Зеркальная галерея закончилась, и мы вступили под своды главного зала. Белые стены уходили ввысь, из витражных окон сыпались разноцветные солнечные зайчики, а впереди сиял алтарь. Я огляделась внимательнее. Храм открыт круглый год в любое время дня и ночи, вознести молитву или сделать подношение можно, когда душа просит, не нужно ждать особого дня, однако церемонии и ритуалы проходят в соответствии с лунным календарем. Например, сегодня жрец будет просить богиню о благословении для людей, чьи имена участники церемонии запишут на листе.

У меня не было полной уверенности, что бабушка Ялиса появится в храме именно сегодня, однако, основываясь на том, что я о ней слышала, это было бы логично. Она ходила возносить молитву каждый день с тех пор, как арестовали Ялиса.

Людей пока было немного, и почти все они жгли ритуальные свечи – разноцветные, в обсыпке из сушеных трав. К нам с Жюли подскочила бойкая девочка в простой рубашке до пола, на подносе у нее лежали те самые свечи. Я без колебаний положила золотую монету и выбрала черную свечу. Платить так много было необязательно, но… мне хотелось.

– Богиня любит золото, – невнятно процедила Жюли и тоже взяла свечу.

– Мне нужно в уборную, – тихо сказала я.

Жюли закатила глаза, зато девочка доброжелательно улыбнулась и пригласила меня спуститься на нижний служебный этаж.

– Я вас раньше не видела, – щебетала она, ведя меня по коридору. – Я бы вас запомнила! Вы выглядите такой… светлой! Хотите, я провожу вас во внутренний двор, где стоит статуя богини? Во двор без приглашения не попасть. – Она хитро улыбнулась.

О том, что в храме есть закрытые для посещения помещения и частично закрытые, я знала. Однако нужно ли мне туда? Я уже хотела поблагодарить и мягко отказаться, когда поняла, что спешить не стоит.

В уборную я попросилась, чтобы стряхнуть Жюли и получить хоть какую-то свободу маневра. Не при ней же мне с бабушкой Ялиса разговаривать.

– Я хочу попросить об услуге.

– Конечно, леди. Ваша щедрость была красноречива.

– Мне нужно с глазу на глаз увидеться с одной дамой. Вероятно, ты слышала о скандальном покушении на наследницу дома Нияр?

– Так я имею честь видеть перед собой наследницу Нияр? – Девочка поклонилась.

– Я хочу поговорить с госпожой Иглори.

– Я все устрою, леди Нияр, в лучшем виде. Также я передам вашей спутнице, что старший жрец, заметив вашу болезненную слабость, распорядился подать вам благословленный отвар из храмовых целебных трав.

Девочка упорхнула, оставив меня в небольшой, но приятной комнате, больше похожей на переговорную в деловой конторе, чем на храмовое помещение. О том, что место посвящено богине, напоминала только полка с книгами. Трогать их я не стала, села в кресло, и потекли минуты ожидания.

Не факт, что леди Иглори сегодня в храме, не факт, что женщина захочет увидеть ту, что громко и во всеуслышание обвинила ее внука, из-за чего он теперь в тюрьме…

Я могла бы еще долго в мыслях перебирать все «не факты». Дверь открылась, и на пороге появилась моложавая дама, приятно полноватая, строго одетая. На плечах, точь-в-точь как у меня, палантин. Волосы с проседью собраны в низкий пучок и заколоты простым деревянным гребнем, глаза ясные, в пальцах нервно стиснут уголок того самого палантина, а лицо предобморочно бледное.

– Леди Нияр, – прошептала она и попыталась поклониться в пол.

Глава 10

– Где ты была так долго? – Жюли брюзжала всю обратную дорогу. – Из-за тебя мы задержались в храме до начала ритуала, и пришлось три часа простоять на ногах, потому что уйти было нельзя!

Я только пожала плечами и спрятала улыбку. Ничего, кузине полезно послушание. Сама я провела все это время во внутреннем дворе. Так что не принимала участия в общем ритуале благодарности четырех стихий верховной богине. А вот кузине, рыскавшей по всему храму в поисках меня, пришлось в какой-то момент проявить должное смирение, раз уж оказалась в центральном зале во время церемонии.

