.

– Спущусь вниз и поговорю с ним.

Я кивнула, после чего он отступил и вышел из комнаты. Раздался щелчок замка, и мои глаза расширились, когда я поняла, что произошло. В голове не укладывалось, что он запер меня, поэтому я тут же бросилась к двери и стала трясти ручку, но все усилия оказались тщетны.

В голове вихрем проносились мысли, пока я металась по комнате.

Нино скрыл от меня план Римо, чтобы оградить от переживаний, а также потому, что понимал: я попыталась бы отговорить их от этой затеи. Мне известно о сложных отношениях братьев с моралью, но ведь Нино должен осознавать, что все случившееся – неправильно?

* * *

Я понятия не имела, сколько времени прошло, ощущая все возрастающее волнение, и, когда замок, наконец, открылся, и дверь распахнулась, была близка к нервному срыву.

– Зачем ты запер меня?!

Нино, казалось, был ошарашен этой вспышкой гнева.

– Учитывая твое эмоциональное состояние, я не хотел, чтобы ты вступила в конфронтацию с Римо.

Отвернувшись от него, я продолжила злиться, но в то же время оказалась тронута тем, что он пытался защитить меня и по-своему проявить заботу.

Я почувствовала его присутствие у себя за спиной еще до того, как он коснулся моих плеч, и, развернувшись к нему лицом, попросила: – Не запирай меня больше. Мне это не нравится. Я чувствую себя беспомощной и загнанной в ловушку.

Нино сжал пальцы на моих плечах, наклонился и поцеловал меня в шею.

– Не буду.

Он выдержал паузу, явно тщательно подбирая слова, что, в свою очередь, вновь усилило мое беспокойство.

– У тебя не найдется немного одежды и белая ночная рубашка для Серафины?

Я удивленно вскинула брови.

– Почему ночная рубашка должна быть именно белой?

– Киара… – Голос Нино звучал напряженно, в нем слышалась настойчивая просьба.

Его глаза умоляли меня довериться ему, и я доверилась. Поэтому молча направилась к шкафу и достала из ящика серебристую ночную рубашку.

– У меня есть только такая.

Нино кивнул и взял ее.

– Пойдет.

Помимо этого я собрала несколько длинных платьев в пол, пару футболок и шорт и замешкалась перед ящиком с нижним бельем. Носить чужое белье не очень приятно, но я предположила, что Серафина скорее предпочтет этот вариант, чем оказаться вообще без всего.

Нино все забрал.

– Пообещай мне оставаться в комнате, и тогда мне не придется запирать дверь. Я позабочусь о том, чтобы девушка не пострадала. Договорились?

– Хорошо.

Это слово было горьким на вкус и казалось предательством по отношению к прежней мне, словно я подвела саму себя. Было легко доверять Нино, когда речь шла о моем благополучии. Я не сомневалась, что он никогда не причинит мне боль намеренно, но при этом Нино никогда не испытывал жалости. Не по отношению к другим.

* * *

Мужа долго не было, и моя решимость оставаться в спальне улетучивалась с каждой секундой, когда он, наконец, появился – с глубокой складкой недовольства между бровями и выпавшими из короткого хвостика волосами, словно слишком часто проводил по ним рукой.

Я тут же поинтересовалась:

– В чем дело? Что сказал Римо? Зачем ему понадобилась ночная рубашка?

Нино закрыл за собой дверь.

– Он решил пока оставить девушку здесь, потому что считает, что в особняке ей будет безопаснее.

– Безопаснее? Она же в плену. Кто может сказать наверняка, что Серафина в безопасности, находясь так близко к Римо?

Нино ничего не ответил. Я видела, что подобное развитие событий ему не по душе, но при этом он был безусловно предан Римо, и ничто не могло этого изменить. Я сомневалась, что его старший брат когда-либо сможет сделать хоть что-то, способное заставить Нино выступить против него.

– Ты должен остановить его, если он попытается применить к ней силу. Обещай мне! – яростно заявила я.

– Римо не остановить, если он уже принял решение. Даже мне. Но как я и сказал, не думаю, что у тебя есть повод беспокоиться.

– А что будет, если Дон Синдиката не выполнит требования Римо? Что он тогда с ней сделает?

Я мало что знала о Данте Кавалларо: только то, что почерпнула, когда подслушивала, как Феликс и Эгидия обсуждали Синдикат, или в те несколько раз, когда Римо и Нино говорили о нем в моем присутствии. Кавалларо производил впечатление человека, руководствующегося логикой и принимающего решения на основании фактов, а не эмоций, и это не вселяло в меня надежды относительно судьбы Серафины. Обмен обычной девушки на советника – человека, хранившего секреты всего Синдиката, а возможно, и самого Дона, противоречил логике. Но братья Фальконе должны были догадываться об этом, поэтому сам собой напрашивался вопрос: зачем Римо вообще похитил Серафину?

Нино уверенным движением расстегнул ремешок часов, готовясь ко сну.

– Киара, это игра Римо. Он не был расположен к откровенности.

