Невинный обман на Рождество (страница 4)
– Хм…моя сестра была такая же. Пока не родила первую дочку.
– Сколько вашей сестре? – хочется отвлечь себя разговором.
– Тридцать два.
– Она младше вас?
– Да.
– А сколько же вам?
– Тридцать шесть.
– Эм…ясно, – немного теряюсь, поняв, что он старше меня на целых одиннадцать лет.
– Староват?
– Я ничего такого не сказала.
– Но подумали?
– Вовсе нет.
– А вам? Двадцать два, двадцать три?
– Почти угадали. Мне двадцать пять. Это здесь, – открываю дверь в кладовую и пропускаю его первым. – Аккумулятор у правой стены.
– Сейчас посмотрим, – отпускает мою руку, и я обхватываю себя руками.
Спустя минуту раздается щелчок и свет снова загорается.
– Ох…слава богу, – облегченно выдыхаю. – И что это было?
– Пустяк. Клемма была неплотно вставлена. Возможно, небольшой сквозняк сыграл роль.
– Спасибо. Что бы я без вас делала. Я совсем не разбираюсь в этом, – нервно смеюсь.
– Не за что. Все хочу спросить, от чего или кого вы сбежали в такую глушь? – сканирует своей бездонной синевой.
– С чего вы взяли, что я сюда сбежала?
– Очевидно же, что вы не приезжаете сюда каждый уик-энд, чтобы отдохнуть от суеты. Вы даже дрова рубить не умеете.
– Моя бабушка… – провожу рукой по волосам, увидев, что Луис следит за каждым моим движением. – Полтора месяца назад она умерла от агрессивной формы рака. Она растила меня с пяти лет и была для меня всем, – опускаю взгляд себе под ноги, глотая ком, вставший в горле.
Повисает пауза, и я снова ощущаю окутывающую пустоту и боль в груди.
– Прошу прощения. Мне очень жаль.
– Мне тоже…жаль. Я лучше пойду к себе. Доброй ночи, – ухожу, не желая, чтобы он видел меня такой.
Хватит того, что я и так показала свою уязвимость.
Глава 5
Распахиваю глаза и подрываюсь с кровати, хватая ртом воздух. Кожа под пижамой покрылась липким потом и пропитала хлопковую ткань. Прижимаю руку к груди, почувствовав, как барабанит сердце, отдаваясь в ушах. Картинки пугающего сновидения все еще стоят перед глазами, и тело бьет нервной дрожью.
Мне снова приснилась треклятая авария, в которой я видела окровавленное лицо мамы, смотрящее на меня безжизненным взглядом. Я кричала и плакала навзрыд, пытаясь дотянуться до нее, но меня удерживали ремни детского кресла. Я звала ее, но она никак не реагировала, и этот момент отпечатался в моем сознании.
Чертовы сны! Давно они не приходили ко мне.
Бросив взгляд на старые настенные часы, вижу, что прошло всего полтора часа с того момента, как я пожелала спокойной ночи своему гостю. За окном все еще идет снег с сильным ветром, а значит, он вряд ли уехал.
Поняв, что больше не усну, накидываю кардиган на плечи и выхожу из спальни. Проходя мимо гостиной, замечаю Луиса, лежащего на диване спиной, с закрытыми глазами и со скрещенными на груди руками. Он не смог весь вместиться, и одна нога лежит до икры, свисая с дивана. А другая согнута в колене и упирается ступней об пол.
Стараясь не шуметь, прохожу в кухню и завариваю себе ромашковый чай, чтобы немного успокоить расшатавшиеся нервы. Ловлю себя на мысли, что присутствие Луиса успокаивает. И это по меньшей мере странно. Я не из тех, кто с легкостью может сходиться с людьми. Кто-то ошибочно воспринимает это за холодность, но на самом деле я просто избегаю привязанностей. Единственный человек, к которому я по-настоящему была привязана после смерти родителей – это бабушка. Но и та оставила меня. А ведь ей было всего шестьдесят девять. И ее бодрости, и энергичности мог любой позавидовать.
Какое-то легкое дуновение касается моей щеки, и я снова ощущаю аромат ирисов.