То, что произошло со мной во время и сразу после встречи с госпожой Иглори, несколько поколебало мою решимость в дальнейших действиях. Не ожидала, что все так обернется…

Нет, я не стала обещать бабушке Ялиса, что отзову обвинение и поверю ее внуку на слово. Но убедилась: его родня в любом случае не виновата и не заслуживает той участи, что уготовили им дядя с кузенами. Без разницы, ради чего так быстро уморили парня, был он виновен и мог выдать сообщников, или чтобы он не пытался доказать свою невиновность. Его бабушке и брату я помогу. А если все получится так, как я хочу, то и эта благотворительность обернется на пользу.

Я вздохнула и поплотнее укуталась в шаль. Странно было чувствовать себя настолько холодной и расчетливой, в прежней жизни я такой не была. Но долгий паралич и смерть меняют людей. И господину Иглори придется либо помочь мне, либо умереть.

– Ари, ты выглядишь больной. – Даже кузина заметила лихорадочный румянец и небольшой жар. Произошедшее в храме после встречи с пожилой женщиной не осталось без последствий. Но сейчас я не хотела даже думать об этом. Ни о магии, ради которой мне предложили отказаться от мести, ни о дороге, пойдя по которой я изменю свою жизнь так сильно, что прошлое и будущее перестанут иметь значение.

Нет, я не готова отпустить обиды. И я хочу жить, а не гореть, пусть даже ярким пламенем, для богини.

– Я всего лишь устала, не беспокойся. Лучше скажи: когда предварительное слушание по делу Ялиса?

– Ох, да какая разница! – разом всполошилась кузина. – Ты же не собираешься присутствовать?

– Почему это? Очень даже собираюсь. – Я посмотрела на Жюли подчеркнуто внимательно. – Это ведь напрямую касается меня. Ты же не думаешь, что я должна пустить дело о своей безопасности на самотек?

Жюли нахмурилась и быстро нашлась с ответом:

– Ари, я за тебя беспокоюсь. Мы все за тебя беспокоимся. Вот скажи: зачем ты пойдешь? Ты пряталась в комнате неделю! Едва разговор касался вечеринки, тебе становилось дурно. Прямо сейчас ты бледная как полотно. Отец гораздо лучше понимает в подобного рода мужских делах, и он будет представлять твои интересы. Я не хочу, чтобы ты себя мучила! К тому же леди Николь устраивает в это время небольшое чаепитие для самого узкого круга.

Дорогая кузина бросила мне безотказную приманку, но в этот раз я лишь головой покачала.

– Спасибо тебе за заботу, но я уже совершеннолетняя, и если я спрячусь за дядину спину, то плохо будут говорить не только обо мне, но и обо всей нашей семье! Что род измельчал, что наследница трусливая дурочка и, возможно, вовсе врушка, раз не осмелилась явиться в суд. К тому же я должна встретиться со своим страхом лицом к лицу, чтобы перестать бояться. Ты ведь меня поддерживаешь? Спасибо тебе, сестренка!

Я крепко пожала ее холодные пальцы, даже приобняла, а внутри потешалась над ее реакцией: Жюли старательно натягивала улыбку, стараясь скрыть, как ее от моих слов перекосило.

Собственно, чужие подсказки мне были не нужны. Я взяла привычку тоже следить за прессой и прекрасно знала, когда именно состоится первое заседание.

Забавные! Если я не явлюсь, как я дам показания?

Когда мы вернулись, я хотела привычно проскользнуть в свою комнату, но дядя караулил в холле, и Жюли мигом сориентировалась – вцепилась мне в локоть и чуть ли не повисла, чтобы я остановилась.

– Ари, как ты себя чувствуешь? – спросил он с фальшивой заботой. – Стоило ли совершать такую долгую поездку именно сегодня? Зажечь свечу дома достаточно. Богиня бы приняла твою благодарность.

– Ари лучше! – нарочито радостно вклинилась Жюли. – Сестренка даже настаивает, что завтра поедет на заседание.

– Ари?!

– Вы правы, дядя, поездка была слишком утомительной, и мне стоит отдохнуть.

Я кожей почувствовала, что в этот раз дядя так легко меня не отпустит. Он насупился как грозовая туча, помрачнел и чуть подался вперед, чтобы нависнуть надо мной с высоты своего роста, скрестил руки на груди.

– Юная леди, раз вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы ехать завтра на суд, то вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы уделить мне время сейчас. Мне нужно с тобой очень серьезно поговорить, и откладывать этот разговор больше нет времени.