– В самом деле? Или ты снова пытаешься оградить меня?

Нино положил часы на тумбочку.

Его лицо помрачнело, когда он произнес:

– Я говорю тебе правду. И ты должна учитывать, что война была инициирована самим Синдикатом. Они напали на нашу территорию и пытались убить всех нас, даже Адамо. Римо не стерпит подобного. Данте придется заплатить за это.

– Нет, не придется, – тихо произнесла я. – А вот невинной девушке – да.

Нино не стал возражать.

– А как же ночная рубашка? Ты не ответил на мой вопрос. Если бы речь шла только о том, что Серафине не в чем спать, он не стал бы просить определенный цвет.

– Римо хочет, чтобы она надела ее на завтрашнюю запись видеообращения для ее семьи. – Лишенные эмоций глаза внимательно изучали мое лицо. –  Мы заказали пиццу, тебе принести?

Я на мгновение застыла на месте, уставившись на него. Временами я забывала то, как играючи Нино справлялся с текущими задачами, легко отбрасывая кровавые детали бизнеса из головы по той причине, что они его ничуть не беспокоили.

– Благодарю, но я не голодна. Пойду приму ванну. Что-то мне нехорошо.

Нино не остановил меня, когда я направилась в ванную, но проводил взглядом.

Я открыла кран с водой и медленно выскользнула из одежды, погрузившись в мысли.

Когда Нино признался мне в любви, я задумалась о том, чтобы затронуть тему детей. Ранее я не была уверена, что рискну забеременеть в качестве жены Нино, поэтому начала принимать таблетки еще до свадьбы. Но теперь мне было доподлинно известно, что в особняке Фальконе мы с ребенком будем надежно защищены и даже любимы. Вот только это новое развитие событий с племянницей Данте вновь породило во мне сомнения. Мой муж совсем недавно открыл в себе способность чувствовать, а в крыле Римо прямо сейчас находилась похищенная девушка. Ни то, ни другое не способствовало желанию привести ребенка в этот мир и в этот дом.

Выключив кран, я проверила воду кончиками пальцев и шагнула через бортик.

В ванную вошел Нино, откровенно любуясь моим обнаженным телом, и я не стала закрываться от него. Неприкрытое вожделение, горевшее в его глазах, согревало мое сердце.

Вода оказлась горячей, и я вздрогнула, опускаясь в нее.

– Присоединяйся ко мне, если хочешь.

Он тут же стянул футболку и выскользнул из брюк и боксеров. Его мускулы и разноцветные татуировки, еще недавно вселявшие в меня страх, вызвали знакомое тепло внизу живота, но это продлилось лишь мгновение. Я была слишком измотана и эмоционально истощена, чтобы хотеть физической близости, в особенности в тот момент, когда в противоположной части дома другая девушка умирала от страха.

Нино залез в ванну, раскрыв объятия, и я переместилась, прижавшись спиной к его груди и оказавшись между его сильными руками. Он поцеловал мою шею, и я почувствовала его эрекцию, но проигнорировала это. Нино погладил мои плечи, коснулся коленей, а после стал скользить по бедрам, поднимаясь все выше, пока я не остановила его мягким прикосновением. Почувствовав невысказанный вопрос, я была удивлена его реакцией.

Неужели он действительно не понимает, почему у меня нет настроения для секса?

– Ты не испытываешь чувства вины? – тихо спросила я.

Нино откинулся назад, вновь переместив руку на мое колено, слегка поглаживая его.

– Киара, – устало произнес он. – Я не образец порядочности и ничего не чувствую по отношению к другим людям, поэтому так хорош в том, что делаю для Каморры. И как бы ты ни надеялась на иное, это никогда не изменится.

По моей спине пробежала мелкая дрожь. Нино не только контролировал финансы Каморры, но также был ответственен за многочисленные акты насилия. Отнюдь не Фабиано был лучшим палачом Каморры, несмотря на то что являлся их официальным исполнителем, – это я уже успела понять. Мне были продемонстрированы лишь небольшие отголоски внутренних демонов Нино и Римо, когда они расправлялись с Дюрантом, всего лишь верхушка айсберга.

– Но ведь ты заботишься обо мне и своих братьях.

– Да, – пробормотал он. – И это предел моих возможностей в проявлении чувств.

Я сглотнула.

– А как же насчет детей? Ты бы заботился о них?

Мне было ужасно неловко, но я все же развернулась лицом к нему. Нино замер. Он приподнял мой подбородок, поэтому мне пришлось встретиться с ним взглядом.

– Ты имеешь в виду наших детей?

– Да, – тихо ответила я.

Его лицо оставалось бесстрастным.

Сможет ли он когда-нибудь полюбить наших детей?

– Ты ведь принимаешь таблетки.

– Принимаю. Я не беременна… Мне просто интересно.

Нино кивнул. Мне хотелось иметь представление, о чем он думал, но его лицо ничего не выражало.

– Пока не представляю, что я буду чувствовать к детям, но полагаю, что буду заботиться о них так же, как о тебе.