Этот Давиде реально может сюда припереться? Я ему покажу, что такое женская ярость! Он мешает не только Ренато – он рушит мои тщательно продуманные планы по обольщению.

– Отсюда особенно красивый вид, – Ренато подводит меня к перилам.

А вид и правда потрясающий. Захватывает дыхание, сжимает грудь. Сколько хватает глаз – а балкон на приличной высоте – тянется сине-лилово-малиновое небо, усыпанное звездами. Небо сливается с таким же морем цвета фуксии и мечты. Песок пляжа темно-розовый, а пальмы и другие деревья сине-черные. Пляж пустынен – совсем не как наш в такое время. И всюду искры, вспышки света: где-то свободно рассеянная магическая энергия, где-то гирлянды или одиночные фонарики, рукотворная красота. Я застываю, забывая, как дышать. Сверху видны и фонтаны сада – чаши, подсвеченные мягким голубым, выделяются на темном фоне листвы.

Ренато не слышно – вероятно, он отошел доделывать гарнитур. Но оставлять его без внимания надолго не стоит. Он такой… мало ли куда ускачет мыслями.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть, где Двоюродный, и только в этот момент осознаю, что все это время стояла, сильно наклонившись вперед, разглядывая парк. Наверняка еще и попу выпятила не нарочно. И понимаю это ровно в тот миг, когда лечу вниз с балкона. Лицом вперед, раскинув руки, словно обнимаю прохладный воздух.

Глава 3. Подарок

Эльфы умеют летать. Некоторые. Специально обученные. Те, кто знает, как управлять магической энергией так, чтобы воздух подчинялся телу. Остальные не летают – в основном телепортируются. Частные владения повсюду, не развернешься, разве что над полями, ближе к окраинам, где живет простой народ. Но я там не живу. И летать меня не учили.

И я па-а-а-да-ю-ю-ю вниз, как камень!

Ветер рвет дыхание, волосы хлещут по лицу, а в животе все обмирает. Я бы с удовольствием телепортнулась, но для этого надо уметь телепортироваться в полете. Ох…Я же не обученный реагировать в экстремальных условиях боец. Я актриса, у которой планы стать ведущей в стране. Ой!

Я врезаюсь во что-то мягкое и прозрачное, как огромное теплое одеяло. Оно подхватывает меня, гасит скорость падения, и я только издаю глухой смешок – удар-то несильный – прежде чем осознаю, что магическое одеяло поднимает меня обратно наверх.

Ура! Меня спасают! Я жива. Я не размазалась о землю. Чудо.

Это Ренато? Или кто-то другой? Кто бы ни был – я теперь этому кому-то обязана всем.

Пытаюсь перевернуться на спину, чтобы понять, куда меня несут, но одеяло выплясывает так неустойчиво, что я только плюхаюсь обратно. Юбки спутались, задрались – и плевать. Я только что падала с балкона. Захочет Ренато увидеть мои ноги – да пожалуйста. Даже если их Давиде увидит – ну и что? Я пока свободная девушка, а ревность в микродозах полезна.

Одеяло переносит меня через перила, и… исчезает. Вместо него я оказываюсь в крепких мужских руках. Ренато поднимает меня, ставит на ноги и так резко, так отчаянно вжимает в себя, что у меня дыхание перехватывает. Лицом я утыкаюсь в его грудь, но голос слышу прекрасно – в нем не только дикое беспокойство, но и что-то вроде ярости.

– Сумасшедшая! Полоумная! Если ты хотела от меня сбежать, то зачем так?!

Сбежать? Я?! Он серьезно думает, что я испугалась поцелуя? Или танца? Да он меня за полную идиотку держит?!

– Как это сбежать? Ты понял, что вообще произошло?

Я благодарить Ренато должна, а я возмущаюсь. Но я поблагодарю позже. Обязательно. А сейчас пусть объяснит.

– Еще как понял, – Ренато тяжело дышит. – Ты стояла ко мне спиной, пока я проектировал тебе украшения. А потом взяла и нырнула вниз, как в бассейн.

Я фыркаю:

– Прям-таки нырнула? Или ты только попу мою видел, а остальное проигнорировал? Скажи честно, я что, решила от шикарных украшений сбежать? Быстрее ветра?

