Евгений Прядеев: Новогоднее чудо

– Всё-таки гирлянды – это явно нечеловеческое изобретение, – проникновенно вещал Мирон, жестикулируя бокалом пива. Жидкость в сосуде периодически опасно приближалась к краю, что явно не нравилось сидящему рядом полковнику. Тем более, Эдик весь вечер пребывал в весьма дурном настроении и явно не планировал поддерживать светскую беседу об особенностях новогодних украшений.

«А мы начинаем наше шоу Новогоднее чудо»! – донеслось из висящего на стене телевизора. Молодой парень в ярко-желтом пуховике стоял где-то на уличном тротуаре и вдохновенно вещал в камеру с улыбкой от уха до уха. – «Мы будем подходить к случайным прохожим и стараться исполнить их новогодние желания! Вот, например, девушка! Девушка! Девушка! Что вы хотите на Новый год?»

Что ответила девушка, я уже не стал слушать, только краем глаза заметил, как парень дарит прохожей цветастый конверт с логотипом известного фитнес-клуба.

– Эдуард Алексеевич, вы же у себя в конторе наверняка всё знаете, – чуть ли не локтем в печень потревожил Мирон соседа, ни капли не обращая внимания на его кислую физиономию. – Кто изобрел гирлянды? Маг какой-нибудь? Или ведьма? Ну не могут простые фонарики просто так поднимать настроение. Явно же секрет какой-то…

– Андрей, может быть твоему другу уже хватит пива? – осведомился у меня полковник. – Попроси Артема, пусть ему кофе нальет. Или вовсе коктейль из свежих яиц сделает.

– Зачем? – пожал я плечами. – Сидим культурно, никого не трогаем. Тем более, после тяжелой работы отдохнуть святое дело.

– Еще бы работу вы сделали, так цены бы вам не было, – проворчал Эдик. – Андрей, ну я же объяснял тебе. «Артефакт здоровья» был нужен для очень высокопоставленного человека. У него три инфаркта на работе случилось, возраст уже давно не юношеский, а стране жизненно необходим именно он на своей должности.

– Чиновник не может быть жизненно необходим, – икнул в бокал Мирон. – Они все сплошь и рядом бюрократы и взяточники. В Конституции четко сказано, что всё в стране держится на плечах народа. Значит народу артефакт нужнее.

– Тем более, чего уже теперь переживать, – добавил я. – Артефакт все равно, судя по твоим рассказам, одноразовый.

– Как это чего переживать?! – вскинулся было Эдик, но затем только обреченно махнул рукой. – Что с вами, идиотами, разговаривать?

* * *

Заброшенную усадьбу купчихи Глуховой мы искали долго, кружа по дорогам и полям Рязанской области. Координаты Эдика оказались неправильными, а связь в этих местах отказывалась работать от слова «совсем». Не то что навигатор, даже обычные звонки по мобильному не проходили. А к исходу пятого часа поисков желание набрать господина полковника, оставшегося в Москве, становилось всё сильнее и сильнее. Набрать и обматерить по матушке.

К тому моменту, когда фары выхватили из вечернего пейзажа давно облупившиеся колонны полуразрушенного здания, на улице уже начало стремительно темнеть, так что разглядеть развалины целиком не получалось. Окна зияли слепотой, а само здание, казалось, втянулось в землю от старости и всеобщего забвения. Но именно сюда вели ниточки старых легенд и полустёртые записи в архивах, которые откуда-то выкопал Эдик.

«Артефакт Здоровья» – звучало, конечно, пафосно, но господин полковник клялся, что в этом названии нет ни капельки шутки. Чудодейственное средство, способное исцелить от любых болезней и омолодить на десятки лет. Эдик утверждал, что мы ищем небольшой, вырезанный из яшмы, амулет в форме древа жизни, способный исцелять недуги и даровать физическую крепость. В легенде говорилось, что артефакт может стать ключом к спасению для многих, но излечит только кого-то одного.

Кстати, очень интересно, для кого именно старается Эдик? Наверняка у человека есть деньги, и он сможет заплатить более, чем щедро. Здоровье по нынешним временам дорогое удовольствие, а уж дополнительные года жизни… Мирон наверняка опять машину поменяет, а я…

– Андрюха, мы похоже опоздали, – отвлек меня от мечтаний про несметные богатства напарник. – Смотри, машина какая-то.