Мне на самом деле ничего не стоило отказать. Я совершеннолетняя, к тому же владелица всего состояния, в том числе этого дома. Спокойно можно было развернуться и уйти. Но зачем накалять обстановку раньше времени? Дорогие родственники нужны мне расслабленными и ничего не подозревающими.

– Арисоль, тебе незачем ехать на судебное заседание. – Голос дяди Бойда прозвучал как удар бронзового гонга, означающего конец дискуссии. – Это как минимум неприлично, а как максимум…

– Но, дядя… – Я моментально надула губы, моргнула несколько раз, нагоняя слезу, и шмыгнула носом. – Мне же прислали эту бумагу! Как я могу отказаться?!

– Что за бумагу? – запнулся Бойд.

– Как что за бумагу? Повестку же.

Я торопливо пошарила в сумке и вытащила немного мятый конверт. Честно говоря, чтобы получить его, пришлось лично явиться в жандармерию и напроситься на прием к Дэмиану Фарроу. Потому что, как я и подозревала, все бумаги, что были высланы мне обычным порядком, сгинули в неизвестность, так и не дойдя до адресата. Родственнички постарались, воспользовавшись моим «недомоганием».

Я даже не пыталась перехватить кого-то из официальных курьеров. Зачем? Посещение жандармерии все равно входило в мои планы.

– Где ты это взяла?!

– Я возвращалась от доктора, когда возле ворот меня встретил посыльный. – Сделать недоумевающе-невинное лицо было тем легче, чем отчетливее на физиономии старшего родственника проступала досада. Угу, слишком явно запереть меня или отгонять с улицы курьеров они не могли. Пока не могли, но все еще не теряли надежды на подобный исход.

Глава 11

Не оставив дяде выбора, на заседание суда я поехала. С нами был Арчи, а вот кузина, разумеется, отправилась на чаепитие для узкого круга. Всю дорогу дядя объяснял мне, как себя вести. Я покорно слушала, кивала. Зачем спорить, когда достаточно сделать по-своему?

Под его бубнеж я думала о том, когда именно мне нанять юриста. С одной стороны, мне очень нужен надежный человек, который разбирается в законах и будет представлять действительно мои интересы. Чем раньше, тем лучше. С другой стороны, дядя встанет на дыбы.

Так и не придя к решению, я поправила шейный платок, заколотый простой, но элегантной брошью и позволила водителю помочь мне выйти из автомобиля. В другое время руку мне протянул бы дядя, но он был зол и взволнован.

Едва мы вошли в здание суда, Арчи, извинившись, отлучился и скрылся за поворотом коридора. Куда и зачем он пошел, я могла только догадываться. Пройдя вперед, я остановилась перед огромной фреской с аллегорическим изображением справедливости.

Из прошлой жизни я знала, что судья, получивший свой скипетр из рук короля, был из неподкупных, однако на суде прозвучат ложные показания, которые в прошлый раз Ялис опровергать не стал. Насколько я помню разговоры дяди и Арчи, Ялис даже от последнего слова перед вынесением приговора отказался. Как он поступит в этот раз?

– Ари, тебе нехорошо? – Видимо, дядя еще надеялся отправить меня подальше под благовидным предлогом.

– Все в порядке, – улыбнулась я.

Зал, где пройдет первое заседание, уже был открыт. За судейской кафедрой с очень важным видом сидел молоденький секретарь, и перед ним лежали узнаваемые желтовато-розовые бланки протоколов. Офицера Фарроу еще не было, а вот газетчики были тут как тут, некоторые даже порывались задавать мне вопросы, но дядя так глянул на них, что они предпочли отступить. Хоть что-то хорошее дядя для меня сделал…

Арчи все не было, хотя до начала оставалось минут пятнадцать, не больше.

Послышался шум, и, оглянувшись, я увидела, что в зал ведут Ялиса. С момента нашей встречи в жандармерии он еще больше осунулся, черты лица заострились, добавились новые ссадины. Когда его проводили мимо нас и за все те же кольца на кандалах пристегивали к скамье подсудимых, я встретилась с ним взглядом, и снова меня обожгла буря эмоций: и гнев, и надежда пополам с обреченностью, и воля. Рассматривая Ялиса, я пропустила появление офицера Фарроу.

Встрепенулась, когда дядя выразительно кашлянул.