Ренато хмыкает, а потом раскатисто смеется от облегчения. И все продолжает меня сжимать. Пожалуй, танцев сегодня не будет. Мне пора домой. Спрашиваю невпопад:

– Меня никто скинуть не мог? По неосторожности… Я ведь просто нагнулась фонтаны поглядеть. И упала… – то, что я говорю, предельно серьезно. Покушение на убийство. За это казнят. По правде я сомневаюсь, что Давиде мог на такое пойти, да и не видно его нигде, и мотивов у него никаких. Но пусть Ренато весь вечер думает обо мне. Я-то точно буду думать о нем.

– Малыш… – голос Ренато дрожит. Как будто он еще не отошел от того, как я сорвалась вниз. – Сядь рядом, пока я доделаю гарнитур. К перилам не подходи. Умоляю.

– Ты ничего не попросишь в благодарность за мое спасение?

Ренато отпускает меня и смотрит в глаза:

– Не сейчас. Ты будешь мне должна. Исполнишь то, что я скажу. Потом, когда скажу. Устроит?

Отказываться нельзя. Я вляпалась. Просто киваю, то есть бодаю Ренато лбом, потому что стою слишком близко.

– Давай тебя нарядим… – Ренато меня отпускает. А то я бы всю ночь стояла и грелась в его руках. Так уютно… м-м-м.

Жаль, у нас еще даже не интрижка. Просто непонятная хрупкая связь. И Давиде мне тоже непонятен: что он имеет против меня? Он мешает не только Ренато, но и мне.

Мы садимся на скамейку подальше от перил. Ренато вытягивает ладонь, и над столиком начинают появляться предметы: серьги, ожерелье, браслеты. Роскошные, с сияющими гранями, в которых пляшут искры света. Серебряно-белые с зеленым.

У меня глаза цвета серебра и белоснежные волосы, довольно редкое сочетание для эльфийки-анамаорэ. Символизм понятен… А зеленый… это же цвет глаз самого Ренато.

Ренато как бы… во мне? Двусмысленно, но поэтично. Увяз. Влип. Эх. Если бы. Так просто сердце Двоюродного не завоюешь. Возможно, как только мы сегодня расстанемся, он позовет другую девушку…

Ренато изучает украшения и меня темными глазами по очереди, словно прикидывает, как именно я буду выглядеть. Могу сказать сразу – неотразимо. Идеально.

Идиллию не хочется нарушать, вопрос вертится на языке, но я послушно жду, когда Ренато закончит магию. А сама любуюсь им. Его темнющими и сравнительно длинными волосами, формой аккуратных ушей, мужественными чертами лица. На губы его особенно залипаю.

Давиде, зараза… Чтоб его… Такое испортил!

Ренато внезапно хмурится:

– Мари… Почему ты думаешь о моем брате?

Ах так. Он ревнует? Я слишком громко подумала. Ну ладно.

Нагибаюсь ближе, занижаю голос до почти интимного шепота:

– Я не понимаю, почему он нам помешал. Он всегда мешает твоим романтическим свиданиям с девушками?

Теперь официально у нас «свидание». Отлично. Даже если Ренато больше не шутит про ложе. Не мог же он расхотеть…

Ренато серьезен:

– Не знаю, что на него нашло. Малыш… Я понимаю, силы у вас с ним неравные. Если Давиде появится рядом, а меня не будет, тебе может быть сложно сбежать. За это я тебя ругать не стану. Но… постарайся не общаться с ним, хорошо?

Ох. Ренато что, собирается мне мягонько запретить общаться с другими мужчинами? Даже не будучи моим парнем? Да он обалдел. Еще не хватало, чтобы он мне выступать в театре запретил!

– Надеюсь, это не то, что ты потребуешь за спасение? – смотрю прямо в темно-зеленые глаза.

Ренато ревнивец? Или я фантазирую, а он реально волнуется о моей безопасности? Репутация Давиде, может, хуже, чем у брата. Надо Орнелу спросить – если после этого вечера она со мной заговорит. С другой стороны, будь Орнела прям такой праведницей, не стала бы она актрисой. Сама наша судьба притворяться.

– Нет, малыш. Я понимаю, что ты не лучшего обо мне мнения. Но даже я скажу: Давиде плохая компания. Пусть он и мой брат.

Украшения красиво зависают над столиком. Еще чуть-чуть – и будут готовы.

– Ха! Была бы я о тебе плохого мнения, зачем согласилась на свидание? – чтобы Двоюродный не вставил «ради подарков», быстро добавляю: – Конечно, у меня есть определенные опасения насчет Двоюродных. Но лично ты их успешно развеиваешь. На что мне жаловаться?

