Чуть было не спросила: «Какое растение способно за полчаса-час отрастить листву?» Вовремя опомнилась.

– Да, госпожа? – Служанка выглянула из-за ширмы, где она наводила порядок.

– Не знаешь, как называется этот цветок?

– Как не знать?! – удивилась Бети. – Это же ваш любимый. Вы и в пансионе, и дома в своей комнате никогда не разрешали завести других цветов, только этот. У него запаха почти нет, а от остальных цветов у вас сразу же голова начинает болеть.

Вот и ещё одна промашка. Оказывается, я это растение люблю. И как же оно называется?

– А бальзамин почти не пахнет, – продолжила Бети и добавила: – Но этот немного другого вида.

– Вот поэтому я его и не узнала, – моментально ухватилась я за подсказку.

– Его недавно принесли? Вроде на окне что-то другое было.

– Угу, принесли, пока ты с капитаном беседовала, – поспешно соврала я.

Уж я-то комнату не покидала и знала, что никто посторонний сюда не входил. Однако после рассказа графа о службе, отлавливающей магов, я решила, что лучше перестраховаться.

Книги! Мне срочно нужны книги по этому миру. Иначе я так и буду напоминать себе канатоходца с завязанными глазами.

– Бети. А скажи мне, ты ведь упаковала книги?

– Конечно. Все ваши любимые романы. Один, который вы не дочитали, прихватила из кареты с собой.

Я с трудом удержалась, чтобы не закатить глаза. Хотя в романах наверняка тоже можно почерпнуть сведения о мире, но сейчас мне нужно было кое-что другое.

– Я имею в виду книги, по которым я училась в пансионе.

– Ах, те?

В глазах Бети появилось удивление.

– Вы ведь сказали, что не притронетесь к ним, по крайней мере, в течение лета. С этикетом у вас всё в порядке. Ну и со всем остальным, что положено знать донне.

– И ты их оставила?

– Нет, конечно. Ваш отец бы меня прибил: на них столько денег потрачено. Но я их на самое дно сундука уложила. А сундук остался в карете.

Я вздохнула.

– Ладно, давай роман. Только свечей побольше зажги.

Было лёгкое опасение, что письменность этого мира может отличаться от письменности моего. Но Асхар проявил милость. Буквы, действительно, отличались, однако текст я понимала. Правда, после первого же прочитанного абзаца мне захотелось захлопнуть книгу – пришлось себя пересилить.

Сведения, если постараться, можно выудить откуда угодно. Даже из этого…

«О, прекрасная донна Изабелла! – воскликнул маркиз ди Монтальчино, падая на одно колено прямо посреди розового сада. – Позвольте мне излить перед вами всю пламенную страсть моего измученного разлукой сердца! Три долгих месяца я не находил себе покоя, думая лишь о ваших небесно-голубых очах и нежных, подобных лепесткам розы, устах!

Сведения были, правда, незначительные. «Маркиз» – это явно какой-то титул и не из мелких. У нас такого нет. Графы есть, а маркизы не водятся. «Розы» – растения. Наверняка красивые и пахучие.

Поднатужившись, я прочитала ещё абзац, в котором смущённая донна, прикрыв лицо веером из страусиных перьев, что-то там лепетала поклоннику о мнении света, который не одобрит, если она отдастся ему прямо в садовой беседке. При этом донна украдкой бросала на маркиза томные взоры, явно надеясь, что он не отступит.

На этом я сдалась: закрыла книгу и зевнула. Все слащавые романчики всех миров сходны по содержанию.

Пожалуй, стоит случайно забыть книгу завтра в таверне. А пока лучше выспаться. Кто знает, может, затянувшийся сон-приключение на этом закончится, и я проснусь в своём мире?

Раскинув крылья, я парила над знакомыми горными пиками в том месте, где была очень условная граница между Чампией, Империей и Хорнией.

Мой очередной рейд в поисках нарушителей.

Теперь, когда все семьи властителей были прочно связаны родственными узами, нападений стало меньше, но селяне в приграничных районах продолжали жить тревожной жизнью.