– Может мы просто не туда приехали? – пытался разглядеть я через окно местность. Впрочем, лесные пейзажи уже давно слились для меня в нечто одинаковое и невыразительное, но сейчас возле обочины в свете фар виднелась небольшая иномарка. Из машины никак не получалось разглядеть, есть ли кто-то в салоне или нет?

– Ну ты же у нас хранитель карты, – пожал плечами Мирон и потянул из пачки очередную сигарету. – Тебе Эдик схему рисовал какую-то, фотографии давал. Смотри, сравнивай. Просто мне кажется, что мы на месте, но вот информация Эдика явно протухла.

– То есть машина тебя не волнует? – кивнул я в сторону чужого автомобиля.

– Абсолютно, – Мирон выпустил длинную струю дыма. – Если мы опоздали, то переживать бессмысленно, приз ушел кому-то другому. А если это просто какие-то туристы, тогда вряд ли они нам помешают.

– Туристы? Здесь? В такое время? – удивился я. – Ты серьезно?

Я вытянул с заднего сиденья сумку и достал из нее книгу. «Хроники забытых усадеб Рязанской Губернии. Том II». Кстати, дореволюционное издание. Если Эдик про нее не вспомнит, то можно будет продать Мосе с огромным наваром.

– Приметы вроде бы сходятся. Вид по фотографиям тоже. Хотя в такой темноте уже и не разглядеть ничего. Так что думаю, что мы по адресу. А вот кто наши конкуренты, это уже вопрос.

Мы вылезли из машины, и я непроизвольно поежился от холодного ветра. Подняв воротник куртки, я спрятал руки в карманы и подумал, что нам еще отсюда до Москвы часа четыре пилить придется. Как бы не опоздать до Нового года, иначе и Светка обидится, и Алиса расстроится.

– Ну вот, – ухмыльнулся Мирон. – А говорят, что медведи не боятся морозов. Неправильный ты медведь, Андрюха. Шарлатан.

– Ага, панда, китайская подделка, – беззлобно огрызнулся я. – Порядочные медведи в такую погоду давно в спячку впали. Лежат себе в берлоге, лапу сосут, а не по заброшкам бродят в поисках сокровищ.

– Вот так бы Эдику и ответил, – пожал плечами мой напарник. – Но ты ж сам говорил, что гонорар неплохой наклевывается, а я просто не могу бросить друга в одиночестве.

– Хорош заливать, – непроизвольно улыбнулся я. – А то я не знаю, что у тебя теща приехала на праздники, вот ты и рад смыться из дома куда угодно. Хоть в заброшку, хоть на луну.

– Не убедил, – буркнул Мирон, копаясь в багажнике и распихивая по карманам снаряжение. – Просто совпало так.

Машина оказалась пуста, а капот холодным. Судя по всему, хозяева автомобиля припарковались еще днем, хотя это все равно не объясняло цели их прибытия. Другой вопрос, что без точной наводки в усадьбе так долго делать нечего. Может быть, что-то случилось?

Вблизи усадьба производила еще более гнетущее впечатление, чем могло показаться изначально.

Трёхэтажное здание из тёмного кирпича, полуразвалившиеся колонны у парадного входа, провалившаяся в нескольких местах крыша. Сквер перед зданием представлял собой хаос из обломанных статуй, спутанных кустов сирени, превратившейся в колючую чащу, и ржавой ограды.

– Странно, что никто хозяйственный до сих пор не уволок эту дуру, – указал Мирон на массивную входную дверь, которая, казалось, была сделана из цельного куска дерева. Она давно слетела с петель и лежала на входе, как надгробная плита.

Я пожал плечами и молча шагнул внутрь здания. Внутри пахло не просто пылью и плесенью, а чем-то ещё, похожим на тошнотворный запах тления.

– Нам нужна библиотека, – прошептал Мирон. – Если верить описаниям, то артефакт именно там.

– Скорей всего, это наверху, – поискал я взглядом лестницу. Лучи наших мощных фонарей резали темноту, выхватывая остатки былой роскоши. Когда-то здесь наверняка слышался веселый смех, встречали гостей и проводили балы, а сейчас всё выглядело довольно печально. Паркет под ногами оказался вспучен, при каждом шаге он скрипел и, как живой, прогибался.