Ренато улыбается:

– Спасибо, Мари. Ты правда милая. Тогда скажу иначе: не пытайся проверять Давиде на практике.

Томно выдыхаю:

– Не буду. Он меня не интересует. А вот ты – да.

Ренато будто замирает:

– Я польщен… Давай тебя украсим и… возможно, тебе пора домой?

Что это? Забота? Или он понял, что ложа без обязательств не будет, а отношения ему не нужны? Одно ясно: привлекать внимание Ренато через Давиде бесполезно. Там будет пожар, который сожжет все.

– Давай украсим.

Мгновения тянутся – и вот Ренато заканчивает.

– Закрой глаза, Мари… Откроешь, когда я скажу.

Послушно закрываю и чувствую прохладные прикосновения к ушам, груди и к запястьям. Вообще-то я уже была украшена, но не плакать же о цацках. Тем более о тех, что я сама сделала.

– Открывай.

Первым делом кидаю взгляд на столик – а мои вещи там лежат. Ренато их магически снял, а свои подарки надел вместо них. Приятно, что от моих не избавился. А дальше я любуюсь: вытягиваю вперед руки, скашиваю глаза на грудь. Уши свои, правда, не вижу, ну, попозже серьги посмотрю. С улыбкой перевожу счастливый взгляд на Ренато:

– Я тебя обожаю!

Ренато прищуривается:

– Такой маленький подарок, и уже обожаешь?

– Маленький?! – я фыркаю. – Да это же целое состояние! – украшения реально объемные, блестящие, безумно искусно выполненные, их издалека видно.

– Пойдем хвастаться перед всеми? – в темно-зеленых глазах Ренато ни тени веселья.

– Я точно пойду, – расправляю плечи. – Или ты хочешь, чтобы я их дома под занавесом прятала?

– Нет, – отчего-то Ренато опять выглядит напряженным.

Стоило бы поцеловать его – и за спасение, и за подарок. Но как? Сказать: «Нагибайся, рослый красавчик, целоваться будем?» Момент упущен. Разве что он сам… А я поддержу, пусть хоть сотня его наглых братьев явятся нам мешать.

Я беру свои украшения со столика. Ренато остается сидеть:

– Куда ты пойдешь сейчас?

– Домой.

– Я с тобой.

Щеки заливает жар:

– В наш дворец?

– На улицу перед ним.

Я ничего не понимаю. А в следующий миг не понимаю еще больше. Все меняется моментально: вот я стою около столика с украшениями в руках. Следующий миг – и я уже у Ренато на коленях. А теперь он меня целует. Зацеловывает все мое лицо короткими прикосновениями губ и жадно прижимает за талию, будто боится потерять. Я теряюсь под напором Ренато… Тону. Горю. Его губы, его руки, его запах – все кружит сильнее, чем падение с балкона.

Время исчезает. Ренато жаркий, очень жаркий, а я тоже. Где украшения, уже не знаю – мои руки свободны. Беру лицо Ренато обеими ладонями и целую его в манящие чувственные губы, размыкая их языком.

Так сладко и правильно, хотя лучше бы мы еще помечтали об этом, но не теперь. Теперь только острое жгучее наслаждение. Руки Ренато нежно и страстно гладят мою спину, гладят ниже, а я зарываюсь ладонями в его чудесные черные волосы.

В какой-то момент, через тысячи лет и сладкий туман в голове я мысленно шепчу:

– Все равно мне пора домой. В театре знают, что я ушла с тобой.

Намек простой: это я решила, что Ренато стоит доверия. А моя семья и друзья так не считают вовсе.

Он отвечает так же мысленно, горячо:

– Да… Ты бы знала, каких усилий мне стоит тебя не похитить… Я так этого хочу, Мари.

Вообще-то он реально может унести меня через миры. Туда, где иные законы. Это сложная магия, но вдруг Ренато ей владеет? В животе обмирает.

– Похитишь потом, – улыбаюсь. – Я же тебе должна.

– Верно. Должна.

Ренато серьезен, он прекращает поцелуй, а я чувствую… больно кольнувшее душу сожаление. Мои губы словно припухли и горят. Но если мы не закончим вечер вовремя, сожалений может быть еще больше. У меня точно.

Ренато говорит:

– Твои украшения упали, я вернул их на столик. Забирай и ласково обними меня за шею.

Он явно создаст портал. Только куда?