В Хорнии остались последователи Скайруса, бывшего верховного мага воздушников. Им очень не нравилось, что мой прадед, король Тейнар, прочил после себя на трон моего младшего брата. По их мнению, на трон Хорнии достоин сесть только чистокровный маг одной-единственной стихии – воздуха, а не дракон с четырьмя стихиями.

В лесах Чампии внезапно объявился земляной маг, уверявший, что он прямой наследник бывшего верховного вождя Вихо, а мой отец – сын первого после тысячелетнего безвременья земляного дракона и сам дракон – всего лишь самозванец.

Из глубин гор вынырнули чудом сохранившиеся джераи, не признавшие объединения своей водной стихии с огненной в нынешнем императоре, который, к слову, был моим родным дядей.

И все представляли собой не мелкие разрозненные отряды, а довольно серьёзные силы, доставлявшие нам много хлопот.

Во главе стояли очень мощные маги, и после каждого нападения нарушался баланс стихий. Но зато среди них не было ни одного дракона.

И поэтому мы, драконы трёх государств, все без исключения, патрулировали самые опасные районы.

Сегодня была моя очередь.

Перелетев через очередную горную цепь, я зависла в изумлении, не узнав знакомую долину. В самом её центре возвышалась гигантская пятиугольная пирамида. Она была бы похожа на любой из чампийских храмов, если бы не её необычные грани. Они были разные.

Я осторожно облетела её по кругу. Внутри янтарной грани непрерывно вспыхивали языки пламени. Водяные валы с пенными гребнями сталкивались внутри грани, созданной из чистейшего аквамарина. Воздушные вихри скручивались в аметистовой грани. Почти невидимой казалась стена из горного хрусталя, пропитанного магией земли. И только одна грань была полностью непрозрачной: она целиком состояла из причудливо переплетённых ветвей, покрытых молодой листвой.

Пирамида напоминала драгоценность, брошенную на бархатную ткань зелёной долины.

Разглядывая грани, я не сразу заметила, что пирамида начала раскрываться. Появилось жгучее желание заглянуть внутрь. И я взлетела над её вершиной.

А в следующее мгновение пирамида распахнула зев, подобно хищному цветку, и поток увлёк меня вниз. Я, дракон, почувствовала себя хрупкой бабочкой, бессильной противостоять неведомой мощи.

Всё, что я успела, – это сложить крылья, чтобы не зацепить сверкающие стены.

И наступила темнота.

– Госпожа… донна Анна! – вырвал меня из сна знакомый женский голос.

Я открыла глаза и некоторое время с недоумением смотрела на…

– Бети?

Я всё ещё находилась во власти сна, в котором парила над горами. Там было чудесно. Даже падение внутрь пирамиды не оставило неприятного впечатления. Она была в моём родном мире.

А вот отдалось в сердце болью. Мой мир оказался сном, а настойчивый голос Бети – реальностью.

– Простите, что так рано, – торопливо стрекотала служанка, – но его сиятельство ждёт вас внизу. Вчерашний капитан вернулся, чтобы поговорить с вами перед отъездом, и с ним… кто-то очень важный из инквизиции.

На последних словах голос Бети дрогнул. Да и у меня по спине пробежал холодок.

– Расскажи, о чём расспрашивал тебя вчера капитан, – потребовала я, пока Бети заново заплетала мои волосы.

Вопросы оказались несложными для того, кто был свидетелем происшествия с самого начала. Но я влетела в этот мир в горячке боя. К тому же свою погибшую попутчицу я вообще не знала: ни сколько мы были знакомы, ни какие отношения у нас с ней были. И поэтому меня больше интересовали ответы Бети, чем вопросы капитана.

Выглядел наш разговор так:

– Что он спросил?

– …

– И что ты ему ответила?

– …

Бети, не подозревая подвоха, обстоятельно пересказала мне свои ответы, а память у меня была хорошая. Так что к вопросам капитана я подготовилась. Выяснилось, что с донной Элен мы познакомились в пансионе и дружили четыре года. Детали самого нападения Бети помнила смутно. Ну и я не обязана – имела полное право перепугаться.