Внезапно мой взгляд зацепился за почерневший от времени портрет, висевший на стене. Семейная пара в строгой одежде середины девятнадцатого века. Мужчина с бакенбардами и холодным, пронзительным взглядом, женщина – бледная, с потухшими глазами. В свете фонарей казалось, что они следят за нами и причем сильно недовольны столь поздним визитом.

– Андрей, не тормози, – ткнул меня в бок Мирон. – Вон лестница!

Если честно, я очень боялся, что старые ступеньки попросту развалятся под нашими шагами, но они лишь стонали и держались. Я в очередной раз проклял Эдика, но поворачивать назад уже было поздно.

Мы оказались на галерее, которая как бы нависала над главным залом. Здесь тоже хватало мусора и разрухи, но вот указателей, где какая комната явно никто не повесил.

– Налево, – уверенным голосом заявил Мирон и буквально скользнул в ту сторону, куда только что указывал ладонью.

– Стой! – мой фонарь выхватил из темноты что-то неправильное. Отметив краем глаза, что Мирон действительно замер на месте, я повел фонарем обратно, пытаясь понять, какая именно деталь интерьера меня смутила.

Кроссовки… Кроссовкам «New Balance» здесь явно не место. Особенно, одетым на чьи-то ноги. У подножия небольшой служебной лестницы, ведущей, видимо, на третий этаж или в чердачные помещения, лежала человеческая фигура.

– Смотри, – указал я на тело Мирону, который немедленно извлек из кармана электрошокер. Впрочем, надобности в оружии пока явно не было. Фигура не двигалась, так что мы рискнули подойти поближе.

Мужчина, лет тридцати, одет в джинсы и темную куртку. На голове небольшое пятно спекшейся крови. Рядом валялся потухший фонарик.

– А вот и наши конкуренты, – почему-то прокомментировал я. – А ты боялся, Мирон.

– Я и сейчас боюсь, – отреагировал мой напарник. – Хотя бы потому, что он явно не сам себе голову разбил. А следов второй машины не было.

– Резонно, – согласился я с другом. – Но он вроде бы жив, а не двухсотый. Значит, убивать не хотели.

– Или рассчитывали вернуться? – предположил Мирон.

– Бред какой-то, – покачал я головой. – Ты еще скажи, что Новый год скоро, поэтому решили не убивать парня.

– Ну а что? – пожал плечами Мирон. – Ничто человеческое никому не чуждо. Впрочем, я думаю, что всё банальнее. Видишь вон тот кусок бруса? Похоже, эта громадина просто свалилась ему на голову, вот он и потерял сознание.

– Ты думаешь, что он был один? – не согласился я с другом. – Мне казалось, что к дому вели две пары следов. Где же тогда напарник?

– Ушел за помощью, – тут же отозвался Мирон. – Или на крышу полез, чтобы сеть поймать. Мой мобильник, например, сеть категорически не ловит.

– Ну-ну, – хмыкнул я. – На всё то у тебя ответ найдется.

Я аккуратно начал переворачивать парня на спину и с облегчением услышал вырвавшийся у того из груди слабый стон.

– Жив? – нетерпеливо спросил Мирон, сразу переключаясь в режим активности. Он протянул мне вытащенный из кармана перевязочный пакет, а затем сунул тампон, влажный и пахнущий каким-то запахом.

Я промокнул рану и максимально осторожно перевязал рану.

– По идее, ничего серьезного, – сообщил я напарнику, ощупывая тело парня. – Сотряс, конечно, есть, но вряд ли особо тяжелый. Кости целы, других ран не видно.

Мирона мой краткий отчет удовлетворил полностью, поэтому он просто и без затей сунул под нос парню пузырек с нашатырным спиртом.

– А-а-арх, – издал тот звук, как будто вынырнул из воды после долгой задержки дыхания. Несколько мгновений он пытался сфокусировать взгляд, а потом попытался вскочить на ноги.

– Тихо, тихо, – придержал я его рукой. – Куда ты такой резвый? Подожди, в себя приди. Зовут как?

– Максим, – представился парень, переводя недоумевающий взгляд с меня на Мирона. – А вы кто? Спасатели? А где моя жена? Где Аня?