– Вы сейчас спуститесь или сначала принести завтрак? – спросила Бети.

– Завтрак, – ответила я.

Мой живот согласно заурчал.

Бети убежала. А я невольно задумалась, не будет ли это промедление выглядеть как неуважение к облечённому властью. Но, с другой стороны, никто не предупредил меня заранее, а я всё-таки какая-то там баронесса. Так что подождёт. Ну и не очень хорошо получится, если живот начнёт громко требовать еды в момент беседы.

Тревожил меня, однако, не столько разговор с капитаном, сколько появление… э-э-э, как он его назвал? Инквизитор?

Странное совпадение. Вчера проявился мой огонь, а сегодня появился этот.

Могло ли случайно совпасть? Или охотники за магичками способны ощущать всплески силы?

Я потянулась к Хранилищу стихий. Земля, вода и воздух по-прежнему не откликались. Зато огонь не исчез, но еле теплился. Появилось искушение зажечь свечу – проверить. Прямо сейчас? Когда внизу охотник? Я нервно фыркнула. Похоже, я поглупела, попав в этот мир.

Маскировать магию нас учили с детства. Я не очень понимала, зачем мне это нужно, мне некого было бояться в моём мире. Я принадлежала к самому сильному роду. Это меня надо было бояться.

Но зачёт в начальной магшколе без этого навыка было не сдать.

Когда вернусь, скажу спасибо магистру. Я вздохнула. Главное – вернуться. В груди защемило.

Со двора донеслись мужские голоса, один из которых точно мне был знаком.

На этот раз я не подошла в открытую, а осторожно выглянула из-за занавески.

Прямо напротив окна граф Адриан разговаривал с незнакомцем. Мужчина, в отличие от Адриана, был без парика. Светлые волосы, рассыпавшиеся по плечам, контрастировали со строгим чёрным камзолом. Одеяние неизвестного выглядело официально и в то же время не было похоже на военную форму. Значит, едва ли это был капитан карабинеров. Был ли это тот самый инквизитор?

Я постаралась вслушаться. Звук голосов до меня долетал, а вот разобрать, о чём говорят, я не могла.

Как же мне не хватало помощи Рейи. Если бы можно было приоткрыть окно…

Одного взгляда на перекосившуюся раму и ржавые петли хватило, чтобы понять: бесшумно открыть не получится.

Я снова попыталась вслушаться. И звук неожиданно включился. Я даже отпрыгнула от окна с сильно бьющимся сердцем и потянулась к драконице. Ничего. Ну не могло же мне показаться. Рейя молчала.

Вернувшись к окну, я снова прислушалась. На этот раз звук включился мгновенно. Значит ли это, что часть способностей, таких как органы чувств, осталась со мной? Но мне тут же стало не до размышлений. Разговор во дворе показался мне странным с первой же фразы.

– Адриан де Сен-Реми, говоришь? – В голосе незнакомца я уловила неприязнь. – Галлисийское имя. Так вот, Адриан, тебе лучше уехать из Этрурии. Хотя бы в соседнюю Галлию. В Этрурии после последней войны к галлисийцам относятся настороженно.

– Галлию я только что покинул, – спокойно ответил граф Адриан. – В Римини уже готов особняк для меня на Виа Дорато, и он меня устраивает.

– На Виа Дорато? Так это ты приобрёл дворец Рамо?

Звук доносился так отчётливо, что мне померещилось, что у неизвестного скрипнули зубы.

– Возможно.

– Дворец можно продать. Я сам готов его приобрести.

– Не планирую, – сухо сказал граф.

Оба помолчали.

– Значит, последнее время ты жил в Галлии? – сделал ещё одну попытку незнакомец. – Ты мог бы перебраться в Сарматскую Империю. Не почувствуешь даже разницы в языке. Сарматская аристократия предпочитает галлисийскую речь своей родной.

– Возможно, я так и сделаю, но не в ближайший год, – прервал собеседника Адриан, и теперь в его голосе прозвучала сталь. – Послушай, Владислав, меня не интересуют твои дела, а тебе не стоит лезть в мою жизнь.